Профессиональный некромант. Мэтр

– На данный момент я могу вам сообщить очень немного, – наконец прервал неловкую паузу граф. – Этому есть несколько немаловажных причин, раскрывать которые я не вправе. Но если вас устроит отрывочная информация…

– Я весь внимание, ваше сиятельство, – подобрался я, хищно сверкнув глазами. – А когда вы расскажете хотя бы то, что можете, тогда и о цене поговорим.

Глава 2

Просите больше – все равно много не дадут.

Первая заповедь нищего

Из-за нелепой таинственности, зачем-то созданной графом вокруг несложного на первый взгляд заказа, я долго не мог понять примерный объем предстоящих работ. Но все оказалось весьма прозаично и явилось прямым следствием оглушительной победы светлых в той самой войне, что так круто изменила мою жизнь.

Мало кто знает, с чего она началась. Представители гильдий, как легко догадаться, обвиняли друг друга, а победившая сторона впоследствии свалила вину на проигравших. Кто-то с этим согласился, кто-то недоуменно покрутил пальцем у виска. Но лично для меня начало военных действий совпало со скоропостижной кончиной главы Совета магов – мастера Любораса Твишопа, умершего от редкой болезни, для которой даже у светлых не нашлось целительного заклинания.

Вскоре после этого кто-то пустил слушок, что причиной смерти одряхлевшего архимага стали вовсе не естественные причины, хотя его официальный преемник – мастер Шодорас Викдас, который остается главой Совета и по сей день, – во всеуслышание подтвердил, что его учитель действительно долго болел.

Два месяца спустя в АВМ^[4] без видимых причин сократили сотрудников кафедры общей некромантии, а потом и вовсе попытались ее закрыть.

Всех мэтров взяли под учет, едва не начав клеймить, как преступников. Эксперименты запретили. Добровольных помощников отобрали. Школы для несовершеннолетних темных ликвидировали. Практику свернули. Молодых адептов подвергли проверкам на предмет принадлежности к какому-то нелепому «Обществу тьмы», о котором никто из них даже не слышал. А главу гильдии ни много ни мало обвинили в предательстве интересов Совета.

И вот тогда началось… Молодые адепты роптали. Их наставники возмущались, хотя до открытых столкновений старались дело не доводить. Но если поначалу стычки со светлыми были короткими и редкими, то со временем они участились, а спустя всего пару лет после смерти главы Совета случилось первое, вернее, очень громкое убийство, замять которое уже не смогли.

Да и как можно скрыть от адептов Темной гильдии смерть ее многоуважаемого главы? Да еще когда его труп с глубокой раной в боку был обнаружен одним из учеников в подвале родового имения Иммогоров?

Этого темные, разумеется, стерпеть не могли, светлые к тому времени тоже жаждали крови, и это стало началом того хаоса, который продлился несколько долгих десятилетий.

Возможно, если бы так ценящие независимость мэтры хоть ненадолго забыли о замшелых традициях, все могло бы случиться иначе. Но в войне, где против сильных одиночек выступили умело организованные отряды боевых магов, некроманты были обречены.

Те из них, кто сумел в результате выжить, забились в такие норы, что выманить их оттуда было весьма проблематично до сих пор. От кого-то остались только неопытные наследники. Кто-то сгинул, не оставив после себя даже их. Совет, перед глазами у которого перестала маячить красная тряпка, постепенно успокоился. И в последующие пятьдесят лет светлые наивно считали себя победителями… пока не оказалось, что без некромантов стало некому следить за постоянно увеличивающимися кладбищами. Некому усмирять распоясавшихся фамильных призраков. Призывать к порядку оставшуюся без присмотра нежить и возвращать за грань неупокоенных родственников.

Увы, все, на что оказалась способна гильдия в столь деликатном вопросе, это примитивное разрушение. Тогда как мертвая плоть не любит грубого обращения. И на каждый удар способна ответить еще большим ударом, результатом чего и стало нынешнее положение дел.

Со слов графа выходило, что оставшаяся без должного присмотра нежить активизировалась за последние годы настолько, что в некоторых провинциях стала приносить ощутимые потери. Она потихоньку выкашивала поголовье крестьян (тех, кто понадеялся на помощь армии). Методично уничтожала оставшийся без присмотра скот. Портила посевы, оккупировала дороги и местами вызвала такое опустошение, что целые деревни стояли необитаемыми.

Особенно сильно, как утверждал Лиурой, пострадали западные, северо-восточные и южные районы Сазула. В частности, те, что непосредственно граничили с землями уважаемого графа и сравнительно недавно лишились прежнего хозяина – престарелого барона Невзуна, которого, как утверждают, упыри загрызли прямо в замке вместе с супругой, детьми и челядью.

Откуда там взялись упыри, да еще в таком количестве, граф понятия не имел, но честно предпринял попытку остановить эту напасть. Однако примерно месяц назад его величество Григоар Четвертый решил, что этого недостаточно, и осиротевшие земли не должны пропадать впустую. Поэтому высочайшим указом лишил баронство прежнего статуса, разделил его на несколько частей и одну из них, не подумайте, что он сошел с ума, торжественно передал во владение его сиятельству Анорэ де Тре’бло ван Экхимосу. Тогда как две другие достались его добрым соседям, которые от столь «роскошного подарка», само собой, пришли в восторг. Особенно когда король, наряду с верительными грамотами, посоветовал новым хозяевам как можно скорее разобраться с запоганенными землями и отчитаться о проделанной работе.

Осчастливленные указом «избранные», едва отойдя от шока, тут же принялись выяснять размеры свалившихся на них неприятностей. К примеру, его сиятельство во время первой же поездки к границам бывшего баронства потерял добрую половину личной дружины, лишился старого мага, который служил семье Экхимосов больше тридцати лет. И едва не стал жертвой какого-то особо удачливого умертвия, которое умудрилось подстеречь гостей прямо возле тракта. Тогда потрепанный граф сообразил, что без некроманта не справится, счел за лучшее ретироваться и уже на следующий день отписал прошение в Совет магов с просьбой предоставить соответствующего специалиста.

К несчастью для графа, его соседи успели сделать это первыми, поэтому несколько молодых темных, которые с грехом пополам обучались на последнем курсе академии всеобщей магии, были отданы им «для прохождения практики, максимально приближенной к реальным условиям». Кое-кому (не будем указывать пальцем на герцогов Ангорских) молодые адепты достались даже в двойном экземпляре. Из-за чего на остальных специалистов не хватило. Поэтому владельцам земель пришлось выбирать: или соглашаться на помощь совсем уж необученных сопляков, которые с трудом отличали настоящего зомби от неполноценного умертвия, или же попытаться найти кого-то на стороне. Что, собственно, граф и сделал. А теперь нервно стискивал подлокотники, с тщательно укрываемой тревогой ожидая моего решения.

Я же всерьез задумался.

В частности, над тем, о чем сиятельный граф сумел-таки умолчать. Например, о присутствии здесь светлого мага, за которым совершенно четко угадывался интерес Совета. О причине, по которой сам Совет не стал вмешиваться в это скользкое дело, а предпочел закрыть глаза на странное решение короля. Или о том, кому именно стал вдруг неугоден господин граф, раз его решили устранить столь неизящным способом.

Впрочем, на данный момент последнее было второстепенным, а вот мои действия уже просматривались достаточно четко. В ближайшие дни я намеревался прогуляться в компании двух господ на природу. Аккуратно разведать, что именно творится во владениях усопшего барона Невзуна. По возможности, очистить его земли от мертвецов. Получить свою законную плату. И тихо-спокойно вернуться обратно в Масор, где впоследствии скорректировать собственные планы.

Одна была загвоздка – я не знал, с чем предстоит столкнуться, поэтому не мог рассчитать последствий своего вмешательства. А также количество необходимых амулетов и качество зелий, набранных с приличным запасом, и точную стоимость заказа, разумеется.

Правда, поразмыслив, я все-таки нашел выход из этого щекотливого положения и, достав магический контракт, аккуратно вписал туда некую сумму, постаравшись учесть и стоимость трав, и вероятные риски, и отсутствие достоверной информации, и срочность заказа, и даже возможность потери Нича, после чего благоразумно оставил себе возможность малость увеличить размеры гонорара, и только потом показал эту цифру заказчику.

Надо сказать, граф Экхимос оказался истинным аристократом – при виде довольно скромной, по моим меркам, цифры у него только нервно дернулось веко, да что-то булькнуло в перехваченном спазмом горле. А вот мага выдержка подвела – он аж подавился, увидев мои невеликие запросы, и так страшно выпучил глаза, что я даже начал надеяться, что смогу забрать их в свою коллекцию органов. На опыты. После чего он еще и покраснел весь, потом побледнел. Наконец раздулся, как еж, на которого умудрилась усесться старая медведица, и хрипло каркнул:

– Сколько?!

Я переглянулся с Ничем и с беспокойством потянул контракт на себя.

Так, что им непонятно? Неужто я обсчитался?

Пробежавшись глазами по старательно выведенным каракулям и еще раз пересмотрев сумму, я удивленно всплеснул руками, а потом торопливо извинился:

– Прошу прощения, ошибочка вышла, не досмотрел сослепу, господа, – выдернув бумагу из вялых пальцев графа, я так же торопливо дорисовал к указанной сумме еще один нолик и, облегченно выдохнув, протянул контракт обратно. – Вот теперь верно. Я просто не учел размеров своего беспокойства, связанных с этим неожиданным заказом, оторвавшим меня от одного чрезвычайно важного для человечества эксперимента. Но теперь все правильно, и я могу со спокойной душой дать согласие на эту работу.

В комнате стало так тихо, что я почти услышал скрип зубов побелевшего от ярости мага и неровный стук сердца взбешенного моей наглостью графа. Мгновением позже на кухне, накаляя обстановку, особенно громко звякнула выроненная Лиш сковородка. Чуть погодя кто-то с силой хлопнул там дверью. Да и негромкий смешок Нича, успевшего за время моей тирады внимательно прочитать контракт, прозвучал в этом тягостном молчании откровенно издевательски.

Под медленно свирепеющим взглядом графа я подобострастно вытянулся, пристально следя за его меняющимся лицом. С готовностью выпятил тощую грудь, всем видом демонстрируя, что готов пахать от зари до зари. Наконец приподнялся на цыпочки, чтобы казаться чуточку выше, и остро пожалел, что не надел с утра сапоги с каблуками.

Напряжение в комнате достигло апогея.

– Хорош-ш-шо, – свистящим шепотом согласился граф, взглядом испепеляя меня в пыль. – Я заплачу вам, мэтр, но при соблюдении некоторых условий.

Не теряя хладнокровия, я из последних сил вытянулся еще на вершок.

– Конечно, ваше сиятельство. Безусловно, сумма указана приблизительно, поэтому не исключено, что она изменится после уточнения обстоятельств дела. Вы же понимаете: не зная всех деталей, я не могу гарантировать успех. К тому же есть определенные риски, которые я должен учесть, что и было мною указано в последнем параграфе!

– Вы пересмотрите свои требования по оплате в случае изменения условий работы, – все тем же зловещим шепотом потребовал граф, знаком велев гневно побагровевшему светлому заткнуться. – Последний пункт контракта обязывает не только меня выплатить дополнительную сумму в случае превышения ваших полномочий, но и вас – уменьшить свои непомерные аппетиты, если угроза окажется не такой большой, как вы рассчитываете.

– Минимальная сумма при любом варианте развития событий останется прежней, – быстро уточнил я, прежде чем подкованный в этих делах Нич успел толкнуть меня лапкой.

– Тысяча золотых, – медленно согласился граф, начиная наконец дышать спокойнее. – И только после завершения работы. Кроме того, мы отправляемся немедленно. Прямым порталом до графства Экхимос. И вы на протяжении всего времени пребывания на моих землях не предпринимаете никаких действий без предварительного согласования со мной или мастером Лиуроем.

– Как прикажете, ваше сиятельство, – я расплылся в фальшивой улыбке, мысленно прикинув, сколько времени придется потратить на сборы. – Готов приступить к работе уже через полчаса.

– Значит, договорились. – Граф отвернулся и быстрым шагом направился к выходу. – Имейте в виду: мы должны прибыть в замок еще до обеда. Карета снаружи. Поторопитесь.

Мастер Лиурой обжег меня злым взглядом и, не произнеся ни слова, последовал за графом. А мы с Ничем выразительно переглянулись и с одинаковой досадой вздохнули:

– Продешевили!

– Да. Надо было начинать торговаться с двух тысяч.

* * *

Сборы много времени не заняли. По большому счету мне и собираться особенно не надо – все свое я обычно держу под рукой. Гораздо сложнее оказалось запихать в одну-единственную сумку все необходимые инструменты, которых в моем рабочем кабинете было предостаточно.

Надо сказать, кабинет – моя законная гордость. И самое защищенное место в Масоре, а то, может, и во всем королевстве Сазул. Здесь было все, что могло потребоваться для работы: любовно сделанные чучела, старательно заспиртованные органы, до блеска отполированные черепа – человеческие и не очень, тщательно рассортированные яды, книги, свитки, древние фолианты, за каждый из которых меня еще лет пятьдесят назад стоило убить, воскресить, а потом снова убить. Ух! Прямо смотрю и каждый раз радуюсь, что все это богатство досталось мне одному.

– Обязательно возьми с собой вытяжку из корня астериса^[5], – бубнил Нич все время, пока я распихивал по карманам вещи. – И разрыв-траву. И мазь, отбивающую запах. И взрывные амулеты. И свои накопители^[6]. Эх, если бы можно было твое зеркало захватить…

Я покосился на огромное, почти в треть стены, старое зеркало, увенчанное сверху подобострастно улыбающейся харей, и хмыкнул.

– Еще не хватало. Эй, морда! Достань мой походный комплект!

Поверхность древнего артефакта посветлела, а снизу выдвинулись два просторных ящика. В верхнем была аккуратно сложена моя рабочая одежда – длинный черный балахон, такая же черная накидка, широкий, старательно вышитый по краю красной нитью пояс с пустыми ножнами, и пара перчаток. А в нижнем лежали начищенные до блеска башмаки и ритуальный нож.

Да. Артефакты некроманта – весьма своеобразная собственность. Древние артефакты, пережившие не одного хозяина и впитавшие в себя некоторую толику их скверных характеров, еще и смертельно опасны. Но мои всегда знают, кто в доме хозяин, поэтому починяются беспрекословно.

– Когда мы уйдем, запри комнату и проследи, чтобы любой, кто сюда войдет, наружу больше не вышел.

– Как прикажете, хозяин, – почтительно прошептало зеркало сразу всей поверхностью.

Я удовлетворенно кивнул, с трудом закинул на спину устрашающе раздувшуюся сумку и быстрым шагом вышел, по пути активировав защиту.

Все. Теперь сюда даже глава Совета не сможет проникнуть. А если и сумеет… отлично. В наше время так трудно добыть неповрежденный мозг или здоровое человеческое сердце. Тем более если это – сердце сильного мага.

Уже на пороге я отдал Лиш последние указания, убедился, что она все поняла правильно, а затем запер калитку охранным заклинанием и, провожаемый внимательными взглядами горгулий, направился к карете графа.

Надо признать, скакуны у него оказались достойными – вороные, могучие, прямо красавцы. Заполучить такую пару было, наверное, нелегко. Но до моих свирепых умсаков им все равно далеко. Конечно, мертвые рысаки редкой нынче гадалузской породы далеко не всем придутся по вкусу, несмотря на то, что совершенно не нуждаются ни в еде, ни в питье, да и выносливости у них хоть отбавляй.

Одна с ними сложность: умертвия плохо чувствуют себя при свете дня и подчиняются только создавшему их некроманту, но на то я и мэтр, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи.

Обнаружив, что возле кареты болтаются двое охранников, которых я поначалу не заметил, а чуть поодаль подобострастно вытянулся благообразного вида старик – явно личный слуга графа, я насмешливо хмыкнул. А потом ощутил презрительный взгляд одного из амбалов и, отыскав глазами их хозяина, одарил его широкой улыбкой.

– Кстати, забыл сказать, ваше сиятельство: у вас есть редкая возможность снизить цену за мои услуги.

Граф, уже собравшийся забраться в поданную карету, удивленно замер. А мастер Лиурой аж споткнулся на ровном месте и с нескрываемым подозрением уставился на мое честное лицо.

– Неужели? – с сомнением переспросил его сиятельство, так и не решившись подняться в экипаж. – И на каких же условиях вы готовы поступиться собственными принципами, мэтр Гираш?

Я ласково посмотрел на охранника и доброжелательно улыбнулся.

– На самых замечательных. Минимальный размер оплаты я, разумеется, менять не собираюсь. А вот касательно остальной суммы… Знаете, я так давно хотел попробовать свои силы в двойной трансформации живого! Как вы смотрите на то, чтобы в качестве платы отдать мне этого человека в личное пользование? Скажем, на год? Или на два?

Граф ошеломленно моргнул, а светлый сдавленно закашлялся.

– Ч-что?!

– Пункт пятый параграфа третьего «Закона о привлечении добровольцев в услужение темного мага» гласит, – елейным голосом процитировал я, почти с отеческой любовью изучая разом вытянувшееся лицо наемника, – что в случае привлечения к обряду лица, не имеющего права голоса, или лица, состоящего на службе, решение за него может быть принято вышестоящим начальством. Насколько я понимаю, этот человек поступил к вам в услужение на добровольных началах, ваше сиятельство? И, вероятно, при найме заполнял обязательный в таких случаях контракт?

– К чему вы клоните? – насторожился граф.

– К тому, что у вас есть шанс избежать серьезных расходов, – доверительным шепотом поведал я. – В подобных контрактах есть пункт, где говорится, что наниматель имеет полное право передавать поступившего к нему на службу человека во временное услужение другому лицу, буде в том возникнет необходимость. Разумеется, с возвратом «живого имущества». А в случае причинения ему вреда временный владелец будет обязан заплатить определенную виру. Но я, поверьте, приложу все усилия, дабы ничего подобного не произошло, и готов выплатить положенные в этом случае проценты. Подумайте: все-таки десять тысяч золотых за одного-единственного охранника…

Граф отступил от выжидательно замершего экипажа, с козел которого на меня испуганно уставился молоденький мальчик-возница, и медленно повернулся. Пристально посмотрел сперва на меня, затем перевел взгляд на ошарашенного наемника. Словно в первый раз, оценил его стать, внезапно побледневшее лицо, судорожно стиснутые на рукояти меча пальцы… Но потом все-таки отрицательно качнул головой.

– Я не продаю своих людей, мэтр Гираш.

– Жаль, – притворно огорчился я, получив массу удовольствия от созерцания перекошенной физиономии амбала. – Хотя дело ваше, не смею настаивать.

Многозначительно помолчав и благовоспитанно сложив руки на объемном животе, я посеменил к карете и первым забрался внутрь, нахально заняв самое лучшее место. Терпеливо подождал, пока ко мне присоединятся несколько заторможенные граф и мастер Лиурой. И с чувством выполненного долга откинулся на мягкую, обитую красным бархатом спинку сидения.

– Хорошо сделано, – беззвучно шепнул мне на ухо Нич, нагло изучая севшего напротив нас светлого. – Но риск был велик.

Я только ухмыльнулся: конечно. Зато мы поставили на место зарвавшегося дурака и получили неплохие гарантии того, что после окончания работы от нас не попытаются избавиться. Раз уж граф на такие деньги не соблазнился… видимо, открытое предательство – не его стиль.

– У Лиуроя припасена в карманах пара неплохих амулетов, – так же беззвучно доложил Нич. – Один отпугивает умертвия, второй, скорее всего, накопитель. Но не очень сильный – я такие когда-то на раз-два высасывал.

Я задумчиво оглядел коллегу, у которого все еще нервно подергивалась щека: да, амулеты я тоже заметил. Еще бы специализацию этого умника выяснить, но, увы – мои способности весьма далеки от идеала. И я бы не рискнул тратить запасы своих накопителей на такие мелочи.

– Гираш, а можно я его немножко попугаю? – внезапно спросил Нич, кровожадно косясь на мага.

Я благожелательно кивнул. Таракан радостно встрепенулся и, стоило только карете тронуться с места, а мне – немного наклониться вперед, картинно рухнул с моего плеча, умудрившись спланировать прямо на коленки светлого.

Сделав самое невинное лицо, я выпрямился и с самым честным видом посмотрел на брезгливую гримасу мастера Лиуроя, на мантии которого теперь гордо восседал громадный таракан. Слегка удивился, когда Нич решил не останавливаться на достигнутом и решительно полез на чужое плечо, но на негодующий взгляд мастера только вежливо приподнял брови.

Дескать, да-да? Что вы говорите? Какой еще таракан? Где?!

А когда Нич увидел, что к нему тянется холеная рука, и на всякий случай пыхнул крохотной струйкой огня, я принял независимый вид, словно невзначай заметив:

– Кажется, вы ему понравились, мастер.

– Уберите от меня эту… этого… зверя! – возмущенно каркнул задымившийся в буквальном смысле слова светлый, вынужденно замерев на месте и больше не рискуя связываться с огнедышащим тараканом.

– К вашему сведению, насекомые не относятся к понятию «звери», – с умным видом отозвался я, краешком глаза следя за победным восхождением Нича и мысленно умиляясь при виде обугленной прядки волос на виске у мастера Лиуроя. – А фамильяры не относятся к ним тем более. Скорее, их можно отнести к искусственно созданному, но неодушевленному творению, у которого, впрочем, есть свои собственные предпочтения.

Нич сердито обернулся, явно решив потом мне припомнить про «насекомое» и «неодушевленное творение», но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы думать о его возможном недовольстве.

– Мэтр Гираш… – просипел маг, нервно покосившись на взобравшегося на уровень его груди таракана. – Я бы вас попросил…

– Не волнуйтесь, коллега, – мило улыбнулся я, видя, как тараканьи усики задумчиво трогают мантию в том месте, где светлый припрятал свои амулеты. – Он вас не тронет.

Ага. Только защиту с амулетиков снимет, ауру считает, силушку оттуда выкачает, и все.

Таракан между тем с нескрываемым интересом принюхался к горлу мага, но тут же поморщился и громко чихнул, случайно уронив на подлокотник несколько капелек слизи. Красный бархат в том месте зашипел и мгновенно обуглился, обнажив деревянную основу. Светлый тревожно замер, чувствуя, как нежные усики ласково поглаживают его шею. Нич задумался о чем-то своем, тараканьем, жадно поглядывая на виднеющуюся на горле мага золотую цепочку. А я сделал вид, что ничего не заметил. И с удовольствием понаблюдал бы за этим спектаклем и дальше, если бы господин граф не принялся сверлить меня тяжелым взглядом, а затем, не получив никакой реакции, не бросил мрачно:

– Довольно!

Пришлось свистнуть Ничу, забрать у светлого его раздувшееся от халявной энергии тельце и рассыпаться в щедрых извинениях перед его сиятельством за испорченную мебель. А потом с искренним участием заверить его в том, что подобное больше не повторится.

Насчет Лиуроя я, разумеется, ни слова не сказал – перебьется без любезностей. Зато отсутствие клятвенного обещания не портить ему настроение открывало перед нами просто невероятные перспективы.

Нич, вернувшись на свое законное место, довольно хрюкнул, слушая мои пространные излияния. Граф, разумеется, снова нахмурился. Мастер Лиурой, нервно оправляя воротник, одарил нас свирепым взглядом, а я еще раз получил возможность убедиться в том, что у него весьма слабая выдержка.

Больше не став испытывать чужое терпение, я снова откинулся на спинку сидения и умиротворенно прикрыл веки, прекрасно зная о том, что Нич не пропустит ничего важного. Спать он не умел. В еде не нуждался, следовательно, отвлекаться ему просто не на что. А значит, он мог продолжать гипнотизировать недовольного светлого хоть до посинения, давая мне время аккуратно разложить по полочкам то, что мы сегодня узнали.