Экстремал

Земля пережила шестое парниковое вымирание. Экологический кризис обернулся тем, что человечество стянулось в мегалополисы – гигантские многоуровневые города, – оставив природу за их пределами приходить в себя.

@ Елена Чара Янова

https://www.livelib.ru/author/1948984/post/122863-mir

Серия «Шепчущий в темноте» премии-медали им. Говарда Лавкрафта

© А. Лонс, 2023

© Интернациональный Союз писателей, 2023

Персонажи – главные и не очень

• Авруз Амергес – врач-киберпсихиатр, около 40 лет.

• Алекс Крейтон – штатный детектив Юго-Западного домена, 37 лет.

• Вик (Виктория) Ларг – сотрудница полиции, 23 года.

• Игнатий Рустамович Кижевский – шеф «Рескрипт Консалтинг», 70 лет.

• Лин Чжуан – третий модератор Юго-Западного домена, 26 лет.

• Майк Скиннер – администратор Юго-Западного домена, 37 лет.

• Молли Золгрек – первый врач амбулатории Юго-Западного домена, 32 года.

• Мэй Чанг – парамедик амбулатории Юго-Западного домена, 22 года.

• Мьюз (Маар Путто, Мар) – девушка из бара. На вид лет 20.

• Ник Кивз – первый модератор Юго-Западного домена, 45 лет.

• Суин Кибат – модератор Юго-Западного домена, 25 лет.

• Триан Кобс – коллекционер старинных механизмов. На вид лет 30.

• Тим Григ – помощник детектива, 23 года. Протагонист.

• Хайс Влахос – художник, на вид около 60 лет.

Глава 1
Убийство

– Убийство, Тим, – пробормотал себе под нос наставник, он же начальник, капитан Кивз, когда мы склонились над обнаруженным в городском парке трупом.

– На вид лет двадцать, не больше. – Голова была разворочена топором, что валялся тут же, рядом с жертвой. Таким в своё время кололи дрова на даче моей бабушки. – Где он только взял эту штуку?

– Сведения уже поступили. Убит Адри Рич, коллекционер старинных инструментов.

«Достоевщина какая-то», – подумал я, а вслух спросил:

– Это нам что-то даёт?

Мы старались не задеть кровавую лужу, которая увеличивалась на глазах. Кровь при таком освещении выглядела чёрной. Вечер выдался жарким, как и всё последнее время, поэтому с молчаливого согласия начальства я ходил в спортивной обуви без носков, коротких шортах и футболке навыпуск.

– Многое даёт, Тим. Возможно, эта штука из его коллекции. Запроси информацию о статусе городских коллекционеров, – утомлённо велел капитан. Вообще в последнее время у него сохранялся такой вид, будто он смертельно устал нянчиться со мной, а реплики, которые он выдавливал из себя, доставляли физическую боль.

Пришлось следовать мудрому совету, и на внутреннем экране высветился короткий текст под заголовком:

«Статус коллекционеров в Городе: общая справка…» Ладно, в другой раз прочитаю.

– По-моему, убийца был выше убитого.

– Правильно, – кивнул наставник. – Удар нанесён сзади, сверху вниз. Вообще, Тим, отвыкай произносить банальные речи. Есть маленькая вероятность, что его убили какие-то религиозные фанатики… но это вряд ли.

– Здесь есть религиозные фанатики, капитан? – В такое как-то не верилось.

– Есть, как не быть. Где же эксперты-то, черти их раздери? Долго нам тут ещё торчать? Ты всё заснял?

– По-моему, да.

– Вот никогда так больше не говори: «по-моему, да». Никаких сомнений в произносимых словах оставаться не должно. Или «да», или «нет». Каждый наш звук фиксируется, не забывай. Если сомневаешься, лишний раз проверь, только молча. Цифровой мир не прощает ошибок. А вот и наши доблестные копы прилетели.

Рядом действительно плавно опустился многоместный полицейский флаер.

– Ну что тут у вас? – недовольно спросил брутального вида офицер сразу, как заметил труп. – Приветствую, капитан.

– Будь здрав, майор. Вот, – наставник широким жестом показал на распростёртое тело. – Свидетели, как только обнаружили, сразу к нам обратились. Влюблённая парочка. Уверяют, что с жертвой незнакомы.

– Почему не к нам?

– Это у них лучше уточнить. Вот данные, – осклабился капитан и что-то сделал со своим запястьем, после чего полицейский майор удовлетворённо кивнул.

– Молодые совсем, – коп явно разглядывал что-то на своём внутреннем экране. – Что они тут делали, интересно?

– По их словам, «просто шлялись», – процитировал свидетелей начальник. – По виду жертва – их возраста. Может, чуть старше. Возможно, как-то связаны.

– Слушай, капитан, – майор оторвал взгляд от трупа и уставился в глаза моему начальнику, – давай не будем. Дело явно наше, так что все данные передай немедленно. А вот собственные гипотезы оставь при себе. Что у вас ещё фактического? Записи, изображения? Может, нашли что-то?

– Всё там и здесь, перед вами.

Тут коп соизволил заметить меня.

– Напарник твой? – спросил полицейский у моего наставника. – Что, новенький?

– Это Тим, – ушёл от прямого ответа капитан. – В курс дела входит. Первые дни.

– Тогда ладно. Идите. Если что…

– …то обязательно сообщу, – продолжил наставник.

– Очень надеюсь. Ну, бывайте.

Они нас практически отогнали от места преступления. Мы не заставили себя упрашивать и поспешили удалиться.

– Капитан Кивз, разрешите спросить? А этот майор – он что, ваш давний друг?

Меня удивила непринуждённая манера общения двух офицеров разного звания из разных служб. Наш флаер уже взлетел, говорили свободно, ни на что не оглядываясь. Ну, это так подумалось, что свободно, поскольку бортовая система записи игнорировала личные беседы.

– Друг? – Капитан фыркнул. – Почему обязательно друг? Никакой он мне не друг. В полиции друг – это как девственница в борделе. Просто иногда по службе пересекаемся. Понял?

– Да, мой капитан! А как вообще устроено расследование сходных преступлений? – выскочил следующий вопрос, когда мы уже пошли на снижение. – Впервые же с таким столкнулся, ничего не знаю.

– Много всего спрашиваешь. Вот что, парень, тут я тебе не учитель, что бы там ни говорил наш шеф.

– Он ничего такого не говорил.

– Тем более.

Капитан замолк. Показалось уже, что это всё и других слов от него не дождёшься, но он вдруг передумал:

– Дело представляется мне элементарно простым, поэтому сам его расследуй с начала и до конца. Вмешиваться не буду. Такой вот тебе подарок. Своё дело – лучшая школа. Это везде так. Для начала отработай версию связи убитого и свидетелей, а там видно будет. Наши полицейские знакомые пусть тебя не смущают, у них свои задачи, у нас – свои. У тебя персональный терминал имеется? Вот. Профессиональный доступ тоже наличествует. Пока ограниченный, но и того хватит. Чаще задавай вопросы нашему городскому искину^[1]. Чем больше, тем лучше. На всё, что может, он ответит. Если пожелает, конечно.

Такая длинная речь для капитана не была характерна. Нечастый случай вообще-то. Наставник особым красноречием не отличался. Откровенностью тоже не страдал. Информацию из него приходилось буквально вытягивать, выдавливать по каплям. Когда меня навязали ему в напарники, он был в бешенстве, едва сдерживал себя. Но наш общий шеф Майк Скиннер объяснил решение тем, что новичку требуется вживаться в коллектив и набираться практического опыта.

– А если… – захотелось поделиться сомнениями, но капитан перебил:

– А если не пожелает, тогда вообще ни у кого не допросишься. Ты у нас хоть и недавно, но пора уже привыкать.

Пришлось отправлять запрос. Интересовала сама методика расследования в этом мире. Ответ поступил практически мгновенно.

«Расследование преступлений в Городе: общая справка. В Городе, где технологии пронизывают жизнь всех членов общества, организация расследования преступлений начинается с мгновенной фиксации событий различными инструментами. Системы управления и передачи информации оказывают неоценимую помощь в поимке нарушителей закона. Благодаря этому полиция Города считается одним из самых эффективных органов правоохранения».

Пока одна трескотня и никакой конкретики. Засекречено, что ли? Бесполезно для новичка типа меня. Наверное, запрос был неправильно сформулирован или некорректно задан. Кажется, становлюсь таким же нудным ворчуном, как и мой наставник.

Ладно. Сделал запрос о состоянии коллекции убитого Адри Рича. Где она хранится, как на неё взглянуть. Пекин ответил в том духе, что место хранения коллекции неизвестно, можно увидеть только изображения тех предметов из коллекционного собрания, что хозяин предоставил для всеобщего доступа. Возникло два варианта: «показать» и «пропустить». Ну хоть что-то. Выбрал «показать». Пошёл слайд-фильм с изображениями разных ножниц, ножей, отвёрток и топоров. Возможно, кому-то это интересно, только не мне.

Зато факт, что место хранения неизвестно, насторожил. Даже вездесущему мудрому городскому искину неведомо, куда девалось коллекционное собрание убитого. Любопытно. Потом опять вызвал Статус коллекционера, чтобы перечитать его более внимательно, не торопясь.

«Статус коллекционера в Городе: общая справка.

1. Коллекционером считается физическое или юридическое лицо, получившее сертификат на соответствующую деятельность от Городской администрации…»

Далее перечислялись разные обязанности и права. Прав было мало, обязанностей – очень много. Повеселил такой пункт:

«7. Коллекционер обязан быть морально готов к тому, что его коллекция уязвима для хищения и продажи на чёрном рынке…».

Интересно, что они хотели сказать седьмым пунктом? В Статусе было ещё множество идиотских и, на мой взгляд, абсолютно ненужных мест. Некоторые пункты почти повторялись. Да уж, полезной такую записку не назовёшь. Зато бюрократия тут на уровне сияющих высот. «Общая справка»! «Сертифицированный коллекционер»! Тут на всё требовался отдельный сертификат.

А попасть сюда удалось совсем недавно.

Глава 2
Прежде

Прежде меня звали Тимур Кириллович Григоров. Это если полностью. Здесь же именуют сокращённо – Тим Григ, а отчество тут всем вообще без надобности. Они здесь просто не знают, что это такое. Неожиданно для себя сделался однофамильцем известного композитора. Кстати, и в школе, и в универе меня только так и звали – Тим, поэтому, можно сказать, сохранил себе прежнее имя.

Ещё не так давно ни о чём подобном я серьёзно не помышлял. Родился в небольшом городке на юге. С детства проявлял интерес к компьютерам и программированию и уже в школе стал неплохо разбираться в этих делах. Стал писать собственные программы и скрипты. После сдачи ЕГЭ поступил в Московский университет, на факультет информационных технологий, на бюджет. Быстро освоился с новыми знаниями и принялся активно участвовать в различных проектах и конкурсах. Специфика позволяла работать в режиме онлайн, не светить физиономию и настоящее имя, избегая личных контактов. Вначале меня это вполне устраивало. Научился писать сложные скрипты и решать нестандартные задачи. Затем стал создавать мобильные приложения, а также программное обеспечение для коммерческих компаний. Кое-что из разработок удалось успешно продать, и эти работы были благожелательно оценены клиентами.

Конечно, те знания, что я получал в вузе, не помогли достигнуть успехов в выбранных областях. Как только налаживалось в универе, возникали проблемы с работой, и, наоборот, я был на грани отчисления как раз в тот самый момент, когда на работе возникли первые успехи и появились сносные заработки.

В ту пору в личные контакты я не вступал и студенческих компаний сторонился – боялся, что осмеют или сочтут странным. Впрочем, я и был странным. Был одинок. Работать приходилось очень много, буквально сутками не отходил от компьютера. В семнадцать лет у меня уже имелось много клиентов, которым нужны были сайты и серверы для хранения данных. Тогдашние заработки и помощь родителей давали возможность снимать удобную, но маленькую квартирку, состоявшую из мини-прихожей, небольшого санузла и кухни, так называемую студию. Там лежал матрас, на котором я спал, и стоял стол, за которым я работал на компьютере и ел. Это позволяло не связываться с общагой.

Когда мне исполнилось девятнадцать, родители умерли. Вернее, погибли в автомобильной аварии. Через некоторое время посредством агентства недвижимости удалось продать их трёхкомнатную квартиру в родном городе и на эти деньги купить в столице, в брежневской панельной многоэтажке, полноценную однушку с отдельной кухней и большим санузлом. Дом располагался в одном из самых скучных мест города. Старый район, зажатый между промзонами, автотрассами и железнодорожными путями, битком набитый транспортом, пыльными домами, захламлёнными балконами и ощущением вечной тоски. В каком-то смысле – филиал провинции в недрах столицы.

В универе всё оставалось кисло. Чтобы не прослыть «ботаником» и отделаться от посещений занятий по физкультуре, записался в секцию силата, кое-что освоил, но ни с кем там не сдружился. Силат – традиционное боевое искусство малайцев. В разные эпохи и столетия кто только не покушался на их земли: и всевозможные пираты, и португальские захватчики, и англичане, и французы, и даже японцы. Поэтому коренному населению бывало туго. Приходилось защищаться. Так и появился силат, основной целью которого был не поиск духовного просветления, как во многих других боевых искусствах, а умение секунд за десять забить противника до такого состояния, чтобы тот уже не мог сопротивляться и превратился в безвольную массу. В древних государствах на Суматре и на Яве воины в обязательном порядке должны были осваивать силат. Из всех единоборств это, по-моему, самое подлое, жестокое и опасное.

К моменту завершения обучения никакими полезными связями обзавести не удалось. Я тогда вообще не знал, где надо начинать карьеру и как. Понять этого не мог. Никогда не имел личной жизни, даже с девушками не целовался и не представлял, как с ними надо правильно общаться. Несколько раз пытался назначать свидания студенткам нашего универа, но всякий раз это заканчивалось ничем. Меня посылали. Иногда до ужина, но чаще – сразу после. Дальше совместного принятия пищи за мой счёт дело не заходило. Вслед за очередным таким обломом я окончательно замкнулся в себе. Старался поменьше разговаривать с людьми, панически боялся житейских ситуаций, и меня переполняли разные деструктивные мысли и чувство беспомощности.

Тем не менее после получения диплома удалось устроиться в странноватую фирму под загадочным названием «ООО “Бизнес-Дрозар”», которая поощряла удалённую работу и не требовала регулярных походов в офис. Позиционировалась она как многопрофильная экспертная организация, выполнявшая работы по технико-инспекционному сопровождению проектов. Что такое «Дрозар», не знал, по-моему, даже сам генеральный директор. Помогли прежние разработки, меня тут знали. Своих нанимателей даже не видел: собеседование прошло удалённо, с выключенным изображением. Сама работа не доставляла особого туда, но и удовольствия не приносила. Просто сидел за компьютером в своей квартире, выполнял несложные задания и на карточку два раза в месяц получал вполне ощутимую зарплату. Размещал таргетную рекламу по социальным сетям и лентам новостей, запускал ботов для накрутки посещаемости, вёл несколько сайтов и удалённо администрировал сервер, арендованный в одном из сибирских дата-центров.

Платили, как показалось сначала, вполне прилично, и первое время такое одинокое существование мне очень даже нравилось, но затем понемногу стало тяготить. Причём всё больше и больше. У меня не было ни настоящих друзей, ни близких знакомых. Однокашники сразу после выпуска исчезли с горизонта. Только френды на форумах и в сетевых группах по интересам, но это не то. Книги и фильмы вечерами и по выходным – вот и все мои тогдашние развлечения. А в остальном жизнь текла настолько сиротливо, что приходилось придумывать вымышленных друзей, чтобы испытать хоть какое-то подобие общения. Я сделался замкнутым, угрюмым, подозрительным типом с ограниченными интересами и без круга личного общения.

В какой-то мере спасало чтение и кино. Но книг хватало ненадолго, проглатывал их быстро. Пара вечеров – на роман и по фильму – на вечер, в этом вся беда. А без книг уже не мог: давно заработал психологическую зависимость от литературы. Такое, знаете ли, плохо лечится. Найти хорошую вещь не всегда получалось, часто попадались неинтересные. Несмотря на пугающее обилие доступного многообразия, иногда случались обломы. С фильмами была та же фигня.

Из нехудожественной литературы предпочитал нон-фикшн в форме научпопа. Да и то лишь те книги, что написали высококлассные профессионалы, специалисты в своей области. По астрономии – астрофизики, по биологии – биологи, а по медицине – опытные медики с дипломом врача.

Со смартфона смотрел подкасты специалистов и экспертов своего дела. Журналистские репортажи не любил.

Так и жил.

В то время меня уже почти ничего не увлекало, кроме чтения и фильмов. Программирование мало-помалу надоело, а интерес к жизни практически утратился. Наверное, именно это называют депрессией и профессиональным выгоранием. Дошло до того, что временами наползали тёмные мысли о самоубийстве. Жаль, что родители научили всему, кроме того, как сделаться холодной, бездушной мразью, что стало бы единственным полезным умением. Кажется, мне было суждено обречь себя на бесцельное одинокое существование, но чувствовалось, что это должно как-то и когда-нибудь закончиться. Я был готов искать способы поменять свою жизнь. Но где? Как? Каким образом? Не имел никакого представления, что делать дальше.

Помог случай.

Как-то раз в голову пришла банальная, в сущности, мысль – найти настоящую подругу жизни. Причём такую, чтобы к моей теперешней жизни не имела никакого отношения. Мои родители всегда мечтали, чтобы я нашёл себе приличную девушку, отучился в хорошем университете и начал успешную карьеру. Со вторым пунктом вполне сложилось, с третьим – не очень, а с первым – вообще никак. Я хотел встретить ту, что сумеет помочь разобраться в себе. Но так как не понял, где искать, то решил обратиться к сети. Зарегистрировался на паре свободных ресурсов для скучающих озабоченных бездельников. Идея оказалась бесперспективной. Никого не нашёл. Это только в книжках всё просто. Нет, поначалу, конечно, ответило несколько претенденток, но они быстро отвяли. Раза три я даже назначал свидания, но это ничего не дало. Им всем был интересен хорошо обеспеченный мужик, с солидным банковским счётом, на дорогой машине и при обширной недвижимости.

Зато в очередном фантастическом романе наткнулся на историю, как некий парень отыскал свою любовь в другом мире. Красивая небывальщина со счастливым концом. Сказка для усталых взрослых современных людей. Текст объёмом в полтора миллиона байт, заключённый в стандартный файл. Книгу под скучным названием «Мир, где нас нет» написал какой-то неизвестный мне автор. Он излагал события, что произошли с главным героем, от имени которого и вёлся рассказ. Тот очутился в другой реальности случайно, как это всегда бывает в подобных историях. В общем-то обычный сюжет о попаданце. История, каких сейчас развелось немереное число. Главный герой встретился с людьми, похожими на нас, но при этом занимающимися какими-то странными, непонятными делами. Роман мне не понравился. Особенно раздражала часть, где парень искал свою любовь. В какой-то момент он нашёл девушку, и они полюбили друг друга. Это было описано излишне слащаво, но возникало подспудное ощущение, что автор рассказывает о себе. Главный герой оказался вынужден сражаться и выкручиваться, чтобы выжить и устроиться в новом мире. В конце концов ему это удалось. Более того, он вернулся к себе домой вместе с найденной там девушкой. В общем, хеппи-энд.

Действие этого романа происходило в мире, который был очень похож на мой, только с некоторыми существенными отличиями и оговорками. Например, там всё сплошь было пронизано высокими технологиями, все люди были равны перед законом и у каждого была одинаковая степень образования. Зато сильно отличался уровень жизни и доходов, имелись разные социальные классы, и все герои обитали в одном мегаполисе. И ещё там не было ни одного человека, который бы по-настоящему ненавидел другого. Они конкурировали, интриговали, часто делали другим какие-то гадости, но исключительно с практической целью. Между ними не возникало ненависти. Так не бывает. Мне не очень понравилась эта сказка для взрослых, которую я даже назвал «Неправильная сказка». Я читал ту историю и вяло думал: вот бы у нас всё так, как у них, в этой книге! А если бы я так же провалился туда, как главный герой, смог бы там как-то устроить свою личную жизнь?

Вопросы эти казались несерьёзными, пустыми, глупыми и безответными. Я даже не допускал мысли, что существует какая-то реальная возможность перенестись куда-то туда, в мир этой книжки или в похожий. Я никогда всерьёз не верил в возможность попадания куда-либо, кроме неприятностей и проблем. Думал, что есть лишь то, что мы видим вокруг себя, а то, чего мы не видим, абсолютно недостижимо.

Только вот однажды пришлось резко скорректировать свои взгляды. Я всё-таки оказался там. Причём совершенно неожиданно, как это обычно и случается в бесчисленных фантастических романах о попаданцах.

Как это ни странно, подействовала та самая книга о попаданце. Обычно что – прочитал и забыл, а тут как-то зашло, запало и подвигло на решительный шаг.

После почти двухгодичной работы в той шараге, куда устроился после выпуска, я решил уйти. И, конечно, не просто так, а сменить обстановку и заняться другим делом, более интересным и денежным. Хотя бы для того, чтобы было не стыдно девушку в ресторан пригласить и на курорт свозить. Захотелось чего-то серьёзного, увлекательного и необычного. Опыта не хватало, связей – тоже, денег оставалось мало. В общем, тупик. Но я не унывал. У меня появился план. Я не хотел тратить свои скудные ресурсы на поиски, которые, весьма вероятно, не принесут ничего, кроме головной боли. Поэтому набрался наглости и пролез на собеседование к одному из крупных и влиятельных бизнесменов, из тех, кто имеет дело с большими деньгами.

Короче, в назначенный день отправился на встречу. Зашёл в большой офис, меня встретил молодой человек в идеальном классическом костюме и провёл в зал, где сидел уже пожилой господин за длинным Т-образным столом, вдоль которого выстроился ряд офисных стульев. Это был, конечно, не сам «влиятельный бизнесмен», но один из его подручных.

– Здравствуйте, – сказал я, подойдя к столу. Человек с явным интересом посмотрел на меня и кивнул на ближайший стул. Я сел, приготовившись отвечать на неприятные вопросы.

– У вас есть опыт для работы у нас? – спросил человек за столом. – Из вашего резюме это как-то не вполне явствует.

«Как раз то, что нужно», – подумал я. Конечно, опыт был, но не такой, о котором следовало бы говорить. Поэтому сказал, что опыта у меня нет вовсе.

– Это моё первое серьёзное собеседование, – уточнил я. – Поэтому резюме может страдать дефектами. Но надеюсь, что работу освою. Обычно мне удавались разные тесты, и ай-кью у меня около ста сорока.

Он снова кивнул и велел возвращаться к своему помощнику, тому самому молодому парню, что пропустил меня сюда. С ним мы проговорили около часа, и он даже записал мои координаты. Через пару дней позвонил и обрадовал, что я принят. С тех пор имел честь работать на компанию с идиотским названием «Рескрипт Консалтинг».

Располагалась компания в одном из офисов современного бизнес-центра, а в мои обязанности входило перекладывание документов из общей папки по трём раздельным. Согласно официальному уставу, «Рескрипт Консалтинг» занималась «разработкой и внедрением технологий управления и контроля за информационными потоками с целью оптимизации процесса взаимодействия между различными структурами во всех сферах человеческой деятельности». На самом деле тут интересовались несколько иными вещами.

Согласно традициям фирмы приходить следовало за пятнадцать минут до начала рабочего времени, а уходить – через те же пятнадцать минут после окончания. Эти полчаса я потом с успехом компенсировал, удлинив свой обеденный перерыв.

В общем, то, что требуется. Да и зарплата оказалась вполне приличной, намного больше, чем та, что я получал в «Бизнес-Дрозаре». Но ещё на собеседовании я понял, что работа не для меня. С первого взгляда вроде бы всё классно и вообще зашибись, но потом я стал замечать, что от меня ждут совсем не того, на что я рассчитывал. Ничего интересного тут не просматривалось. Дружбу не завёл – не с кем, и вообще старался держаться тихо и незаметно. Мне хотелось узнать как можно больше об этой компании, о её прошлом и будущем, а меня всё время заставляли перекладывать бумажки.

Всё поменялось в одно утро.

– Тебе к шефу, – с порога огорошил охранник. – Иди сразу после официального начала рабочего времени. Лучше за две минуты приди, а то Игнатий Рустамович не любит, когда опаздывают, и у него могут появиться дополнительные вопросы.

То, что шеф такого не любит, я уже и так прекрасно знал, поэтому за минуту до назначенного времени входил в кабинет заместителя генерального директора компании Игнатия Рустамовича Кижевского.

Это был представительный мужчина с массивным телом, широким лицом, тяжёлым подбородком и густой, тщательно подстриженной седой щетиной. Одет он был в тёмно-синий костюм, белую рубашку и ярко-жёлтый, какой-то «кислотный» галстук.

Я не испытывал никаких иллюзий и всегда считал, что всякий уважающий себя начальник в любой стране мира идёт во власть, чтобы воровать. Тем не менее Игнатий Рустамович был человеком незаурядным во всех отношениях. Не только из-за того, что в свои семьдесят лет он являлся чемпионом мира по гексагональным шахматам среди ветеранов, но и потому, что обладал поистине энциклопедическими знаниями во многих областях. Кижевский занимался развитием техники, но его научные интересы не ограничивались только этим. Он был признанным специалистом в области истории культуры, литературы, медицины, экономики, а также в сфере социопсихологии, истории тоталитаризма и даже теории шахмат. К сожалению, не все из своих многочисленных интересов он мог полноценно реализовать на практике. Он так и не стал ни академиком, ни даже доктором наук. Довольствовался скромной степенью кандидата. Говорил, что все эти академические игры его мало интересуют и на такое жалко тратить жизнь. Ну, не знаю. Может, он был прав. Однажды, проходя мимо, я слышал, как он внушал одному из своих подчинённых: «Вместо того чтобы говорить: “Ты дилетант и не лезь туда, где не разбираешься” – скажите: “У вас превалирует эффект Даннинга – Крюгера^[2]”».

После официальных обоюдных приветствий Кижевский смерил меня взглядом.

– Слушайте, а ведь вам тут не место, – наконец изрёк Игнатий Рустамович после паузы.

Я молчал, не зная, что принято отвечать в таких случаях. Жёлтый галстук под синим пиджаком жутко раздражал, и все подходящие слова вдруг куда-то улетучились. Но шеф уже расплылся в улыбке от уха до уха.

– Вы, оказывается, не так просты, – продолжил он. – Я же вас помню. Вы ещё года три назад обращались к нам с просьбой о работе здесь. Присылали своё резюме. Вы ведь тогда уверяли, что оканчиваете университет и разыскиваете временную работу, чтобы написать хороший диплом. Мы вам отказали – помните почему?

Я кивнул и подтвердил, что так и есть. Конечно же, я помнил диалог со здешним эйчаром, который после непродолжительной беседы указал мне на дверь.

– Но вы обратились к нам вторично, – продолжал Кижевский, – и попросились на работу. Говорили, что для вас это важно и вы не можете без этого жить. Вот тогда я ради интереса затребовал ваш дипломный проект и ознакомился с ним. Это же гениально! Удивительно даже, что никто в вашем университете не предложил вам остаться на кафедре.

– Они-то предложили, – возразил я, – но я сам отказался. Та кафедра – это такое болото, что лучше вообще не соваться туда. Только специальные люди способны трудиться в той обстановке. Зарплата мизерная, а нагрузка большая. Но главное – моральный климат и психологическое давление. Это гадюшник какой-то.

– Тоже верно, – усмехнулся Кижевский. – Я вас взял и посадил на тупейшее и скучнейшее занятие, самое нудное из всех, что удалось отыскать. Хотел понять, когда вы наконец взбунтуетесь, а пока наблюдал за вами. Но вы так и не взбунтовались. Ведь вы энциклопедист. Ваши знания настолько внушительны, что нормальная человеческая память просто неспособна удержать такое количество информации. А у вас получается. Вы гений, каких мало, а занимаетесь тупой работой для идиота. Поэтому хочу предложить вам вот что. Вы когда-нибудь играли в компьютерную игру про город высокотехнологического будущего? Нет? Неужели пропустили? Ну что ж вы так? Впрочем, это даже хорошо. Отправлю вас в длительную командировку в такой мир, а вы потом, когда вернётесь, проинформируете меня на интересующие нас темы.

– А как это…

– Не беспокойтесь, – перебил меня Игнатий Рустамович, – сейчас попытаюсь кое-что растолковать. Это немного нудно, но вы потерпите. Вы что-нибудь слышали о многомировой интерпретации квантовой механики Хью Эверетта? Нет? Плохо-то как… Тогда слушайте. Главное – чтобы в процессе разъяснений вам не сорвало крышу. Итак, вот что происходит: в любой момент времени наша реальность разветвляется, и создаются идентичные ваши копии. Потом ещё и ещё, и так постоянно. Мы помним все прошлые события, но не знаем, что будет в будущем. Реальности разделяются, но, как раньше думали, никогда не сливаются и не пересекаются. Так происходит непрерывно. Чем раньше произошло разделение, тем больше накопившихся отличий и тем меньше сходства. В каждой из ветвей случаются свои события, каждая линия живёт своей историей. В какой-то из ветвей ваш клон может погибнуть, а в какой-то – дожить до глубокой старости. Эти миры расходятся всё дальше и дальше и делаются всё менее и менее похожими друг на друга. Хотите что-то спросить?

– Да. А каким образом я окажусь в этой другой реальности? – ничего не понял я.

– Всему своё время. Для вас сие значения не имеет. Вместо этого подумайте о моменте, когда мир разделяется. Этот процесс очень быстрый, занимает ничтожную долю секунды. С человеческой точки зрения реальности разветвляются мгновенно. Когда происходит разделение, мы этого не осознаём и не замечаем. Создаются две идентичные копии вас, каждая из которых дальше живёт своей жизнью, в своей реальности. Но ни одна из этих копий не знает, в какой именно ветви она оказалась.

– То есть до определённого момента у них была общая история и общая память? – уточнил я.

– Именно так, – подтвердил Игнатий Рустамович. – Вы начинаете понимать, к чему я клоню? Вы знаете всё, что доступно вам, о вашей реальности, кроме одной важной детали – в какой ветви вы находитесь. То, что реальности никогда не сливаются и не пересекаются, ранее считалось общепризнанным фактом по умолчанию, никто не задумывался об этом. Только вот всё оказалось намного сложнее и сильно проще одновременно. Вместо бесконечного ветвления мы считаем верной концепцию ограниченного количества миров. Или, как говорят некоторые, многомировой пакет. Миры не только ветвятся, но и сливаются, поэтому общее их число практически не меняется. Их очень много, невообразимо много. Но! Недавно было доказано, что миров ограниченное количество. Скажем, гугол, то есть десять в сотой степени. Единица со ста нулями. Это много, чрезвычайно много, сильно больше, чем атомов во вселенной. Но я назвал это число не с потолка. На самом деле неизвестно, сколько реальностей в многомировом пакете, но есть некоторые веские основания полагать, что близко к названной величине. Во-вторых, они, как я уже говорил, не только ветвятся, но и сливаются. Естественно, это происходит незаметно для наблюдателя. Например, для вас как для одного из жителей этого мира. Вы же не замечаете вращения Земли? Да и о движении вокруг Солнца знаете только из школьного курса астрономии. У вас же в школе была астрономия?