Читать книгу: «Ожидание в травах густых», страница 3

– Здесь, за сто километров, нет никаких воинских частей, милая. Понимаешь? Никаких!

– А какой мне смысл говорить вам неправду? – но тут её осенило.– Ах, вот, в чём дело! Вы верите всяким сказкам про блуждающих здесь мертвецов?

Старушке Хмелёвой надо было идти дальше – грибов пособирать, да и на кое-какие места внимательно посмотреть. Но Ульяна Сидоровна просто вынуждена была немного посидеть рядом с женщиной и, как можно, мягче, иносказательно предостеречь её от возможной беды. Это было её долгом.

Без лишней скромности, всё-таки, Хмелёва считала себя человеком, который пытается знать немного больше того, что общепринято и, как бы, бесспорно. Ей всегда хотелось, чтобы люди осознали, что пришло время учиться «видеть невидимое», «ощущать неосязаемое», «слышать беззвучное»… Она даже была готова, пусть в искажённом виде, повторить молодой женщине то, что слышала от студента Нохина.

Должна была бабушка Ульяна кое-что поведать молодой и симпатичной собирательнице сморчков, рассказать, что происходит именно здесь и почему. Пусть даже женщина и не всё поймёт, подумает о «безумной старухе» невесть что или, в лучшем случае, примет её за выжившую из ума.

Эти солдатики из давних военных времён не просто здесь ходят и сочувствия и внимания к себе ищут, но ещё и притягивают в свой промежуточный мир духов самых разных людей. Сколько в этом лесу и чуть дальше их потерялось! Бесследно исчезли… Конечно же, их ищут, но не находят. Кивают на болото, дескать, там сгинули. Но в нём ведь утонуть невозможно – нет зыбучих мест.

– На кой ляд тебе эти грибы, милая? – сказала бабка Ульяна.– Мужа бы своего послала… в крайнем случае.

– Сморчки и строчки очень даже мне нужны. Каждую копейку считаю. А муж был да сплыл, – симпатичная, черноволосая, тёмноглазая красотка достала из кармана куртки сигареты и закурила. – Принесу грибов – дочери будут довольны. А с моей зарплатой не разбежишься. В частной швейной фабрике работаю, что называется, на… дядю Васю и его мерзких выкормышей, которые своими выходками весь город третируют.

Собеседницы, между делом, познакомились. Молодую незнакомку звали Наталья. Обычное имя, многих так зовут. Ульяна Сидоровна продолжила гнуть свою линию, но осторожно, как бы, издалека.

Она сказала, что очень опасно молодой красивой женщине бродить по такой глухомани – встречаются тут медведи, дикие кабаны, волки. Правда, серые не так опасны, как, к примеру, не предсказуемые сохатые. Не такие уж они и мирные, их здесь тоже предостаточно. Но на это молодая собеседница среагировала однозначно, с юмором: «Авось пронесёт».

Да чего только нет в этом лесу! Энцефалитные клещи, да и не только они, ещё и ядовитые змеи… Получается, что у Хмелёвой в запасе имелось, как говорится, немало козырных тузов. Ульяна Сидоровна всячески желала, чтобы весёлая молодая женщина, да и другие люди, больше никогда не посещала эти места. Но ничуть не испугало молодую женщину сообщение Хмелёвой, что здесь иногда шатается достаточно много бомжей, бичей, отморозков, наркоманов, людей с тёмным прошлым и настоящим.

И снова со стороны её собеседницы ирония: «Да кому я нужна? Вот и вы боитесь, что я набреду на ваши грибные или ягодные места. У меня своих не меряно. Я заблудилась в знакомых местах совсем непонятно почему».

– В тебе, Наташа, я разглядела хорошего человека, – пояснил Ульяна. – Поэтому и желаю тебе только добра. Тут немало скрытых ветками и листвой траншей, окопов и воронок от бомб и снарядов. Бурелом и топи. Можно попасть в страшные ямы и не выбраться. Кроме того, за послевоенные десятилетия не один человек подорвался на минах, взрывались и гранаты. А ты считаешь, что нельзя пострадать от…прошлого, которое может превратиться в настоящее?

– Волков бояться – в лес не ходить, – взгляд Натальи сделался грустным. – Вы ведь тоже не от хорошей жизни шарахаетесь здесь, Ульяна Сидорова?

– Возможно, что и так. Но ведь речь сейчас я веду о тебе, и есть на то причина. В конце концов, местность здесь пересечённая, отдельные участки леса и болот так похожи друг на друга, что можно заблудиться и бродить по дебрям российского северо-запада ни одну неделю.

– Заблудилась немного. Ну и что с этого? За солдатиком, сзади, пристроилась, вот и вышла. Помог же мне человек, хоть он меня совсем не видел.

– Он тебя видел, и никакой это не солдатик. Это уже дух лесной. А сам-то солдатик далеко отсюда, от своих костей. Я вот молюсь тут за всех убиенных.

– Понятно. Я встретились в нашем лесу с существом, по нашим земным понятиям, обычным проводником людей из нашего мира – в иной. Допустим, как его называют, параллельный.

– Лес этот неведомый, Наталья. Пусть здесь герои пали, но на их костях не только добро произрастает.

– Честно говоря, – в глазах Натальи стоял страх, – я вас, Ульяна Сидоровна, начинаю бояться больше, чем того солдатика. Может быть, он просто мне померещился… А вот вы, точно, не привидение.

Старушка Хмелёва спокойно, что называется, проглотил её слова в свой адрес. Ведь нельзя же обижаться на ветку дерева только за то, что она хлестанула вас по лицу, или на начавшийся, ни с того – ни с сего, ливень. Впрочем, это тоже разумные существа (не глупее человека), и многое делают обдуманно, с определённой целью. Но обида, тем более, затаённая, уже не земной, а вселенский грех.

Хмелёва принялась объяснять Наталье, что «солдатик» направлял её именно сюда, в это место. Понятно, что не случайно. Вероятно, именно здесь, на покрытом чахлой растительностью бугре, существует отправная точка перехода из одного мира в другой. Не надо быть великим экстрасенсом или магом, чтобы почувствовать мощную вибрацию земли в этом месте. Горячие потоки, которые, в земном понимании, характеризуются отрицательно.

– Их ощущает моя ладонь, – пояснила бабушка Ульяна, – кожа на ней покраснела, словно получила ожог. Да что там говорить, кости подземные через резиновые подошвы сапог ноги обжигают.

– А я этого не чувствую. Но кое-что начинаю понимать…

Наталья предположила, что отсюда, с этого места люди уходят и сюда же возвращаются, но уже совсем иными, изменёнными… Она ведь была права. Таких точек в любой геопатогенной зоне не мало. А в их пригородном лесу это странное место и было самым ближайшим… Потому солдат и привёл сюда Наталью.

Скрывать от неё Хмелёва не стала то, что общается с духами погибших воинов-красноармейцев. Пусть полегли они здесь им очень во многих местах, но им было ведь что защищать. В первую очередь, Родину, конечно. Это и родные, близкие и дальние люди, дом родной и всё, что вокруг. Заводы, фабрики, поля бескрайние, леса, недра земные и всё, что в них находится, принадлежало народу и государству.

В нём, большей частью, в депутаты самых разных уровней избирались люди труда: рабочие, колхозники. Конечно в их число входили учителя, инженеры, врачи… Знал тогда солдат, за что кровь проливает и умирает на поле брани. За равенство, братство, свободу, за счастливое будущее своих детей, внуков и правнуков.

Правильно, в основном, рассуждала бабушка Ульяна. Слушая её, Наталья только кивала головой. Разве можно оспаривать явное? Может быть, душам солдатским там, в далёкой обители, и здесь их отделённым частям, духам, ставшими лесными, откуда-то стало известно, что светлое будущее в России построено, но только для отдельно взятых господ и дам.

Потому и нет павшим в борьбе со злом спокойствия ни вдали от бывшей Родины, ни здесь среди берёз, дубов и клёнов. Скорей всего, кто-то и у кого-то его уже купил. Вот павшие воины и перетягивают людей в свой… новый мир. Таким образом, только добра им и желают.

Бабка Ульяна даже и не сомневалась в том, что отсюда, из этого ближнего пригородного леса, идёт вход и выход, в совсем другую Россию, только частично похожую на нашу. Скорей всего, там-то, как раз, люди живут по-настоящему, по-братски, не отбирают у ближнего своего и дальнего последний кусок хлеба… и надежду хоть на какую-то странноватую и убогую справедливость. Конечно же, существо в военной форме ни в коем случае не желало Наталье зла. Всё очень просто ведь и с другой стороны.