Читать книгу: «Игорь – взрослеющий отрок», страница 2

Игорь с Борисом и Тамарой Завьяловыми вышел к остановке, рядом со зданием сберегательного банка, на проспекте Победы. На остановке никого из ребят они пока не встретили. Впрочем, автобусов из этого района города в его центральную часть проходит много. Да и Окунёв волновался напрасно. Он увидел, как остановке спешат Миша и Анюта. Они тоже были с рюкзаками.

Он пропустил один проходящих автобусов, чтобы вместе с друзьями уехать на следующем. Часы на экранчике сотового телефона показывали около трёх часов дня, но народу вокруг было мало. Да и автобус оказался полупустым, имелось много свободных мест.

– Мне мама с папой сказали, что мы можем и не проехать в город, – сообщила Анюта. – Вода уже на проспекте Победы.

– Неужели, Анюта? – удивился Миша Жаров. – Мы же по нему прямо сейчас едем.

– Может быть, что и так, – согласился с Селиховой Игорь.– Ведь проспект Победы не такой уж маленький. А там, на повороте, в районе Большого шоссе, низина. Скоро доедем, увидим всё сами.

– Не будем заранее паниковать, – сказал Борис. – Люди ведь, как-то, добираются туда, куда им надо.

– Значит, и мы доедем, – поддержала брата Тамара. – Иначе и быть не может.

Кондуктора в салоне автобуса не было. Шофёр автобуса на одной из остановок объяснил ребятам, что в связи с катастрофическим положением в городе, основная часть транспорта работает бесплатно, включая и маршрутные такси.

Да и не все водители самых разных и частных автохозяйств и фирм берут с пассажиров деньги. Работают себе в убыток.

Чему удивляться? Особый город, Комсомольск-на-Амуре. Не все, конечно, в нём ангелы. Но хороших людей подавляющее большинство.

Минут через пятнадцать их автобус уже ехал практически по воде, причём, очень медленно. Колёса были полностью затоплены. «Такая же история, – через микрофон пояснил пассажирам шофёр автобуса, – на очень многих магистралях города. На Северном шоссе – нормально. Там дорога идёт в гору. Но нам с вами туда и не надо. Кстати, основательно подтоплены два городских аэропорта – Хурба и Дзёмги. Нелётная погода, господа и дамы!».

Юморист. Но, может быть, это хорошо, что этот пожилой водитель автобуса не терял бодрости духа. Его понимали немногочисленные пассажиры. Автобус уже не ехал, а фактически плыл по воде.

На повороте, в стороне от дороги, на возвышенности, виднелись две полицейские машины. Два сотрудника ГИБДД стояли в прорезиненных костюмах, по пояс, в воде. Тут же работало несколько бульдозеров, за рычагами которых находились военные. Они создавали вал из глины, привезённой сюда на самосвалах издалека. Если бы ни это постоянно размывающееся сооружение вдоль дороги, то проехать по шоссе было бы просто невозможно.

Автомашины шли по Комсомольскому шоссе очень медленно, как бы, нащупывая колёсами наиболее мелкое место. Каждый метр им давался с трудом, ведь дорога была сужена до самых малых размеров, потому что искусственный вал в дороге занимал очень много места. Автобусу предстояло преодолеть расстояние метров в триста, не больше.

На всю эту процедуру ушло, в общем, не так много времени… Но то, что увидел Игорь со своими друзьями за валом, не могло не волновать. Деревянные дома, вдоль дороги были затоплены почти до самых крыш. По улицам курсировали лодки с мотором и вёсельные. Люди спасали своё имущество… Скорей всего, то, что можно было спасти, что не успела залить и поглотить бурая грязная вода.

Вдали виднелись многоэтажные здания, корпуса заводов… Там было подтоплено не всё. Река Силинка, впадающая в Амур в нескольких километрах отсюда, превратилась в широкую водную артерию.

Автобус остановился в положенном месте, перед мостом. В его салон вошло несколько мокрых с ног до головы людей. С ними и Олег Курдилёв, в болотных сапогах с поднятыми вверх голяшками. С рюкзаком, улыбающийся.

– Всё равно, – сообщил он,– носки, которые на моих ногах, мокрые. Потом, уже на Мылкинской дамбе всю воду из сапог и вылью.

– Да, дела, – произнёс Олег. – Я думаю, что на дамбе мы увидим и не такое…

– Не будем паниковать, – сказал Игорь.– Наша задача – добраться туда и спокойно работать.

Вода лилась с Курдилёва ручьём, но никто из пассажиров не обращал на это внимания. Разве кого-то сейчас удивишь в Комсомольске-на-Амуре обилием воды?

За площадью Володарского их уже ожидала на остановке Рая Измайловская. Тут автобус шёл за автобусом. На переднем стекле почти каждого из них большими чёрными буквами напечатано «На Мылкинскую дамбу». Желающих ехать туда нашлось много, но и транспорта ту сторону спешило предостаточно.

– Ты быстрее нас из микрорайона «Дружба» добралась. Рая, – удивился Миша. – Это же такая даль. Высокогорье.

– А чего тут сложного, – ответила Измайловская, входя в автобус. – Там же ведь воды и в помине нет.

Ребята были довольны, что почти уже добрались до места. Ведь здесь по трассе, ведущей к мосту и к дамбе ехать не так и сложно. Дорога, её основа или «дорожная подушка», поднята очень высоко.

Зато вокруг, по обе стороны – вода, и не видно никаких берегов. А ведь раньше, не так и давно, озеро перед мостом было разбито на множество мелких. Теперь оно стало огромным, великим, бескрайним…

Очень скоро автобус повернул налево, на возвышенность перед дамбой. Здесь народу было не одна тысяча, как сообщали средства массовой информации, а почти в три раз больше, и море – самой разной техники. Самосвалы, тракторы, автопогрузчики, легковые автомобили. Люди разных возрастов, рядовые, офицеры, курсанты военных училищ, сотрудники МЧС. Тут, перед дамбой, вполне, можно было и потеряться.

Игорь, выходя с друзьями из автобуса, с удовольствием заметил, что времени, всего-то четыре часа. До вечера они многое успеют сделать. А по домам их развезут на автобусах, их тут было превеликое множество. Одни доставляли сюда добровольцев, другие – увозили.

Отряд Игоря Окунёва, по распоряжению двоих военных, устроили рядом с большой кучей песка. Всем выдали перчатки, большие совки и мешки из плотной ткани. Работа была несложной. Школьникам показали, как заполнять, затаривать емкости сыпучим материалом. Оттаскивали их в сторону дороги крепкие парни из добровольцев, с которыми они тут же познакомились.

Самый настоящий интернационал: азербайджанец Рамзан Галиджанов, кореец Виктор Тян, еврей Самуил Бройдман и нанаец Григорий Бельды. Все не приезжие, а коренные жители Комсомольска-на-Амуре. Родились здесь.

Об этом они с улыбкой сами доложили ребятам. При этом Григорий Бельды с юмором заметил:

– Но тут абсолютно все русские, россияне. А тот, кто на большой планете нас не любит, не понимает и не уважает, тот сам себя и губит.

– Это правильно, – согласился с ним Игорь.– Наш город и строили добровольцы из самых разных мест.

Вот и сейчас здесь трудилось немало людей из многих городов России.

Рядом с ними работала семья Гришановых, совсем молодые отец, мать и две маленькие шестилетние девочки-близняшки. Они, хоть и уставали, но старались не отставать от взрослых.

– На этой высоте нас никакая вода не достанет. Мы выше дамбы на несколько метров, – пояснил ребятам из отряда Игоря глава семьи добровольцев Степан Петрович Гришанов. – А мы скоро домой поедем. С раннего утра здесь. Девочки уже устали. Да и ветер усиливается.

Через полчаса семья добровольцев уехала на своей машине.

Четырёх девушек-студенток на их место привёл молодой, не очень плотного телосложения лейтенант полиции. Объяснив новобранцам, как заполнять песком мешки и кто их носит к машинам и погрузчикам, он подошёл к Окунёву и его друзьям. Просто им сказал:

– Благодарю вас, ребята, за посильную помощь! Город вам скажет спасибо. Кто из вас командир?

– Я, – ответил, встав в полный рост, Окунёв. – Меня зовут Игорь, а моих друзей и одноклассников Боря, Тамара, Миша, Олег, Анюта и Рая.

– Я – лейтенант полиции Алексей Сарматов, если длиннее, то Алексей Петрович, – сказал блюститель порядка. – Держите свои рюкзаки поближе к себе. Тут воришек хватает. Вроде, такие же молодые люди, как вы, но так и смотрят, что и где плохо лежит. Если что-то неприятное произойдёт, то я у автобусной стоянки.

– А что может такого случиться? – удивилась Рая. – Вокруг же такие замечательные люди!

– К сожалению, далеко не все, – возразил лейтенант.– Есть тут всякие. Но все добрые люди под защитой. Здесь не только сотрудники полиции, но и военные, МЧС и представители других самых разных служб. Всё равно, будьте осторожны. Я у автобуса! Мне нравится ваш летучий отряд.

Уходя, Сарматов сообщил им, что тут немало бродит детей, которые голодны, потеряли родителей в суматохе. Их, да и взрослых, из посёлков, которые полностью затоплены, он попросил отправлять к автобусам. Там дежурят предприниматели Сидоров, Астахов и Купояни. Они предоставят им пищу, жильё для временного или постоянного размещения.

Полицейский сообщил, что в городе немало бизнесменов, которые сейчас, в эти тревожные дни, отдают всю свою прибыль людям, попавшим в беду. Но есть, к сожалению, в городе и другие. Чем богаче, как говориться, тем… бережливей.

Тамара не поленилась и записала в блокноте своего мобильного телефона всё, что сказал лейтенант. Кроме этого и номер его сотового телефона. Они снова приступили к работе, довольно быстро и сноровисто наполняя мешки песком.

– Я думаю, что наш отряд должен называться летучим, – сказал Борис, не отрываясь от дела. – Только так.

– Почему? – спросил Миша. – Почему летучий?

– Потому, что дамб в городе много, – пояснил Жаров.– Да и мы должны помогать полиции бороться со всякими и разными преступниками. Это тоже очень важно.

– Ничего у нарушителей закона нет святого, – заметила Анюта.– В такой тяжёлый час для города они творят свои мерзкие дела. Я слышала уже, что они грабят оставленные дома и квартиры, убивают беззащитных животных, ради забавы. Браконьеры продолжают ловить кету. Ведь красная рыба сейчас идёт нерест. Они даже пытаются продавать её прямо на дамбах. Но тут уж их задерживают… и наказывают. Особо не щадят. Не то время, чтобы с ними церемониться.

– Так и есть, – согласился с ней Игорь. – Пусть будет наш отряд летучим. Постараемся везде и всюду успеть. Мы, всё-таки, с Олегом и Мишей занимаемся боксом в школе олимпийского резерва.

Впрочем, это не имело никакого значения.

В первый день на дамбе ничего особенного не случилось. Они помогли нескольким семьям и потерявшимся детям, показали, куда надо обращаться за помощью. Да ещё и Миша поймал за руку воришку, который попытался украсть рюкзак у Анюты. Даже тряханул его несколько раз. Не очень сильно. Но тот, убегая, обещал поквитаться с ребятами.

Что уж там скрывать, весь немногочисленный отряд Окунёва к вечеру устал до такой степени, что ребят даже слегка покачивало.

– Лиха беда начало, – сказал врач, майор МЧС Семён Арнольдович Сергеев. – Главная задача – вам здесь не простудиться. Ветер сильный, да уже и не такой тёплый. Следующий раз одевайтесь теплей.

Да куда уж теплей! Они и так под вечер натянули на себя свитеры. Свежо стало. Но ведь когда работаешь, холода и не чувствуешь.

Игорь и его друзья не считали, что первый блин получился комом. Поработали славно. Но дамбе требуется большое количество таких мешков, наполненных песком. Да и в последние часы разбушевавшийся Амур, с лёгкостью смывал некоторые надстройки и новые укрепления. Тут, не зевай.

Возвращались ребята домой на специально поданных автобусах по объёздным дорогам. Игорь, Боря, Тамара, Миша и Анюта ехали в одном по дальнему шоссе, потому что Силинскую дамбу, всё-таки, прорвало, и вода начала подниматься вверх по проспекту Победы.

Окунёв младший вернулся домой очень поздно. Его у порога встретила приветливая бабушка. Она ни о чём не расспрашивала. Как только Игорь помылся, привёл себя в порядок, Александра Тимофеевна предложила внуку чай с блинами и сгущенным молоком. Она улыбалась, была очень довольна, что Игорь растёт настоящим человеком.

Ведь ещё в давние времена справедливо сказал философ Сенека, что «жизнь ценится не за длину, но за содержание». Разве кто-то будет оспаривать эту истину? Нет. Только вот беда, каждый по-своему понимает и трактует смысл слова и определения «содержание».

Через час домой вернулись и родители. К ним с весёлым смехом навстречу бросилась Лика. Наконец-то, мама с папой вернулись. Если сказать, что они выглядели усталыми, значит, не сказать ничего. Поработали, как говорится, от души. А как же иначе. Ведь судьба авиационного завода – это часть их жизни, прошлое, настоящее и будущее.

За столом они сообщили, что заводчане не дают воде проникнуть в цеха. Но дело принимает самый серьёзный оборот. Правда, им помогают военные из Амурской области. На самолётах Ил-76 и Ан-124 «Руслан» уже переброшено множество единиц самой разной специальной техники. Вода не пройдёт!

Кроме того, в черте города прорваны две дамбы: Третья и Седьмая. Одним словом, вода уже свободно гуляет в самых разных местах Комсомольска, переполняет ливневые коллекторы. Она, как и прежде, заливает первые этажи всё новых и новых многоэтажных зданий.

Игорь рассказал родителям и бабушке, что пока критическая, тяжёлая и опасная ситуация складывается и на Мылкинской дамбе. Борьба со стихией идёт очень упорная. Оборона города, в буквальном смысле слова.

Поэтому летучий отряд Окунёва младшего будет бороться со стихией и завтра, и все последующие дни. До тех пор, пока это будет необходимо городу и его людям.

А прогнозы синоптиками давались самые неутешительные. До начала, а то до самой середины, октября ситуация будет напряжённой. Погода не будет радовать. Резкое похолодание, сильный ветер. Великая и своенравная река Амур не намерена сдавать своих позиций… Безрадостные перспективы. Вода угрожала уже многим предприятиям.

Полным ходом шла эвакуация людей из частных затопленных домов, да и многоэтажных, там, где вода подходила ко вторым этажам.

– Одним словом, утро вечера мудреней, – сказал Ефим Семёнович. – Идём спать. Завтра нам на работу, а кое-кому – в школу.

Родители Игоря ушли в свою спальную комнату, где стояла и кроватка Лики, но бабушка и внук остались за столом.

Обоим не спалось. Было, о чём поговорить.

– Главное ведь – жить честно и открыто и… понимать чужие беды, Игорёк, – сказала она. – Тогда со своими несчастьями справиться будет легче. Вокруг же… люди, они всегда поддержат.

Бабушка рассказала внуку о том, что все их родственники, не только Окунёвы, Куличовы, но и Поярковы, Фироновы, Ивановы, Мищуки, Полыненко были, в основном, обычными рабочими. Но честно на заводах «Амурсталь» выплавляли самые разные сорта чёрного метала и чугун, на «Амурлитмаше» выпускали машины, подъёмно-транспортного оборудования производили самые различные краны и другую технику, на судостроительном собирали подводные лодки и корабли, занимались геологоразведкой, шили одежду… Всего и не перечислишь.

Но каждый человек должен знать свою родословную, просто, обязан. Она ведь – часть великой и необъятной России, часть её истории, необычной и неповторимой.

Отсюда вместе с другими защитниками Отечества родственники Игоря уходили на фронт, когда фашисты вероломно напали на Советский Союз. Да разве же только Германия тогда воевала с нами? Почти вся, как бы, просвещённая Европа задумала уничтожить Советский Союз, его население и поработить людей, оставшихся в живых.

«Бравые» солдаты Германии, как и её многочисленных союзников, очень храбро воевали с малыми детьми, женщинами и стариками. Не так уж и сложно убить безоружного и беззащитного. Можно, например, заживо спалить в домах какую-нибудь деревню. Но, находясь в таком положении, сопротивление фашистам разных стран и народов оказывали старики, женщины и даже малые дети.

Но вот теперь они учат россиян каким-то странным и сумбурным ценностям и весьма сомнительной демократии. Дико, нелепо, смешно… Так себя вести просто не прилично. Напрочь забыли, кем были их деды и прадеды.

Много интересного поведала внуку бабушка. Он даже не мог предполагать, что она знает и помнит такие подробности.

– Понятно. Но ты бабушка, наверное, помнишь и моего прапрадеда? – с нескрываемым интересом спросил Игорь.– Или забыла?

– Как же, внучек! Многое помню. Но обо всех наших родственниках так коротко и не расскажешь. А Силантий Егорович Окунёв – замечательный человек. Первый строитель Комсомольска-на-Амуре. Он сюда неоткуда не приезжал.– коренной житель, по сути, казацкого села Пермское, которое было построено ещё в девятнадцатом веке. Был плотогоном. Женился он на каменщице Астафьевой, которая прибыла сюда на пароходе «Профинтерн». Не в числе первых. Наверное, где-то, в 1933 году.

– Просто удивительно.

– Силантий Егорович учился в одном аэроклубе с Алексеем Маресьевом, наверное, в 1937 году. Потом Алексей Петрович поступил на службу в Красную Армию. Перед войной окончил Батайскую военную авиационную школу пилотов.

– А мой прапрадед, Силантий Егорович воевал?

– Не просто воевал, а в пехоте. Во время обороны Москвы лишился обеих ног. Вернулся в Комсомольск. Работал сапожником, как бы, сейчас сказали, был индивидуальным предпринимателем. Такое и тогда разрешалось. Прожил он долго. Правда, всегда жалел, что до Берлина ему не суждено была дойти. Ложись, однако, спать, Игорь.

Пожелав бабушке спокойной ночи, Игорь отправился в свою комнату. Он долго не мог уснуть. Он теперь немного узнал о своих предках. Что говорить, нормальные люди. Особо ничем не выделялись, но жили честно и, конечно же, любили свой город.

Все семеро явились в школу с неподготовленными уроками, чем очень удивили и напугали учителей. Двоек, конечно, им не поставили ни по физике, ни по математике, да и на уроке русского языка тоже им дали срок и возможность изучить этот и последующий материал. Ведь всегда близнецы Завьяловы, Селихова, Курдилёв, Измайловская, Жаров и Окунев ниже «четвёрки» не получали.

Но вот учитель географии сорокалетний и очень щепетильный, всегда элегантно одетый, беловолосый и зеленоглазый Никита Игнатьевич Перфильев, умудрился, вкатить по «двойке» Игорю и Анюте. Можно было бы ему этого и ни делать потому, что они, пусть и не подготовились к уроку, но ведь… что-то отвечали.

Со злорадством, не вставая с места, выкрикнул свою едкую реплику на этот счёт извечный двоечник и троечник Максим Колоратин:

– Они, Никита Игнатьевич, до поздней ночи город от наводнения спасали. Их там Флора Серёгина видела. Она там, с родителями на Мылкинской дамбе, у браконьеров кету покупала… по дешёвке.

– Ты бы заткнул свой рот, Колоратин! – грубо одернула его Серёгина. – За себя отвечай!

– Поговори мне ещё! – предупредил Флору Колоратин. – Сама же мне рассказывала. После уроков поговорим!

Учитель географии гневно постучал кулаком по столу.

Он внимательно посмотрел на Колоратина и сказал:

– Ты чего это, Максимушка, так себя мерзко ведёшь? Чисто по-русски! Я посылать тебя за родителями не буду. А тебя могу послать запросто… в нокаут.

После таких предупредительных слов педагога, Колоратин притих, потому что знал, что в своё время в полусреднем весе учитель географии был даже призёром чемпиона Европы по боксу. Но когда это было. Теперь он пьёт по вечерам ликёр и в интернете пишет на своих страницах всякую ерунду. Абсолютно всем и всеми не доволен. Псих своеобразный, но ведь педагог. Надо уважать.

Учитель географии Перфильев жестом руки приказал выйти к доске Флоре Серёгиной. Она, смутившись, встала и подошла к столу учителя. Встала лицом перед классом.

– Впрочем, садись на место, Серёгина, – сказал учитель географии. – Пусть выйдут сейчас к географической карте Окунев и Селихова. Да и, вообще, все, кто вчера по-ударному… пахал с ними на Мылкинской дамбе.

Весь летучий отряд вышел к доске, не зная, чего ожидать от такого весьма и весьма неадекватного педагога. Ведь, надо сказать, что особым уважением со стоны учителей и учеников географ Перфильев и доверием не пользовался.

– Вам что, господа и дамы, заняться нечем? – зарычал он. – Это что, ваше дело, спасать какой-то там город?

– Мы живём в этом городе, – возразил Михаил Жаров.– Мы здесь родились.

– С чем я вас и поздравляю, – ухмыльнулся географ. – Нашли, что спасать. Да пусть тонет! Он уже давно утонул. Завод «Амурлитмаш» стоит, подъёмно транспортного оборудования тоже, аккумуляторный на ладан дышит… Вам, что дальше перечислять? Даже от огромной швейной фабрики остались рожки да ножки. Я – учитель географии. Кое в чём соображаю.

– Вы говорите всё это, Никита Игнатьевич, с такой радостью, – просто заметил Игорь, – что просто… удивительно. У нас – беда, а вот у вас – праздник.

– Не праздник, а моя тоска. Ничего удивительного, Игорь, что вы ни черта не понимаете, – сказал географ. – Вы пока ещё дети. Нормальные люди давно уже уехали из этого города в Москву, в Краснодарский край и в другие места. А самые удачливые – в Америке или, в крайнем случае, в Германии или во Франции. А вы? Спасатели! Что б это было в последний раз!

– Наше свободное от занятий время, – заметил Олег Курдилёв, – принадлежит нам. Город у нас хороший. Мы строим самолёты, корабли, военные и гражданские, и многое другое… Не все заводы уничтожены.

– Пока не будет у вас в головах нормального представления о жизни и демократии, такой, как в США, – засмеялся Перфильев, – толку из вас не выйдет. Точнее, толк выйдет, а дурь останется. В России многие сотни бесхозных и никому не нужных городов, которые лично бы я не стал спасать.

– Почему же вы до сих пор не в Америке, Никита Игнатьевич, – поинтересовался Окунев, – если так ненавидите наш город, да и Россию?

– Я по натуре борец, Игорь, – серьёзно ответил географ. – Я нужен истинной демократии на этой огромной территории, где никогда не было и нет никаких хозяев. Ты же, боксёр, Окунев. Ты должен понимать, что такое борьба.

– Я это хорошо понимаю, – ответил Игорь, – поэтому, извините, борюсь и буду бороться с такими, как…

– Не стесняйся, договаривай, Окунёв, – ухмыльнулся Никита Игнатьевич. – С такими, как я, ты хотел сказать?

Окунёв промолчал, у впечатлительной Раисы по щекам потекли слёзы.

Перфильев приказал жестом всем семерым занять свои места. Ребята сели за свои парты.

– Вся Россия уже триста лет, как тонет, – продолжал свою линию географ. – А если кто её и спасёт, то это США или Западная Европа.

– Да что вы такое говорите! – крикнула с места Роза Иванова. – Никита Игнатьевич, у вас что, переутомление?

– Скажи спасибо, Иванова, что твой папа – шишка в городской мэрии, – географ хлопнул классным журналом по столу, – а то бы я с тобой не так поговорил. Пошли всё к чёрту из класса! Сорвали урок, негодяи!

До конца урока оставалось минут пять, поэтому ученики очень тихо и неспешно вышли из класса.

Довольный произошедшим Максим Колоратин жестом подозвал к себе Игоря. Окунев подошёл к нему и сказал:

– Говори, что хотел сообщить!

– У нас, между прочим, есть свой отряд. Он побольше вашего. Там парни из многих школ и училищ города. Человек тридцать.

– Хорошо, что вы, Максим, вышли на борьбу со стихией. Это правильно. Почему ты не сообщил об этом географу, а прикрылся нами? Ты же ведь знаешь, что он ультра либерал и его в городе считают сумасшедшим и провокатором.

– А мне приятно было напакостить вам. Но я со своими ребятами не город спасаю. Сдался он мне! Я повышаю своё благосостояние, как могу. Ха-ха-ха!

– Раньше сядешь, Максим, раньше выйдешь.

– О своей голове заботься, Окунёв. Я не о том хочу тебе сказать. Мне плевать на то, что ты там… боксёр и какой-то чемпион. Чтобы Тамару Завьялову я в твоей компании больше не видел! Уловил?

– Но мы, как ты знаешь, дружим с ней с самого детства, и у нас всё давно определено. Её брат – мой друг.

– Мне плевать, что там у вас определено! Мне она тоже нравится. Я тебя предупредил и больше повторять не собираюсь. Если не въедешь в тему, то тебе будет очень больно или совсем… не больно.

Пожав плечами, Окунёв резко ударил левой рукой Колоратина в живот. Тот завалился на пол, как мешок с картофелем. В данном случае, конечно, Игорь не сдержался. Но ведь наглых и бессовестных людей просто положено… укорачивать.

С трудом встав на ноги, Максим прошипел:

– Ну, ты напросился, Окунев. Мы тебя на дамбе живьём в песок зароем. Я тебе обещаю. Даже не сомневайся.

Раздался звонкий и пронзительный голос школьного звонка, и Колоратин побрёл в класс, чуть не столкнувшись лицом к лицу с географом, который посмотрел на Максима, как на таракана. У Никиты Игнатьевича была развита особого рода мизантропия. Он ненавидел всех россиян, ни взирая на пол, возраст, национальность.

Учитель Перфильев давно уже жил в каком-то придуманном им, странном мире и считал, что все обязаны мыслить именно так, как он. Другой точки зрения просто не должно существовать. Вроде бы, по национальности, географ – русский, но при этом… русофоб. Получается, что и себя он ненавидит. Предатель или психически не совсем здоровый человек? Неважно. Ведь врагом России может быть и городской сумасшедший.

После завершения уроков в школе всё пошло своим чередом. Уже через полчаса Завьяловых и Окунёва на остановке ожидала Анюта. Игорь обратил внимание на то, что она задумчива и чем-то озабочена.

– Да, сегодня занятия в школе прошли не на самом высоком уровне, – заметил Окунёв. – Придётся чуть пораньше возвращаться с дамбы, чтобы время оставалось на приготовление домашнего задания. Твои родители не ругались?

– Нет. Они мне сказали, что я поступаю правильно. Только вот ты, Игорь, меня удивляешь. Зачем ты ударил этого… Колоратина?

– Я не сдержался. Подлый он человечек… Колоратин приказал мне не подходить к тебе, Тамара.

– Какая чушь! – Завьялова прижалась к его плечу. – Если ты ко мне не будешь подходить, то я сама это сделаю. Ты для меня, Игорь, всё, что есть в нашем мире.

– Я тоже не представляю своей жизни без тебя, Тамара. Так есть, так получилось.

Друг от друга они не скрывали своих чувств.

На сей раз, они добрались до площади Володарского гораздо быстрей, чем вчера. Спасибо военным бульдозеристам. Они поработали хорошо. Говоря их языком, «успешно справились с возложенной на них задачей».

Прошло чуть больше часа, как школьники были на месте, рядом со знакомой кучей песка. Они обратили внимание на то, что на Мылкинской дамбе собралось множество больших чиновников и генералов.

– Скорей всего, это руководство из столицы, – предположил Михаил Жаров.– Видимо, дела не так хороши, как хотелось бы.

– Если они приехали к нам, – предположила Рая Измайловская, – то, конечно же, не всё идёт так здорово, как хотелось бы.

– Это наши столичные, – пошутил Борис, – братья по разуму.

– Но они гораздо сообразительней нас, – заметила Тамара. – С этим не поспоришь.

– Мне без тебя было бы очень нелегко.

– Я даже не думал, Тамара, что так может получиться, – Окунев обнял её за плечи. – Теперь всё нормально.

К ребятам подошёл сержант Сидорчук и сказал:

– Отправляйтесь-ка домой, летучий отряд Окунева. С вас на сегодня хватит. Да и всем вам спасибо, конкретно, Игорю и Борису. Благодаря им и этому мерзкому случаю, мы взяли очень… серьёзную банду. Не нашу, не местную, правда. Но какая разница! Разбойники, они и в Африке – разбойники.

Школьники не стали спорить с представителем власти. Они, на самом деле, очень много пережили за этот час с небольшим…

Родителям и бабушке Игорь ничего не стал рассказывать. Зачем их волновать? Он приехал домой рано, быстро приготовил уроки. Даже вышел в интернет, ответил на несколько вопросов некоторых своих знакомых. Уверил их, что наводнение в Комсомольске, да и на всём Амуре, будет побеждено. Но пока вода и не думает останавливаться. Так что, забот и тревог в ближайшие дни не поубавиться.

Потом он сел за компьютерный столик и раскрыл книгу о Комсомольске-на-Амуре. Не для красного словца же умные учёные говорят, что история очень тесно связана с настоящим и будущим. Ведь события, которые несколько часов тому назад произошли лично с ним – сегодняшний день, но ведь это и уже история. Да и будущее…

Завтра им предстоит работать на Мылкинской дамбе. Но они ведь уже на ней загружали песком мешки, и тем же будут заниматься все последующие дни. Так что, взаимосвязь времён настолько явная, что ни в сказке сказать – ни пером описать. Завтрашний день, как ручеёк, вытекает из вчерашнего.

Его заинтересовали главы книги, где рассказывалось о комсомольчанах и о самом городе в годы Великой Отечественной войны. Самое тяжёлое испытание для всей страны, а значит, и Комсомольска-на-Амуре. Россия – единый организм и всегда будет таковым. Наивные и бесперспективные мечты разделить великую страну на отдельные фрагменты у людей доброй воли всего мира вызывает недоумение.

А войну комсомольчане встретили многочисленными митингами, после которых, помимо мобилизации, начался активный приток, именно, добровольцев.

Более сорока тысяч жителей города сражались на самых разных фронтах с коалицией фашистских стран, их сателлитов. Да, надо признать, что с нами воевало не только фашистская Германия, а большинство европейских стран. Пришло время говорить об этом открыто и прямо и… почаще.

Большинство комсомольчан, ушедших на фронт, в самые первые дни войны были подготовленными бойцами. В различных добровольных и спортивных обществах обучали молодых людей различным военным специальностям. В том числе было только лыжников четырнадцать тысяч.

Очень и очень многое можно перечислять, и за каждой цифрой или фактом будут стоять конкретные люди, которые не вернулись с войны или возвратились, в основном, израненными, искалеченными. Но все жертвы были не напрасными. «Обороняя Москву, Волоколамское шоссе, сражаясь за Сталинград или уничтожая вражескую Берлинскую группировку, – подумал Окунев, – мои земляки сражались и за Комсомольск-на-Амуре. За всю Россию! Всё взаимосвязано. Сегодня тоже идёт бой, но совсем другой, с жестокой стихией».

Только одно перечисление того, что производил город для фронта, в книге занимало несколько страниц: боевые корабли, аккумуляторы, авиационные бомбы, горюче-смазочные материалы и даже кровати и лопаты. За время Великой Отечественной войны Комсомольск-на-Амуре поставил фронту 2775 легендарных бомбардировщиков ИЛ-4, которые успешно действовали не только на всех фронтах, но и бомбили Берлин уже в 1941 году. Одним словом, что ни страница, то история. Да ещё какая!

А теперь на помощь городу, во время наводнения, пришли люди из самых разных городов России. Впрочем, так и должно быть. Так всегда и будет.

Сил дальше читать познавательную книгу у Игоря уже не было. Он устал за день, ведь пришлось не только работать, но и пережить нечто такое, чего он раньше не мог себе и представить. Ведь совсем недавно он и его друг Борис находились на грани жизни и смерти.