Читать книгу: «Нулевой мир 4. Мера Зверь», страница 4

Не сразу, но вскоре и я заметил, что у меня проснулось чувство опасности – общий фон тревоги вырос. Кажется, в глаза ударили какие-то искорки.

Скалы не были высокими, но их было много. Торчащие каменные останцы беспорядочным лесом уходили далеко вдоль реки, и среди них мог скрываться кто угодно.

Дорога пошла под самым большим креном, и нам пришлось побольше упереться. Даже запряженные тяжеловозы стали тормозить и скользить копытами, чтоб не съехать.

– Секай, голову! – крикнул я, когда резко что-то почуял.

Он подарил мне злой взгляд, но все же пригнулся – и над его головой пролетела стрела.

– Щиты, нулячьи вы дети! – заорал начальник, вскидывая саблю, а потом пришпорил коня и понесся вдоль обоза.

– Вот уроды, почему сейчас-то? – выругался рядом Матс.

Вокруг раздались крики, заржали лошади. Наша тоже дернулась в панике, но Матс коротко свистнул, и животное послушно замерло. Вот только повозка опасно надавила сверху…

Рядом в борт воткнулась стрела, а через миг чувство опасности заставило меня дернуться в сторону еще от одной.

– Ложись! – крикнул я.

Шустрый Хорек успел пригнуться, и снаряд снес ему шапку.

– А, дерьмо нулячье! – Матс прикрыл руками белобрысую шевелюру.

Повозка, потеряв опору, бесцеремонно толкнула нас в спину. Конь впереди жалобно заржал и стал скользить по дороге, упираясь копытами, оглобли стали заворачиваться.

Мимо нас, чуть не задев телегу, пронеслась другая повозка. Лошадь со стрелой в шее и с безумным взглядом жалобно ржала.

Я не успел проводить ее взглядом, как пришлось упереться в борт еще сильнее – что-то уже сзади давило на нашу телегу.

– Я сейчас тормоз воткну, – Хорек исчез с той стороны.

– Матс, дерьмо нулячье! – мне на плечо сразу надавил двойной вес.

Разбойники выбрали идеальное момент для нападения. Я с легкой надеждой бросил взгляд на далекое поселение – там ведь столько защитников.

Тут по повозке что-то ударило, да так, что она подпрыгнула и накренилась. Мешки посыпались на меня сверху. Я успел отскочить, совсем рядом упал мой щит.

Нашу повозку перевернуло, лошадь тоже кинуло на бок.

Матс ругаясь, бегал где-то за перевернутой повозкой. А в меня прилетело сразу несколько лучей опасности. Сделав несколько кувырков, я вскочил, выискивая врагов. Среди скал появились темные фигуры – и у каждой был лук в руках, они обстреливали весь обоз.

– А, к нулям собачьим, – вырвалось у меня.

Дальше я просто перестал думать, и тело зажило своей жизнью. Повесив щит на руку и перехватив копье, я стрелой понесся к скалам.

– Пери-и-ит! – донеслось сзади.

Я не слушал, лавируя из стороны в сторону. Мимо свистели стрелы. В щит передо мной воткнулась одна, но даже не пробила. Звякнуло железо, и через секунду я оказался уже среди камней.

– А, синяя падаль! – кричит зверь передо мной, отбрасывает лук и тянется к рукояти меча на поясе.

Но он слишком медленный. Мое копье входит ему в грудь, пробивая кольчугу, упирается в перекладину, и я словно таран сношу его.

За спиной зверя маячат еще сообщники, кажется, тут тоже есть всадник. Воин на лошади держит какую-то веревку. Наверняка как раз готовился выскочить, но мое нападение посеяло смуту.

Я ногой спихиваю беднягу с копья – он отлетает, сбив с ног какого-то зверя, а сбоку на меня прыгают еще двое. Поймав удар от одного на щит, я вонзаю копье в лицо второму. Тот замахнулся топором совсем уж неумело, поэтому так и падает со вскинутой рукой.

Я упираюсь в щит и толкаю им, словно тараном. Щит об кого-то ударяется, слышится ругань. Под ноги падает зверь, и мое копье быстро пригвождает его к земле.

– Что это за дерьмо?!?

– Убейте его!

А мне весело. Внутри бурлит какая-то ярость, она разгорается, словно пламя костра. И каждый противник, что спешит ко мне, только подкидывает туда дрова.

Я колю короткими тычками, между скал не размахнешься. И мимо пропустить никого нельзя. Перед глазами летают светлячки, врезаясь мне в грудь, и каждый дарит легкость, помогая быть еще быстрее.

На меня летит всадник, выставив длинное копье, но его лошадь не смогла набрать скорость среди скал – под копытами слишком много камней. Отразив еще пару шальных ударов сбоку, я прыгаю навстречу копейщику, и ныряю под коня. Щит звенит от скользнувшего по нему острия копья.

Мне было жалко ранить животное, и я ударил по ногам лошади древком. Животное, жалобно заржав, споткнулось, полетело кувырком. Где-то, ругнувшись, шмякнулся копейщик.

– Да дерьмо нулячье!

Мой щит схватили, рванули на себя, и я, не глядя, ударил туда копьем. Раздался крик, щит сразу отпустили.

Опасность летит со всех сторон, и я едва успеваю на нее среагировать. Удар, выпад, блок, снова удар…

Я экономлю движения, стараюсь убивать сразу. Техника Скорпионов хочет раскрыться, пытается нащупать пределы моего нового тела. Вот только предела нет, и энергия земли струится через ноги непрерывным потоком.

Не сразу я понял, что каждый удар моей руки – это «каменное жало». Мне даже не приходится мысленно ничего проговаривать, копье и так легко пробивает деревянные щиты, и противники с криком отлетают, сбивая друг друга с ног.

– Сюда!

– Стреляй!

Глаза выловили движение сбоку, я подставляю щит – стрела уходит вверх. Но вторая врезается мне в бок, я стискиваю зубы от боли.

Давно меня не ранили…

Через узкий проход между скалами в нашу сторону спешит подкрепление, десятка полтора воинов. Над их головами, как корабль, плывут плечи особо крупного зверя, с огромным топором наперевес.

Боль в ребрах начинает разливаться холодом, и я, недолго думая, решаю закончить все одним ударом. Крутанувшись, я бью копьем по земле, направив всю энергию, что накопил, прямо в толпу…

«Унда ин террам!» – всплыли в голове слова заклинания.

Эффект был колоссальный. Я чуть-чуть промахнулся, смазав удар по скале, и с ее вершины вниз сорвался огромный кусок.

Все вокруг затряслось, а у меня потемнело в глазах. Черт, неужели опять помру? Как же так, я ведь вторая мера.

– Перит!

Я обернулся, тяжело дыша и пытаясь рассмотреть, кто меня зовет. Огромным усилием я остановил себя, чтобы не ткнуть копьем в направлении голоса. Правда, не знаю, хватило бы у меня на это сил.

В обморок я так и не упал, но стрела в ребрах не давала мне двинуться. Мороз так и продолжал растекаться по телу. Сил у меня совсем не было, я едва не валился с ног от усталости.

Перепрыгивая через трупы разбойников, ко мне спешил Матс.

– Твою звериную бабушку! – Хорек веселым взглядом смотрел вокруг, едва справляясь с удивлением.

– Второй коготь, нулячий ты сын, – в проходе между скалами показался Секай на лошади.

Я оперся на копье и оглядел поле боя. В просторном закутке между скалами лежало несколько тел, а тот проход, через который спешил еще отряд врагов, весь оказался погребен под камнями.

Ноги отказались меня слушаться, и я тяжело сел на землю. Да на хрен, что такое-то? Неужели применение магии отнимает столько сил? Или это все стрела?

– Перит, ты не говорил, что маг! – Хорек наконец подскочил, оценивающе разглядывая разрушения вокруг.

– Матс, помоги ему, – Секай не стал заезжать на лошади за скалы, – Не видишь, что ли?

Хорек подскочил и, схватившись за стрелу, обломал ее.

– Навылет прошла, – весело крикнул он в самое ухо.

Я заорал от боли, а Матс бесцеремонно ударил по обрубку, выталкивая наконечник. У меня аж звезды полетели перед глазами.

– Эх, хороша животинка, – послышался голос Секая.

Сбитый мной конь покорно стоял возле убитого хозяина, и начальник охраны, спрыгнув, дошел до него и взял под уздцы.

– Чего там, отбились? – хрипло спросил я, опираясь на копье и на плечо Матса.

– Одну повозку почти укатили, но много повредили. Работы и так… – Матс вдруг осекся, глядя куда-то в сторону.

Я тоже повернул голову. Из-под завала, устроенного мной, вырвался целый ворох огоньков духа. Стая светлячков чуть задержалась, а потом всей гурьбой полетела ко мне.

– Ну, твою-то… – вырвалось у меня.

Голова закружилась от силы, я приготовился… но ступень так не поднялась.

– А, зверье я пустое, – с досадой вздохнул я.

– Ух, почти, – с легкой завистью сказал Матс, глядя на мою меру, – Ну, Белый, ты дал!

Я и сам видел, что почти выбился из второй ступени. Ну, прямо чуть-чуть не хватило. Моя точка на самом краю даже слегка разозлила, и я с обидой посмотрел на небо – могло бы и подыграть.

– Эй, Белый Волк, – крикнул Секай.

Я поднял на него голову, он уже выводил лошадей наружу.

– Пошли, поговорим с Дидричем.

Глава 6. Белый

Прежде, чем выйти, я еще раз оглянулся на заваленный проход. Интересно, все ли погибли? Но попытка посмотреть земным сканером вызвала резкую боль в раненом боку.

– Второй коготь, нулячий ты сын, я долго ждать не буду, – недовольно бросил Секай, – Матс, тащи его.

Я попытался двинуться самостоятельно, но едва не завалился – рана оказалась серьезнее, чем я думал. Хорек снова перекинул мою руку через плечо и помог опереться.

– Спасибо, но я и сам могу, – возмутился я.

– Приказ, – с легким чувством вины отозвался Матс.

Ну, тут я, как бывший служивый, спорить не стал – приказ есть приказ. Поэтому я с некоторым облегчением оперся на зверя, ведь боль в боку действительно меня ослабляла.

– Стрелы заговоренные, – ворчал Хорек, – Наверняка измазали еще какой дрянью магической, вот тебя и штормит.

Я только кивнул. Штормит, не то слово. Перед глазами аж круги поехали. А я ведь подумал, что это от того заклинания.

Тут, видимо, все наложилось. И стрела, и надрыв магических сил, да и просто банальная усталость – если так подумать, то я не спал уже долго. Хотя из-за перехода в новую меру я не чувствовал последствий, но чем черт не шутит?

Мы вышли из-за скал…

Караван потерпел большие, но вполне обратимые последствия. Много повозок перевернулось, груз был раскидан по всей дороге, растянувшись до самого подножия. Некоторые телеги скатились вниз и кувыркнулись уже там.

Было печально видеть, но среди мешков и ящиков лежали тела – не все пережили это нападение. Особенно много убитых было ближе к головной части обоза – там возле широкого прохода в скалах, видимо, разыгралась настоящая битва.

– Говорят, Дидрич многих положил, – буркнул Секай, – Но, как по мне, воин из него нулёвый.

Матс усмехнулся, и подмигнул мне.

Некоторые стражники стояли, зорко оглядывая скалы – не явится ли еще кто грабить? Но по большей части все звери ходили растерянные, не зная, за что взяться – кто-то держал под уздцы отстегнувшуюся лошадь, кто-то стоял с мешком и не знал, куда положить.

Как раз перед нами стоял совсем молодой зверь и держал в одной руке лук, а другой подпирал отвалившееся от телеги колесо. Я усмехнулся – а если появится враг, он чем стрелу тянуть будет?

Секай, едва завидев это, разразился громкой руганью:

– Нулячий ты сын, чего встал?

– Так, мастер Секай, а что делать-то? – юнец растерянно заметался взглядом между оружием и колесом, не зная, что бросить.

Монгол шлепнул себя по лбу, и устало выдавил:

– Снимать штаны, и бегать, – он зарычал, пытаясь взять себя в руки, – Брось ты уже, к нулям, этот лук! Победили уже…

– Так от господина Дидрича пока никаких приказов, – возмутился зверь, но осторожно положил оружие.

К нам уже подходили остальные караванщики, услышав разговор. Все чувствовали, что сейчас должны последовать четкие указания.

Секай вытянул голову, рассматривая, что там происходит в голове обоза. У подножия холма была какая-то толкотня, но в целом звери там бегали более организованно, чем здесь – двигали повозки, перегоняли лошадей, перетаскивали грузы.

Монгол отчеканил:

– Повозки целые видите?

В ответ слаженный кивок, и Секай продолжил:

– Ремонтом потом займетесь. Сейчас в целые впрягаете по две лошади, собираете груз, и перевозите вниз. Выполняйте.

Звери кинулись выполнять, а монгол кивнул нам с Матсом двигаться вниз. Пока мы спускались до Дидрича, я думал, что снова отдам дух Небу – до того плохо мне стало.

Владелец каравана же выглядел так, будто и не дрался даже. В новенькой железной кольчуге, с ярко блестящими сильверитовыми вставками, грудь увешана несколькими цепями. Среди звеньев поблескивали и золотые, и корруптовые вставки. Пальцы купца все украшены кольцами с крупными разноцветными камнями, что придавало ему какой-то цыганский вид.

Седой бородатый воин сидел на перевернутой телеге, опершись на узкий сильверитовый клинок с украшенной рукоятью, и тяжелым взглядом смотрел на холм. Видимо, купцу нелегко было вот так смотреть, как его товары валяются на земле.

Мы подошли, и я, забыв про все почести, просто сел на землю. Сил стоять уже не было, я с тревогой вслушивался в свое тело.

Дидрич, нахмурив брови, глянул на меня, потом поднял взгляд на Секая. Монгол, собираясь с мыслями, поскреб жидкую бородку, а потом сказал, указывая на меня:

– Тот зверь, за которого просил мастер Керт в столице.

Купец глянул на меня уже другим взглядом, более заинтересованным.

Матс не удержался, и вставил:

– Белый Волк раскидал там пол ватаги разбойников. Просто кинулся с копьем на стрелы, я даже…

– Матс, нулячий ты сын, – коротко оборвал его Секай, – Там вроде полно работы! – он махнул в сторону холма.

Хорек подскочил, но купец поднял ладонь.

– Пусть сидит. Успеется.

Матс поджал губы, но садиться не стал. Вместо этого он вопросительно глянул на монгола, и тот, ухмыльнувшись, кивнул. Мол, сиди уж.

Купец цыкнул:

– Секай, звериная твоя глотка, почему мне иногда кажется, что звери больше слушаются тебя, чем меня?

Монгол пожал плечами:

– Может, потому что они и вправду больше слушаются меня, господин Дидрич?

Купец захохотал, хлопнув себя по бедру. Даже рана не отвлекла меня от удивления – как просто между собой разговаривали человек и зверь.

– Секай, напомни мне прибить тебя, когда доедем до места.

– Обязательно, господин Дидрич.

Купец только кивнул, ощерившись довольной улыбкой, затем его взгляд вернулся ко мне.

– А ты молодец, Белый Волк, – он одобрительно кивнул.

Я кивнул в ответ, вымучив легкую улыбку. Получилось криво, и купец обеспокоенно глянул на бок, к которому я прижимал руку.

– Нуль мне в меру, где там мой лекарь? – он приподнялся, стал бегать глазами по каравану, потом, заметив кого-то, коротко свистнул.

Все-таки это был человек, третья мера. От его свиста меня чуть не оглушило – рядом испуганно фыркнули лошади, а обернулись вообще все звери. Дидрич кому-то махнул, потом сел.

– Ты храбрый зверь, сильный, – продолжил Дидрич, – И странный.

– Не совсем понимаю, мастер.

Он потянулся к поясному кошелю, но тут подошел лекарь. Одетый в обычную хламиду, когда-то бывшую синей, лекарь походил больше на грязного бедняка. Я с легким отвращением посмотрел на его окровавленные пальцы с грязными разводами, когда он схватил мою ладонь и отвел в сторону.

– Заговоренная стрела была, – со знанием дела сказал лекарь.

– Да ты что?! – деланно удивился Хорек.

– Нуль тебе в жопу, лекарь! – выругался Дидрич, и Матс с Секаем захохотали, – У меня лошадь лучше врачует, чем ты.

Тот ничего не ответил, а лишь, надув губы и нахмурившись, потыкал пальцами по краям раны. У меня поехали круги перед глазами, и я не знал, от чего кричать – от боли или от явной антисанитарии. Как житель двадцать первого века, я прекрасно понимал, что такое грязные руки.

– Больно будет, – лекарь поднял глаза, потом резко выдохнул, – Пурус салюс!

У меня искрануло в глазах, я чуть не свалился, и Матс сразу подпер меня плечом. Лекарь же поднялся и, гордо подняв голову, и ни на кого не глядя, сказал:

– Больному поспать полдня, пока скверна выйдет. Я еще подойду, чтобы проверить рану.

– Свободен, Ларс, – Дидрич кивнул и взмахом ладони отправил лекаря.

– Господин, – с видом несправедливо обиженного Ларс кивнул купцу, и, так и не опустив голову, гордым шагом отправился врачевать остальных.

Его проводили взглядом, а потом Секай, усмехнувшись, прошептал:

– Ладно, хоть не убивает…

Дидрич кивнул:

– Лечит лучше, чем ноль, хоть на том спасибо.

Я криво усмехнулся, слушая их разговоры. Мое состояние внушало мне тревогу. Я недолго находился в звериной шкуре, и мне казалось, что эту силу и здоровье ничто не может поколебать.

А тут обычная стрела мне намекнула, что я все так же смертен. А умирать еще раз ой как не хотелось – с одной стороны опять Белиар подкинет мне долгов в копилку, с другой стороны Абсолют, который теперь непонятно как ко мне относится.

Дидрич все-таки опустил руку с широкий поясной кошель.

– Керт не только просил за тебя, но даже заплатил. Мне просили передать тебе это, Белый Волк, когда довезем тебя до лагеря.

Он вытянул на свет маленький свиток, перевязанный шелковой ленточкой, и протянул его мне.

Я попробовал поднять руку, но понял, что она не слушается меня.

– Он точно его подлечил? – Дидрич с беспокойством глянул на меня.

– Эх, жаль будет, если не вытянет, – голос Секая доносился уже, как сквозь вату, – Представь, у него магия велария. Зверь увидел, что мне в голову стрела летит.

Купец глянул на меня круглыми глазами:

– Увидел?! – удивленно спросил он, и выругался, – Не может быть. Телохранитель!

Я вздрогнул. Откуда он знает? Неужели опять прознали, что я пришелец из другого мира?

Мои движения были уже ватными, я заворочался, пытаясь, нащупать под рукой копье. Совсем рядом показались обеспокоенные глаза Хорька…

– Тысячу нулей в глотку этому Ларсу, – сквозь пелену послышалась ругань Дидрича, – Все самому делать надо!

А потом я снова провалился в темноту…

***

– А, очнулся, – весело бросил Матс.

Я не сразу сообразил, где нахожусь. Подо мной покачивалась телега, лежал я на чем-то мягком. Поэтому мне сначала показалось, что я опять летаю по Чистилищу.

Стало ясно, что я просто спал все это время, хотя даже снов не видел. Видимо, до такого устал, что моей душе было лень куда-то улетать.

– А… это… – прохрипел я пересохшим горлом.

Вокруг медленно проплывали поросшие лесом холмы, местность была совсем уж незнакомой. Солнце было где-то за деревьями, его ласковые лучи игрались со мной через ветки, и я пока не мог сориентироваться, был это вечер или утро.

Одно я помнил точно – возле поселения Ящериц леса не было.

Матс шел возле телеги, на которой я лежал. Он сунул руку куда-то под мешок, выудил большую кожаную флягу, и сунул мне.

– Удержишь?

Мои руки без команды откупорили пробку, и я жадно всосался в горловину. Я пил, пил и пил…

– Ох, Дидрич и устроил этому Ларсу, чуть башку не снес, – тихо хохотнул, – Он одно лечит, другое калечит.

Я наконец оторвался от фляги.

– А лагерь рекрутов? Доехали?

– Уехали мы оттуда, день уж как, – Матс махнул куда-то за спину, – Ты всю ночь продрых. Так что доброе утро.

Я обернулся назад со смесью облегчения и тревоги.

– Как уехали? А почему?

Моя память сначала отказывалась помогать, а потом я вспомнил последние слова Дидрича про телохранителя. Да еще тот свиток от Керта… Мог ли приор все рассказать про меня?

В душе зародились сомнения. Неужто мне попался еще один из этой самой «обрядовой черни», и теперь хочет меня использовать?

– Из лагеря Ящериц приезжали, помогали восстанавливать повозки, – Матс пожал плечами, – Но господин Дидрич ничего про тебя не сказал.

Тут рядом фыркнула лошадь. Я повернул голову и встретился взглядом с подъехавшим Секаем.

– А, проснулся, нулячий ты сын.

– Ну, вроде.

– Двигаться можешь?

Я попробовал, поворочался. Тело было ватным, будто затекло все разом, но немного все же реагировало на команды.

– Мне бы немного времени.

– Тебя Дидрич ждет, – проворчал Секай, – Чтоб быстро.

И он, пришпорив коня, ускакал к голове обоза.

Я быстро начал разминать все конечности, сокращая мышцы, и стал подумывать о побеге.

Рядом о чем-то тараторил Матс, рассказывая последние новости. Что все-таки караван потерял несколько воинов, и что Ящерицы забрали часть дани, да еще много чего купили у Дидрича.

А разбойники оказались непростыми, поэтому и стрелы такие сильные. И что Дидрич думает на Желтого Приора, поэтому сменил маршрут.

Я все слушал, а сам скользил взглядом по кромке леса, плывущего вдоль дороги. Я теперь зверь, и могу спокойно сбежать. Использовать себя во всяких обрядах я точно не дам.

В голову пришла мысль – а почему бежать-то? Я же свободен. Даже как-то непривычно стало…

Странный этот Дидрич, подумалось мне, – и так караван потери понес, так еще зачем-то ему надо возиться с раненым. Отдал бы Ящерицам, да и проблем бы не знал.

Матс как раз рассказывал о какой-то там смазке на стрелах, но неожиданно замолчал.

– А, звериная твоя глотка, выжил все-таки, – совсем рядом раздался уже голос Дидрича.

Я повернул голову – купец сам подъехал вместе с Секаем.

Лошадь у владельца каравана тоже выделялась на фоне остальных, как изумруд среди щебенки. Белоснежный конь, ни единого пятнышка, только пепельно-серая грива, аккуратно расчесанная и уложенная. Ну, а седло из светлой кожи, с сильверитовыми нитями, только подчеркивали красоту животного.

– Смотрю, уйти подумываешь?

Я поджал губы. В голосе купца не было никакой вражды, и не ощущалось, что я в плену. Действительно, спустя несколько недель хождения в рабстве неожиданно свалившаяся звериная свобода была непривычна.

– Зачем забрал меня, мастер Дидрич? – спросил я, – До лагеря же ехали, разве нет?

Секай рядом усмехнулся, и покосился на купца. Будто что-то знал, мне неведомое…

– Я бы хотел тебя нанять, – сразу перешел к делу Дидрич.

У меня отвалилась челюсть. Вот тебе на, вот это подарок! А я голову ломал…

– С чего вдруг такое доверие? – этот вопрос я уже больше адресовал Секаю, чем купцу.

– Я увидел тебя, второй коготь, – пожал плечами монгол, – Мне понравилось то, что я увидел.

– Я и сам уже хотел проситься наняться в охрану, – улыбнулся я, – Как раз до Престола Ордена с вами бы дошел.

– Нет, – Секай покачал головой, – Не в охрану…

– Э-э-э…

– Ты телохранитель? – вдруг спросил Дидрич.

Я снова вздрогнул, и осторожно покачал головой. Да откуда эти вопросы у них возникают?

– Нет.

Купец нахмурил брови, потом переглянулся с Секаем.

– Тогда я не понимаю. Ты уверен?

Монгол тоже пожал плечами.

– Он меня предупредил, так бы мне в голову стрела прилетела.

Матс радостно крякнул и хлопнул себя по меховой шапке. Я только сейчас заметил, что там красуется зашитая крупными стежками дыра.

Все удивленно воззрились на Хорька, и тот весело бросил:

– Если бы не Белый, и я бы уже дух отбросил. И как он увидел, не знаю!

Дидрич снова уставился на меня:

– Тогда я не понимаю. Откуда у тебя дар велария?

– Кого? – переспросил я.

– Ты можешь видеть, что другому грозит опасность. Это очень… – Дидрич сделал паузу, кивая своим мыслям, и через миг закончил, – Ну, о-о-очень редкий дар.

Секай выругался, не выдержав:

– Видит Небо, нулячий ты сын, что твой род родил гения. Где, говоришь, твоя деревня, Белый?

Я непроизвольно коснулся нагрудника, под которым на груди лежал талисман Рычка.

– Рядом с Хорьками, – хмуро ответил я.

– Так он последний, – снова вставил Матс, – Нет Белых-то больше…

– Ты и силен, как бык, – удивился Дидрич, – И, говорят, владеешь магией. А теперь еще и дар велария.

Я пожал плечами.

– На мой род приор наложил барьер, но стая понесла незаслуженное наказание, и Зигфрид освободил меня…

Дидрич кивнул:

– Вот теперь ясно. Такое бывает, когда последний в роду получает от Неба силу. Вот только дар велария особый… Ты раньше охранял кого-нибудь?

– Не в этой жизни, – осторожно сказал я.

Эти слова вырвались у меня совершенно случайно, видимо, сказалось ранение. Но купец среагировал на удивление спокойно.

– Ясно, – Дидрич покосился на небо, – Вера разная бывает, штука это тонкая…

– У нас в степях тоже верят, что великие родичи возвращаются, чтобы воплотиться в новом теле, – сказал Секай.

– Нуль тебе в глотку, Секай! И у леса есть уши, шпионы прецептора везде, а мне еще ереси не хватало в караване.

Секай недовольно замолчал, а купец протянул мне свиток, который так и не отдал перед тем, как я свалился в обморок.

– Охранников у меня и так хватает, – покачал головой Дидрич, – А вот телохранителя никогда не было.

– Я не уверен… – начал было я, принимая свиток.

– Дар велария не даст ошибиться. Один оракул предсказал мне…

– Господин Дидрич, – начал было Секай, – Да пьяный он в говно был, этот оракул!

– А ну, зверь! – огрызнулся купец, – Знай свое место.

– Ага, – Секай не остался в долгу, – Уже бегу.

Купец замахнулся, выхватив меч из ножен. Сильверитовый клинок засверкал на солнце, бросились в глаза блики изумрудов в рукояти. Но монгол даже не шелохнулся, и Дидрич, зарычав от злости, со стуком вогнал меч обратно.

– Я тоже был нетрезвый, – проворчал купец, – Вот когда твоя звериная задница дорастет до третьей меры, тогда и будешь мне указывать.

Секай цыкнул, но ничего не ответил.

– Так что, Белый Волк, – продолжил Дидрич, – Идешь ко мне телохранителем? До Престола Ордена, так уж и быть.

Я осторожно тронул бок.

– Так я вроде ранен…

Купец будто не услышал.

– До Престола четыре дня пути, три дена в день…

Секай с Матсом присвистнули, а Дидрич огрызнулся:

– Молчать, шавки! – потом он указал пальцем мне на рану, – Пока валяешься раненый, оплаты никакой. Согласен?

Я ошарашенно замер, пытаясь понять, на что подписался, а Матс горячо зашептал:

– Дидрич Секаю платит по три дена в день…

– Нулячий ты сын! – Секай выругался, и Хорек поджал губы, – Телеги скрипят, не слышишь?!? Пошел смазывать!

– Так я же охранник…

– Ты у меня сейчас трупом станешь! – Секай выхватил саблю.

Матс, ни слова не сказав, исчез, убежав в конец обоза.

– Ну, Белый Волк, решай давай, у меня дел полно, – поторопил Дидрич.

Я кивнул.

– Согласен.

– Вот и ладненько, – купец улыбнулся, потом покачал пальцем, напомнив, – Пока валяешься, оплаты никакой.

И, довольный, пришпорил коня. Секай, усмехнувшись, вогнал саблю в ножны, а потом ускакал вслед за купцом. Я некоторое время смотрел им в спину, потом взглянул на свиток в руках. Пора бы и прочитать.

– У-у-у, как классно! – рядом с придыханием зашептал Матс.

Он неожиданно появился возле телеги, осторожно поглядывая вперед – не видит ли его Секай.

– Добро пожаловать в нашу дружину, – довольно ощерившись, сказал он, – А ты у нас теперь будешь просто Белый…

– Ту-ду-ру-ду-ду-у-у, ту-ду-ру-ду-у… Ду-ду! – вырвалась у меня какая-то мелодия из земной памяти.

– Что это за музыка такая? – с интересом спросил Матс.

Я пожал плечами.

– Да слышал в столице.

Повозки скрипели, лес медленно проплывал мимо. Солнце уже поднялось до самых вершин деревьев.

Значит, теперь я просто Белый…