Читать книгу: «Снежный человек»

1.

Эта невероятная история случилась незадолго до Нового Года.

Я, Дмитрий Балясин, студент второго курса биологического факультета Института Межпланетных Отношений, вернувшись в свою комнату в общаге после последних в этом году занятий, занялся весьма важным делом.

А именно: взялся собирать вещи, чтобы завтра с утра просто взять у порога рюкзак и сумку и, не оглядываясь, покинуть опустевший перед Новым годом кампус. Сесть в электробус и ехать прямиком на вокзал. А оттуда – магнитным поездом в райцентр, к родителям. Хотя, конечно, новогодние каникулы можно было бы провести и поинтереснее…

Зачем, спросите, я собирался в дорогу настолько заранее, тем самым поправ все мыслимые догмы студенческого разгильдяйства? А потому как после прощальной гулянки, устраиваемой сегодня вечером моим другом и соседом по комнате (тоже студентом-второкурсником того же Института, только с исторического факультета) Василием Раскосых, вряд ли я завтра полупьяный, сонный и злой, смогу это сделать должным образом.

В прошлом году после такой же прощальной вечеринки я уехал домой с рюкзаком набитым всяческим хламом типа учебников (причем не даже не своих, а Васиных), маски для ныряния с аквалангом и ластами. А также – с громоздким глобусом Луны в спортивной сумке. Вещи так и остались пылиться в шкафу. Равно как и мыльно-рыльные принадлежности на полочке над умывальником. Ладно хоть смартфон не забыл. И то, потому что с вечера зачем-то примотал гаджет скотчем к запястью левой руки. Вместо часов, что ли?..

Просто проигнорировать гулянку было чревато: тогда друг в расстроенных чувствах «накушается» в одно лицо. И по-любому устроит в общаге пьяный дебош. А ему этого сейчас ни в коем случае не надо. Вася и так пребывал на грани вылета из Института, потому как не получил зачетов по нескольким предметам. Кажется, по исторической географии и некоей загадочной этнологии вкупе с социальной антропологией. Друг уедет домой, а мне в комнату подселят какого-нибудь урода со всеми вытекающими последствиями…

Разумеется, упаковаться до прихода Васи домой по закону подлости я не успел. Все, что мне удалось сделать, так это уложить в сумку стопку трусов и прослушать через наушники несколько новостей научно-популярного пошиба. Про пятна на солнце, свежие известия из Дальнего Космоса, что-там об очередном прорыве в нанотехнологиях… А еще про намечающийся над югом Западной Сибири знатный метеоритный дождь. Именно над этой местностью завтра вечером должна была закончить существование, сгорев в плотных слоях атмосферы, так называемая Малая Космическая Свалка. (Ну, это такой сбившийся за долгие годы в рой мелкий мусор, сбрасываемый с орбитальных баз и космических кораблей.)

Так вот, дверь распахнулась и в комнату ввалился амбал ростом под 2 метра – Василий Раскосых собственной персоной. Я выключил в смартфоне новостную ленту. Отложил так и не собранный толком рюкзак в сторону. И уселся на диван в ожидание продолжения шоу. Ведь судя по таинственному виду друга без шоу сегодняшний вечер вряд ли обойдется

Об пол грохнулось два пластиковых пакета. И в одном из них многообещающе звякнули друг о друга бутылки с явно не прохладительными напитками. В окрестности настенной вешалки полетели куртка и вязаная шапочка здоровяка.

Бухнувшись со всей дури на старенький диван, Вася, не торопясь, пригладил растрепанные пшеничные кудри корягоподобными пальцами огромной ручищи.

Какое-то время амбал сидел молча и лишь загадочно улыбался. Что, как я уже знал по опыту, ничего хорошего не предвещало. Наконец, друг задорно сверкнул голубыми глазами и принялся с выражением толкать, видимо, заранее подготовленную речь:

– Привет тебе, о краснокожий брат мой! Ответствуй же мне без лжи и лукавства, Тощий Четырехглазый Ботан, настолько ли важно тебе посещение малогабаритного вигвама предков, чтобы лишиться увлекательного путешествия с лучшим другом на его затерянную в просторах Сибири малую родину? Я сказал! Хау!

– Привет и тебе, индеец Могучий Бизон! – глянув поверх очков на Васин аляповатый свитер, украшенный изображением разъяренного быка, в тон доморощенному шутнику ответил я. – Но о каком вояже к родным пенатам идет речь? Не ты ли еще вчера собирался остаться в приютившем нас на время обучения стылом вигваме-муравейнике на все каникулы, чтобы решить с вождями-преподами злободневные вопросы в плане учебы? Потому как нашим суровым вождям не нравится, что у них учатся обросшие многочисленными «хвостами» всякие там бизоны, ослы и прочие бараны. И ты прекрасно знаешь, что славные жестокостью и неподкупностью вожди, не дрогнув сердцем, всячески стремятся избавиться от подобного рода мутантов… Я сказал! Хау!

– Лететь бы сейчас моему верному томагавку тебе, Тощий Ботан, прямиком в лоб за постановку Могучего Бизона в один ряд со всякими ослами и прочими баранами. Каковых при Институте и, правда, немерено пасется… – с укоризной сказал Василий. – Но на радостях, а еще потому, что у меня нет под рукой томагавка, я тебя, Четырехглазый, милостиво прощаю. Ибо я только что из деканата, где вопрос с оскверняющими мое человеческое достоинство «хвостами» по нескольким предметам был успешно разрулен. Спросишь, как? А я тебе отвечу…

2.

– Все очень просто, – довольным голосом произнес здоровяк. – За проставление зачетов я подписался на добровольных началах, но, благо, еще за счет Института, съездить в этнографическую блиц-экспедицию в предгорья Кузнецкого Алатау. Кстати, мое родное село по сибирским меркам расположено совсем неподалеку…

Вася замолчал. И, достав из сумки полторашку минералки, надолго приложился к ней. (Видимо, на его здоровье еще сказывались последствия вчерашней генеральной репетиции предновогодней прощальной вечеринки. Репетиции, проведенной неизвестно где с некоей не обремененной высокими моральными принципами юной скво.)

– И какова же цель данной экспедиции к черту на рога? – поинтересовался я, воспользовавшись паузой. – Наверное, записать для потомков мемуары какой-нибудь бабушки их числа аборигенов, которая вживую видела мамонтов?

Утерев губищи рукавом свитера, Василий ответил:

– Ты почти угадал, Димон. Только занести в анналы надо воспоминания не бабушки, лицезревшей мамонтов, как каких-нибудь обычных коров. А совсем даже наоборот. Нам нужно записать рассказ дедушки, недавно увидевшего воочию не абы кого, а существо, давно ставшее притчей во языцех: уже полтора века безуспешного разыскиваемого снежного человека… Там как дело было? Научное открытие сам того не ведая совершил пожилой бомж, который подрабатывает у одного дельца на таежной ферме по разведению лосей. Пребывая в своем обычном полупьяном состоянии он заметил неподалеку на склоне сопки некое вроде бы человекообразное существо. И это был отнюдь не черт с коровьим хвостом, каких старый выпивоха видывал уже неоднократно после длительного запоя. У деда хватило соображения снять бредущее по своим делам таинственное обезьяноподобное животное повышенной волосатости на камеру допотопного смартфона. А через два дня, когда вернулся из деловой поездки в областной центр хозяин лосиной фермы, не понаслышке знакомый с компьютерами и Интерсетью, показать ему запись…

Тут Вася снова взял передышку, надолго присосавшись к емкости с живительной влагой. И у меня появилась возможность вставить «умное» слово:

– Ну, понятно: фермер выложил короткое видео в Сеть, а кто-то из наших глубокоуважаемых преподов случайно просмотрел ролик. И впал в соблазн с помощью готового на все ради зачета бедолаги-студента снискать славу первооткрывателя неуловимого снежного человека. Так?

– А вот тут-то мы вас, батенька, и поправим, – хитро прищурясь, сказал Вася. – Фермер оказался человеком серьезным. Отправил видео известному антропологу профессору Мириковскому, который много лет целенаправленно занимается поисками всякого рода криптидов: снежного человека, гигантских обезьян, оборотней, вампиров и тому подобного полумифического контингента. Но профессор, увы, сам не смог отправиться на поиски любезного ему реликтового гоминида. В данный момент Мириковский путешествует по непролазным джунглям Амазонии. Как мне было сказано под великим секретом, там он напал на след гигантской анаконды длиной аж под 50 метров. И потому попросил своего давнишнего друга – нашего препода Прокла Рустамовича по прозвищу Прокруст – каким-либо образом посодействовать обнаружению снежного человека как такового… Дело-то для науки богоугодное!

– Но почему профессор Мириковский вот так сразу поверил в подлинность видео? – с плохо скрываемым скептицизмом в голосе поинтересовался я. – Разве этот ученый муж не знает, что Интерсеть буквально напичкана фальшивками всего, чего только можно? Ради просмотров и лайков тебе чего хочешь покажут. И самого снежного человека, и его жену, и детей. Да хоть убеленную сединами бабушку. Про следы и говорить нечего – при желании на свежем снегу можно наляпать по трафарету хоть каких отпечатков. А если еще следочки, оставленные ногами пятьдесят восьмого размера, присыпать настриженной со старой шубы шерстью, то подделка будет выглядеть вообще шикарно…

Вася, усмехнувшись, на это сказал:

– Разумеется, профессор Мириковский проверил запись. Так-то он в деле отсеивания подделок за столько лет изысканий изрядно поднаторел. С помощью специальной программы раскладывает видео чуть ли на пиксели. И даже, если верить словам Прокруста, иногда выкладывает в Сеть разоблачительные статейки на некоторые топорно сляпанные ролики. Где стрелочками указывает на огрехи нечистых на руку охотников за сенсациями. Какие, спросишь, огрехи? Ну, например, не оторванные ценники у костюмов а-ля Кинг-Конг. Опять же следы, оставленные гигантскими ногами. Но почему-то лишь от левой ноги. Или – от правой. Тут понятное дело: человек поленился изготовить парные муляжи. Да еще много о чем Прокруст говорил. Если интересуешься, Димон, сам в Сети инфу по данному вопросу поищи… Впрочем, не только видео с бредущим неизвестно куда бог весть кем заинтересовало профессора Мириковского. А на что еще клюнул видавший виды исследователь, я расскажу тебе, Тощий Четырехглазый Ботан, не иначе как за оплаченным мной по доброте душевной скромным товарищеским ужином. И не надо ехидно добавлять к моим словам, что-то типа «товарищеским ужином, плавно переходящим в разнузданную вакханалию». Вот вообще мне не до вакханалий сейчас…

3.

Пожав плечами, я занялся сервировкой столика принесенными Могучим Бизоном готовыми блюдами и напитками…

Когда мы расправились с упаковкой суши и пакетом куриных крылышек, Вася под пиво (что-то покрепче мы по обоюдному согласию решили пока не употреблять) вернулся к повествованию:

– Так вот… Выслушав сбивчивый рассказ своего подсобника и просмотрев запись, хозяин лосиной фермы на том не успокоился. Толком не отдохнув с дороги, снарядился по-охотничьи и стал на лыжи. Взял карабин, двух лаек и отправился в указанное дедом-очевидцем место искать следы снежного человека. Хотя, конечно, шансы что-то обнаружить были у фермера минимальные: два предыдущих дня сыпал снег, а потом ударили морозы, тем не менее, собаки быстро взяли след. Но идти по нему почему-то упорно не желали: скулили и жались к ногам хозяина. Что, насколько я понимаю, дело вообще невиданное. Впрочем, и фермеру, бывалому охотнику, тоже стало как-то не по себе… Но, хлебнув коньяка из фляжки, мужик пересилил страх. И, кое-как принудив собак идти по следу, двинулся дальше. Совсем скоро лайки привели любознательного фермера к припорошенной снегом туше молодого оленя. У неведомо кем убитого животного было перерезано горло и распорот правый бок…

– Вася, я такие страшилки под пиво со слабеньким градусом слушать не могу, – вынужденно перебил я рассказчика. – Я не такой кровожадный, как некоторые из присутствующих здесь индейцев. Пожалуйста, излагай суть дела покороче и без всяких там леденящих душу подробностей…

– Я услышал тебя, Тощий Четырехглазый Ботан! Хау! – с театральной напыщенностью ответил на это Могучий Бизон. – Откупоривай же прозрачное зелье! И – можешь дрожать, подобно осиновому листу, пока я рассказываю… Не бойся, обзываться сыкуном не буду! Да и так-то мне немного осталось дорассказать. Тем более, что сейчас я подошел к тому моменту повествования, когда начинаются таинственные загадки и загадочные тайны. Все, как ты любишь, Димон!

Индейцы Могучий Бизон и Тощий Ботан употребили по рюмочке «огненной воды». Закусили горький напиток непонятно из чего приготовленным кушаньем бледнолицых под названием колбаса.

После чего Вася вкрадчивым, полным напряжения голосом, будто он зачитывал вслух последнюю страницу детективного романа, продолжил:

– Опять таки с помощью коньяка поборов вновь накатившую тревожность, фермер насколько мог внимательно осмотрел тело довольно необычным образом убитого оленя. Надрез на шее животного был небольшой, с малость неровными краями. Правый бок был распорот гораздо сильнее. Все указывало на то, что в посмертии бедный олень лишился печени. Но, что интересно, если снег возле брюха бедняги-оленя был изрядно пропитан кровью, возле реза на шее животного крови на снег натекло совсем немного. Хотя из располосованного горла кровь должна была буквально бить ключом. Фермер утверждает, что таежные хищники – исконные враги оленей типа медведей-шатунов, волков, рысей и прочих росомах – таких странных ран оленю нанести не могли. Да и добычу почти не тронутой, наверняка, не бросили бы. А самый лютый хищник на планете Земля – человек, тем более. Если он, конечно, не какой-нибудь живодер-психопат. Простой охотник бы просто «щелкнул» оленя из ружья и увез тушу на снегоходе. Снегоходы-то в этих краях чуть ли не у каждого аборигена имеются… Еще хозяина лосиной фермы поразил странный, ни на что похожий мускусный аромат, витающий в воздухе рядом с тушей убитого оленя. Резкий такой запашок, отпугивающий. Не из-за него ли собаки упрямо не желали идти по следу? И скорее всего именно из-за этого амбре волки и не тронули уже готовый к употреблению свой любимый деликатес. А ведь по словам фермера, свежих волчьих следов в некотором отдалении он при осмотре местности обнаружил предостаточно. Поразмыслив, таежный бизнесмен не стал забирать на ферму тушу оленя: специфический запах навел его на мысль, что животное вполне может являться носителем какой-нибудь заразы. А эпидемии ему на лосиной ферме были ни разу не нужны. Хотя, жаба, наверное, человека душила: столько дармового мяса пропало. Так-то вернуться за тушей на снегоходе мужику труда не составило бы… Разумеется, местечковый естествоиспытатель, сделал кучу снимков на смартфон. Запечатлел, так сказать, все в наилучшем виде. И даже обследовал раны на наличие инородных предметов. И, представь себе, Димон, обнаружил в брюшном разрезе тонкую пластинку кремня. Именно, кремня, как заверил фермера его знакомый геолог…

Вася замолчал и налил нам по второй.

И у меня снова появилась возможность вставить реплику:

– Что, Могучий Бизон, твой рассказ оказался не настолько краток, каким пристало быть рассказу скупого на слова индейца, и у тебя в горле пересохло?

– Нет, это я специально сделал паузу, чтобы накрутить интригу, – ухмыльнувшись, ответил Василий. – Хотя «промочить» горло по второму разу, конечно, тоже назрело.

Мы «промочили» глотки. После чего Васе уже ничто не мешало выложить карты на стол…

4.

Напустив на себя донельзя загадочный вид, Раскосых сказал:

– Еще неведомый любитель сырой печенки, преследуя оленя, невзначай наступил в свежую кучу помета. Но не оленьего. Олени-то ходят по-большому горохом. Примерно, также, как козы и тому подобная копытная скотина… Так вот, еще теплое добро на букву «Г» не хуже гипса запечатлело в себе четкий оттиск ноги вляпавшегося в него существа. А ударивший к вечеру мороз это «художество», что называется, зафиксировал. И все сомнения у фермера отпали. Отпечаток босой человеческой ступни ни с чем не спутаешь. Это был, несомненно, след снежного человека. Ибо у обычных людей не бывает ног как бы не шестидесятого размера. Если, конечно, это не какой-нибудь артист из цирка хм… индивидуумов с неординарной внешностью. Типа карликов, великанов, бородатых женщин и тому подобных одиозных личностей…

Вася замолчал. И разлил по третьей.

Я понял: настал ключевой момент разговора. И не ошибся.

Как только мы употребили горькую, Могучий Бизон задал самый животрепещущий и злободневный вопрос:

– И вот я тебя снова, Тощий Четырехглазый Ботан, пока еще по-хорошему, спрашиваю: ты со мной? Раскроем тайны до сих пор неуловимого снежного человека? Я сказал! Хау!

– Да ни за что на свете! – не раздумывая, ответил я. – Мне жизнь дороже! Разве ты не понял, Могучий Бизон, что именно произошло в тот зловещий день на склоне безымянной сопки? А я тебе скажу: твой снежный человек, куда-то торопясь, походя догнал и завалил молодого оленя. Вероятнее всего простейшим кремневым ножом или рубилом этот, мать его, йети, вскрыл животному горло. И, держа оленя на весу, вволю напился горячей крови. Почему ее из шеи животного на снег пролилось совсем немного… Потом йети тем же доисторическим кремневым ножиком – вот откуда взялся осколок камня в ране! – вырезал из туши печень, которую и сырой можно есть за милую душу прямо на ходу. И, насытившись кровищей подобно графу Дракуле, отправился дальше по своим делам. А кучу, скорее всего, сделал сам йети. Допустим, пронесло его после употребления свежей горячей крови. Или какой-нибудь другой зверь эту кучу наложил после того, как увидел волосатое чудовище ростом где-то под два с половиной метра. Что неудивительно. Я бы тоже самое сотворил с перепугу… Нет, ну его нафиг! Я – домой, к родителям… Я сказал! Хау!

Насупив брови, Василий окинул меня донельзя презрительным взглядом. И, театрально вскинув руки, запричитал:

– Нет, мне, определенно, нравится этот индеец! Я его тут пою «огненной водой» и кормлю деликатесами за свой счет. Хотя мог потратить деньги, осыпав незатейливыми подарками какую-нибудь очаровательную скво. А он, видите ли, ни за какие коврижки не желает составить компанию лучшему другу в охоте на снежного человека! Димон, я не узнаю тебя! Где твоя неукротимая тяга к познанию тайн?! Где, я тебя спрашиваю, твой научный энтузиазм?!

Но я остался глух к увещеваниям Бизона. Демонстративно скрестив руки на груди, молча таращился на непонятного происхождения пятно на стене…

Однако хитроумный здоровяк не оставил надежд уговорить меня ехать с ним на расправу к таежному монстру. Хряпнул рюмочку и продолжил вешать мне лапшу на уши:

– Димон, ты, кажется, неправильно понял сверхзадачу нашей этнографической экспедиции. Нас ведь никто не заставляет с перьями на голове и боевой раскраской на рожах бегать по тайге наперевес с томагавками в поисках снежного человека… Доберемся на беспилотном аэротакси до фермы. Как путние исследователи опросим очевидца и, вообще, всех кого можно. Вдруг там кто-то еще с йети пересекался? И занесем карандашиками показания в записные книжечки. Полюбуемся на отпечаток ноги йети на замороженной до каменного состояния лепешке неизвестно чьего помета. Ну, сходим, конечно на сопку, где произошли уже известные тебе кровавые события. Без этого, увы, никак. Но, разумеется, мы пойдем туда с проводником. И – обязательно с ружьями, заряженные отнюдь не вишневыми косточками, как у барона Мюхгаузена. Так что нам ничего не грозит. Ты же не думаешь, что снежный человек находится все еще там? Сидит, значится, под елкой с каменным топором в волосатой руке и нас дожидается… Не знаешь, что ли, что этих воистину неуловимых криптидов второй раз на том же самом месте никто не видел? И на том все: считай, наша миссия будет успешно выполнена. Отпишемся Прокрусту, а потом – с чистой совестью рванем ко мне домой. Там нас ждут самогон на кедровых орешках, собственно кедровые орешки, домашние сало и сметана. И шашлыки хоть каждый день. А какую у меня батя рыбку вялит? А какие у меня мамка блины печет? Ум-м… Пальчики оближешь! Правда, с доступными скво там, мягко говоря, не очень… Конечно, я все равно себе кого-нибудь подыщу. Хорошо, тебе этого добра и не надо вовсе: как я знаю, ты все ждешь встречи со своей единственной и неповторимой очкастой ботаничкой минимум в третьем поколении. А в наших суровых краях, вдали от библиотек, консерваторий и субботних поэтических кружков, такие мадемуазели, увы, не водятся… Ну так что, дружище, едем? Соглашайся, а то больше не налью…

С непроницаемым, чисто индейским лицом, я отчетливо произнес:

– Тощий Ботан уже дал ответ! Я. Еду. На каникулы. К родителям. Я сказал! Хау!

5.

Придя утром в чувство, я к своему великому удивлению обнаружил, что нахожусь в салоне летящего неведомо куда авиалайнера. Сижу в кресле у иллюминатора, одетый в чужую, украшенную в избытке крупными пуговицами и прочей фурнитурой, кожаную куртку. Хорошо еще, что держу на коленях именно свою спортивную сумку. А в кресле рядом развалился Вася. Потягивал из полторашки минеральную воду и загадочно щурился.

– Почему я здесь? – кое-как, да то не с первой попытки, только и смог вымолвить я.

– О, Димон, да ты никак воскрес? – повернув голову в мою сторону, сказал Раскосых. – Что ж, это хорошо! А то я переживать уже почти начал…

– Это самое… Как я сюда попал? – еле-еле хватило у меня сил еще на пару вопросов. – Почему я проснулся не в общаге на своем диване? Ну, или хотя бы на полу. Блин, ничего не помню…

– Как попал? Да, в принципе, как обычно… Со мной приехал в аэропорт, я показал билеты и нас пустили в самолет. Вот летим теперь… – лениво ответил Вася и в очередной раз приложился к полторашке. Затем, не дожидаясь от меня очередного вымученного вопроса, соизволил прояснить ситуацию:

– Наклюкались мы вчера. М-да… Правда, не без пользы для науки: после второй бутылки ты, Тощий Ботан, согласился таки лететь со мной на поиски снежного человека. И принялся с пьяной дотошностью выяснять подробности дела. Больше всего тебя, Димон, взволновало, почему мы должны опрашивать потенциальных свидетелей, записывая все карандашом в тетрадку, когда у нас есть смартфоны. Я ответил тебе, что иначе нельзя: люди подумают, что мы вычисляем браконьеров, а потом пойдем сдавать их полицию за бабки. Ведь истинные ученые в представлении провинциалов всегда ходят с записными книжками. Или же с трехногими фиговинами, которые везде таскают за собой геологи… А так как браконьеры в наших краях все поголовно, то избиения нам будет не миновать. Я, конечно, дам отпор хулиганам. Возьму, ну, хоть тебя, дрища, за ноги и пойду делать улицы да переулочки… Но так-то от удара сзади по голове колотом – эта такая дубина, чтобы шишки с кедра сбивать – я тоже не застрахован. Поэтому – никаких съемок на камеру смартфона. Все, что услышишь – чиркаешь карандашиком в книжечку…