Читать книгу: «Звездный Бруствер», страница 2

Вскоре вошёл секретарь и доложил, что приглашённые уже в приёмной. Трифонов по привычке собрался было сразу их пригласить, но вдруг замер. Его взгляд упал на окно. Мысль мелькнула неожиданно:

"Пусть немного посидят, поговорят. Совместное ожидание – тоже форма сближения. Общая проблема может сплотить лучше любого вступительного слова".

Он откинулся в кресле и замер, позволяя ситуации развиваться своим чередом, – возможно, именно так и должно быть.

***

Действительно, Артамонов нервничал. Он сидел на краешке кресла в приёмной, то и дело скользя взглядом по строгому интерьеру, словно пытался найти в нём подсказку: зачем его пригласили сюда – в кабинет к самому руководителю Комитета по разведке? В иерархии власти эта должность котировалась очень высоко. Настолько высоко, что даже подобные «приглашения» редко случались без веской причины.

Он не подчинялся Трифонову напрямую, и всё же проигнорировать вызов было нельзя. В его положении каждый намёк, каждая деталь могла иметь значение.

«Не могли же вызвать просто так? И почему именно сейчас?» – думал он, проверяя взглядом манжеты формы. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, ладони чуть вспотели, что случалось с ним крайне редко. Значит, ситуация действительно из разряда нетривиальных.

Дверь приёмной отворилась, и в помещение уверенно вошла Ирина Петровна. Появилась эффектно, впрочем, как всегда. Высокие каблуки отстукивали мерный ритм по полу, а сама она держалась, будто ступала по подиуму: прямая спина, грациозная походка, точёные черты лица, чёрные волосы собраны в элегантную причёску, фигура, вызывающая восторг у мужчин и зависть у женщин. Её глаза – глубокие, как небо в безоблачный день – скользнули по комнате и на долю секунды задержались на Артамонове.

Сначала она сделала вид, что не узнала его. На самом деле, конечно, узнала. Как можно было не узнать адмирала – мужчину в расцвете лет, в адмиральской форме, с осанкой и выражением лица, которому без колебаний можно было доверить командование флотом? Высокий, мужественный, с суровым, но притягательным взглядом.

Он поднялся, как и подобает офицеру. В нём чувствовалась сдержанная сила и внутренняя дисциплина. Когда он галантно склонился и поцеловал ей руку, в его движении не было ни тени заигрывания – только уважение и отточенное знание протокола.

– Какими судьбами, адмирал? – с лёгкой ироничной улыбкой проговорила она. – Честно говоря, не ожидала увидеть вас здесь.

– И я рад встрече, Ирина Петровна. Хотя, признаюсь, до сих пор не понимаю, зачем я здесь. А вас каким ветром занесло? – голос его был спокоен.

– Похоже, тем же, что и вас, – она задержала на нём взгляд. – Мне не сообщили деталей, а вообще-то я здесь, мягко говоря, не по адресу. Моё руководство – совсем в другом департаменте.

– Понимаю вас. У меня та же история. Но вот что интересно… – он посмотрел на неё внимательнее. – Почему нас пригласили вместе? Нас ведь трудно назвать коллегами или даже пересекающимися фигурами.

– Что вы имеете в виду? – в её голосе прозвучала осторожность, но взгляд оставался открытым.

– Только то, уважаемая Ирина Петровна, что вызвали нас на одно и то же время. Значит, речь пойдёт о чём-то общем. О том, что нас объединяет.

Она чуть приподняла бровь, и на губах заиграла едва уловимая усмешка.

– А что может нас с вами объединять, адмирал?

Артамонов задумался. Действительно, с первого взгляда – ничего. Разные сферы, разные задачи, разные структуры. Но…

– Космос, конечно, – сказал он после паузы. – Вселенная, в конце концов…

– Разве только это, – произнесла она, наклоняя голову. – В остальном мы – параллельные линии. Или почти.

– Так, может, найдём точку пересечения? – он улыбнулся, и в его взгляде появилось то, что можно было назвать вызовом.

В её бездонных глазах вспыхнул интерес, как лёгкая искра перед бурей.

– Что вы имеете в виду? – спросила она, и в этот момент напряжение между ними стало почти осязаемым: не враждебность, настороженное любопытство. Два профессионала, привыкшие к контролю, внезапно оказались на неизвестной территории.

Прежде чем он успел ответить, щёлкнул внутренний звонок. Секретарь сообщил:

– Вас просят пройти в кабинет.

Артамонов и Соловей обменялись взглядами. И в этих взглядах промелькнуло понимание – нужно держаться вместе.

Трифонов наблюдал за происходящим через незаметную камеру в приёмной, как и полагалось человеку его уровня. Он смотрел на происходящее не без интереса: пикировка между адмиралом и академиком развивалась стремительно. Слова, взгляды, полуулыбки – всё напоминало шахматную партию, где каждый делал ход с оглядкой, но при этом с внутренним напряжением.

«Хватит», – решил он и дал краткую команду секретарю:

– Пригласите их.

Секретарь, с лёгкой улыбкой профессионала, тут же вошла в приёмную и сообщила, что господин Трифонов ожидает. Диалог мгновенно прервался, словно по команде: оба поднялись. Артамонов, как и подобает офицеру, галантно распахнул перед дамой дверь и пропустил её вперёд, слегка склонив голову. В его жесте чувствовалось что-то большее, чем просто вежливость – лёгкий вызов, тщательно замаскированный под джентльменство.

Кабинет Трифонова, просторный, обшитый панелями из тёмного дерева, с огромным экраном терминала у дальней стены, был обставлен со вкусом, но без излишеств. Атмосфера здесь давила по-своему – не роскошью, а масштабом решений, которые принимались за этим столом.

Трифонов поднялся из-за терминала и шагнул навстречу.

– Прошу вас, проходите. Рад приветствовать у себя. Не стесняйтесь, присаживайтесь.

Голос у него был тёплый, даже дружелюбный – что сразу насторожило обоих гостей.

«Когда разведка улыбается – жди подвоха», – мелькнуло в голове у Артамонова.

Он кивнул по-военному, без эмоций. Соловей поблагодарила сдержанно, но с лёгкой иронией – она уже предчувствовала, что за этим визитом скрывается нечто большее, чем просто «поговорить».

Они уселись за массивный стол, и Трифонов без промедления приступил к делу.

– Ещё раз благодарю вас за то, что откликнулись на моё приглашение. Наверное, удивлены?

– Более чем, – спокойно ответил Артамонов, бросив короткий взгляд на Соловей. Та молча кивнула в знак согласия.

– Тогда сразу к сути. Наша встреча согласована с председателем Совета Планет – Вороновым.

Он сделал паузу, и Артамонов, как и следовало ожидать, тут же вставил:

– Уровень, надо сказать, серьёзный.

– Более чем, – кивнул Трифонов. – Дело вот в чём…

Он подробно изложил ситуацию с обнаружением загадочного звёздного бруствера – мощной структуры неясного происхождения на дальних космических рубежах. Голос его был спокойным, но в каждом слове ощущалась тяжесть происходящего. Заканчивая, он взглянул на собеседников и перешёл к самому главному:

– Вот почему я пригласил вас. Адмирал, я хочу предложить вам должность капитана звёздолёта «Коршун» – исследовательского дредноута нового поколения. А вам, уважаемая Ирина Петровна, должность научного руководителя экспедиции.

Последовавшая пауза повисла в воздухе, как напряжённая струна. Оба сидели, словно окаменев. Артамонов перевёл взгляд на Соловей – та смотрела на него, не скрывая удивления. Между ними в этот момент пролетел безмолвный диалог, полный вопросов, сомнений и… Вызова.

Трифонов с лёгкой улыбкой вмешался:

– Ну что скажете, Ирина Петровна?

Она усмехнулась одними уголками губ:

– Что сказать, предложение, безусловно масштабное. Но как быть с нашей, скажем так, историей неприязни?

– Очень просто, – невозмутимо отозвался Артамонов. – Вы будете выполнять мои распоряжения как капитана.

– Никогда, – выпалила она резко, и на мгновение в её голосе просквозила почти искренняя злость.

– Ну так что, коллеги? – вмешался Трифонов, поглядывая то на одного, то на другую. – Если нужно время, можно подумать.

Артамонов посмотрел на него прямо, не отводя взгляда.

– Дело действительно серьёзное. Но для меня – это понижение.

– Не беспокойтесь, – спокойно прервал его Трифонов. – Все преференции будут не только сохранены, но даже расширены.

– Вот вы какой… – усмехнулась Соловей, явно не в силах сдержать ироничный выпад. – Лишь бы преференции…

Трифонов почувствовал, что атмосфера начинает накаляться, и решил ускорить развязку:

– Так что вы решили, адмирал?

Артамонов ответил мгновенно:

– Я согласен принять должность капитана «Коршуна». И, откровенно говоря, буду рад, если Ирина Петровна откажется.

Он бросил на неё взгляд, полный сарказма, от которого Соловей буквально вспыхнула. Щёки налились краской, губы поджались, и, кажется, даже воздух вокруг неё на мгновение дрогнул.

Она открыла рот, чтобы парировать, но Трифонов поспешно вмешался:

– Адмирал, прошу вас не давить на кандидата. Ирина Петровна?

Соловей перевела дыхание. Взгляд её был холоден, но внутренне она уже приняла решение. Отказ означал бы поражение, а этого она позволить не могла.

– Я тоже согласна, – произнесла она неожиданно спокойно. – Но с условием: чёткое разграничение полномочий.

Артамонов откинулся на спинку кресла, усмехнулся с явной иронией и проговорил:

– На корабле капитан – власть и закон. Ни о каком «разграничении» речи быть не может.

– В таком случае я… – начала она, уже почти решившись отказаться.

– Вы отказываетесь? – перебил её он, смотря прямо в глаза.

Секунда паузы. Она глубоко вдохнула и ответила, не отводя взгляда.

– Понимаю, адмирал, хотите избавиться от меня? Не получится. Я принимаю предложение.

И, повернувшись к Трифонову, добавила с отчётливым акцентом на каждом слове:

– Я согласна с назначением.

Трифонов всё это время молча наблюдал за представлением, не выказывая ни тени эмоций. Он сидел, слегка отклонившись в кресле, будто случайный свидетель, не имеющий отношения к происходящему. Хотя на самом деле каждая их реплика, каждый взгляд, каждый всплеск раздражения были для него ценной информацией. Он не особенно рассчитывал, что эти двое упрямцев согласятся. Скорее – наоборот: готовился к долгим убеждениям, многоходовым переговорам, возможно – даже к привлечению третьих сторон. А тут – такая удача. Они сами всё решили, затянутые в свой конфликт, словно в зыбучие пески. Противоречия и амбиции – лучшие союзники, если ими уметь пользоваться.

Пауза затягивалась. Он держал её намеренно, давая каждому из них время переварить собственное решение, осознать его необратимость. Наконец глубоко вздохнул, будто сбрасывая с плеч груз ожиданий, и заговорил. Его голос прозвучал неожиданно мягко, почти буднично, как будто и не произошло ничего необычного.

– Прекрасно, коллеги. Вижу, вы… сработаетесь. Поздравляю с назначениями.

Он сделал небольшую паузу, скользя по ним взглядом.

– Капитан, напоминаю: вы отвечаете за всё, кроме научной части, за которую будет нести ответственность руководитель экспедиции – академик Соловей. Формирование экипажа – в вашей компетенции. А вы, Ирина Петровна, набираете свою научную группу так, как сочтёте нужным. Полный карт-бланш.

Он кивнул и продолжил с лёгкой, почти ленивой интонацией:

– На этом аудиенция окончена. Документы получите у секретаря, можете приступать к работе. Остальные вопросы – в рабочем порядке.

Он уже потянулся к терминалу, словно переходя к следующему делу, но Артамонов задержался.

– Простите, Пётр Иванович, один вопрос. Кому мы будем подчиняться?

Трифонов посмотрел на него с лёгким прищуром. Ответ прозвучал спокойно, даже ожидаемо.

– Я курирую проект. Следовательно, вы подчиняетесь мне напрямую.

– Понятно. Вопросов пока нет, – коротко кивнул Артамонов, поднимаясь. Он направился к двери, на ходу открывая её и, не оглядываясь, жестом предложил выйти Соловей первой.

Та тоже поднялась, будто хотела задать вопрос, но, перехватив взгляд Трифонова, передумала. Лишь махнула рукой и вышла, чуть насупившись.

В приёмной было пусто. Ни сотрудников, ни ожидания. Пространство казалось вычищенным до стерильности – как и их положение: без права на отступление. На улице дул прохладный ветер, пахло весной и решением, которое нельзя будет отменить.

Соловей остановилась, повернулась к адмиралу и прямо, без тени улыбки, спросила:

– Ну и что это было, по-вашему?

Артамонов не сразу ответил. Посмотрел на неё спокойно, почти холодно.

– Просто назначение на должность неудобных кандидатов. Всё.

– Адмирал, вы проницательны, – кивнула она. – Согласна. Раз уж нас назначили, предлагаю договориться.

Он остановился, прищурился.

– Ирина Петровна, вы о чём? О чём может быть договор? Я – капитан. Вы – руководитель научной части. Всё чётко. Вы занимаетесь своими делами, я – своими. Как по уставу.

– Что ж… – это ваш выбор, капитан.

– Это не мой выбор. И не ваш. Нас выбрали. Мы согласились. Теперь остаётся одно – работать. До встречи на борту. Мне нужно сдать дела.

Он повернулся и пошёл, не оглядываясь. Его шаги были тяжёлыми, решительными, как у человека, который не привык играть в поддавки.

Соловей осталась стоять, ошеломлённая. Она ожидала чего угодно – иронии, язвительных замечаний, даже очередного спора. Но не такого ледяного отстранения. В ней вскипало раздражение, досада, злость. Когда он уже почти дошёл до машины, она крикнула ему вслед, не сдержавшись:

– Хам!

Он не обернулся. Лишь чуть замедлил шаг, словно услышав, но не придя в восторг от этого обращения.

Она в сердцах топнула каблуком, по-женски резко, гневно, и пошла прочь, направляясь к своему офису. Дел действительно непочатый край.

В это время Трифонов, всё ещё находясь в кабинете, откинулся на спинку кресла и с удовлетворением перевёл дух. Он почти физически чувствовал, как с плеч сходит напряжение. Наконец-то всё оформилось.

Он связался с Вороновым. Экран ожил, и на нём появился председатель Совета Планет.

– Ну что, Пётр Иванович, как успехи?

– Оба кандидата согласились с предложенными должностями. Уже направлены к месту службы.

Воронов удивился:

– Быстро. Как вам это удалось?

– Сам не ожидал. Сошлись на противоречиях. Они сами себя перехитрили, – с лёгкой усмешкой отозвался Трифонов.

– Главное, чтобы не разбежались также быстро.

– Очень на это надеюсь. Люди непростые, но своё дело знают. И дисциплина у них в крови.

– Ну дай бог. Держи меня в курсе.

– Слушаюсь, – коротко ответил Трифонов.

Связь прервалась. Он остался один, в кабинете, где витал запах крепкого кофе и недавнего напряжения. Глядя в окно, он подумал:

«Команда начинает формироваться. Осталось надеяться, что они не разнесут друг друга раньше времени…»

И, не скрывая удовлетворения, налил себе чашку кофе.

Глава 3
Адмирал Артамонов

Адмирал подъезжал к штабу флота, ощущая странное смешение чувств. С одной стороны, новое назначение воспринималось как понижение, падение в карьере. Но, с другой стороны, это возможность для чего-то большего, для решения той самой задачи, которой не удавалось справиться веками. Предстоял рейд к аномалии, невообразимо сложной и таинственной, которую ни одно поколение не смогло преодолеть. И теперь это был его шанс, его обязанность, его вызов.

Его мысли переполнены сомнениями и волнением. Вопрос, справится ли он, приходил к нему снова и снова. Он знал, что будет тяжело, что ему предстоит столкнуться с неопределенностью и опасностью, с которой еще никто не имел дела.

– Я сделаю все, чтобы справиться, – размышлял Артамонов. – У меня просто нет других вариантов. Я не могу позволить себе ошибиться.

А вот, кого взять в команду корабля, это вопрос. Я доверяю своим коллегам, с которыми служил бок о бок, с которыми разделял десятки сложнейших операций. Но когда речь заходит о специалистах, тут я потерял связь. За годы службы многие старые знакомые ушли, а новые лица не всегда дают чувство уверенности. Но ничего, лиха беда начало, как говорили древние. Я назначу командный состав, а они уже наберут нужных специалистов.

Дредноут – не просто корабль. Это живой организм, сложный и многослойный, с сотнями различных систем и технологий. Он требовал не просто хороших специалистов – он требовал лучших. Артамонов – капитан, можно сказать, главнокомандующий на этом гигантском судне, и на нем лежала ответственность за все, что происходило на борту. Он был ответственен за стратегическое управление, за принятие решений в бою, за координацию всех подразделений. В его обязанности входило не только обеспечение выполнения миссии, но и взаимодействие с высшим командованием, и, что не менее важно, управление экипажем.

– Это не просто корабль, – думал он. – Это мобильная база, целый замкнутый мир. Каждый человек на борту должен быть на своем месте. Но как собрать такую команду?

Его мысли вернулись к тем, с кем он служил в прошлом. Командующие эскадрами, капитаны кораблей – вот кто должен быть рядом с ним в этом рейде. Но ведь корабль – это не только военные, это и специалисты, которые могут справиться с техническими проблемами и, возможно, неожиданными аномалиями. Здесь Артамонов столкнулся с затруднением. Он видел перед собой огромное пространство, в котором многое было неопределенно.

– Первым делом нужно назначить высших офицеров, через которых я буду управлять экипажем, – продолжал он. – Это прежде всего первый помощник, и еще трое помощников, каждый из которых будет отвечать за ключевые направления: оборону, техническое обеспечение и, конечно, оперативное командование. На этих людей можно полагаться, они должны быть крепким звеном в цепи, которая не даст сбиться с курса.

Он знал, что многие решения будут приниматься на ходу, в условиях, где время будет работать против них. Но если он соберет команду, которая будет работать как слаженный механизм, они смогут добиться невозможного. В его голове начали складываться первые очертания этого состава, но знал он и то, что окончательные решения можно будет принять только на месте, когда командный состав соберется и начнется реальная работа. Артамонов выглянул в окно, бросив взгляд на подступы к штабу, и ощутил прилив решимости.

– Готовься, Иван, – сказал он себе. – Все зависит от тебя.

Где их взять? Этот вопрос не оставлял его в покое. Каждый новый шаг требовал настоящих людей, без них – все усилия будут тщетными. Решение одно: пригласить тех, кого он хорошо знает, тех, кому доверяет. Это был единственный способ гарантировать, что команда не подведет. Активировал связь и вскоре услышал знакомый голос командующего своей эскадрой, Микаэла Аганесяна.

– На связи командующий.

– Микаэл, приветствую тебя, – начал адмирал, зная, что разговор будет важным. – Я вот по какому вопросу: предлагаю тебе должность первого помощника на дредноуте. А он, заметь, только со стапелей.

– Неожиданно, – откликнулся Микаэл, удивленно подняв брови. – А кто капитан?

– Капитан я… – ответ повис в воздухе, и наступило недоуменное молчание.

– Как ты…? – воскликнул Микаэл, пытаясь осмыслить происходящее.

– Да, именно так, – подтвердил Артамонов, решив не давать Аганесяну слишком много времени на вопросы. – Согласился потому, что дело предстоит стоящее.

– Какое, – тут же отреагировал Аганесян, не скрывая любопытства.

– Разглашать не могу, но можешь мне поверить – не прогадаешь.

– Ну что же, коль так, то согласен.

– Отлично, приступай к исполнению обязанностей.

– Есть. Могу набирать специалистов в своей эскадре?

– Конечно можешь. Но помни, сильно не афишируй, – ответил Артамонов. – Будешь готов, свяжись со мной. А сейчас жду от тебя рапорт на перевод ко мне на корабль.

– Понял вас, сделаю все в лучшем виде. Когда прибыть на новое место службы?

– Как только я сдам дела, сразу сообщу. Будь готов.

– Ладно, жду команду, – завершил разговор Микаэл.

Он вздохнул с облегчением. Одна проблема решена, теперь можно приступить к следующей – подбору других помощников. Артамонов понимал, что каждый из них должен быть не только компетентен, но и способен действовать в условиях непредсказуемости космоса. В его голове уже были кандидаты, теперь оставалось окончательно определиться.

Первым на ум пришел человек, которого Артамонов знал еще с первых дней службы – Илья Константинович Репин, хорошая кандидатура на должность бортового инженера. Специалист, глубоко разбирающийся в системах жизнеобеспечения, двигательной установке, электронике и других сложных системах космического корабля. Иван знал, что Илья – это не просто инженер, а настоящий профессионал на борту. Он контролировал работоспособность всех систем, устранял неполадки и проводил профилактические работы. Репин – тот, кто мог бы гарантировать бесперебойную работу корабля и безопасность экипажа. Однако уговорить его занять эту должность оказалось не так просто. Илья слыл человеком, которого трудно уговорить принять участие в серьезных начинаниях, но после долгих уговоров и разъяснений он согласился.

Следующей кандидатурой стал Боев Сергей Артемович, специалист по навигации, человек, который мог бы стать незаменимым помощником капитана по прокладке курса и перемещению корабля в космическом пространстве. Разработка курса, прокладка маршрутов в сложных условиях – его сильная сторона. Расчет курса через астероидные поля, решение проблем, возникающих при столкновении с гравитационными аномалиями, – это был его конек. Адмирал знал, что на боевых кораблях такому специалисту цены нет, и Сергей сразу принял предложение, не раздумывая.

Оставался еще один ключевой пост – помощник капитана, начальник боевого центра. Этот человек должен взять на себя руководство всеми боевыми системами корабля, координацию действий истребителей, десантных групп и оборонительных систем. Он отвечал за разработку тактических планов в бою и управление системами вооружения – от турболазеров до ракетных установок и ионных пушек. Кандидатура, которая Артамонову казалась идеальной – Гром Аркадий Николаевич. Спокойный и сдержанный человек, настоящий профессионал своего дела. Он мало говорил, но знал, как управлять людьми и ситуацией. Уговорить его было непросто, но в конце концов он согласился.

Ядро команды удалось сформировать, и теперь предстояло самое сложное – набрать полный экипаж. Адмирал понимал, что теперь они работали уже вчетвером, и это значительно облегчало задачу, однако работы оставалось немало. Он проводил напряженные беседы с каждым кандидатом на руководящие должности лично. Эти встречи требовали не только профессиональной оценки, но и личных переговоров, порой уговоров и убеждений.

Каждый новый кандидат рассматривался тщательно, с учетом профессиональных качеств и личных особенностей характера, ведь от этого зависела слаженность и эффективность работы всего экипажа:

– Оператор сканирующих систем – опытный специалист, отвечающий за работу всех сенсоров, сканеров и систем обнаружения. Именно от его работы зависело своевременное выявление угроз, будь то вражеские корабли, астероиды, планеты или другие объекты. Он также отвечал за анализ полученных данных, помогал навигатору и обеспечивал информацией экипаж во время боевых и исследовательских операций.

– Главный инженер – нес полную ответственность за техническое состояние корабля. Этот человек контролировал работу двигателей, энергетических реакторов и защитных щитов, следил за системами жизнеобеспечения и руководил большим инженерным персоналом, насчитывающим сотни высококвалифицированных техников.

– Офицер связи – занимался поддержкой коммуникаций как внутри корабля, так и с внешними объектами. Он обеспечивал устойчивую связь с командованием, флотом и союзными кораблями, передавал приказы и координировал действия в критических ситуациях. Важной задачей офицера связи была также защита каналов передачи информации от возможного вмешательства противника.

– Медицинский офицер (главный врач) – отвечал за здоровье экипажа и обеспечивал бесперебойную работу медицинского отсека.

– Офицер по науке – здесь адмирал столкнулся с небольшой проблемой. Вся научная деятельность на корабле была в ведении академика Ирины Петровны Соловей. Логично было бы назначить её пятым помощником капитана по науке, – размышлял адмирал, – но как отреагирует эта непростая женщина на такое предложение, неизвестно. Надо связаться и обсудить это лично.

Не откладывая дело в долгий ящик, он вызвал её по внутренней связи. Академик ответила практически сразу, и её голос звучал, как всегда, уверенно и слегка раздраженно:

– Слушаю вас, капитан. Надеюсь, вы отрываете меня от дел по действительно важному вопросу?

– Исключительно по делу, – ответил адмирал максимально корректно. – Я формирую команду и предлагаю скорректировать вашу должность…

Она резко перебила его:

– И каким образом?

– Предлагаю объединить должность научного руководителя с должностью помощника капитана.

На том конце возникла пауза, академик явно обдумывала предложение. Когда она заговорила вновь, в голосе уже не было прежнего сарказма:

– В чем смысл? Что это даст лично мне?

– Смысл в том, что вы войдете в командный состав звездолета и получите право голоса при принятии важных решений, – пояснил адмирал.

– Но ведь я буду оппонировать вам…

– Именно это и нужно. Мне важно слышать разные мнения, особенно обоснованные и профессиональные. Для меня, как для капитана, главное – стабильность экипажа и успешное выполнение поставленной задачи. Предлагаю заключить соглашение о деловом сотрудничестве на весь период миссии. Это и будет залогом нашего успеха. Что вы думаете об этом?

Наступила короткая тишина, после которой Соловей спокойно и уже совершенно серьезно ответила:

– Ваше предложение разумно. Я согласна. Как будет звучать моя новая должность?

– Теперь она будет звучать так: помощник капитана, научный руководитель экспедиции.

Ирина Петровна вновь немного задумалась, а затем сказала уверенно:

– Звучит неплохо. На практике увидим, насколько эффективно это будет работать. Но я принимаю ваше предложение.

– Благодарю вас за конструктивный подход, Ирина Петровна.

– Мы делаем одно большое общее дело, капитан, – ответила она твердо и спокойно, отключив связь.

Закончив с этим хлопотным делом, адмирал невольно подумал, что академик Соловей, при всех своих странностях и остром характере, была не такой уж и ведьмой. Напротив, теперь он начинал видеть в ней не только талантливого ученого, но и симпатичную, весьма привлекательную женщину. Вздохнув и улыбнувшись собственным мыслям, Иван быстро вернулся к текущим задачам.

Следующая должность в списке была не менее важной – командир авиагруппы. Этот человек должен был отвечать за истребители, бомбардировщики и шаттлы, находящиеся на борту дредноута. Выбор пал на Фу-Линя, специалиста высочайшего класса с огромным боевым опытом, прекрасного стратега и уверенного лидера, способного вдохновить свой отряд в любых, даже самых критических ситуациях.

Далее следовала еще одна ключевая позиция – командир десантных отрядов. Этот офицер отвечал за проведение сложных и опасных десантных операций, будь то высадка на вражеские корабли или незнакомые планеты. Тут двух мнений быть не могло: Эмма Робинсон идеально подходила для этой роли. Да, женщина, и кто-то мог бы усомниться в таком выборе, но Артамонов знал её лично и понимал, что в своем деле она непревзойденный мастер. Эмма обладала исключительной решительностью, точностью и железной волей, необходимыми для командования десантом.

На очереди была служба безопасности, ключевое подразделение, отвечающее за порядок на борту звездолета. В задачи офицера службы безопасности входило предотвращение саботажа, возможных мятежей, а также защита важнейших зон корабля, таких как мостик управления, реакторный отсек и склады вооружения. Кроме того, он должен был уметь профессионально расследовать любые инциденты, которые могли возникнуть во время миссии. Здесь кандидатура была очевидна – Вальтер Бауэр. Он знал этого офицера как настоящего профессионала, строгого, дисциплинированного, с безупречным послужным списком и безукоризненной репутацией.

Остальные должности распределялись по следующим категориям:

– Пилоты – тщательно отобранные профессионалы, управляющие кораблем и малыми летательными аппаратами.

– Технический персонал – специалисты, отвечающие за техническое обслуживание корабля, его систем и оборудования.

– Служба тылового обеспечения – занималась организацией бесперебойного снабжения корабля всем необходимым, от продовольствия до запасных частей и материалов.

– Психологи – команда профессионалов, отвечающих за психологическое состояние экипажа, важное в длительных и рискованных экспедициях.

– Ксенодипломат – высококвалифицированный специалист, способный вести переговоры и устанавливать контакт с возможными инопланетными цивилизациями.

– Служба метеорологии космического пространства – занималась изучением и прогнозированием космических условий для безопасной навигации корабля.

– Специалист по электронной войне – эксперт по защите и атаке информационных систем, важнейшая роль в современных боевых условиях.

– Служба разведки – отвечала за сбор и анализ разведывательных данных о потенциальных угрозах.

– Специалист по искусственному интеллекту – контролировал работу систем управления корабля, обеспечивая бесперебойную работу всех автоматических и полуавтоматических систем.

Наконец, команда была практически полностью сформирована, Адмиралу потребовалась целая неделя упорного труда, прежде чем окончательно подвести итоги.

Еще раз внимательно просмотрев список, задержавшись взглядом на нескольких фамилиях, он удовлетворенно кивнул, отправляя документ на окончательное согласование. Он откинулся на спинку кресла, глубоко вздохнул и потянулся, чувствуя, как накопившаяся усталость медленно покидает его тело. Легкий хруст в суставах напомнил о том, сколько сил пришлось вложить в подготовку экспедиции.

Теперь настала пора завершать дела в штабе и отправляться на борт «Коршуна», чтобы лично принять командование звездолетом и встретить свою новую команду. Он чувствовал нарастающее волнение, смешанное с нетерпением – ему хотелось быстрее приступить к работе на корабле, который должен был стать его домом на ближайшие месяцы или даже годы.

Но прежде, чем покинуть штаб, следовало доложить о результатах проделанной работы руководителю комитета по разведке. Не желая откладывать важный разговор, распорядился немедленно установить голографическую связь. Почти сразу перед ним возникла объемная, четко прорисованная фигура Трифонова.

– Капитан, докладывайте, – коротко и ясно начал Трифонов, глядя на адмирала с внимательным выражением лица.

– Работа идет по плану, сдаю дела в штабе и отбываю на корабль, – уверенно ответил Артамонов.

– Отлично, – одобрительно кивнул руководитель комитета. – Что с экипажем?

Артамонов улыбнулся, чувствуя прилив уверенности.

– Командный состав полностью подобран, завершаем формирование экипажа. Осталось лишь несколько деталей.