Читать книгу: «Безумие стального легионера»

Эпилог: Ржавчина и Старая Кровь

Солнце садилось за холмами, окрашивая небо в цвет ржавчины и старой крови. Лагерь, втиснутый в узкую долину меж двух сосновых рощ, жил своей последней перед битвой жизнью. Воздух был густым от запахов: дым костров, запах вареной похлебки, конский пот и едкая вонь немытых тел. Для Альрика это был запах дома.

Он сидел на пне у своего небольшого костра, в отдалении от общего гула. Его руки, покрытые паутиной шрамов и выпуклыми венами, занимались привычным делом: точили клинок. Длинный, тяжелый меч лежал на коленях, и ритмичное шипение точильного камня о сталь было для Альрика медитацией. Впереди был бой, а значит, нужен был порядок. Порядок в голове и порядок в оружии.

Ему было тридцать лет, но взгляд его серых глаз, холодных и спокойных, казался старше. В них читалась не усталость от жизни, а привычка к ней. Привычка к тому, что завтра нужно будет снова встать на заре, надеть кожаный доспех, стянутый стальными полосами, и пойти убивать. Война была его ремеслом. Он не знал другого.

За спиной, в крестообразных ножнах за плечами, лежали два небольших топора. Сбалансированные, с длинными рукоятями. Альрик владел любым оружием, что попадало в его руки, но меч был его первым и главным языком. Языком, на котором он объяснялся с миром.

К нему подошел юный ополченец, лицо которого еще не обветрила жизнь. Парень нервно теребил рукоять своего дешевого меча.

– Сержант Альрик, говорят, у них в рядах будет… колдун. Это правда?

Альрик не поднял глаз, продолжая водить камнем по лезвию.

– Колдуны – это сказки для детей, – его голос был низким и ровным, как стук камня о сталь. – Бывают люди со странностями. Которые шепчут, а у других кровь из носа течет. Раз или два за жизнь видел. Стрела в горло не разберет, колдун ты или нет.

Парень не унимался:

– Но магия же есть! Говорят, в столице…

– В столице много чего говорят, – Альрик, наконец, посмотрел на него, и юноша невольно отступил на шаг. – Здесь же, в грязи, есть только твоя сила, твоя скорость и твое оружие. И завтра тебе придется этим пользоваться. Иди, поешь и поспи. Завтра думать будет некогда.

Парень кивнул и поспешил прочь. Альрик вздохнул. Глупости. Все эти разговоры о магии… Он верил в то, что можно пощупать. В вес меча. В упругость лука. В крепость стены. Его тактика была проста: быть быстрее и сильнее. Без хитростей. Хитрости подводят. Мышечная память – нет.

Он закончил точить клинок, проверил остроту лезвия большим пальцем и кивком удовлетворился. Затем встал, потянулся, заставив суставы хрустеть. Подошел к своему щиту, прислоненному к седлу, поправил ремни.

Ночь опускалась на лагерь. Костры один за другим гасли, уступая место тьме и тревожному шепоту. Где-то вдалеке завыл волк – или не волк. Альрик снял топоры со спины, положил их рядом с мечом у изголовья своего спального мешка. Он лег на спину, глядя на проплывающие в разрывах туч холодные звезды.

Он не думал о доме. Дома у него не было. Не думал о славе или богатстве. Деньги пройдут, как все остальное. Он думал о завтрашнем дне. О том, как будет светить солнце, как пахнет утренняя трава, и как будет выглядеть поле боя. Он мысленно проходил по нему, представляя каждую кочку, каждый куст. Это была его единственная магия – магия предвидения, рожденная не из чар, а из тысяч дней, прожитых в одинаковых условиях.

Альрик закрыл глаза. В голове не было страха, не было сомнений. Был только холодный, отточенный, как его клинок, расчет. Завтра будет бой. И он был к нему готов.

Глава 1: Урожай из Плоти

Рассвет был холодным и сырым. Туман стлался по полю, цепляясь за стерню скошенной пшеницы. Два войска выстроились друг напротив друга: плотный, почти машинообразный строй имперских легионеров в блестящих кирасах и алых плащах – и пестрая, шумная толпа наемников и ополченцев королевства. Альрик занял место в первых рядах, поставив щит на землю. Ему было плевать на аристократа, набившего их кошельки. Плевать на империю, что захватила четверть континента. Сегодня он сражался не за короля или идею. Он сражался за деньги и за само ощущение боя. За то чувство, когда мир сужается до размера клинка перед тобой.

Прозвучал рог. Крики. Строй дрогнул и ринулся вперед.

И началось.

Первый же удар меча Альрика был не фехтовальным изыском, а мощным, рубящим движением, от которого щит легионера с грохотом треснул, а сам воин отлетел назад, ломая строй. И на этом мысль для Альрика закончилась.

Он перестал видеть поле боя как целое. Исчезли генералы, знамена, общий гул. Остались только мгновения. Разрозненные, кровавые кадры.

Вот перед ним заносит меч легионер. Альрик не блокирует, он делает шаг в сторону и вкладывает все тело в ответный удар, ощущая, как клинок рассевает кожу, мышцу и кость.

Вот на него с двух сторон нападают двое. Он приседает, пропуская удар копья над головой, и его меч, описывая низкую дугу, вспарывает живот второму. Не выпрямляясь, он бьет локтем в коленную чашечку первого, слышит хруст и крик.

Он не думал, его тело думало за него. Годы войны встроили в его мышцы знание, которое было быстрее любой мысли.

Он ломал их строй не стратегически, а физически, как таран. Он был точкой хаоса в идеальном порядке имперской фаланги. Легионер в сияющей кирасе? Умереть. Воин короля в потертом зеленом кафтане? Оттолкнуть, отпустить, двинуться дальше. Его сознание регистрировало угрозы с безжалостной простотой.

Дыхание. Удар.

Шаг вперед. Еще удар.

Кровь на лице, смешанная с потом. Липкая, теплая.

Хрип впереди. Удар в горло, и хрип обрывается.

Он дышал ртом, ровно и глубоко, экономя силы. Его мир состоял из взмахов стали, криков и тяжести его собственного тела в доспехе. Не было ни страха, ни ярости, ни азарта. Была только работа. Рутина, доведенная до абсолюта.

Он был машиной, созданной для одного-единственного действия – прорываться. И он прорывался.

Глава 2: Выбор без различия

Тишина.

Она оглушала после адского гула битвы. Альрик, тяжело дыша, окинул взглядом кольцо врагов. Он стоял на небольшом холмике из тел – своих и чужих. Его мир, который еще несколько минут назад был размером с очередного врага перед клинком, внезапно расширился до размеров всего поля. И картина была безрадостной.

Королевские знамена были повержены. Ни одного зеленого кафтана. Последний, кто пытался держаться рядом с ним, лежал бездыханным в десяти шагах, пронзенный тремя копьями. Он был один. Остров в море алых плащей и блестящей стали.

Его меч, верный спутник долгих лет, лежал где-то в грязи, сломанный. В руках он сжимал свои топоры. Лезвия были зазубрены и залиты кровью. Дыхание обжигало грудь, каждая мышца горела. Он оглядел строй копий, нацеленных на него. Сотни наконечников. Попытка прорваться теперь была бы не боем, а самоубийством.

И тогда он ощутил это. Холодную, спокойную, безэмоциональную ярость. Не страх, не отчаяние. Просто осознание. Сегодня – его последний день. Он сделал глубокий вдох, приготовившись к последней, отчаянной атаке. Чтобы унести с собой как можно больше.

Но строй легионеров расступился. К нему шагнули двое.

Первый – командир легиона. Молодой, с жестким, но умным лицом, без шрамов. Его доспехи были проще, но качественней. Альрик мысленно отметил: «Аристократ. Бывалый».

Но взгляд его сразу перешел на вторую фигуру. Девушку. Рыжие короткие волосы, лицо, испачканное сажей и кровью, и… красные глаза. Алая, как раскаленный металл, радужка. И вокруг нее воздух мерцал, словно над раскаленными камнями в зной. Легкий щит из ничего. Субстанция, которая искажала свет.

Маг.

Слухи оказались правдой. Вот он – ответ на сокрушение фланга. Вот почему битва была проиграна так быстро. Холодная ярость в груди Альрика смешалась с горьким пониманием. Он проиграл не людям. Он проиграл чуду.

Он ожидал приказа о казни. Обезглавливания. Расстрела из луков. Но командир заговорил, и его голос был удивительно спокоен, без злобы или насмешки.

– Твоя храбрость – редкость, – сказал командир, окидывая взглядом груду тел вокруг Альрика. – Ты один стоил целой когорты. Сломать наш центр в одиночку… Я такого не видел.

Альрик молчал, его пальцы судорожно сжимали рукояти топоров. Его глаза, холодные и оценивающие, метались от командира к магу и обратно. Девушка с красными глазами разглядывала его с безразличным, почти научным интересом, как редкий экземпляр

– Мне плевать на твоего короля, наемник, – продолжал командир. – Ты сражался за деньги. Империя платит щедро. Такие воины, как ты, нужны нам. Сила должна служить силе, а не проливаться в грязи за идеи какого-то прогнившего аристократа.

Он сделал паузу, давая словам улечься.

– Сложи оружие. Принеси присягу Империи. И твои умения послужат чему-то большему, чем удобрение для этого поля.

Предложение повисло в воздухе, густом от запаха крови и смерти. Весь его мир, вся его жизнь, состоявшая из простых выборов – убить или быть убитым, – вдруг усложнилась до невозможности. Перед ним был не просто враг. Перед ним был выбор.

Тишина, последовавшая за его словами, была гуще, чем строй легионеров. Альрик медленно повел взглядом по окружающим его лицам. Усталые, закопченные, напряженные. В них читалась не ненависть, а уважение, выстраданное его кровавой жатвой. Его взгляд скользнул по магу – те красные глаза все так же безразлично изучали его, – и наконец, уперся в командира.

Молодой аристократ не моргнул глазом. Напротив, уголки его губ дрогнули в едва уловимой улыбке.

– Прагматично, – произнес командир, и в его голосе послышалась тень усмешки. – Меня зовут Кассий. Легат Седьмого Железного легиона. – Он сделал шаг вперед, игнорируя предостерегающий жест одного из центурионов. – Империя платит своим солдатам исправно. Офицерам – щедро. А тем, чья сила стоит целого отряда… – Он обвел рукой поле, усеянное телами его легионеров. – …их ждут почести и земли, а не просто кошель с золотом.

Он внимательно посмотрел на Альрика, оценивая каждую деталь: залитые кровью топоры, спокойную ярость в глазах, готовое к взрыву тело.

– Мое предложение остается в силе. Поступи ко мне на службу. Сейчас – Кассий повернул голову к магу. Легкое мерцание вокруг девушки усилилось, едва заметный импульс, напоминающий о присутствующей здесь силе, против которой обычное оружие бессильно. Это не была угроза. Это было напоминание о реальном положении дел.

– Твои текущие… контракты, – Кассий бросил взгляд на обезглавленное тело аристократа, – очевидно, расторгнуты в одностороннем порядке. У тебя нет других обязательств. Только выбор: умереть здесь как последний солдат чужой войны, или пойти со мной и сражаться в войне, которая станет твоей.

Он выдержал паузу, давая Альрику осознать простоту этого уравнения.

– Или ты считаешь, что твои топоры справятся с моим легионом и с ней? – этот вопрос прозвучал почти риторически.

Альрик стоял, не двигаясь. Его мозг, привыкший к бинарному коду боя – враг/друг, жив/мертв – перезагружался, подстраиваясь под новые условия. Он смотрел на Кассия. На мага. На копья. И снова на Кассия.

Он не видел лжи в его глазах. Только расчет. Такой же холодный, как его собственный.

Альрик слегка улыбнулся, с наглостью посмотрев на мага.

– Может быть. Но мне не нужны земли. Не нужны почести. Я умею лишь одно, – он взглядом показал на топор, – дай мне битву. И достойную плату. Большего не надо.

Услышав слова Альрика, Кассий замер на мгновение, а затем рассмеялся. Это был не насмешливый смех, а скорее звук искреннего удивления и одобрения. Он видел, как многие ломались, видя мага. Одни молили о пощаде, другие впадали в ярость. Этот же наемник в самой безвыходной ситуации торговался и ставил условия, бросая вызов самой смерти с наглой ухмылкой.

– Хорошо, – Кассий кивнул, его лицо снова стало серьезным, но в глазах оставалась тень уважения. – Битв у Империи предостаточно. На целую жизнь таких, как ты. А платить мы умеем. Золотом, сталью, всем, что требуется воину.

Рыжеволосая маг с красными глазами не изменилась в лице, но легкое мерцание щита вокруг нее исчезло. Она слегка склонила голову, изучая Альрика с новым интересом. Ее безразличие сменилось легким любопытством к этому дикому зверю, который предпочел сделку ненужной смерти.

Альрик медленно, на виду у всех, опустил топоры. Он не бросил их на землю – это было бы слишком символично и глупо. Он просто расслабил руки, дав им повиснуть вдоль бедер, лезвиями к земле. Это был не жест капитуляции, а жест прекращения боя. Язык тела, который каждый солдат вокруг понял без слов.

Кассий сделал жест рукой. – Разомкнуть строй!

Копья, нацеленные на Альрика, дрогнули и были подняты вверх. Железное кольцо вокруг него распалось. Легионеры, все еще держась настороженно, расступились, открывая путь к лагерю Империи.

– Дай ему воды и вина, – распорядился Кассий, обращаясь к одному из центурионов. – И найдите ему целые доспехи. Он теперь наш.

Он снова посмотрел на Альрика. – Как тебя зовут, наемник?

– Альрик.

– Что ж, Альрик, – Кассий повернулся, чтобы идти, но на прощание бросил через плечо: – Добро пожаловать в Железный Легион. Отдохни. Завтра мы двинемся на восток. Впереди еще множество боев с Королевствами.

Он ушел, сопровождаемый магом, оставив Альрика стоять одного среди тел и чужих солдат. Война для него закончилась. Новая – только началась.

Глава 3: Бухгалтерия Смерти

Он глубоко вдохнул. Воздух все еще пах кровью и смертью. Но теперь в нем чувствовался и запах дыма от костров Империи. Запах его нового контракта.

Легионеры, получившие приказ сопровождать его, смотрели на происходящее с немым недоумением. Они ожидали, что он сразу направится к лагерю, к еде и перевязке. Но Альрик повернулся и пошел через поле, усеянное мертвыми, словно пахарь по вспаханной земле.

Он шел не спеша, его шаги были тяжелыми, но твердыми. Он подошел к тому, что осталось от аристократа, его нанимателя. Без церемоний перевернул тело, отстегнул у пояса тяжелый кошель. Развязал его, насыпал в ладонь горсть монет. Сосчитал взглядом. Ровно столько, сколько была оговорена цена за этот бой. Остальные монеты, а их было немало, он, не глядя, высыпал в кровавую грязь. Золото и серебро блеснули на тусклом свете, смешавшись с землей и кровью. Для него это были не деньги. Это был долг. И он его выплатил.

Затем он начал свой долгий, молчаливый обход. Он шел от одного знакомого лица к другому. Вот лежит бородатый рубака с Севера, с которым они пили прошлой ночью. Вот юнец, что спрашивал его о колдунах. Каждому он засовывал в одежду, в карман, за отворот доспеха несколько монет. Их долю. Их последнюю плату. Он не произносил речей, не крестил лбы. Он просто исполнял последний договор. Бухгалтерия смерти.

Наконец, он нашел свое. Сломанный меч, что был продолжением его руки. Расколотый щит, что не раз спасал ему жизнь. Он поднял обломки, осмотрел их с холодной, профессиональной оценкой. Починить было нельзя. Он провел рукой по сколу на клинке, и в его глазах на мгновение мелькнула не боль утраты, а тихая, суровая грусть прощания со старым товарищем. Затем он аккуратно, почти бережно, положил их на землю. Оружие свое дело сделало.

И лишь тогда, закончив все дела на этом поле, он повернулся к лагерю Империи и пошел, не оглядываясь. Легионеры молча расступились, пропуская его. Теперь в их взглядах не было ни недоумения, ни страха. Было тяжелое, уважительное молчание. Они видели не просто наемника. Они видели человека, живущего по своему закону. И этот закон был суровее и честнее, чем многие их собственные.

Он шагнул из мира крови и долга в мир нового контракта. Не сказав ни слова.

Кассий сидел за походным столом, изучая карту, когда в его палатку вошел Альрик. Легат поднял взгляд, и на его лице мелькнуло удивление, быстро сменившееся той же оценивающей улыбкой, что была у него на поле боя.

– Не думал, что ты явишься так скоро, – заметил Кассий. – Большинство на твоем месте потребовали бы сначала выспаться, напиться и перевязать раны.

Альрик стоял по стойке "смирно", но без подобострастия – скорее, как инструмент, ожидающий указаний к применению.

– Отряд уничтожен. Я – единственный, кто остался. Контракт расторгнут в одностороннем порядке, – его голос был ровным и лишенным эмоций, как зачитанный рапорт. – Поскольку отряд, как единица, небоеспособен, назначаю минимальную ставку. Только за себя и свои услуги.

В углу палатки, в кресле, отодвинутом в тень, сидела рыжеволосая маг. Элирия. Ее красные глаза, горящие как тлеющие угли, были прикованы к Альрику. Она видела, как он бродил по полю, как выплачивал последний долг мертвым. Этот ритуал показался ей странным, почти иррациональным – и оттого крайне любопытным. В мире, где сила была единственным законом, такая призрачная верность обязательствам перед теми, кто уже ничего не значит, была аномалией.

Кассий, откинувшись на спинку складного стула, сложил руки.

– Понимаю. Ты предпочитаешь сражаться в строю или самостоятельно?

– В одиночку, – без раздумий ответил Альрик. – Строй сковывает. Моя тактика – прорыв и хаос.

Легат кивнул, будто именно этого ответа и ждал.

– Тогда определение тебя в общую линейную пехоту было бы глупостью. У нас есть специальное подразделение. Элитный отряд, существующий только для одной цели – прорывать вражеские порядки, уничтожать командные центры и сеять панику там, где враг ждет ее меньше всего. Они действуют малыми группами, часто самостоятельно. Место для тебя там.

Элирия в углу слегка приподняла бровь. Это было едва заметное движение, но для нее – аналог изумленного возгласа. Она не ожидала, что Кассий так сразу определит нового наемника в их самое закрытое и опасное подразделение.

– Отряд небольшой, – продолжал Кассий, обращаясь к магу. – Элирия, ты входишь в его состав. Покажи Альрику лагерь, сведи с остальными.

Глава 4: Отряд «Прорыв»

Девушка молча поднялась. Ее движения были плавными и беззвучными. Легкое мерцание защитного поля вокруг нее казалось теперь почти невидимым, лишь искажало воздух в солнечном луче, пробивавшемся через щель в пологе палатки.

– Пойдем, – ее голос был тихим и низким, без всякой теплоты, но и без враждебности. Просто констатация факта.

Выйдя из палатки, она двинулась вглубь лагеря, и Альрик последовал за ней. Легионеры, мимо которых они проходили, смотрели на него с нескрываемым интересом. Слухи о диком берсерке, который в одиночку проломил их центр и был принят на службу самим легатом, уже разнеслись по всему лагерю.

Элирия привела его к удаленной части лагеря, где стояло несколько больших палаток, явно предназначенных не для рядовых солдат. Возле одной из них, под навесом, собралась странная группа из пяти человек.

– Отряд «Прорыв», – произнесла маг, останавливаясь перед ними. Все пятеро подняли на Альрика глаза. – Это Альрик. Новый. Легат определил его к нам.

Она обвела взглядом собравшихся, поочередно представляя каждого коротко и емко, как делала это, вероятно, много раз до этого.

– Ворхан, – она кивнула на массивного мужчину в тяжелых латах, с двуручным боевым молотом, прислоненным к столбу навеса. Тот лишь хрипло хмыкнул, оценивая Альрика взглядом медведя, высматривающего нового соперника.

– Лис, – следующий был худощавым и вертлявым человеком с парой изогнутых кинжалов за поясом. Он игриво подмигнул Альрику.

– Бранд, – это был рослый воин со шрамом через глаз, опиравшийся на огромную секиру. Он кивнул с холодным, почти враждебным безразличием.

– Элвида, – единственная женщина в отряде, кроме Элирии, стройная и гибкая, с длинным луком за спиной и коротким мечом на бедре. Она изучала Альрика с профессиональным интересом стрелка, оценивающего новую мишень.

– И Гном, – последним был приземистый, но невероятно широкоплечий мужчина с густой бородой и тяжелой алебардой. Он лишь мотнул головой, его маленькие глаза блестели из-под нависших бровей.

Пятеро самых разных бойцов, каждый – мастер своего дела. И теперь Альрик стал шестым. Элирия, седьмая, стояла в стороне, наблюдая, как он впишется в этот уже сложившийся, пестрый коллектив.

Альрик коротко кивнул в ответ на представления, его взгляд скользнул по лицам новых товарищей, запоминая не имена, а боевой тип каждого: тяжелая ударная сила, скоростной убийца, меткий стрелок.

– Альрик, – отрекомендовался он просто. – Где спать, чинить оружие, время еды?

Эльвида, указав взглядом на свободную койку под дальним навесом, ответила:

– Спи здесь. Кузница – вон там, за конюшнями. Ужин через два часа.

Не говоря ни слова, Альрик направился к своей койке. Скинул потрескавшийся и иссеченный ударами кожаный доспех, оставив его лежать на земле как ненужный хлам. Взял свои топоры и пошел к кузнице.

Остальные члены отряда молча наблюдали за ним. Движения Альрика были экономичными и лишенными суеты. Он не пытался освоиться, не искал взглядом одобрения или знакомства. Он просто действовал, как солдат, выполняющий рутинные задачи.

У кузнечных горнов он не стал ждать помощи. Нашел молот, напильник, точильный брусок. Методично, с привычной сноровкой, принялся выправлять зазубрины на лезвиях топоров, затем затачивал их, пока сталь не начала отливать ровным сизым светом. Каждое движение было выверено и практично.

Когда он вернулся, Бранд, тот самый воин со шрамом и секирой, преградил ему путь. Его лицо выражало открытый вызов.

– Новенький, – прорычал он. – Давай, скрестим клинки. Посмотрим, чего ты стоишь. Называй это тренировкой.

Альрик остановился. Его взгляд медленно поднялся и обратился к Элирии, которая, как и все, наблюдала за происходящим. Она была лидером. Ее мнение было важно. Маг встретила его взгляд своими алыми глазами и медленно, почти незаметно, кивнула. Ни запрета, ни одобрения – просто разрешение на естественный ход событий в ее стае.

Альрик перевел взгляд на Бранда и коротко кивнул.

– Хорошо.

Они вышли на свободную площадку между палатками. Остальные члены отряда обступили их, формируя круг. Бранд, не теряя времени, с рыком ринулся в атаку, его секира описала могучую дугу, предназначенную раскроить противника пополам.

Альрик не стал блокировать. Он сделал короткий шаг в сторону, и секира со свистом рассекла воздух в сантиметрах от его плеча. Пока Бранд не успел восстановить равновесие после проваленного удара, Альрик был уже рядом.

Раз – его нога бьет под колено Бранда, заставляя того осесть.

Два – локоть приходится в челюсть, оглушая.

Три – захват вооруженной руки.

Четыре – бросок через бедро.

Бранд с оглушительным грохотом рухнул на землю, секира вывалилась из его ослабевших пальцев. Альрик, не меняя дыхания, поставил острие своего топора ему на горло. С момента начала схватки прошло не больше семи секунд.

На площадке воцарилась тишина. На лицах зрителей застыло изумление. Они ожидали долгой и яростной борьбы, а не этого безжалостного и молниеносного разгрома.

Альрик убрал топор. Его лицо оставалось абсолютно безразличным, без тени злорадства или триумфа. Он посмотрел на поверженного Бранда, затем протянул ему руку.

Бранд, все еще оглушенный, на мгновение замер, глядя на эту руку. Затем, хрипло выругавшись, он все же взял ее и позволил Альрику поднять себя на ноги.

– Быстро ты, – прохрипел он, потирая челюсть. В его голосе уже не было вызова, лишь уважение, выстраданное болью.

Альрик снова коротко кивнул, поднял свои топоры и, не говоря ни слова, пошел к своей койке. Ритуал посвящения был завершен. Теперь он был своим.

Глава 5: Уроки Магии

Альрик сидел на своей койке, разложив перед собой поврежденный доспех. Пальцы с затвердевшими мозолями методично ощупывали глубокие зарубки на коже, оценивая, какие из них можно залатать, а где кожа уже безнадежно ослабла. Его мысли были заняты сугубо практическими расчетами, когда тихий голос прервал его.

– Альрик.

Он поднял взгляд. Элирия стояла перед ним, ее рыжие волосы казались темнее в сгущающихся сумерках, а красные глаза светились изнутри, как расплавленное железо.

– Сражался ли ты когда-нибудь с магами? – спросила она, ее голос был ровным, без вызова.

– Нет, – ответил Альрик, откладывая в сторону нагрудник. – Не доводилось.

– Тогда давай исправим это, – она слегка склонила голову. – Тренировочный бой. Без смертельных исходов.

Взгляд Альрика задержался на ней на секунду дольше. Он видел не только интерес в ее глазах. Он видел расчет. Она была лидером этого странного отряда, и ее авторитет зиждился не на звании, а на силе. Ей нужно было утвердить это лидерство перед новичком, показать ему его место в иерархии, где физическая мощь – не единственный аргумент. Одновременно она хотела посмотреть, как он будет действовать против совершенно незнакомой угрозы. Оценить его адаптивность.

Альрик молча кивнул. Он встал, взял свои только что заточенные топоры и направился к площадке.

Слух о предстоящем поединке разнесся по лагерю со скоростью лесного пожара. Когда они подошли, площадка была уже окружена тройным кольцом легионеров. Тут были и простые пехотинцы, и центурионы. Бранд, Ворхан, Лис, Эльвида и Гном стояли в первых рядах, их лица выражали жгучий интерес. Все хотели видеть, как непобедимый берсерк справится с силой, против которой бессильны любые клинки.

Они встали друг напротив друга. Элирия не приняла боевую стойку. Она просто стояла, расслабленно, скрестив руки на груди.

– Начинай, – сказала она.

Альрик рванулся с места. Его стартовая скорость была пугающей. Он не стал метать топоры, помня о «тренировочном» характере боя. Он просто попытался сократить дистанцию быстрее, чем она успеет среагировать.

Он не успел.

Элирия не шевельнулась, но воздух перед ней сгустился, превратившись в невидимую, упругую стену. Альрик врезался в нее на полном ходу, словно в каменную глыбу. Раздался глухой удар, и его отбросило на несколько шагов назад. В ушах зазвенело.

– Первый урок, – прозвучал ее спокойный голос. – Сила мага не в мышцах. Она в воле.

Альрик, не теряя времени, обошел ее с фланга, пытаясь найти брешь. Он занес топор для короткого, рубящего удара по плечу.

Элирия развела руки. Из земли перед ней с грохотом взметнулись три каменных шипа, преграждая ему путь. Он едва увернулся, ощущая, как острый камень пропорол его поношенную тунику.

– Второй урок, – продолжала она, и теперь в ее голосе послышались нотки преподавателя, ведущего лекцию. – Мы меняем поле боя. То, что было твоим союзником, становится врагом.

Он попытался бросить топор, чтобы отвлечь ее, но оружие, долетев до нее, просто отскочило от все того же невидимого барьера, как от брони.

– Третий урок. Прямая атака на мага без собственной магии или артефактов – самоубийство.

Внезапно Альрик почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Площадка под его ступнями превратилась в жидкую грязь, засасывающую его по щиколотку. Он попытался вырваться, но тщетно. Он был в ловушке.

Элирия медленно подошла к нему, остановившись в двух шагах. Ее красные глаза смотрели на него сверху вниз.

– Ты быстр. Силен. Опытен. Против людей – смертоносное оружие, – произнесла она так, что слышал только он. – Но против магии этого мало. Ты должен думать иначе. Искать другой путь. Не сила против силы, а ум против силы.

Она сделала легкое движение пальцем, и грязь вокруг его ног снова стала твердой, как камень, прочно зафиксировав его.

– Сдаешься? – спросила она громко, чтобы слышали все.

Альрик, все еще пытаясь освободиться, понимал, что это бесполезно. Он посмотрел на нее, и в его глазах не было ни злобы, ни унижения. Был холодный, ясный анализ. Он только что получил самый ценный урок за последние годы.

– Сдаюсь, – его голос прозвучал твердо и без тени обиды.

Элирия кивнула. Каменные шипы рассыпались в пыль, а земля вокруг его ног освободила их. Она повернулась и пошла прочь, оставив его стоять под восторженными и облегченными возгласами легионеров.

Альрик смотрел ей вслед. Он проиграл бой. Но он получил нечто гораздо более важное – понимание своих границ и природы нового врага. И в его голове уже началась работа над «другим путем».

Глава 6: Стрелы и Сороки

Эльвида подошла к его койке с той же грацией и самоуверенностью, с какой держала лук. Она без приглашения устроилась на краю, развалившись так, чтобы подчеркнуть каждую линию своего тела. Ее поза была вызовом, игрой, рассчитанной на реакцию. Она привыкла, что на нее смотрят, и привыкла получать от этого внимание.

Альрик медленно поднял взгляд от потертого наплечника, который он пытался стянуть толстой нитью. Его глаза, холодные и спокойные, встретились с ее дерзким взглядом. Он не опустил взгляд, не улыбнулся, не изменился в лице. Он просто смотрел, как смотрел бы на незнакомый тип лука или на погоду за окном. В его взгляде не было ни интереса, ни осуждения – лишь нейтральная констатация факта.

Эльвиду это не смутило. Напротив, в ее глазах вспыхнул азарт. Сложные цели всегда были самыми интересными.

– Ну что, молчун, – начала она, игриво покачивая ногой. – Откуда ты такой взялся? Кто учил так драться?

Из угла палатки, где Элирия сидела, скрестив ноги, и якобы изучала свиток, на них был направлен незрительный, но ощутимый внимательный взгляд. Ее алое око видело не только их, но и остальных членов отряда. Бранд, делая вид, что точит секиру, Лис, чистящий ногти кинжалом, Ворхан, проверяющий снаряжение, и даже угрюмый Гном – все, так или иначе, прислушивались, наблюдая за новичком и его реакцией.

Альрик вернулся к своему наплечнику, делая очередной стежок.

– В наемниках. С семи лет, – его голос был ровным, без интонаций.

– С семи? – Эльвида приподняла бровь. – А родители?

– Нет.

– Кто же тебя тогда… обучил?

– Отряд. Подобрали в пепелище. Деревня сгорела. Обучили всему.

– И где твой первый отряд сейчас?

– Уничтожен. Я остался.

Эльвида на мгновение замолчала, изучая его профиль. Он говорил о гибели своих первых товарищей так же буднично, как о починке брони.

– И что же ты делал потом? – спросила она, приглушив немного свой игривый тон.

– Присоединился к другому отряду. Снова выжил.

– И этот тоже…

– Уничтожен. Да.

Он не сказал «как и все остальные», но эти слова повисли в воздухе. Цикл. Бесконечная петля из присоединения, боя, гибели всех и его выживания. В его коротких, обезличенных ответах не было ни жалобы, ни гордости. Был лишь голый факт его существования.

Ворхан хмыкнул в своем углу, кивая. Он понимал. Бранд перестал точить секиру, на его лице на мгновение мелькнуло что-то похожее на уважение. Лис перестал вертеть кинжал, задумавшись. Даже Гном бросил на Альрика долгий, оценивающий взгляд.

Элирия в углу не шелохнулась, но в ее красных глазах что-то промелькнуло. Не жалость. Скорее, понимание. Она видела не просто солдата. Она видела артефакт войны, единственный уцелевший из множества сломанных инструментов. И это делало его одновременно и ценным, и странно трагическим.