Читать книгу: «Несобранный урожай кошельков», страница 2

– На кедровых орехах, Толя, больших денег не заработаешь, – заметила она. – Это мелочь, и я уже почти передумала выходить за тебя замуж.

– Напрасно, Эмма. Это не простые деревья.

Плугов осмотрелся по сторонам, упал на песок и подполз к Грилёвой. Он шёпотом сообщил прекрасной девушке, что на этих деревьях растут кошельки. В каждом из них лежит самая разная валюта: доллары, евро, юани, рубли… Не в одном из таких вот хранилищ ассигнаций запас денег не иссякает. Вытаскивай их и заполняй сундуки, чемоданы, деревянные ящики… Такое вот особенное место.

– Сказка какая-то! – выразила свои эмоции Эмма. – Я понимаю, что вокруг нас много абсурдного, но не до такой же степени.

– Мне доверил эту приятную тайну старый таёжник, имя и фамилию которого я не помню, – сказал Плугов. – Он по-человечески умирал, у себя дома, на табуретках. Очень серьёзный старик и врать не мог. Мы с ним почти родственники, на одной улице живём.

– Конечно, это веский аргумент, Анатолий. Но, может быть, ты морочишь мне голову, господин Плугов, для того, чтобы потом надругаться надо мной, где-нибудь, в кустах.

– Я не планирую заниматься надругательством над своей будущей женой.

– Понятно. Значит, брезгуешь.

– Давай сначала сделаем дело, сбегаем быстренько в тайгу, и будем на законном основании надругиваться… Кошельки дня через три перезреют и упадут вниз, и придётся нам их в траве искать. Впрочем, я не прав. Они плодоносят регулярно, а не эпизодически, даже в январскую стужу. Но время нам, всё равно, терять не стоит.

– Неужели чудесный кошельковый сад находится рядом с нашим городом?

– Ну, не совеем рядом. Может быть, дня четыре или пару недель придётся идти к этому месту. Но у меня имеется карта и даже компас. Взял я с собой кое-какие продукты, на первое время. Деньги есть. У мамки с папкой занял. По дороге что-нибудь купим. Значит, доберемся. Наполним рюкзак кошельками, и нам этого на пятьсот лет хватит.

– И всё?

– У меня с собой имеются целлофановые пакеты. Ты туда кошельки будешь собирать. Запомни, что те, у которых внутри что-то звенит или шелестит, уже созрели. Всё просто. Думаю, что ты на месте сориентируешься.

– Здорово! Идём прямо сейчас! А там, в тайге, магазины есть?

– Многое там имеется. Даже кафе и рестораны.

– Но это после того, когда кошельков с деньгами насобираем.

Не мешкая, они отправились в путь, в ту сторону, где виднелись горы.

Их, время от времени, догоняли сотрудники полиции, самого разного рода инспекторы и просто граждане с очень активной жизненной позицией, наглое поведение которых поперёк горла стоит у нормальных людей, причем, не только в мире абсурда. Эти господа и дамы напоминали молодой паре, идущей к своему скорому обогащению, что грибы в тайге собирать нельзя. Почему? Потому, что они уже давно записаны в Красную Книгу. Правда, не понятно, кем и зачем. Ягоды тоже не положено трогать, орехи и цветы по той же причине. Травку рвать не рекомендуется потому, что каждая вторая может содержать наркотическое вещество.

– Мы решили наполнить сосновыми шишками рюкзак, – успокаивал любознательных прохожих и прочих субъектов Плугов. – Их-то собирать можно.

– Их пока можно, – соглашались с ним господа и дамы с активной жизненной позицией. – Но зачем вам столько?

– Мы готовим из них замечательное варенье, – поясняла им Грилёва. – 0чень вкусно и питательно. Никто ещё из наших знакомых не отравился.

Особо любознательным Анатолий пояснял, что они с Эммой мирные люди.

Но граждане, которые в каждом человеке видят реального, возможного или потенциального врага, проводили Анатолия и Эмму до самой тайги, вернее, до того места, где она начинается. Пошли бы с ними и дальше, но вот много неотложных дел. Надо неспокойным и деятельным господам и дамам писать. Нет, не романы и басни, а в самые разные места доносы на всех тех, чьи рожи и походка им не нравится.

Такого рода добрые традиции, разумеется, пришли в эти замечательные исторические места из абсолютно экзотических стран, которые навечно погрязли в своих новых «ценностях», как в глубокой яме со свежим навозом. Уже не выберутся, не выплывут оттуда. В тех странных краях с множеством извечных особенностей принято обливать грязью всех тех, на кого укажут пальцем их хозяева или, образно сказать, работодатели. Этакий патриотизм с надеждой на перспективное улучшение собственного благосостояния. Так что, доносы на всё существующее они практически уже завещали своим потомкам. У них получится, надёжная смена подрастает… и окрыляется.

Вот, как раз, озабоченным чужими удачами и надеждами субъектам Грилёва и Плугов вынуждены были, на всякий случай, объяснять, что насиловать, грабить и, главное, убивать никого не планируют даже при остром желании пару десятков назойливых попутчиков отправить на тот свет. Не думайте, что влезть в вашу душу в грязной робе мечтают не больше двух десятков человек, их гораздо больше. Не сотни, а тысячи.

Ведь некоторые, около сотни неспокойных граждан, всё же решили немного пройтись в неизвестном направлении по ближайшим таёжным сопкам с Анатолием и Эммой. Надо же с кем–то побеседовать и дать множество советов молодой паре, в которых она не нуждается. Отвечая невпопад на многочисленные вопросы любознательных и неспокойных обывателей с своеобразной гражданской позицией, Плугов пожалел, что не прихватил с собой в дорогу небольшой ручной пулемёт и пару противопехотных гранат. Несколько прицельных очередей из этого замечательного стрелкового оружие сняла бы с повестки дня все никчемные вопросы и разогнала бы толпу неорганизованных идиотов по разным сторонам пригородных сосновых рощ.

– Я устала от общения с вами, дяденьки и тётеньки, – Эмма решительно села на поваленный ствол дерева. – Немного отдохну и пойду назад, в город. Вы не даёте мне и Толе маршировать дальше!

– Позор предателям! – скандировали с соседних сопок люди с флагами и разноцветными флагами. – Смерть экстремистам! Возвращайтесь в свою песочницу!

– Вам дело предлагают, молодые люди, – сказал выбравшийся из-под коряги большой, размером со среднего бурого медведя, лесной ёж. – Из песка можно построить великое множество самых разных замков! Разве этого мало?

– Мало! – решительно ответил Плугов и ударил ежа-медведя попавшейся под руку дубиной. – Нам этого мало! Мы с Эммой, между прочим, никогда и никого не предавали. Не было времени и желания.

Моментально на их глазах невиданный таёжный зверь превратился в большую болотную кочку. Анатолий и Эмма моментально оказались там, откуда начали свой путь.

За время короткого отсутствия Плугова и Грилёвой в их родном городе многое в нём изменилось. Трудно было узнать и его центральную улицу, в одном из дворов которой и расположилась та самая песочница, место их встречи. Абсолютно всё вокруг состояло из разноцветного стекла, даже люди в своих хрупких и прозрачных одеждах. Эмма стыдливо отвернулась от всего увиденного. Сплошная пошлость вокруг.

Крайне возмущённый Плугов хотел отыскать на детской площадке камень и в справедливом гневе швырнуть его в одного из прохожих или, в крайнем случае, в ближайшее здание. Но невозможно было обнаружить в стеклянном мире ни одного нормального булыжника. Дикие перемены, странное обнуление… Почему всё происходит так, а не иначе? Этот вопрос мысленно и синхронно задали себе Анатолий и Эмма. И ответил на это самый обычный бродячий пёс из тёмно зелёного стекла. Он сказал, что во время их двухчасового отсутствия в городе, его успели объявить зоной особого президентского и правительственного внимания.

Когда всё вокруг пусть красивое, но ненадёжное и хрупкое, тогда самым уважаемым господам и дамам легче дышится. Любая тропинка, по которой они отправятся даже по малой нужде, приведёт их к огромной кормушке. Они ведь нормальные люди, а всё остальное, пока не ставшее их частной собственностью, из стекла. Это пёстрые цветы на газонах, деревья, дома, люди всех возрастов… Некоторые с порциями стеклянного мороженого в руках. Особенно сейчас, летом, когда на газонах разнообразными красками пестреют цветы.

– А вот мы с тобой, Анатолий, так и не успели остекленеть, – озабоченно произнесла Грилёва. – Нас за такое поведение могут на законных основаниях привлечь к ответственности. Хорошо, что у нас пока отменена смертная казнь.

– Наверное, Эмма, и ты, и я – уже миллиардеры, – предположил Плугов, – но только пока не знаем об этом. Все они заранее и на всякий случай нам завидуют.

– Именно потому, Толик, они и всё вокруг их сделалось стеклянным. Вероятно, становиться чугунными уже не модно.

Сейчас будущим молодожёнам оставалось только верить и надеяться на то, что скоро они отыщут в тайге или в обычном лесу кошельковый сад, и всё вокруг начнёт смотреться нормально. А пока только и остаётся любоваться потоком стеклянных автомашин. Ведь отсюда, с песочницы, хорошо просматривался участок автострады, пересекающей центральную улицу.

Плугов и Грилёва сидели уже на одной скамейке, рядом с песочницей, и уныло наблюдали за тем, как из несуразной почвы прямо на глазах растут стеклянные грибы разных цветов.

– Ты знаешь, Толя, – она прильнула к его плечу, – у нас будет ребёнок. Я беременна. Уже около пяти месяцев.

– Это же здорово! – он громко выразил восторг. – Я очень счастлив, Эмма! И кто же счастливый отец будущего малыша?

– Так ты, Анатолий, его папа и есть. Не возражай, и радуйся! Мы же скоро поженимся.

– Но у меня ещё ни с одной женщиной не имелось сексуального контакта.

– Представь себе, я тоже до сих пор девственница. Я же тебе об этом сообщала.

Неужели ты не понимаешь, что всё это произошло телепатическим путём?

– Если всё это так, – перед ними появился дедушка Эммы, белобрысый и наполовину лысый, но не стеклянный, Марат Ахметович, – то я отменяю твою беременность, внучка.

– Но почему отменяешь? – обиделась Грилёва. – Я хочу родить ребёнка! Я требую!

– Твой дедушка прав, Эмма, – сказал Плугов. – Нам сейчас надо думать о том, как добраться до таёжных зарослей, до деревьев, на которых зреют бездонные денежные кошельки. А я тебе за это подарю соболиную шубу.

– У меня имеется замечательная фуфайка-стёганка, Анатолий, – улыбнулась Грилёва. – Я её заштопаю в разных местах, и она будет, как новая. Так что, на зиму у меня одежда имеется. Кроме этого, я ещё и владелец ватных штанов.

– А у меня таких нет, – почесал затылок Анатолий. – Как я несчастен!

– Не отчаивайся. Толя, – успокоила она будущего супруга. – Будем носить мои штаны по-очереди.

– Обратите внимание на то, юные друзья, – вкрадчиво заметил Дуредов, – что нас окружает отряд омоновцев, причём, самых нормальных, не стеклянных. Я бы их разогнал, но в их отряде у меня знакомый капитан. Мы часто с ним в одной забегаловке пьём безалкогольное пиво, как строго рекомендует телевизионная реклама.

– Так что нам делать, дедушка? – поинтересовалась Грилёва. – Куда прятаться?

– Куда хотите, – порекомендовал Дуредов. – Кто не спрятался, я не виноват…

С этими словами он растворился в воздухе.

Чисто интуитивно Плугов и Грилёва, убегая от людей в камуфляжном одеянии, в масках и при оружии, поднялись по стеклянным ступенькам на детскую горку и внезапно оказались в салоне комфортабельного авиалайнера, который шёл на посадку.

Но поскольку куда-то прилетели, то надо выходить. Не сидеть же в самолёте. Они направились к выходу. Под звуки мощного духового оркестра, при построенном на взлётно-посадочной полосе караула Плугов и Грилёва спустились по трапу вниз и направились по красной ковровой дорожке к встречающим.