Читать книгу: «Будни ваятеля Друкова», страница 17

– Хочу предостеречь от опасностей тебя, недоумок, – ответила Коромысло, – да и твоих недалеких друзей.

– Но за «недоумка» можешь ответить, – предупредил её Геннадий Феофанович. – Если ты – летающая старуха, то это совсем не означает, что тебя нельзя быстро и успешно забить пожарными баграми.

– Не будем ссориться, – сменила Коромысло гнев на милость. – Я прилетела сюда только для того, чтобы предсказать вашу дальнейшую судьбу, господа!

– Один уже такой предсказатель сидит на необитаемом островке и питается медузами, – заметила Павлова. – Я говорю о мерзком шпионе Василии Макаровиче Пиледе.

– А я вот слышала о нём совсем другое, – мягко и ненастойчиво возразила Нона Минандровна, – Люди говорят, что он очень уважаемый человек, и со временем, обязательно, станет генералом.

– Очень скоро он станет кучкой фекалий, – решительно и, может быть, ошибочно предсказал Друков, – ибо его обязательно сожрут хищные звери и правильно сделают. Но не будем говорить о грустном и печальном. Давай, быстренько предсказывай нам нашу судьбу, госпожа Коромысло, и вали отсюда!

Не совсем доброжелательно глянув на Друкова, старуха извлекла из кармана своего чёрного пиджака горсть желудей и рассыпала их на столе.

Глянув на них, Коромысло издала тяжкий вздох и на мгновение прикрыла глаза ладонями. Потом, плотно сжав зубы, она трясущимися губами произнесла:

– Вам сущую правду говорить или то, что вы хотели бы услышать?

– Как есть, так и говори, Минандровна, – сказал Вий. – Мы тут, как обычно, важные государственные дела решаем, а не в теннис играем, с воплями и гиканьем. Послушаем и посмотрим, что там у тебя за сущая правда.

Коромысло, оскалив, в основном, беззубый рот, взяла в руки один из желудей и начала говорить медленно и почти спокойно.

По словам и предсказаниям Коромысло, как только они сойдут на берег острова Курящие Черепахи, то на них сразу же набросятся гигантские морские пауки и начнут сдирать кожу. Но на этом их испытания не закончатся. Их при выходе из морского порта схватит специальная служба диктатора Мигеля Басты и поместят в камеру пыток. В этом плане тамошние истязатели и палачи большие специалисты и выдумщики.

Перебирая жёлуди, она подробно и красочно рассказывала о том, какие изощрённые пытки применяются в Громком Бубне. Но разве это всё. После этого их проведут через специальные Преобразователи и превратят в лошадей и пустят на колбасу. Перерабатывать при этом будут отдельные части тел не сразу, а постепенно. Это хорошая закуска с чесноком и петрушкой.

– Сначала оторвут ноги, – зловеще прошептала госпожа Коромысло, – а потом и руки. Это у них такая добрая традиция.

– Но позвольте, – от ужаса чрезмерно быстро вращая глазами, вяло возразила Павлова. – Как же так? Ведь у лошадей не бывает рук.

– Они – практические генетики, – пояснила старуха, – могут превратить любого в лошадь с руками. Впрочем, скоро вы во всём сами убедитесь. Допускаю, что, в конечном счёте, вы станете не лошадьми, а какими-нибудь баранами.

– Неприятное предсказание, – задумчиво и озабоченно произнёс Вий. – Мне только таких удовольствий под старость лет не хватало. Я ещё собираюсь успеть стать в новой Разгуляндии самым первым и главным писателем.

– Так что же ты нам прикажешь делать, Нона Минандровна? – озабоченно задал правомерный Друков. – Как поступить?

Но, конечно же, она знала, как поступить и что следует предпринять. Им, экстремистам и мятежникам, незаконно покинувшим Разгуляндию, необходимо срочно возвращаться назад на украденном детьми трубопроводов «Академике Придурковатых». Куда? Не в село, не в деревню, а теперь уже в международный морской порт Бескарманники. А справедливый, гуманный и показательный суд над беглецами состоится в Хэллоуине, который скоро обретёт называние Ближняя Труба. Всё хорошо, сроки будут минимальными – от десяти до пятнадцати лет.

В глазах Коромысло горел жаркий дьявольский огонь потому, что она почти не сомневалась, что одержала победу над волей и сознанием тех, кому только что конопатила мозги. Нона Минандровна, сделав большой глоток фруктового сока, встала и вышла из-за стола… Но тут в обличие и в костюме альбатроса появился художник Илья Адамович Коробейник. Он птичьим, но быстрым шагом направился в сторону очень пожилой госпожи Коромысло. Но та, чётко поняв, что запахло жареным, стремительно взмыла вверх, почти под самые облака.

– Я хотел вам крикнуть, чтобы вы задержали эту летающую провокаторшу, –сказал Коробейник, – но не успел. Интересно, знать, что она вам тут такое говорила. Она обожает лапшу на уши вешать. Прикидывается нищей, а у неё пятиэтажный особняк в Лондоне. Да и не только там.

Разумеется, Вий, Павлова и Друков подробно изложили своему товарищу всё то, о чём и как вещала Коромысло. Предсказания её, понятное дело, имели страшный характер и даже ввели в некоторое смущение тех кто собирался высаживаться на берег Курящих Черепах.

– Полнейший и наглый бред! – подвёл жирную черту под всем услышанным Илья Адамович. – Мигель Баста – самый демократичный правитель в мире, прекрасный учёный… Но преступников, конечно же, карает. Но в Громком Бубне никого не пытают, а перевоплощённых господ и дам ни по частям, ни целиком не пускают на колбасу и котлеты. Я всё узнал. Даю гарантию.

Кроме этого, художник и, без сомнения, политический деятель Коробейник с большим сожалением рассказал, что ярая почитательница Ночного Хоккеиста, временами летающая старая карга, воздушным путём с необитаемого островка переправила мерзавца Пиледу в страну Громкий Бубен. Теперь он занимается там шпионской и диверсионной деятельностью. Но сто процентов, что скоро будет пойман и наказан.

Пожелав удачи своим друзьям на острове Курящие Черепахи, альбатрос и он же художник Коробейник взмыл в небо. Ясно, что у него и Куровальсова на острове Человеческая Разгуляндия имелось тоже немало важных и ответственных дел. Например, Миня, то есть Михаил Терентьевич обожает что-нибудь перевозить на тачке. К счастью, таковая (и не одна) на теплоходе имелась. А возить всегда что-нибудь найдётся.

Вскоре «Академик Придурковатых» под нейтральным флагом приблизился к острову Курящие Черепахи. От него отчалил, то есть отшвартовался, катер «Быстроход». Вёл его штурман-механик Захар Серафимович Поленов, но был ещё и матрос Сеня Кивоков. Вице-адмирал и главный шкипер, то есть капитан «Академика Придурковатых» Белов, глотая скупые мужские слёзы, наблюдал с палубы за передвижением катера с помощью бинокля.

Через пару часов Друков Павлова и Вий, автор бессмертного произведения «Я поднимаю веки», сходили вниз по трапу с палубы катера «Быстроход» на незнакомую и, наверное, гостеприимную землю.

Им бросилось в глаза большое количество гигантских черепах, до полутора метров ростом (или, точнее, в длину) с большими сигарами в зубах. При этом они прекрасно говорили на чистом русском языке, иногда «удобряя» его ненормативными лексическими единицами, то есть словами. А проще говоря, могли умело и замысловато материться. Почти так же изыскано и виртуозно, как это делали ведущие лингвисты Обнуляндии.

К ним подошла уже их, можно сказать, знакомая, прелестная негритянка телеведущая Салли Гноум и поставила их в известность:

– Мне поручено быть вашим гидом и провожатым. Мы всегда рады гостям. Товарищ Мигель Баста ждёт вас в правительственном доме. Вы сейчас находитесь в столице нашей страны, которая носит название Просторный Берег.

– Надо сказать, что разведка у вас находится на высоком уровне, – удивился Вий. – Не успели мы прибыть к вам с дружественным визитом, как вы уже в курсе этого важного политического события. Поразительно!

– У нас здесь всё на высоком уровне, – сказала Салли. – Настоящий социализм, а не жалкая и тупая его копия.

– Как вам такое удалось, Салли? – не удержался от вопроса Друков. – Ведь представители партий, которые дорываются до власти, в конце концов, стараются улучшить собственную жизнь, своих родных, близких и знакомых.

– Вот, именно поэтому, Денис Харитонович, у нас не существует никаких партий и кланов, – пояснила она. – Всё в руках профессиональных союзов, а значит, народа. Все те, кто пытались, учить нас демократии, к примеру, на заокеанский манер отбывают свой срок.

– Они находятся в специальных зонах на пустынных необитаемых островах? – предположил Вий. – Так, наверное?

– Нет. Не совсем, – пояснила Салли. – Злостные преступники размещены в большом паноптикуме, можно сказать, в закрытом зоопарке. Под надёжной и усиленной охраной. Они превращены в самых разных представителей фауны и флоры. Справедливое и рациональное решение. Им спокойней и нам.

– Получается, что эти огромные курящие черепахи, – предположила Павлова, – когда-то были людьми?

– Ну, что вы, Раиса Аркадьевна, – засмеялась Гноум, – это самые обычные черепахи. А на русском языке у нас говорят все. Единственный нормальный язык. Но не скажу, что все остальные – сплошная белиберда, какая-то несуразица. Но мне нравится русский, он самый лучший. Но это только моё мнение. Можете к нему не прислушиваться и его не разделять.

– А я хочу и буду его разделять! – сказал Вий. – Прекрасная точка зрения, дорогая Салли! Я так считаю. Я ведь, в конце концов, говорю не от имени всего человечества. Где же, прошу прощения, эти мужики и бабы с панцирями, берут сигареты?

Телеведущая и гид пояснила, что в рамках Закона о сохранности окружающей среды, фауны и флоры граждане Громкого Бубна просто вынуждены помогать природе. Черепахам, помимо пищи, доставляют сюда сигареты с фильтром, но, в основном, сигары. Но подобного рода заботы правительству и гражданам страны не в тягость.

– Надеюсь, что вашим черепахам, – сделал очередное предположение Геннадий Феофанович, – разрешено курить даже на балконах.

– На балконах обитают домашние черепахи, – ответила Салли Гноум, – если они курят, то это их право. У нас люди, да и звери, всегда могут договориться о том, как им вести себя по отношению друг к другу.

Телеведущая пригласила их сесть в большой автомобиль, напоминающий микроавтобус. По дороге она заверила гостей острова и страны, что им очень скоро предстоит узнать много интересного. Скорей всего, на все их вопросы лично ответит президент страны Мигель Баста или кто-нибудь из его окружения.

Вдруг в окно автомобиля Павлова увидела человека, которой скрывал полой плаща своё лицо и одновременно пытался изобразить из себя черепаху, но у него ничего не получалось. Он даже курил сигару.

– Вон тот человек, стоящий под пальмой у киоска со сладостями, шпион из Оазгуляндии! – воскликнула Раиса, – Это агент специальной службы Задороного Теннисиста Василий Макарович Пиледа! Он очень коварен и опасен.

– Мы в курсе, Раиса Аркадьевна, – сказала Салли, – он находится под нашим постоянным наблюдением, и никуда уже не денется. Люди, животные и растения следят за ним. Мы ждём удобного момента, чтобы арестовать не только его.

Она заверила, что даже преступники международного уровня, попав на территорию их страны, получают по заслугам. А страна называется Громким Бубном потому, что в случае общих торжеств, веселий, непредвиденных событий, опасных ситуаций по всему острову слышится громкий звук, похожий на удары колотушки в огромный бубен.

В этом случае, люди обязательно включают свои телевизионные и радиоприёмники, выходят в интернет и моментально получают необходимую информацию. Им тут же даются необходимые разъяснения и рекомендации. Они всегда знают, что делать и куда идти.

Столица живописной страны Просторный Берег произвела на Друкова, Павлову и Вия очень положительное впечатление. Если сказать коротко и просто, то им нравился цветущий мегаполис с высокими зданиями, с множеством площадей, парков, аллей и памятников. Здесь можно было жить. Правда, форма не всегда соответствует содержанию.

В скромном, но не таком уж и малом здании их радушно встретил президент страны Мигель Баста. Смуглый, черноволосый мужчина лет сорока пяти, в белом костюме… Он проводил их на просторную и широкую лоджию усадил за стол, на котором стояли в графинах самые разные напитки и широкие, но не глубокие чаши с фруктами. Баста познакомился с гостями, хотя, в принципе, уже многое знал о тех, кто должен был прибыть на остров Курящие Черепахи на катере «Быстроход».

– Надо сказать, дорогие друзья и гости, – сказал Баста, – что не только Разгуляндия, но и наша страна Громкий Бубен тоже находится в зоне абсурда и даже парадокса.

– Но ведь абсурд бывает разным, – заметил Вий. – У вас, как я понял, он нормальный, человеческий, но вот о своей многострадальной стране я такого бы не сказал. У нас он зловещий.

– Все верно, Геннадий Феофанович, – согласился с ним президент. – Только то, что было вчера абсурдом, завтра может стать реальностью. Вот она-то не везде и не всегда однозначна. Самая разная: благостная и счастливая или жестокая и несправедливая к живым существам. Всё зависит от большинства людей, они должны быть и государством, и хозяевами страны.

Из слов Мигеля Басты было ясно, что он в курсе того, что происходит в Разгуляндии. Он не сомневался в том, что следует серьёзно и ответственно относится к таким понятиям и определениям, как «свобода», «братство», «равенство», «справедливость», «счастье». Властных палачей, узурпаторов, воров, грабителей, проходимцев в любом государстве не должно быть. Они не имеют ни морального, ни физического права на существование.

За примерами далеко идти не надо. В той же, большой стране, в Единой Системе Заокеанских Государств не имелось даже слабых признаков демократии и свободы. Это несуразное скопление людей существует относительно под руководством олигархов и отъявленных воров, но только за счёт очень многих народов мира. С гражданами, которые не соглашаются с политикой разбойников и бандитов, самые главные чиновники той страны расправляются очень сурово.

По большому счёту, частная собственность должна полностью исключаться. От имени народа и государства ничего не может продаваться и дариться барыгам и компрадорам самого разного уровня. Людей, не чистых на руку, и проходимцев разного рода, следует изолировать от общества. Иного расклада в настоящем свободном обществе быть не может. А если оно допустит к власти негодяев, то превратится в огромную массу бессловесных и покорных рабов. Плакала их демократия, от неё останутся рожки да ножки.

Всё то, о чём говорил Мигель Баста, было нисколько не абсурдно. Простота его рассуждений и аргументов помогала понять главное: каждый человек – личность. А те, кто пытаются принародно выделять только себя и своих близких, для мироздания мертвы, и ни в одном из последующих миров явного поддонка при новом рождении или, точнее, воплощении ничего хорошего не ждёт. Он получит только то, что заслужил. Ведь жизнь не имеет ни начала, ни конца, и за каждый её отрезок приходится держать ответ.

Кроме этого, президент Громкого Бубна сообщил и радостную весть. В Разгуляндии, наконец-то, свергнута незаконная власть Задороного Теннисиста. Это сделали военные при поддержке детей трубопроводов. Временный кабинет министров в Разгуляндии, которая уже называется Союзом Свободных Наций, объявил о предстоящих выборах президента и депутатов разных уровней. Представители различных партий и кланов не могут выдвигать ни на какие должности и посты своих кандидатов. Это дело только профессиональных союзов, то есть народа, подавляющего большинства.

– Получается, что нам надо возвращаться назад? – здраво рассудил Друков. – Ведь у нас там накопилось много дел, которые следует довести до ума,

– Конечно, Денис Харитонович, – улыбнулся Мигель Баста. – Да и ваш художник Илья Коробейник, который постоянно летает в самых разных местах в обличие и в костюме альбатроса, скорей всего и станет, президентом вашей страны. Так мне кажется.

– А как же Миня, то есть борец за свободу народа Михаил Терентьевич Куровальсов? – спросила Павлова. – Ведь он многое сделал…

– Но тут вы, дорогие товарищи, сами решайте, – сказал Мигель Баста. – Его, мне кажется, можно сделать, примеру, директором столичной бани, но… Скажу прямо, он – добрый человек, но не совсем разумный. Я ведь с ним был знаком по молодости лет. Такому субъекту доверять власть опасно. Но это моё личное мнение. Не больше и не меньше.

Долго молчавший Вий предложил старательного Куровальсова сделать губернатором острова Человеческая Разгуляндия. Возможно, он будет доволен. Для того, кто носит народное звание Вечно Живого это довольно солидная должность. Да ведь и данный архипелаг в Большом Океане – уже, по сути, неотъемлемая часть Разгуляндии, то есть уже Союза Свободных Наций. С его умишком и стремлением быть полезным – в самый раз.

– Боюсь, что это дико и смешно, – озабочено заметил президент Громкого Бубна. – Такая его должность сама по себе находится даже за гранью абсурда.

– Я всё поняла, – с некоторой грустью произнесла Раиса. – Что ж поделаешь, если остров Человеческая Разгуляндия давно уже является частью вашей страны, уважаемый Мигель.

– Дорогая Раиса Аркадьевна, – прояснил ситуацию президент Громкого Бубна, – вы с борта славного океанского лайнера «Академик Придурковатых» высадили людей и чугунные фигуры на берег несуществующего острова. Его просто нигде нет и никогда не было.

– Но такое невозможно! – вскричал Друков. – Невероятно и невозможно!

– Очень даже возможно, Денис, – возразил ему прилетевший в образе и в костюме альбатроса художник Илья Адамович Коробейник. – Мы побыли там немного – и хватит. Так что, все люди уже находятся на борту словного «Академика Придурковатых». Скоро отправимся домой, в Союз Свободных Наций.

Коробейник поделился и другими самыми последними и свежими новостями. На том самом острове, который не существует, они успели отпраздновать шикарную свадьбу Георгия Георгиевича Жмыха с прекрасной Жуткой Кабарамбой. Было очень весело, даже чайки кричали «горько».

Кроме того Илья Адамович сообщил, что в стране Разгуляндия, то есть Союзе Свободных Наций всем оккупантам, чиновникам, ворам, разбойникам, олигархам, представителям власти запрещено покидать территорию страны. Их ожидает суд, конфискация имущества. А их жёны и дети будут в специальных коммунах приучаться к труду и зарабатывать деньги на хлеб насущный своими руками.

Но некоторым, всё-таки, удалось самыми разными путями удрать в страну Единая Система Заокеанских Государств и подобных ей. Правда, не все добрались до места. Например, губернатор из Бугроямска Фарид Петрович Попрыгун со всем своим семейством и награбленным добром на личной яхте изволил врезаться в айсберг. Если спаслись, бедолаги, то теперь на огромной льдине обитают. Может быть, и в одной компании с пингвинами.

– Мне добрые люди уже донесли, что по рейтингу, я, как раз, и стану президентом обновлённой и по-прежнему великой страны с новым названием «Союз Свободных Наций», – сказал Коробейник. – Если всё так и произойдёт, то убогого, но справедливого Миню, то есть Михаила Терентьевича Куровальсова, сделаю своим заместителем.

– Что ж он будет делать у власти со своей больной головой? – проявил любопытство автор бессмертной книги «Я поднимаю веки» Геннадий Феофанович Вий. – Он же, как иностранец, постоянно улыбается.

– Мы ему тележку купим, – пояснил Илья Адамович, – и он будет от одного кабинета к другому важные документы и бумаги деловые развозить. Ну, может, пару десятков раз и по телевизору перед народом выступит. Там много ума не требуется. Пятнадцать-двадцать слов повторяй в разном порядке – и станешь уважаемым человеком. Сам-то я не любитель себя выпячивать, и в большой теннис играть не собираюсь. Спиртное употреблять уже не буду. Предполагаю, что другие дела у меня найдутся, более важные.

– Это верно, Илья Адамович, – согласился с ним Мигель Баста. – Надо будет разграбленную страну из руин поднимать.

– Получается, что так, уважаемый Мигель, – согласился с ним художник и, возможно, даже будущий президент в образе и в костюме альбатроса. – Ну, я полетел! До встречи!

Он, не раздумывая, прямо с лоджии взмыл в небо, и через минуту затерялся в белоснежных и густых облаках.

На несколько суток Мигель Баста определил гостей прямо в этом же двухэтажном здании в небольшие гостиничные номера, каждому – отдельная комната. А после краткого отдыха президент островной страны Громкий Бубен пригласил их посетить в своём домике бывшего первого министра Рауля Амигоса, кстати, автора множества научных открытий и практических разработок и внедрений.

К главному входу резиденции президента подъехала легковая машина, внешне, чем-то напоминающая «Волгу» давнего производства. Да и какая разница. Любой транспорт – всего лишь, подсобное средство для относительно быстрого передвижения, а не предмет неуёмной гордости того, кто сидит в салоне автомобиля.

За рулём сидел обычный гималайский медведь в человеческой одежде и шляпе. За разговором Друков, Павлова и Вий поняли, что он, в прошлом, человек и отбывает небольшой срок своего наказание в этом образе.

– Потерпи, Сауль, – сказал ему Мигель Баста, – тебе осталось побыть медведем пару недель. Но там ты уж берись за ум и не устраивай драк с прохожими на улице. Надеюсь, ты всё понял?

– Как не понять, – ответил медведь. – Теперь я на жизнь совсем по-другому смотрю. Но, с другой стороны, быть зверем тоже не так уж и плохо.

– Не забывай, Сауль, что ты человек, – сказал президент, – и не такой уж плохой. Поэтому срок тебе и малый дали, всего полгода. Вези нас к учёному нашему Раулю Амигасу! Хочу своих гостей с ним познакомить.

Не прошло и двадцати минут, как они уже сидели в беседке перед небольшим домиком бывшего первого министра, а ныне – только учёного Амигаса. На столике, как принято было в этой стране, стоял сок в графинах, а на большом блюде красовались самые различные фрукты, от абрикос до винограда.

Сначала, как обычно, говорили о погоде, а потом уже перешли к важным темам. Оказывается, что завтра ночью военно-морской флот Единой Системы Заокеанских Государств намеревается нанести мощный удар по острову Курящие Черепахи и захватить его. А Рауль Амигас, маленький, худой, узколицый старичок в полотняной светло-синем костюме, как раз, с группой других учёных и создавал оборонительную систему Громкого Бубна. Полная боевая готовность, но имелось и другое – мнение учёного практика.

– Дорогой мой Мигель, – сказал Амигас, – но ты же прекрасно знаешь, что от всей вражеской техники останется только одна металлическая пыль. Даже не сомневайся в этом. А всем их летающим и плавающим военным господам и дамам просто суждено утонуть. Это их выбор, и спасением их мы заниматься не будем.

– Всё верно, – согласился с ним президент, – мы не благотворительная организация. Но погибнут тысячи самонадеянных придурков.

– Прошу прощения, – сказал Вий. – Но у этих… ваших оппонентов технически очень оснащённая армия и флот, кроме того, имеется и ядерное оружие. А у вас, как я понял, такового в наличии нет.

После того, как Геннадий Феофанович выразил озабоченность и тревогу, и Мигель, и Рауль почти одновременно засмеялись. Ну, зачем их стране ядерное оружие? Ведь, при желании, Громкий Бубен может уничтожить любое государство с помощью обычных низкочастотных целенаправленных вибраций. Военные знают, когда и как их усилить. Это страшное и неотразимое оружие не является лучом, не целенаправленной звуковой волной.

Сейчас система ПВО и, в целом, обороны, и по мере необходимости, нападения настроена так, что на огромные расстояния превращает в прах любые металлы и сплавы. Этого достаточно для того, чтобы вывести из строя любое оружие на землё, под землёй, в космосе, в воде, под водой и в воздухе.

– Они хотят испытать нас на прочность, липовые демократы и либералы, –сказал учёный Рауль Амигос. – Что ж, пусть попробуют.

– Если у них, к примеру, всё металлическое мгновенно превратится в порошок, – заверил Мигель Баста, – то это приведёт не просто к большому урону, а к уничтожению их страны, которая в последнее время усиленно ищет приключений на свою толстую задницу, В момент нападения их на остров Курящие Черепахи мы даже не будем запускать наш «бубен». Не следует никого оповещать, об опасности.

– Да, пусть люди и все существа спокойно отдыхают, – поддержал друга Рауль. – Зачем беспокоиться о какой-то мелочи?

Мало сказать, что Друков, Павлова и Вий были удивлены, они испытали нечто большее, прежде всего, уважение и к Басте, и к Амигасу, и ко всем тем, кто проживает в удивительной стране. Пусть и это полнейший абсурд, но ведь как приятно. Многое из того, что вчера казалось нелепицей, наивной сказкой, уже сегодня становится реальностью. Об этом никому и никогда забывать не следует. Такая «забывчивость» крайне опасна.

Перешагнуть порог

Многое познать, услышать, увидеть и… ощутить нечто новое, необъяснимое даже в мире абсурда и парадокса, это – перешагнуть порог личного восприятия и устоявшегося представления о происходящем за пределами твоей оболочки и внутри её. Нет такого человека, который не переступает этого самого порога. Даже находясь на смертном одре или в заточении, никто не сможет укрыться от постоянных перемен, которые всегда находятся за… порогом.

Следующим утром президент Громкого Бубна решил показать своим гостям камеры самых опасных преступников, от которых даже в преобразованном виде не следует ожидать ничего хорошего. К сожалению, имелись на острове Курящие Черепахи и такие.

Особого восторга по этому поводу Вий, Друков и Павлова не выразили, но отказываться не стали. Ведь порой следует видеть зло воочию, не отворачиваться от него, чтобы в дальнейшем не совершить непростительных ошибок.

Президент привёл их в специальный подземный бункер, который располагался не так уж и далеко от его резиденции. Там под усиленной охраной было собрано несколько десяткой жутких чудовищ.

– Наши практические опыты и познания в области генной инженерии, –признался Мигель Баста, – не дали нам возможности превратить этих преступников, преобразовать их в обычных представителей фауны и флоры. Их зловещая сущность оказалась, в какой-то, степени, сильней наших Преобразователей.

Он пояснил, что злодеи отрицательны по сути своей, и воспитательный процесс здесь бессилен. Они никогда не раскаются в том, что сотворили.

На всякий случай Мигель Баста предупредил своих гостей, что кормить монстров не разрешается, а так же вступать с ними в споры. Чего только стоит бред опасных и хронических преступников о какой-то особенной нации. У каждого из них своё об этом представление, и, тем не менее, все их утверждения кажутся и являются абсурдными и в обителях, лишённых здравого смысла.

Тяжёлый лифт опустил вниз. Это было довольно ярко освещённое подземелье. В огромном зале стояло около сотни клеток с жуткими чудовищами, которые находились под пристальным и постоянным присмотром вооружённых охранников. Президент, наверное, не в первый раз выразил сожаление о том, что у них в стране пока запрещена смертная казнь.

Но ведь садисты, педофилы, террористы, убийцы-насильники и прочая мразь…пусть в виде монстров, но, всё-таки, существуют. А ведь разного рода негодяи очень многим не дали такой возможности и раскаиваться в этом не собираются.

Многоглазые, с щупальцами, вместо рук и ног, с тремя носами, плоскими головами… На всё это просто невозможно было это смотреть. Ведь почти все они в один голос говорили, рычали, шептали, вопили, предупреждали, что, как только выберутся отсюда, то будут уничтожать людей, медленно резать их на коски, пожирать, Значит, их, вполне, устаивало и то положение, в котором им позволено находиться на глубине нескольких десятков метров.

Зрелище было жутким, и общение с монстрами было тягостным, неприятным. Вий взял за локоть президента и просто сказал:

– Не моё это дело, дорогой Мигель. Но разве гуманно по отношению к загубленным людям сохранять жизни тех, кто никогда и нигде уже не сможет стать нормальным существом? Они не так уж и плохо живут в телах монстров, и это их устраивает.

– Может быть, ты и прав, Геннадий Феофанович, – со вздохом ответил Мигель Баста. – Но я не один руковожу страной, есть ещё и Народный Совет, и там у каждого имеется своё мнение.

– Жаль, что иногда и гуманисты, – сказал Друков, – мыслят и действуют не гуманно по отношению к тем, кто уже не воскреснет. А мерзкие твари не имеют права на жизнь. Это моё мнение.

– Нет сомнения в том, – выразила и своё мнение Павлова, – что господь благословит того, кто их уничтожит. А если он этого не сделает, значит, миром правит кто-то другой.

Чего только стоит один только заокеанский генерал, который дал личный приказ уничтожить ракетами и авиационными бомбами большой город соседней страны. Разве этот монстр, теперь внешне похожий на бегемота с четырьмя ветвистыми, имеет право на жизнь? Нет. Да ведь и те господа и дамы, которые приказали совершать массовые убийства ради наживы олигархов и разбойников какой-то… особенной нации, не должны остаться в стороне.

Здесь уместна только смертная казнь. Логика проста и гуманна по отношению к убитым: смерть за смерть. Непременно, и до них дотянутся руки справедливого возмездия.

Пятнадцати-двадцати минут хватило Вию, Друкову и Павловой, чтобы ощутить и осознать, что даже в относительно райских местах хватает мерзостей и разного рода несправедливостей. Но ведь если и невозможно создать абсолютно идеального и справедливого общества, то стремиться к этому надо каждый год, час, минуту…

Уже на самом верху бункера Мигель Баста подошёл к главному охраннику паноптикума и тихо сказал:

– Я ничего не буду иметь против того, Хуан, если сегодня же от какого-нибудь электрического замыкания сгорит здесь всё, что есть, и пожарные не успеют потушить огонь. Все охранники при этом должны находиться наверху.

– Я давно хотел услышать от вас эти слова, мой президент, – сказал главный охранник. – Мне кажется, что через несколько часов всё так и произойдёт.

«Несчастный» случай произошёл очень быстро, едва только Мигель Баста и гости страны и острова добрались до резиденции президента. Погиби только преступники. Да и виновных нет, подвела техника и оборудование, которые в Громком Бубне никогда не выходили из строя и не давали сбоев. А теперь вот случилось… непредвиденное.

Поздно вечером, практически, ночью усиленная группировка военно-морского флота Единой Системы Заокеанских Государств, усиленная тремя авианосцами и шестью субмаринами, начала свою гнусную, интервентскую операцию по уничтожению населения острова «Луч истинной свободы».

С балкона номера гостиницы Павловой, видно было, как далеко-далеко над морским заливом вспыхивают яркие огни и небо, то и дело, расцвечиваются яркими фейерверками. Денис Харитонович, Раиса Аркадьевна и Геннадий Феофанович сидели за небольшим столиком, пили обычную водку и обсуждали события наступающей ночи.