ИСПОРЧЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ. Рыночный фетишизм товаризации

1.8.2. О развитии ЧЭФ по сложности

Согласно метатеории полилогия, со «штормом» нововведений нового уклада, а точнее с новым разделением труда, связано начало становления каждой новой социально-воспроизводственной градации общества. Так интенсивное разделение современного труда на традиционный, физический, труд и интеллектуальный, то есть информационный и когнитивный труд объясняется активизацией в обществе информационных процессов, которые свойственны ЧЭФ «информационная». То есть налицо начало бурного, становления производительных сил новой градации «Информационное общество» эпохи знания.

С этим штормом нововведений в своё время столкнулся реальный социализм СССР. Об этом столкновении ранее говорилось как об основном противоречии социализма в СССР, то есть о противоречии между ограниченной, необщественной собственностью на технологии (базовый объект-процесс производительных сил) и трендом их неизбежного обобществления через информационное разрушение крепостных стен отраслевых тайн производственных феодов страны Советов.

На схеме рисунка 17 это противоречие и состояние «шторма нововведений» образно представлено правой полосатой зоной и малой жирной вертикальной двухсторонней белой стрелкой «Величина основного противоречия социализма». Кроме того, оно также представлено вертикальными двухсторонними белыми стрелками «Возможное несоответствие уровня развития информационной обеспеченности уровню производительных сил и отношений» (непрозрачность, информационная недостаточность), которые расположены чуть левее и выполнены жирным точечным пунктиром.

Эти точечно-пунктирные стрелки отражают несоответствие развития базового объекта-процесса «технологии, функции» (работа) градации социализм и производственных отношений социализма, то есть несоответствие основы производительных сил эпохи развитой индустрии СССР уровню развития информационного обеспечения агентов производства, трудовых коллективов и граждан. С одной стороны, речь идёт об их информированности о состоянии дел и управления внутри производства, а также в других смежных и прочих подразделениях индустриального производства страны и действительной жизни общества того исторического периода. С другой стороны, эти противоречия, были вызваны отсутствием, как сегодня модно говорить, информационных технологий в производстве и потребностями в широком, именно научном, сопровождении всей производственной деятельности трудовых коллективов и трудящихся, граждан страны реального социализма.

Известно, что за микроэлектроникой, и это общепризнано, стоят современные информационные технологии, компьютеры, интернет и пр., что соответствует ЧЭФ «информационная» и её базовому объекту «информация, информатика». При этом определяющим в развитии становиться не сама техника («технологический уклад» по Глазьеву С. Ю.), а именно информация и знания, то есть соответствующие идеальные объекты как, например, некий контент, программы, информационные системы, интернет и т. п. Поэтому речь здесь идёт уже о градациях «Информационное общество» и «Общество знания» эпохи знания.

О шторме информационно-компьютерных и интернетовских нововведений в своё время активно высказывался, будучи Президентом РФ, и нынешний премьер-министр Д. А. Медведев. Так в выступлении на II Общероссийском гражданском форуме 2008 года в Москве он заявил:

– «Очень важной является та информационная революция, которая проходит во всём мире. Она и дальше будет идти, и мы должны в эту революцию, в эти процессы „встроиться“ грамотным образом, не подрывая нравственные устои и в то же время, не выталкивая самих себя на обочину информационного развития».

(http://www.medvedev2008.ru/performance_2008_01_22.htm)

К сожалению, этот «поход в революцию» у Медведева Д. А. не сопровождался сколь-нибудь целостной и полной социологической программой преобразования российского общества, хотя планы создания электронного правительства, компьютеризации учреждений и подключения школ к Интернету, и прочие им подобные проекты были задействованы. Более того, все эти направления были «канализированы» в известное движение «цифровизации» общества и создания «цифровой экономики». Не обошла Российская Федерация вниманием и участием Всемирные встречи на высшем уровне по вопросам Информационного общества и Декларацию принципов построения информационного общества – глобальной задачи в новом тысячелетии.

Однако эти инициативы оказались лишь намёком на вхождение в «Эпоху знания», весь этот букет «заявлений о намерениях» и информационных, авторско-правовых, компьютерных и интернетовских пристрастий скорее превратился в хобби, чем в социально-структурную и постэкономическую революцию. Этот намёк постоянно, явно и предметно проявляется в аналитических статьях и работах всего правящего клира современной России.

Действительно, само развитие ЧЭФ «информационная» в своей эмбриональной фазе совпадает с началом фазы роста технологического уклада «микроэлектроника» и простирается далее на фазу технологического уклада «нанотехнологии». Это период дальнейшего общественного разделения труда в направлении традиционного физического труда и информационного, интеллектуального труда (деятельности). Это начало интенсивного развития интеллектуальных производительных сил и новых производственных отношений. Наконец, это согласно полилогии и начало становления нового «Информационного общества».

Развитие же ЧЭФ «экономическая, капиталистическая» совпадает с классическим периодом развития общественного разделения труда и появлением машинного производства, что и дало восходящее развитие не только производительных сил, но и производственных отношений капиталистического способа производства, градации капитализм. Этот период социального развития по сложности, основанный на интенсивном воспроизводстве вещного продукта, товара, совпадает в историческом времени с такими технологическими укладами С. Ю. Глазьева как текстильные машины, паровой двигатель, электродвигатель и захватывает также технологический уклад «двигатель внутреннего сгорания».

Эти, упомянутые, две чистые формы, ЧЭФ «экономическая» и ЧЭФ «информационная», имеют в качестве доминирующего базового объекта объекты-предметы «вещь» и «информация». Согласно главной последовательности эндогенной логики полилогии между этими ЧЭФ находится ЧЭФ «функциональная, социалистическая», у которой в качестве доминирующего базового объекта выступает объект-процесс «технология, функция» (работа). Характерной особенностью всех ЧЭФ, основанных на объектах-процессах является, образно говоря, упорядочение хаоса предыдущей в доминировании ЧЭФ и, естественно, градации на ней базирующейся. В данном случае это хаос градации капитализм и ЧЭФ «экономическая».

Следует, однако напомнить, что здесь анализируются идеальные модели лишь эндогенного (внутристранового) общественного развития, тогда как реальное развитие конкретных обществ происходит с различными отклонениями, порою значительными, от идеала. Кроме того, это развитие рассматривается здесь в отрыве от мощных, но резко отстающих по времени процессов мирового экзогенного (межстранового) развития обществ. Эти международные процессы экзогенного развития несут с собой не менее мощные противоречия, которые порою полностью ломают поступательное эндогенное развитие того или иного социума. Поэтому реальности развития того или иного общества есть дело специального анализа.

Итак, в чисто технологическом плане и в независимости от пожеланий намечается продвижение развития производительных сил нашего общества на основе информационной и знаниевой доминанты. А это означает, учитывая примат материальной базы в общественном развитии, что в социальном плане, нам, так или иначе, пророчат приход новой эпохи знания, – «Информационного общества» и «Общества знания».

1.9. Социальные негативы общественного развития

«Дурное» на «хорошей основе»

Анализируя генезис каждой чистой формы эндогенного воспроизводства действительной жизни, можно заметить как на «хорошей» основе этой жизни вырастает нечто «дурное», как из обычного социально-биологического взаимодействия вырастает животная эгостадность, как естественное демографическое взаимодействие сопровождается созданием «военных обществ» и рабства, как местное взаимодействие превращается в тиски автаркии, как нормальное вещественно-продуктовое и товарно-денежное взаимодействие превратилось в капитал, а нормальное функциональное взаимодействие социализма превратилось в молох его линейной формы. Разумеется, здесь имеются ввиду логические «превращения», а не их историческое движение.

Диалектика логических «превращений» состоит в том, что с каждой последующей формой на взаимоотношения людей накладываются всё новые и новые ограничения и запреты. Эти ограничения и запреты все более освобождают человека и защищают его от прежних несправедливостей, несвобод и угроз. В результате имеет место поступенное ограничение человеком собственных свобод и действий в отношении к другим людям. Возрастание свободы человека и «других людей» по ступеням эндогенных форм делает для всех эти нежелательные действия также невозможными. При этом с каждой ступенью достигается все более высокий запрещающий (отрицательный) консенсус.

Таким образом, эндогенно, рабовладение запрещает уничтожать других людей; феодализм запрещает рабство и отношение к другому человеку как к вещи; капитализм запрещает прикреплённость людей и их жизнедеятельности к определённой местности; функциональная (социалистическая) форма запрещает эксплуатацию; Информационное общество запрещает функциональную, производственную закреплённость; Общество знания запрещает информационную ограниченность.

Эти запретительные консенсусы необратимо нарастают, а их накопление в итоге проявляется в возрастающей морали, в праве и в институтах. Одновременно в каждой новой форме выявляются (вырабатываются и закрепляются) новые разрешительные и договорные положительные консенсусы. Однако, судя по истории их внутреннего развития, с ними неизбежно происходят прямо противоположные логические метаморфозы. Так в процессе преодоления первобытности, можно сказать, договорились о положительном консенсусе – все люди имеют возможность воспитываться, обучаться, работать и просто жить, но без явного нарушения этого консенсуса (договора) возникло (получилось) рабство. В процессе преодоления рабства положительно договорились – теперь все не рабы, граждане и соседи, но без явного нарушения этой договорённости образовались крепостные тиски феодализма в предельной форме автаркии. В процессе преодоления феодализма и автаркии договорились о честной торговле для всех по взаимосогласию независимо от местности, но без явного нарушения этой договорённости возникла эксплуатация. В процессе преодоления преодолении капитализма, эндогенно, договорились о совместной работе по согласованным планам, но без явного нарушения этого договора исторически быстро возникла функциональная форма социализма с уже новыми негативами статусного неравенства и дефектом производства.

В логическом результате социального развития каждая новая форма необратимо «уничтожает» негативы исторически предшествующей формы, но при этом при каждый новой и более высокой «договорённости», оформленной правилами и правами почти сразу обретает новые несвободы и постепенно обрастает ими.

«В образах синергетики, – пишет автор полилогии, – это значит, что восходящий негэнтропийный шаг ведёт к снижению состояния или росту энтропии („свёртывание сложности“, „сжатие“ по Дж. Николису, и др.), хотя уже на новом, более высоком негэнтропийном уровне производства и воспроизводства действительной жизни. В образных формах выражения это же значит, что „социальная материя“ уже в новых условиях подъёма, на более высоком уровне, но все равно „изыскивает“ самый простой, лёгкий („падший“, энтропийный) вариант состояния („потенциальная яма“), который рано или поздно неотвратимо обнажается как обесчеловечивающий людей» [44, с. 448—449].

То есть в каждом таком восходящем переходе имеет место определённое «упрощение» («скатывание») самого социума как системы, но на более высоком негэнтропийном уровне сложности. При этом каждый эндогенный шаг восходящего исторического развития общества ведёт к установлению «худшего» из возможных социального (энтропийного) порядка, но на уже «лучшем», из всех предшествующих, уровне этого порядка.

Таким образом, в последующих «превратностях идеологий, иллюзий (если угодно, мифов)» в обыденной жизни на поверхности бытия обнаруживается логически последовательная череда исторически меняющихся и закономерно доминирующих «негативов» общественной жизни. Фетишизация рассмотренных выше нормальных полилогических взаимодействий на «хорошей» основе, предстаёт в морали и в праве как «родимые пята прошлого» или неизбежный «родовой негатив» доминирующего настоящего, или как «мечта» о будущем.

Так, например, интеллектуальному труду свойственен совершенно иной родовой негатив производственных отношений, чем тот, который в основном упоминался выше. Эта интеллектуальная деятельность будет основным и главным типом производственной жизнедеятельности в развитом обществе эпохи знания, которая будет опосредствована в будущем доминирующими процессами ЧЭФ «информационная» и ЧЭФ «общественное познание». Соответствующие этим ЧЭФ негативы – это, во-первых, уже упоминавшиеся «информационное неравенство» и «неполнота получаемой информации, вплоть до искажения», а во-вторых, – «издержки творчества» и «неконцепт» процесса общественного познания, не отвечающих единой концептуальной мировоззренческой основе общества.

В то же время родовым негативом капитализма, ныне господствующим во многих странах, и его ЧЭФ «экономическая, рыночная» является, как известно, «экономическая эксплуатация». Экономическая эксплуатация не свойственна воспроизводственным процессам интеллектуального труда, то есть её возникновение даже в собственных условиях критического развития и вхождения «в предел» (загнивание) в состоянии неравновесного и несимметричного развития не приводит к самопроизвольному (как при капитализме!) возникновению «экономической эксплуатации». Её, как говорится, нет, и не может быть «по определению», в условиях чистого эндогенного развития в собственных формах и без влияния прочих ЧЭФ.

Однако следует заметить, что в условиях доминирования капиталистического (экономического!) способа производства собственные процессы интеллектуального труда, будучи неизбежно встроенными в реальное производство, деформируются господствующими экономическими отношениями, порождая некую псевдоформу экономической эксплуатации интеллектуального труда. Подобные явления возможны и в сочетаниях других ЧЭФ с ЧЭФ «экономическая» в период её доминирования. Аналогичные конструкции деформирования при доминировании какой-либо ЧЭФ исторически возникают на всём протяжении восходящего развития общества и в реальной действительной жизни социума, образуя разнообразные полилогические коллизии выходящего на поверхность бытия негатива.

В то же самое исторически восходящее время, от градации к градации в развитии общества по сложности происходит абсолютное снижение отрицательной сущности доминирующего негатива основных производственных отношений, неизбежно возникающего в ходе рассмотренных логических метаморфоз на «хорошей основе» вырабатываемого в каждой новой исторической форме нового, положительного консенсуса. Одновременно и на основе этого консенсуса, имеет место положительное нарастание некого комплексного свойства «гуманистичности» в целом производственных отношений и собственно бытия. При этом наблюдается положительное нарастание типологической гуманистичности производственных отношений в самой восходящей последовательности доминирующих в градациях чистых эндогенных форм.

Перечислим последовательно «негативы» исторически восходящей в доминировании и по сложности развития общества последовательности ЧЭФ, это (см. Таблицу П1 приложения 1, строка 9 «Негатив»):

– «животное насилие, зверство» переломной первобытности;

– «табу и насилие» первобытности;

– «диктат» рабовладения;

– «крепостничество, удел» (повинность) феодализма;

– «экономическая эксплуатация» капитализма;

– «дефект производства, статусное неравенство» социализма;

– «информационное неравенство» Информационного общества;

– «издержки творчества, неконцепт» Общества знания.

На рисунке 18 общий график интегрального негатива производственных отношений образно раскрывается посредством линий частных графиков «чистых» негативов конкретных ЧЭФ, которые изображены в виде куполообразных кусочно-линейных кривых, наполненных этим негативом.

На схеме рисунка 18 графически отображены вышеупомянутые тенденции абсолютного асимптотического снижения отрицательной сущности доминирующего негатива основных производственных отношений (чёрная кривая). Нарастание «гуманистичности» производственных отношений в условиях восходящего исторического развития общества отображено светлой асимптотически возрастающей выпуклой кривой.

Соответствующий характер исторического изменения этих черт производственных отношений близок характеру монотонного изменения вогнутой и выпуклой линий (кривых), асимптотически приближающихся к некоторому предельно мыслимому значению. Так для вогнутой кривой негатива эта предельная величина в относительных величинах равна нулю, а для графика гуманистичности это, соответствующее, относительное предельное значение равно некоторой нормированной единице. При этом подразумевается, что максимальное значение условной нормированной интегральной величины «гуманистичности», относительно некоторого мыслимого максимума в неких возможных мерах измерения, равно единице.

Рис. 18. Исторические негативы общественного развития

Полагая, что «гуманистичность» и «негатив» по исторически восходящему ряду градаций есть антиподы человеческого понимания некого совершенства общественных отношений (ибо едва ли возможно формальное сведение совершенства общества к одному показателю), можно записать следующую символическую формулу-схему связи подобных оценок производственных отношений (ПО):

«ГУМАНИСТИЧНОСТЬ ПО» = 1 – «НЕГАТИВ ПО».

Таким образом, символический график интегральной оценки «негатива» в восходящем общественном развитии соответствует монотонно снижающейся вогнутой кривой (см. рис. 18, чёрная кривая). Одновременно же подобная символическая оценка совершенства общества, его гуманности, на всём протяжении восходящего исторического развития соответствует монотонно возрастающей выпуклой кривой (см. рис. 18), – светлая кривая «гуманистичность».

Это в целом соответствует общественным представлениям о неуклонном историческом снижении негатива производственных отношений в ходе восходящего развития общества, асимптотически приближающегося к нулю. Однако отмеченный исторический тренд ничуть не уменьшает, скажем так, отрицательной социальной мощи воздействия «чистых» негативов, как родовых свойств конкретных ЧЭФ, на общество в момент доминирования этих ЧЭФ. При этом, чем дальше продвигается общество в своём восходящем развитии, тем сильнее и «больнее» воспринимаются рецидивы прошлого негатива, а в быту и в правовом законодательстве воспринимаются и понимаются уже как преступность.

Соответственно ничуть не уменьшается положительная социальная мощь воздействия достигнутого положительного консенсуса в данный исторический период.

Изложенное ещё раз подчёркивает недопустимость произвольного толкования исторических негативов в развитии общества и отдельных ЧЭФ в форме, так называемой, «эксплуатации» или, точнее, – «экономической эксплуатации». Правильнее было бы для всех ЧЭФ, кроме ЧЭФ «экономическая», в первую очередь говорить о соответствующих негативах, оставив термины «эксплуатация» для градации капитализм и доминирующей в этой градации ЧЭФ «экономическая, рыночная». Однако, так как каждая градация есть композиция всех известных ЧЭФ, то в реальном бытии других градаций возможны рецидивы именно чисто экономической эксплуатации, но в неизмеримо меньших объёмах.

Учитывая изложенное и разнообразие уровней и форм производственных процессов действительной жизни на постсоветском (российском) пространстве, и сегодня приходится сталкиваться с огромным разнообразием упомянутых исторических негативов в действительной жизни современного общества, что не содействует консолидации и интеграции народов и регионов огромной страны на уровне эндогенных отношений самих граждан как агентов производства.

Актуальность затронутой в данном разделе темы исторического негатива общественного развития тесно связана и со сложностью понимания некоторых аспектов информационных процессов в современном обществе.

В частности, в данном контексте, ограничимся следующими краткими тезисами.

– Интеллектуальный труд как информационная жизнедеятельность имеет свой родовой негатив производственных отношений, а именно – «информационное неравенство, искажение информации». Интеллектуальный труд как научная и исследовательская деятельность имеет свой, но другой, негатив, а именно – «издержки творчества, неконцепт» (см. Таблицу П1 приложения, строка 9).

– Под воздействием доминирующих экономических производственных отношений в капиталистических обществах информационные производственные отношения и исследовательские производственные отношения в общественном познании деформируются в некие экономические симулякры (экономические деформации) товарно-денежных отношений, вследствие чего возникают и некоторые подобия форм экономической эксплуатации.

– Наличие симулякров и подобия экономической эксплуатации проявляется и может быть оценено, лишь локально. Грубо говоря, о подобие экономической эксплуатации можно рассуждать лишь в случаях низкоэффективного и несложного интеллектуального труда.

– Строго говоря, интеллектуальный труд присутствует в любой жизнедеятельности (труде), а поэтому зачастую просто не выделим, или не выделяется, из традиционного, физического труда. Это позволяет игнорировать имеющиеся различие в роде труда и, образно говоря, «эксплуатировать» его как труд физический.

– С правовой точки зрения и, в частности, в отношении авторского права, многие юристы отмечают, что «право интеллектуальной собственности в большинстве случаев создаёт юридические монополии не на базе фактических (производственных отношений – ХАТ), а, что называется, на пустом месте». Это порождает соответствующие специализированные структуры в обществе, цель деятельности которых является попытка «загнать интеллектуальный продукт» и отношения по поводу его в русло экономических, товарно-денежных отношений. То есть, кратко говоря, сделать «нетовар» (информацию, знания) товаром и ввести его (интеллектуальный продукт) в рыночный оборот. И вот, благодаря этим «усилиям», появляется экономический симулякр товара (экономическая деформация), а вместе с ним и рассуждения об экономической эксплуатации.

В выше представленных материалах неоднократно приходилось обращаться к понятиям «доминирования» и «деформации» в общественных отношениях. Рассмотрим более подробно эти явления.