Читать книгу: «Плывущие лепёшки», страница 10

Да ещё она настойчиво рекомендовала и Геннадию поделиться с братом пусть не такими уж и большими, но деньгами.

Каждый человек и герой какой-нибудь увлекательной книги, пусть не громко вслух, а мысленно, имеет полную возможность блаженно помечтать и даже сравнить, казалось бы, несравнимое. Во время своих экстремистских размышлений любой гражданин наделён полным правом делать из каждого текущего момента определённые выводы. Научившись мыслить и слегка не быть рабом обстоятельств, он поймёт, что иное временное блаженство, превратившееся в блажь, в явление весьма позорное и недолговечное.

Ведь даже президент отдельно взятой страны, владелец ни одного десятка миллиардов долларов и самой различной недвижимости, иногда фрагментами, но начинает мыслить. Возможно, он даже вспомнит, что за долгие годы своего правления в содружестве с ворами и бандитами, что довёл народ до повальной нищеты и полного бесправия. Правда, вряд ли он осознает, что является, всего лишь, разбойником с большой дороги. Он – обычный кусок дерьма, от которого на ужин откажется даже очень пожилая и немощная ворона.

Всё-таки, однажды осознав это, к примеру, какой-нибудь гнусный падишах или король из сказки, поймёт, что в воздухе основательно пахнет жареным. По старой привычке, любуясь собственным отражением в зеркале, он тихо скажет: «Вот и всё! Теперь мне пришла полная и конкретная жопа!».

Но тут же услышит добрый ангельский голос, звучащий из пространства: «Ну, что ты, дорогой, это, всего лишь, полужопица. А жопа впереди! Ждать недолго осталось». И тогда этот хмырь окончательно осознает, что дорога по вечной и не всегда беззаботной жизни не имеет конца, и отвечать за каждый пройденный шаг обязательно придётся и, скорей всего, уже даже и на земном отрезке пути.

Говорил счастливый и одухотворенный господин Зелёный без умолку. Выкладывал поспешно и поочередно эротические события из личной жизни, как на допросе. Но, как говорится, по-родственному можно вываливать всё, что придёт на ум.

Семь лет тому назад, как обычно, ловил он не с очень крутого берега реки плотву, на удочку. Происходило это в мае, не так далеко от небольшого, но старинного города в западной части той отдельно взятой страны. Его два телохранителя, которые увязались за ним, загорали в стороне от места рыбной ловли, рядом с «Роллс-ройсом». Господин Зелёный дал им распоряжение находиться на расстоянии от него не ближе двух сотен метров. Зачем пугать рыбу и опекать его там, где нет ни души, кроме лягушек?

В конечном счёте, он их убедил. Да и всегда прилагал все усилия к тому, чтобы не находиться под надзором собственной службы безопасности. У него нет врагов потому, что он ни с кем и ни в чём не конкурирует. Просто живёт, тратит деньги, как может, Но, правда, денежки обожает и при случае увеличивает свои капиталы… Способов обогащения немало, например, ростовщичество. Этой процедуре можно поучиться у разного рода и вида банков, и не обязательно афишировать свою, такую вот, заботу о людях.

На всю жизнь Крокодил Гена запомнил, что плотва в тот день клевала активно. Он едва успевал снимать с крючков двух своих удочек крупную серебристую рыбу и бросать её в садок. Временами он даже прекращал обращать внимания на пляшущие плавки. Любовался рекой с ровными берегами, заросшие густым ивняком и кустарником.

Геннадий Павлович со стороны походил не столько на рыболова-любителя, сколько на праздно отдыхающего двуногого, но доисторического ящера. В темных очках, в синей бейсболке на зелёном удлинённом крокодильем черепе, в белом костюме из лёгкой ткани и летних туфлях такого же цвета.

Заботливые телохранители поставили для хозяина в кустах небольшую одноместную палатку. Она почти сливалась с листвой потому, что имела тёмно-зелёный цвет. Очень успешному человеку или литературному персонажу в незнакомых местах всегда следует быть малозаметным.

В публичных и хорошо охраняемых местах можно не придерживаться таких правил. Да и, в принципе, по большому счёту Зелёный нигде и никогда не афишировал своего присутствия. Кроме того, всякого рода проходимцы и грабители не считали его особо богатым человеком. Он об этом позаботился.

В метрах ста от места рыбной ловли на реке Гена заметил лодку с подвесным мотором, вроде, «Казанку». Маломерное речное судно медленно, на малых оборотах, шло против течения. В ней сидели вдвое молодых гоблинов в светлых рубахах и джинсах. Рядом с ними находилась довольно милая черноволосая девушка в платье с синими васильками по белому фону.

С лодки господина Зелёного в зарослях кустарника заметить было довольно трудно, но зато он хорошо видел молодых существ и слышал их разговор. Девушка сообщила своим попутчикам, что ей срочно надо в туалет. Бывает же такое…

Чтобы не смущать свою подругу, они решили высадить её на левом берегу, а сами пока у правого решили проверить сети. Пусть она их подождёт полчаса, не больше.

Гоблины высадили молодую и улыбчивую девушку почти рядом с сидевшим на раскладном брезентовом стульчике господином Зелёным. Жизнерадостная особа, как бы, не заметившая рыболова с удочками, высоко задрала подол платья, поспешно опустила плавки ниже колен и присела под небольшим чахлым кустиком.

Не без интереса Крокодил Гена наблюдал за этим процессом. Он всегда и всюду был любознательным человеком, этого у него не отнимешь.

Он не мог не обратить внимания на довольно аккуратный детородный и одновременно эротический орган симпатичной брюнетки, на всё, что может привлечь и заинтересовать нормального мужика, пусть даже с крокодильей рожей.

Завершив своё обычное дело и, наконец-то, заметив, в общем-то, молодого рыболова в белом прикиде, она активно возмутилась:

– Чего ты на меня так уставился? Не видел, что ли, женских… прелестей, крокодил?

– Видел, – просто ответил Зелёный. – Ещё бы ты сделала пару шагов в мою сторону, то, наверняка, обмочила мне голову. Но я, по большому счёту, не крокодил, а человек с необычным симпатичным лицом.

– Если ты приблизишься ко мне, то я закричу!

– Я сижу себе спокойно на стульчике и ловлю плотву. Окуни и ерши иногда попадаются. А ты, девушка, иди своей дорогой. Ты меня особо ничем не удивила.

Обиженно мотнув головой, она привела себя в порядок, одёрнула подол платья. Вместо того, чтобы отойти в сторону, миловидная брюнетка подошла к Зелёному. Стала внимательно смотреть на поплавки, которые время от времени шевелились.

Один из поплавков внезапно и резко начал тонуть, но не один мускул на лице Геннадия Павловича не дрогнул. Зато заволновалась она.

– Чего же ты рыбу не вытягиваешь из воды, крокодил?

– Буду вытягивать, когда ты оставишь меня в покое.

– Неужели я такая страшная?

– Обычная.

– Надо же! Всю меня разглядел, изнасиловал глазами, а теперь даже разговаривать со мной не желает. Я такого категорически не понимаю.

– Скоро твои ухажёры гоблины сети проверят и появятся здесь на своей лодке. Наговоришься с ними, сколько твоей душе угодно.

Девица, расправив подол платья, присела рядом с Зелёным на бугорок, заросший густой травой. Широко улыбнувшись, она пояснила, что эти ребята-рыбачки просто друзья детства. Это ничего, что они гоблины.

Её сопровождающие, любители здешней природы, по её убеждению, даже и не догадываются, что у неё между ног имеется всё необходимое для полового сношения. Она им не однажды напоминала об этом факте, но друзья детства воспринимали её слова в качестве обычной шутки. Не больше – не меньше.

Прекрасно понимая, что начинает клевать уже совсем другая, двуногая рыба, Геннадий Павлович только и сказал:

– Понимаю твои заботы. Но ведь я – не скорая сексуальная помощь. Но если ты настаиваешь…. К тому же, я на машине. Я мог бы потом со своими друзьями подкинуть тебя до города. Если хочешь, то я сыграю тебе на гармошке.

– Не надо! Играй сам себе.

– Ты многое теряешь.

– Мне всегда е везёт. Я, понимаешь, здесь только у своих приятелей в гостях. Мне сейчас безумно захотелось домой. Я живу с мамой и папой совсем в другом, небольшом областном городке. Мои друзья родом оттуда, сейчас здесь обитают.

– Хорошо. Мы тебя довезём до твоего городка. Все равно, просто путешествуем… Нам, в принципе, не так важно, куда ехать.

Тут невдалеке показалась и «Казанка», идущая к берегу на малых оборотах. Черноволосая девушка сказала, что сейчас заберёт свою сумочку у друзей, которые раньше проживали с ней в одном городке.

Она сдержала своё слово, и уже через пятнадцать минут с большим удовольствием решила вместе с Геной немного «отдохнуть», но не в его уютной палатке, а прямо на берегу, на полянке. Согласилась даже на то, чтобы выпить с ним и немного белого турецкого вина.

Долго ждать не пришлось, кареглазая красотка, обладательница прекрасного имени Аделаида после принятия второй порции лёгкого спиртного напитка, сама проявила инициативу. Она своими тонкими губами крепко поцеловала Зелёного в его крокодилий нос и начала игриво елозить голой пяткой по определённому месту его брюк, как раз, в районе ширинки.

Пришлось и ему незамедлительно ответить взаимностью…. Они поднялись, к счастью, на безлюдную возвышенность, которая находилась рядом с густой ивовой рощей. Блаженное безлюдье. Только птицы что-то там… выкрикивают, про своему матерятся.

По прихоти прекрасной брюнетки они сняли с себя одежду, ибо, как раз, она чаще всего является явной помехой во время подобных процедур. Короче говоря, оторвались они тогда по полной программе. Зелёный потом довёз её на своей машины до глухого незнакомого села, на берегу реки. Аделаида решила заночевать здесь, у своей бабушки. Понятно, почти у каждой женщины, тем более, молодой и привлекательной, семь пятниц на неделе.

Кое-что симпатичная брюнетка успела Геннадию, его шофёру и телохранителям о своём эротическом опыте поведать во время короткого пути.

Ещё в девятом классе, практически, по страстному желанию Аделаиды её лишил девственности отслуживший в рядах Российской Армии бульдозерист из её городка Дениска Кногин, который вскоре получил солидный срок за ограбление частного магазина. Пошёл к «хозяину» на большую отсидку потому, что занимался грабежом и разбоем в сплочённом коллективе, то есть групповуха получалась.

После такого затянувшегося знакомства с Кногиным она стала вести самый пристойный образ жизни. Никто и никогда не мог уличить Иду в том, что она бродила по их славному городку с парнями и распевала песни похабного и мерзкого содержания. Но естество требовала своего. Ведь тому, кто уже познал вкус мёда, трудно перейти на прибалтийскую кильку, даже если она в густом томатном соусе.

По вечерам, на короткое время, Аделаида бегала в гости к дяде Степану, к пятидесятилетнему мужику. Он не болтлив, не надоедлив, спокоен. Всегда с толком и расстановкой так до самой души достанет своим… инструментом туда, куда надо. Других эротических сеансов и не требуется.

Ещё и к деду Ефиму заглядывала, которому далеко за шестьдесят. Тоже умелец…. Кроме того, так своими длинными и толстыми пальцами действовал, что ничего другого и не нужно. Великолепный массаж.

Для тех, кто находится в некотором сомнении насчёт подобных сексуальных связей, пусть не обольщается. Ведь таких дедушек Степанов, Фёдоров, Анисимов и прочих по тамошнему Земному Шару великое множество, и охотно их посещают те молодые и прекрасные девицы, которые безгранично стыдливы и недоступны для широкого круга молодых и неотёсанных парней и мужиков.

Да будет трижды благословен сексуальный труд тех седобородых старцев, которые умеют хранить тайну и, как правило, торжественно и величаво уносят её в могилу.

А такую, не разбалованную девушку, которая ведёт затворнический образ жизни, к примеру, какой-нибудь бравый морской офицер с удовольствием замуж возьмёт. Он и не будет вникать в то, что когда-то у его несравненной жены что-то там было или не было. Люди ведь говорят, что всё у этой молодушки в плане морали и нравственности тип-топ, значит, оно так и есть. Правда, не всегда людская молва пользуется достоверной информацией.

К примеру, постоянно из-за рубежа, через Интернет, народу иностранные агенты и разные шпионы подбрасывают такую новостную залепуху, в которую сам чёрт не поверит. Но она ведь расходится, усиленно превращаясь, как бы, в правду.

Но, например, разве нормальный человек поверит в то, что бизнесмены и чиновники той, отдельно взятой, страны занимаются её разграблением и даже нищего готовы обобрать до нитки? Да ни в жизнь! Чушь ведь это. Но шпионы всё не унимаются, так и стараются даже уважаемых народных депутатов унизить. А ведь представители тамошнего крупного отечественного бизнеса и рядовые чиновники-взяточники для народа… стараются.

Правда, не всегда это у них получается. Но какие их годы, научатся, может быть. Ведь им в своих креслах десятилетиями предстоит сидеть, и никуда от этого не денешься. Они же, как бы, слуги народа, но, в основном, той её части, которая как сыр в масле катается, и не знает, что же ещё такого необычного пожелать.

Внимательно прослушав рассказ о прекрасной Аделаиде, Дмитрий и Татьяна дали господину Зелёному понять, что история эта, как и все предыдущие, из его жизни абсолютно не интересна и скучна и вгоняют в тоску и в сон.

– Может быть, и так, – подмигнул правым глазом гостям Гена Крокодил. – Но финал у неё оригинальный и… занимательный.

– Какой? – поинтересовался Шрек. – Она наградила тебя венерической болезнью?

– Да все эти болячки – ерунда! – Зелёный погрузился в задорный смех. – Они случались со мной. Смешно! Всё такое и прочее довольно успешно лечится.

– Не всё лечится, – возразила Белоснежка. – Такая твоя жизнь, Геннадий Павлович, находится на грани постоянного риска. Да и наша с Димой тоже. Каждому из нас уже следует задуматься над этим.

Так вот, обворожительная брюнетка и в определённой степени красотка Аделаида со своими как бы, школьными товарищами, гоблинами, ловцами рыбы в мутных водах по-крупному кинула господина Зелёного. Затейливые молодые монстры далеко не отплывали на своей лодке. Они наблюдали за тем, как на высоком берегу на полянке уважаемый и основательно обнажённый Геннадий Павлович кувыркался, как бы, с их подругой детства.

Со стороны рыбаков-браконьеров это было не просто праздное любопытство. Ведь они же, в конце концов, не школьники младших классов, которых в подробностях интересует не только трагическая жизнь Колобка.

Эти «рыбачки» при помощи добротной видеокамеры снимали, можно сказать, документальный фильм из жизни буржуя Зелёного. Нет, не по заказу какой-нибудь постмодерновой студии. Делали это для того, чтобы выложить своё творчество на необозримых просторах Интернета.

Но ребята-гоблины оказались, в общем-то, покладистыми. Сначала, через десятое лицо, с помощью социальных сетей они ознакомили со своим творчеством, конкретно, с данным отснятым и неплохо смонтированным материалом Геннадия Павловича Зелёного.

Он немного подумал, посоветовался со своими приближёнными лакеями, и решил, что реклама такого порядка ему в Интернете не нужна.

– Пришлось мне почти в течение двух лет выплачивать этому клубу весёлых и находчивых довольно солидные денежные суммы, – пояснил Зелёный. – Такое положение дел меня не то, что бы удручало, но не радовало.

– Почему ты не хотел делиться с господами, подобными себе, братец? – прямо спросил его Шрек. – По причине своей хронической жадности?

– Совсем нет, – возразил Крокодил Гена. – Я фактически не жаден, а просто бережлив. Я почти не страдаю и не думаю о потерянных долларах и евро. Мне не жалко. Но иногда по ночам мне делается неуютно и тоскливо, если у меня где-то и что-то убывает.

– И чем же закончилась эта увлекательная история? – задала вопрос Белоснежка. – Они, в конце концов, удовлетворились?

– Мы их вычислили, – пояснил Зелёный. – Сильно бить не стали. Но…

– Как-то наказали Аделаиду и её верных друзей? – предположил Шрек. – Ведь было же, за что.

Довольно подробно господин доложил Диме и Тане, что Аделаиду, всё-таки, найти не удалось. Скорей всего, она проживает не в этих местах, а где-нибудь, в такой «дыре» этой отдельно взятой страны. Парни-гоблины, которые «доили» ушлого и ретивого буржуя Зелёного рассчитались довольно неплохими деньгами с ней на месте, и она исчезла в неизвестном направлении.

Скорей всего, имя у неё совершенно другое, и все истории о себе эротического характера она выдумала. Мелкая проходимка. Отыскать её не так уж и легко. Если она и появляется в социальных сетях, то под другой физиономией на фото, то есть с иной аватаркой. Искать эту очаровашку – себе дороже. Может быть, где-нибудь проколется.

Но вот её подельники, перед которыми она нарисовалась, а потом исчезла, отгребли, что называется, по полной программе. Самые добрые знакомые Геннадия Павловича из правоохранительных органов повесили на этих монстриков, взрослых мальчиков ограбление солидного супермаркета.

В общем, на пяток лет ребята отбыли на специализированную зону со строгим режимом. Спасибо, так сказать, Аделаиде, которая втащила их в такую канитель. Вероятно, они у неё – не первые и не последние.

По утверждению Зелёного на почве эротики и, нескромно сказать, секса у него в жизни возникали самые необычные ситуации. Сейчас они его веселят, ведь время такого рода курьёзов прошло… Теперь же он действует более осмотрительно и осторожно. Постарше стал и, наверное, мудрее.

– Честно сказать, поднадоел ты, Аверьян, со своими рассказами эротического плана, – прямо заявил Шрек. – Ты, в принципе, ни меня, ни Танюшу не удивил. Утомил, братец.

– Лучше расскажи что-нибудь про свою жизнь в самые молодые годы, сорокот, – предложила ему Белоснежка. – Если нечего тебе поведать, то мы тебя не держим. Развлекайся там, где тебя заждались. А мы уж побудем вдвоём… Или прямо сейчас отправимся на речку Псовка. Будем пускать «кораблики».

– Не понимаю, но уважаю ваше увлечение, – сказал Зелёный, – своеобразное коллекционирование свежих эмоций и впечатлений.

– Кроме того, это ведь и заряд бодрости, – уточнил Шрек. – Великая возможность разглядеть то, что не каждый способен увидеть.

– Но должен же я и вам уделить какое-то внимание, – сказал хозяин шикарного особняка. – Я сыграл бы вам на гармошке и спел бы песенку, к примеру, о дне рожденья, который бывает только один раз в году.

– Спасибо, Гена! Не надо! – возразил Шрек. – Уж тогда лучше что-нибудь расскажи.

– Хорошо, уговорили, – на всю свою широкую пасть улыбнулся Гена Крокодил. – Расскажу немного о своих юных годах. Правда, не очень обожаю о них вспоминать. Но сейчас у меня нормальное настроение. Я могу посмеяться над собой.

Подперев ладонью правой руки свою крокодилью голову, Зелёный погрузился в воспоминания и тут же начал говорить. Почему бы ни поболтать, ни повеселить двух лохов, которые буквально на днях откажутся от больших денег, которые уже по закону и по сути принадлежат им. Начал Гена повествовать о том периоде времени, когда он был студентом экономического факультета столичного университета.

Ему было всего девятнадцать лет, и он, пусть со скрипом, но завершал учёбу на втором курсе университета. Планировал получить высшее экономическое образование. Правда, любой диплом можно было запросто приобрести по сходной цене. Но тогда ему безумно желалось быть самостоятельным и серьёзным.

В то время он, как ни странно, Геннадий считался довольно скромным юношей во всех отношениях, невзирая на то, что подавляющее большинство представителей тогдашней «золотой» молодёжи вело совсем иной образ жизни. Оно окончательно определилось и далеко не в лучшую сторону: ранние беспорядочные половые связи, хулиганство, наркотики, алкоголь и прочие «потешки».

Эти, как бы, продвинутые, дети основательно прикормленных тунеядцев, неизвестно, за какие заслуги, вбили себе в головы, что они не двуногий биологический материал, а нечто особое. Не обладая способностью и желанием понять, что они-то, как раз, и есть двуногий мусор, необязательный хлам и даже, по сути, зловонная планетарная грязь, эти существа возомнили о себе чёрт знает что, решили, что им позволено всё.

Конечно же, всегда сытая свинья, даже обладая определённым разумом, считает точно так же. Разве предполагает она, что её будущее предначертано и не так лучезарно, как ей представляется. Как известно, пути господни неисповедимы. Но если существует даже что-то мерзкое, то в этом определении скрыт пусть не мирозданеческий, а менее глобальный, вселенский смысл. Получается, что всё исправимо, и зло, всё-таки, наказуемо.

Остаётся только надеяться на то, что, в конечном счёте, Высшие Силы занимаются своим промыслом только во благо человеческих масс, тех самых людей второго и третьего сорта. А вот на судьбах, как бы, особенных, «сложных» следует не только учиться, подвергая критике и сомнению конструктивность и благость такого дикого существования. Их следует принимать к сведенью и даже анализировать, как уродливое явление.

Но пока плодами трудов простолюдинов на той планете Земля пользовались бандиты и тунеядцы, которые, если уж прямо и честно сказать, не имели право на существование. Правда, в хаосе вульгарного капитализма было возможно всё, но, к счастью, до определённой поры. В истории человечества, находящейся в постоянном движении, «по спирали», самые добрые перемены обязательны и закономерны.

В общем, юный Геннадий был почти нормальным, адекватным существом, невзирая на свою крокодилью внешность, но, естественно, в рамках своих социальных возможностей. Ведь не мог же он отказаться от всех благ, в которых существовал с рождения, и сравнивать себя, к примеру, со сварщиком, обычным врачом или сельским учителем. Разумеется, он ощущал себя при своей природной скромности и застенчивости если не князем, то уж боярином, наверняка, и не меньше.

Вероятно, это уже стало частью его крови или даже всего организма, как и привычного бытия. Надо сказать, что это довольно страшное заболевание сознания, которое не очень успешно, но лечится в специальных обителях, за колючей проволокой под пристальным вниманием своеобразных вооруженных «санитаров». Что уж там долго и нудно размышлять, когда и так ясно, что слишком уж в тепличной сфере обитания высок процент рождаемости полных идиотов. Этого не скажешь о простолюдинах.

Да ведь и понятно, что не только из семян морковки, но и завезённого однажды из просвещённой и, по устойчивым слухам, культурной, просвещённой и демократичной заграницы борщевика, не может появиться на свет нечто совсем другое. Исключено. Всё то, что будет посеяно, то и взойдёт.

Правда, этакие, как бы, «мичуринцы» той отдельно взятой страны придерживались совершенно другого мнения. Но им изрядно уважаемые друг другом господа и дамы именно так и рекомендовали думать и дёйствовать. Вот они и старались.

Любой труд оплачивается, а «придворная» обслуга за свои старания имеет не в десятки, а в сотни раз больше, чем даже самый трудолюбивый шахтёр или металлург. Тут уже не у наших ног, а прямо на миллионах бестолковых голов благоухают цветы абсурда и полного невежества. Радость-то какая… цветочная!

Но не стоит слишком уж строго и сурово оценивать и воспринимать существующую и пока, к сожалению, процветающую в тех местах действительность. Ведь в каждом, даже в самом доброжелательном человеке или литературном персонаже, порой скрыто, мягко сказать, столько мерзостей, что впору не только удивляться, но и волком выть. Такие метаморфозы зачастую происходят с весьма и весьма положительными существами чаще всего внезапно и не поддаются объяснению. Возможно, их исток находится там, в предыдущих их существованиях, где далеко не всё происходило гладко и чинно.

Если вы вдруг в чистом поле встретите голого, худого и голодного человека и подарите ему, к примеру, для начала шляпу, то, непременно, обратите внимание на то, что тот гражданин заметно воспрянет духом. Но дальше, как говорится, больше.

Когда вы накормите его, напоите, дадите закурить, оденете в какие-нибудь лохмотья, выделите из своего скудного заработка часть денег, потом споёте ему что-нибудь приятное, ласкающее слух, или спляшете, в конце концов, то за переменами дело не станет. Уже этого, вполне будет достаточно для того, чтобы неблагодарный гражданин плюнул в вашу сторону и назвал вас последней сволочью и чмом.

Такая вот любопытная тайна хранится в некоторых из тех, кого принято считать людьми и литературными персонажами. К счастью, субъектов с мерзкими характерами, замашками и повадками не так уж и много. Но есть. Разумеется, речь идёт о той обители, где нашли своё счастье Шрек и Белоснежка.

Категорически игнорируя такое утверждение и выражая гневное возмущение, наверное, большая часть скептически заявит, что подобного практически, вообще, нигде и никогда происходить не может. Ведь человек и герой литературного произведения – существо мыслящее и даже интеллектуальное, и на добро он никогда не ответит злом и чёрной неблагодарностью. Бывают, конечно, негативные случаи, но они не типичны и очень редки. А миллиардеры и мультимиллионеры отечественного производства, так те, вообще, прекрасные существа. Этакие милые суслики.

Избави вас бог вступать в спор или в дежурную полемику с такими вот «правильными» господами. Пусть они считают, как хотят, и даже пытаются уличить вас во лжи или в невежестве. Не спорьте с ними, отойдите в сторону и не дайте демагогам и софистам заставить вас рассуждать точно так же, как они. Мыслящих, честных и, в конце концов, адекватных людей гораздо больше, чем их.

Подобные желания и утверждения разного рода лакействующих умников давно уже стали повсеместными, навязчивыми и наглыми. Здесь следует вспомнить о том, что и вы обладаете разумом и полное право имеете на существование своей точки зрения. Вы же её никому не навязываете, просто выражаете своё мнение. Неужели это запрещено или кого-то и почему-то оскорбляет в той, отдельно взятой, стране?

Исходя вот из такого, не совсем положительного, но поучительного примера можно с относительной уверенностью сказать, что Геннадий Зелёный в студенческие годы был, на самом деле, скромным и воспитанным человеком. Во всяком случае, условно, вполне, можно считать его таковым.

По этой самой причине и некоторой юношеской неуверенности в себе его угораздило глубоко влюбиться в настойчивую и в неуёмную в своих желаниях и стремлениях, двадцатисемилетнюю особу, совсем даже не в студентку, а в самую обычную, «простую», но, правда, симпатичную девицу.

Их внезапное знакомство произошло стихийно и, можно сказать, оригинально, совсем недалеко от главного здания университета. После завершения занятий , обычным майским днём, Гена стоял рядом со своим «Роллс-ройсом», любовался цветением сирени и от удовольствия щёлкал зубами. Почему бы ни подышать свежим воздухом в самом начале последнего месяца весны? Иной раз приятно посмотреть даже на голубей, которые прилюдно и самым наглым образом активно ведут свои любовные игры и гадят, где попало. Природа.

Незнакомая и симпатичная дама в лёгкой весенней курточке подошла к нему с порцией пломбира и непринуждённо сказала:

– Подержите, пожалуйста, моё мороженое, если вам не трудно! А я пока сбегаю в туалет. Я сделаю это очень быстро. Годы тренировки в этом направлении дали свои положительные результаты.

Не успев удивиться такой бесцеремонности со стороны незнакомки, Гена Крокодил машинально взял в левую руку порцию, пока ещё не начатого мороженого. А ведь он собирался не активно, но возмутиться. Не успел. Довольно приятная на вид шатенка с карими глазами мгновенно ретировалась.

Короче говоря, так он и познакомился с «простой» девушкой из народа, которая при своём практически наглом и неадекватном поведении показалась ему, в принципе, застенчивой и довольно целомудренной.

Как-то, само собой получилось, что скромный и воспитанный Геннадий пригласил Наденьку в свой уютный и двухэтажный особнячок, находящийся в цивильном столичном районе. Это был частный сектор, в котором обосновалась относительно самостоятельная молодёжь состоятельных родителей. Всё же, немного ошарашенный таким внезапным знакомством Зелёный, согласился пригласить Надежду в гости прямо сейчас. Что ж, можно просто побеседовать и попить горячего чаю.

Личный шофёр, телохранитель и одновременно охранник, крепкий сорокалетний мужик Егор Герасин, сидящий за рулём «Роллс-ройса», не находился в состоянии восторга от происходящего, но вынужден был делать то, что ему настоятельно рекомендует пусть и студент, но одновременно и его хозяин, в какой-то степени, хозяин Геннадий Павлович Зелёный.

К внезапной гостье настороженно отнеслась и его молодая домработница Клавдия Шундина. Она прекрасно понимала, что неизвестно откуда взявшаяся авантюристка Надя просто страстно желает если не выйти замуж за слишком уж скромного и застенчивого Геннадия Павловича, то хорошо на нём погреть свои шаловливые ручонки. Ведь тратить юному Зелёному было что.

Само собой, юноша, видевший женский половой орган только на навязчивых сайтах в Интернете, страстно и безнадёжно влюбился в Наденьку, скромную доярку из глубинки. Но более или менее гражданин большой и удивительной страны запросто и сходу определил бы, что эта женщина если бы нашла несколько различие между козой и коровой, то с большим трудом.

Сразу же, после употребления крепкого чая, а потом уже и довольно изысканного спиртного, она, чистая и непорочная, безоглядно отдалась по великой любви первому встречному. Понятно, что обезумевший от происходящего Гена поклялся своей пассии в вечной любви и преданности. Но поторопился…

Она, на самом деле, оказалась дояркой, но не в привычном и общепринятом смысле этого слова. Наденька лет с пятнадцати не просто, подобно современным суфражисткам, занималась свободным сексом, но и успешно «доила» мужиков всех возрастов и, причём, очень умело и продумано.

Основательно эмансипированная девочка имела солидные счета в нескольких банках, переведённые ей от господ, пожелавших остаться неизвестными. Но молодой и наивный Геннадий Павлович даже не мог себе и представить, в какую историю он вот-вот вляпается. Ведь дело стремительно шло к свадьбе. А как же иначе? Ведь любовь, лебединая верность и так далее.

Родителям Гены, тем самым Железному Дровосеку и Снежной Королеве, было практически до фонаря, чем там, в отдельно взятой стране занимается их сынок. Они, периодически путешествующие по злачным местам не нищего, а самого сытого мира, прекрасно знали, что дед Кощей Владимирович Бессмертный, старый бандит и проходимец, негласно и не очень навязчиво опекает своего внука.

Разумеется, Кощей Владимирович, обладающий пусть не огромными, но солидными капиталами и деловыми связями, не позволил бы ему наделать самых разных бед и неприятностей, стремительно найти на свою юную задницу какоё-нибудь изощрённое и неприятное приключение.