Проклятие Белого лебедя

– Ты кто, тварь?– спросил я, а колдун весело рассмеялся. Он хохотал от души, озорно на меня поглядывая.

– Ух…насмешил!– через минуту-другую выдохнул он.– То ли бесстрашный, то ли дурак…Хамство твое прощу на первый раз. Уж больно повеселил ты меня, Дворкин.

– Чего тебе надо?– в голове проскочила мысль, что передо мной сидит именно шаровский маньяк, который вовсе не маньяк, а самый настоящий колдун, для каких-то своих целей истребляющий людей. И никакой он не следователь из Харькова. Просто удачно выбрал маску, а теперь стебется надо мною, да и над всей полицией. Ну надо же какая наглость!

– Чего мне надо?– он перегнулся через стол. В нос ударил резкий запах серы и могильный холод. Столешница, на которую он оперся, моментально покрылась инеем. Я отдернул руку, обжегшись.– Мне надо, чтобы ты исчез из этих мест, и больше никогда здесь не появлялся. Это ясно?

– От чего же? Боишься, что поймаю?– спросил я, набравшись наглости.

– Да…все-таки дурак…– с сожалением откинулся он на свой стул.– Тебя обвиняют в тяжком преступлении. Скорее всего, по-моему указанию, этаппируют в Харьков, а по дороге всякое может случится…Машина перевернется, а то и взорвется!

– Угрожаешь?

– Гадаю на твое будущее!– колдун встал и одернул китель.– Прощай, Дворкин! В другое время и в другом месте, я бы с удовольствием поболтал с тобой. Жаль, что сегодня мы по разные стороны баррикад…

– Я с темными никогда с одной стороны не буду!– злобно прошипел я. Несколько раз дернулся. Наручники впились в кожу, содрав ее на запястье.

– Конвой!– прокричал чародей куда-то за дверь.

В кабинет, тяжело топая берцами, зашли двое полицейских в черной натовской форме. Один из них резко дернул меня за цепочку от наручников. Суставы обиженно затрещали, выворачиваясь. Я крикнул сквозь зубы, пытаясь перетерпеть боль, чтобы не доставить ехидно ухмыляющемуся колдуну еще большего удовольствия.

– Увидимся!– помахал приветливо мне ручкой маг.

– Пошел ты!

– В КПЗ его. Организовать этаппирование особо опасного преступника в Харьков. Немедленно!– грозно рыкнул он на полицейских, которые тут же вытянулись перед ним в струнку, даже не представляя, что командует ими именно тот самый шаровский маньяк, которого они так усиленно ловят уже несколько дней.

– Давай шагай!– меня толкнули в спину, и я кубарем полетел за решетку. Больно ударился о деревянные нары, зашипев от боли. Наручники с меня тактично забыли снять. Янка кинулась ко мне, проверяя жив ли я вообще.

– Смотри за ними в оба! – приказал один из конвойных сержанту, сторожившему нас– Сейчас быстро организуем транспорт и этаппируем в Харьков!

– Это следак приказал?– уточнил сержант, поправляя автомат на ремне.

– А то! Важный такой…как павлин!– менты громко заржали и вскоре удалились.

– Как ты?– спросила Янка, вытирая кровь с рассеченной щеки. Скорее всего зацепился, когда летел в камеру от хорошего пинка. Что ни говори, но наши полицейские сами вежливые полицейские в мире.

– Помоги сесть…– попросил я. Красовская кое-как приподняла меня, усадив на нары. Плечо ныло. Щека слегка кровоточило, но я почему-то был уверен, что главные проблемы у меня еще впереди. – Это он, Ян! Он!– прошептал я, как можно тише, но сержант внимания на нас уже не обращал. Свыкся, успокоился и теперь сидел, уткнувшись в телефон. Автомат стоял у его ног, так чтобы схватить в любой момент.

– Кто он?– округлила глаза журналистка, завозившись рядом.

– Шаровский убийца!– шепнул я ей почти на ушко.– Только не маньяк это никакой! Колдун сильный!

– Где?

– Следователь!

– Дворкин, тебя по голове не били там?– нахмурилась Красовская, считая, что я несу полную околесицу. – Следователь колдун, убивающий жителей Шаровки?

– Да он мне сам признался, когда я его просканировал…

– Так и сказал: “Саша, убийца – это я!”

– Да нет…Просто намекнул, что до Харькова этим этапом мы не доедем!

– Супер!

– Нам нужен телефон! Единственный кто нас может отсюда вытащить это Заславский! – я посмотрел в сторону ковыряющегося в телефоне сержантика. Янка поймал мой взгляд и покачала головой.

– Может ты мне переспать за звонок с ним предложишь?– разозлилась она.

– Если согласится…

– Дворкин!

– Иди…– я легонько подтолкнул ее плечом в сторону полицейского, сидящего на стуле напротив нашей камеры.

Журналистка недовольно фыркнула, но шагнула вперед, призывно виляя крутыми бедрами со столь откровенной улыбкой, что не оставалось сомнений с какой целью Янка подкатывает к представителю правопорядка.

– Куда идешь, стоять!– сержант отвлёкся, суетливо схватил автомат. Направил его на Яну.

– Дорогой, мне очень надо позвонить…– томным голосом проговорила она, призывно облизнув губы. Сержант тяжело вздохнул, сглотнув застрявший поперек горло ком.

– А я тут причем?

– Ты же понимаешь, как я могу отблагодарить тебя за всего один звоночек…– прошептал Яна, просунув лицо сквозь широкие просветы между прутьями.

– Не положено!– уже не так уверенно заявил мент дрогнувшим голосом.

– Всего минуту…Давай, мой милый!

Словно находясь в трансе, сержант медленно подал ей старенький “флай” через решетку. Яна брезгливо поморщилась от прикосновения потных ладоней. Закрыв глаза, со вкусом поцеловала его в губы.

– Всего звоночек!– она отстранилась и быстро набрала номер олигарха, который и впутал нас во все это. После пары гудков он взял трубку, а еще через полчаса нашу камеру открывал полицейский с погонами капитана, недовольно оравший на своего нерадивого подчиненного, “забывшего” снять с таких уважаемых людей наручники.

– Кретин! Тебе сколько раз говорить, что так не положено! Простите его пожалуйста, Александр Сергеевич! Парень молод еще…– приговаривал он, расстегивая мои оковы. Два амбала, затащивших меня в камеру, стояли рядом потупив глазки в пол. Сержант, охраняющий нас нелепо моргал глазами, не понимая, как такое может быть. Всего тридцать минут назад это были самые опасные преступники в области, а теперь их местный начальник полиции чуть ли не на руках выносит из камеры, лично расщелкивая наручники.

– Еще раз простите…Ошибочка вышла, так сказать…– извинился капитан, заискивающе заглядывая мне в глаза, надеясь увидеть там хоть какой-нибудь намек на то, потерял ли он окончательно шансы на майорские звездочки или нет.

– А где следователь?– спросил я, потирая травмированные запястья.

– Какой следователь? – не понял капитан.

– Из Харькова…Он меня допрашивал, грозил этаппировать в город…– пояснил я.

– Да Бог с вами! Никакого следователя не было. Мы всех…– он хотел сказать преступников, но вовремя осекся и поправился.– Подозреваемых в область направляем. Нет у нас должных условий для содержания. Что ж вы сразу-то не сказали, что от Вячеслава Сергеевича?!– сокрушенно покачал он головой.– Мы б на месте все решили…

Он выставил в дежурке на стол коробок с нашими вещами. Деньги и телефон были на месте. Цепочка Яны тоже присутствовала. Не хватало только нашего семейного фото, которое я носил в кошельке.

– А где фотография?– нахмурился я, что-то екнуло в груди, предчувствуя нехорошее.

– Какая фотография? – испуганно вздрогнул капитан. Да, навел Заславский жути на этих провинциальных Пинкертонов.

– В кошельке лежала фотография моей семьи. Теперь ее здесь нет.

Капитан мгновенно пробежал по описи глазами. Показал ее нам.

– Можете посмотреть. Никакой фотографии…

Я быстро пролистнул опись. Действительно, все было запротоколировано скрупулёзно и дотошно, даже цвет шнурков, снятых с меня указан, но ни слова не было о фото, а значит вариант тут был только один – несуществующий следователь перед своим исчезновением порылся в моих вещах, и снимок его чем-то заинтересовал.

– Ладно!– быстро согласился я.– На надо спешить…

Я выскочил на крыльцо, потянув Красовскую за собой. Ее грустным взглядом проводил сержант, выручивший нас, стоявший поодаль. У порога комнаты участкового стоял черный мерседес, вокруг которого нарезал круги обеспокоенный Толик.

– Александр Сергеевич, миленький!– завопил он, бросаясь ко мне.– Вы смерти моей хотите? Шеф рвет и мечет! Говорит, как ты умудрился отпустить Дворкина одного? А что я им скажу…

– Быстро в машину!– скомандовал я, прыгая на переднее сиденья.– У нас очень мало времени…

Предчувствие скорой развязки гнало меня вперед. И какой эта развязка станет зависела только от меня. Мерседес с пробуксовкой рванул с места, подняв волну пыли. Сердце колотилось, а в голове был полный сумбур. Кто этот неизвестный колдун? Где его найти и самое главное как поймать?

Глава 18

      Машину отчаянно трясло на ухабах, подкидывая из стороны в сторону. Толик гнал, как сумасшедший, подчиняясь моему нервному состоянию. Красовская сидела сзади, но терпеливо молчала, надеясь, что я сам ей все расскажу, когда придет время.

– Это была ловушка!– проговорил я, кусая нижнюю губу.– Этот гад все просчитал. Он знал, что мы вернемся к Михалычу, подставил нас, а потом еще и посмел мне угрожать!

– Кто? – переспросила Янка, а Толик лишь крепче схватился за руль и поддал газку.

– Я так понимаю тот, кто и убивает жителей Шаровки! Именно он представился следователем, который забрал нас…

– Но зачем? Если он такой всемогущий, что может задурить голову всем вокруг, то к чему этот цирк?

– Кажется он хотел решить вопрос мирно,– выдохнул я,– предложил , чтобы мы по добру по-здорову свалили из замка, оставив свое расследование.

– А ты?

– А я отказался!– огрызнулся я.

– И что теперь будет?

– Теперь у него фотография моей семьи…И неизвестно, что он хочет с ними сделать.

Мерседес взревел мотором. Толик мимоходом тронул свою заплечную кобуру, проверяя на месте ли пистолет. Он не понаслышке знал, что из себя представляет шаровский маньяк и чем заканчиваются личные встречи с ним.

– И что теперь делать?

Автомобиль с разгону и визгом покрышек влетел в узкие решетчатые ворота замка, вильнул по грунтовке, ловя направление, и, взметнув облако пыли, двинулся к главному входу. Я успел рассмотреть усиленные наряды охраны, вооруженные помповыми ружьями и три новых тонированных микроавтобуса с эмблемой охранного агентства Заславского, позаботившегося о нашей безопасности, решив проблему количеством, а не качеством личного состава.

Мерседес только успел затормозить, как я выскочил из салона, рванув ко входу по длинной пологой лестнице. Навстречу мне спешил один из бодигардов, но я оббежал его, оттолкнув в сторону. Янка спешила за мной, позади слышался звонкий цокот ее каблучков.

– Александр Сергеевич, все в порядке!– догнал меня уже у двери голос одного из охранников. Из моего тела в этот момент , будто выпустили воздух. Силы оставили меня. Нервное напряжение последних дней дало о себе знать, и я просто сполз на потрескавшиеся каменные ступени.

– Вам плохо? Что случилось?– ко мне рванулись сразу трое, но журналистка всех опередила. Расстегнула ворот моей рубашки, заглянула в мои потерянные глаза.

– Дворкин, все нормально? Что с тобой?

– Все хорошо…– выдавил я из себя.– Просто устал… Где Светка, Мишка?– глазами я нашел Толика, бдительно торчавшего у меня над головой.

– Они в замке под круглосуточной вооруженной охраной. Будьте уверены, что никто к ним ближе сотни метров подобраться не сможет!– твердо заявил он.

– Будем надеяться!– вяло улыбнулся я, вставая с пола, опираясь на тоненькое запястье Красовской.

– Сашка! Наконец-то!– на пороге стояла Светка, и ее испуганный взгляд не предвещал ничего хорошего. Неужели это урод умудрился уже так быстро добраться до моих родных? Мозг заработал с удвоенной энергией, как это обычно и бывает в экстремальных ситуациях, просчитывая варианты.

– Свет, как ты?

– Все хорошо! Только…

– Что?– сердце екнуло тревожно, заколов в боку.

– Мне надо кое-что тебе рассказать…

– И мне!– позади жены появился обеспокоенный сын.

– А мне еще и показать!– на улицу вышла и любимая теща, державшая под мышкой какую-то старую бухгалтерскую книгу.

– Это уже интересно…– проговорил я. – Ни на минуту вас нельзя оставить одних. Ну-ка пойдемте!– быстрым шагом я повел свою семейку в большую залу, где полукругом были расставлены стулья. Потрескивал огромный камин, горели свечи, создавая ощущение защищенности и домашнего уюта. Толик попытался двинуться за нами, но я предупредительно покачал головой.– Лучше останься за дверью. Нам никто не должен помешать. Яна шмыгнула мимо меня, усаживаясь в центре комнаты. – Итак, дорогие мои, раз вам есть, что рассказать, то прошу…

И они наперебой начали докладывать о событиях произошедших с ними, пока я пытался встретиться с инквизитором-пенсионером Михалычем. И про встречу в библиотеке, и про прогулку по саду, и про игру на пианино. Видимо, шаровский маньяк пытался пока дело решить уговорами, опасаясь вступать в открытую конфронтацию, не зная чего от нас ожидать! Но почему тогда и теща, и сын, и Света описывают его по разному? Да и мой “следователь” выглядел совсем не так, как рассказывают остальные! Неужели их несколько? Целая банда? От таких перспектив по коже побежали мурашки. С организованными маньяками нам не справиться никогда в жизни.

– Все это более, чем странно,– проговорила Красовская, выслушав внимательно моих домашних,– у убийцы был вполне реальный шанс избавиться от нас раз и навсегда, но он почему-то не воспользовался им, предпочитая уговоры действию.

– Это как сказать…– хмыкнул Мишка.

– Когда ты понял кто перед тобой, ты сам на него напал!– ответила журналистка.– Почему-то я уверена, что все закончилось бы по-другому, не стань швырять ты в него огненными шарами.

– Да и мне он показался довольно милым и вежливым господином,– добавила Светлана.

– Только на его совести уже несколько трупов, один из которых бывший спецназовец, а второй опытный инквизитор, хоть и пенсионного возраста!– зло бросил я, раздумывая над нашим бедственным положением.– Можно взглянуть?– кивнул я на книгу, которую теща все еще держала на коленях.

Она подала мне толстый потертый том в кожаном переплете. Ничего интересного. Обычный ежедневник, который был популярен в начале двадцатого века. Никаких надписей, оглавления и прочей ерунды. Ни одного следа чернил. Я открыл первую страницу. Разлинованные графы, пожелтевшие от времени листы, буквально пропитанные запахом времени и пыли. Быстро пролистнул его до конца. Книга была девственно чиста, будто только вышла из мастерской.

– Я посмотрю?– кивнула мне Красовская, забирая ежедневник у меня.– Харьковская типография, 1910 год…– прочла она полустертую надпись в самом низу, которую я не заметил.– Местное издание…

– А вы уверены, Эльвира Олеговна, что “дворецкого” заинтересовала именно эта книга? Там же сотни произведений,– я кивнул на толстый книжный том. Страницы чисты!

– Это я и без тебя заметила зятек!– съехидничала теща.– Просто это единственное, что было на полке, мало относящееся к литературе.

– Черт! – ругнулся я, потерев пальцами виски. Голова гудела от напряжения, готовая взорваться.– Одни загадки и никаких ответов! Детектив какой-то получается…

– Саш, если бы я знала…– начала оправдываться Красовская.

– Брось, пустое,– улыбнулся я подруге,– раз уж мы ввязались в это дело, то надо доводить его до конца.

– Уехать?– предложила Светлана.

– Уехать, значит признать свое поражение, а после цирка в полиции мне этого делать, ой, как не хочется. Этот маньяк меня разозлил, и теперь…

– Теперь надо подумать о Мишке и Дарье…– оборвала меня жена.

Сын лишь хмыкнул, создав на своей ладони магический шар.

– Мама может и права…– согласился я.– Возможно, будет правильно, если вы все уедете…

– И оставим тебя одного?– возмутилась теща.– Ну уж нет! Я хочу досмотреть это кино до конца…

– Свет!– посмотрел я на жену.

Она вздохнула и потупила взгляд, слегка задумавшись, взвешивая все за и против.

– Мы остаемся! Так будет правильно, прости, я погорячилась.

– Нет!

– Мы остаемся!– твердо проговорила она, обжигая меня взглядом, который мне говорил о том, что переубедить ее будет невозможно, и она все равно сделает по-своему.

– Хорошо! Теперь нам нужен план!– обреченно приговорил я.– Какие будут предложения?

– Предложения одно…– подняла руку, словно первоклассница Красовская.– Если это не группа маньяков, в чем я искренне сомневаюсь, а один человек, умеющий создавать вполне реальные фантомы, то Шаровский монстр – очень сильный маг. А раз он сильный колдун, то нам нужна консультация специалиста.

– Действительно!– обрадовалась Светка.– Нам нужно позвонить Алаиде!

– Может она чего подскажет,– буркнула теща, когда я уже довольный найденным решением набирал знакомый номер. Прозвучало всего лишь пару гудков. Такое ощущение, что ведьма ждала нашего звонка именно сейчас и сидела с трубкой в руке, готовая проконсультировать неудавшихся охотников за маньяками.

– Привет, Дворкин!– прозвучал на том конце провода ее бодрый голос.– Никогда раньше не думала, что скажу такое вслух, но я рада тебя слышать! Как продвигается твое расследование?– от уверенного и спокойного тембра колдуньи мне стало немного легче. Теперь я был уверен, что все вместе мы найдем выход из сложившейся ситуации и одержим верх над неуловимым Шаровским убийцей.

– И я рад тебя слышать, Алаида,– ответил я, включив динамик на громкую связь, чтобы все могли поучаствовать в разговоре. Нажал видеоконференцию, чтобы и глава Ковена чародеек могла видеть всех. Получилось довольно неплохо. До чего дошел прогресс…

– Я так понимаю, что ваша семья опять впуталась в нечто серьезное и вам нужна моя помощь?– улыбнулась колдунья ярко накрашенными тонкими губами.

– Правильно понимаешь, подруга!– похвалил ее я и рассказал обо всем, что произошло с того момента, как мы приехали в это удивительное место. Шпиц слушала внимательно, не перебивала, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Когда пришла пора поделиться сегодняшними событиями, то каждый рассказывал о своей встрече с убийцей отдельно. Все это заняло примерно около часа. За это время ведьма ни разу нас не перебила. Лишь сочувственно качала головой. А когда все выговорились, то, на всякий случай, уточнила:

– Это все?

– Кажется да…– неуверенно почесал голову я, припоминая ничего ли не упустил я в спешке.

– Что вам сказать, дорогие мои,– задумчиво проговорила Алаида,– могу вас расстроить, вы вляпались в очень нехорошую историю…

– А то, это было непонятно с самого начала…– съязвила теща.

– Эльвира Олеговна, – обратилась колдунья к ней,– я бы оставила, на вашем месте бы, неуместный сарказм, собрала бы вещи и свалила из этого замка, как можно скорее!

– Все настолько серьезно?– глаза журналистки округлились от удивления, загоревшись азартом первооткрывателя.

– Более чем…Судя по вашим рассказам, вам противостоит очень-очень могущественный колдун, способный на одновременное создание фантомов, что уже говорит о необычайной силе. На моей памяти таких чародеев в нашем краю не было очень давно, если точнее, то никогда!– Алаида, действительно, выглядела очень встревоженной. Видно было, что она опасается за нас, не зная, чем обернется наше расследование.

– Магия, которую он применяет несколько другого свойства, чем та, которую применяем мы. Для фантомов нужны маски…

– Маски?– не понял я, нахмурившись.

– Вроде шаблонов, тогда фантом получается максимально неотличим от реального человека. Эти образы можно добыть только одним способом…

– Каким?– вырвалось у Светы, хотя мы и без Алаиды поняли, что это за способ.

– Нужно забрать человеческую душу. Сильный маг может выпустить ее обратно в мир, наделив на время плотью, что скорее всего и произошло с вашими собеседниками. По истечению срока жизни фантома, душа возвращается к своему хозяину, к которому привязана навсегда.

– Офигеть!– буркнул Мишка.

– Темная магия!– подтвердила слова сына Алаида.

– Как будто вы…– вырвалось у Красовской.

– Все, что делают ведьмы – всего лишь игрушки по сравнению с тем, что может этот колдун!– резко оборвала ее Шпиц.– Пока он с вами играет, будто кошка с мышкой, прекрасно понимая, что в этом Белом лебеде вы в ловушке и деться оттуда вам некуда, но когда ему эта игра надоест…

– Что?– спросила чуть дрогнувшим голосом Светка.

– Я бы предпочла участь тех, кого он уже убил…Думаю для вашей семьи он приготовил какой-то отдельный сюрприз.

– И что нам делать?– со вздохом уточнил я.

– То есть ты, Дворкин, бежать не собираешься, воспользовавшись моим дружеским советом?– с улыбкой уточнила Алаида.

– Не то чтобы я какой-то киношный герой, но и уносить ноги, поджав хвост как-то не по-мужски будет…– пробормотал я.

– Глупо! Но другого ответа я от тебя почему-то не ждала!– хмыкнула ведьма по ту сторону экрана Мишкиного планшета.– К сожалению, ты столь ж упрям, как и твой дед. Это, видимо, у вас семейное.

– Так что мы можем сделать?– оборвала ее критику нетерпеливая Янка.

– Сделать…– экран несколько раз моргнул. Связь начала барахлить. Эльвира Олеговна приоткрыла длинную плотную штору, посмотрев на небо. Со стороны Харькова медленно и неотвратимо, словно немецкие танковый армады на Курской дуге, накатывала почти черная грозовая туча. Деревья отчаянно сгибались под упругими порывами поднявшегося ветра. А где-то вдалеке, среди густых облаков гремел гром и мелькали огненные разрывы первых весенних гроз.

– Кажется скоро пойдет ливень,– сообщила она нам всем, и тишину замка гулко разорвал оглушительный раскат грома. Зазвенели тонкие стекла в деревянных рамах. Растворяясь эхом где-то в тени высоких потолков огромной залы. Светка испуганно ойкнула и поежилась. Экран планшета зарябил, изображение ведьмы стало размытым.

– Миша сделай что-нибудь!– умоляюще простонал я, бросаясь к забарахлившей аппаратуре вместе с сыном. Он схватил гаджет, покрутил его, что-то там натыкал своими тонкими пальцами, и картинка ( уже не совсем четкая) все же восстановилась.

– Кажется, получилось!– все придвинулись поближе, чтобы слышать Алаиду Шпиц, которая начала свою речь сначала, поняв, что решение нашей проблемы из ее уст, мы так и не услышали.

– Что у вас случилось?– встревоженно спросила она, сквозь непрерывный треск и помехи.

– Связь плохая! Надвигается гроза…– пояснил я, пытаясь докричаться до ведьмы.

– Тогда слушайте внимательно! Единственный вариант поймать колдуна – это ловля на живца! Но и в этом случае, я не уверена, что вы с ним справитесь! Слишком силен и опытен этот маг. Я, конечно, кое-чему Мишку научила, но, боюсь, этих знаний будет слишком мало, чтобы вступить в схватку с таким могучим чародеем…

– А как…– связь пропала окончательно. Крупные капли холодного дождя забарабанили по стеклу, навевая ужас. Света рядом со мной поежилась, поплотнее укутываясь в теплую кофту – по замку гуляли хорошие сквозняки, которые будущей маме были противопоказаны. Изображение исчезло и не хотело возвращаться на экран, как Мишка не бился. Оглушительный раскат грома ударил в древние стены и откатился куда-то в сторону деревни.

– Интересный совет…– нарушила после почти минутной паузы Эльвира Олеговна.– Такой и я могла дать! Ловите на живца! Любопытно, кто же согласится на такой ужас?

Мы инстинктивно оглянулись на Красовскую, которая явно смутилась под нашими взглядами, уже не испытывая былого детективного азарта.

– Мне нельзя, я – пенсионерка,– сообщила всем теща.

– Света тоже отпадает!– кивнул я на живот жены, где томилась, ожидая своего часа Дарья Александровна.

– Могу я!– предложил Мишка, но мы вместе со Светланой закричали “нет”.

– Остаешься только ты, подруга! – улыбнулся я журналистке.– Только представь, какой получится репортаж, буквально из самого пекла…

– Куда попадать не хотелось бы…– уныло промямлила Красовская.

– Брось кукситься, мы тебя подстрахуем!– беспечно махнул я рукой, чувствуя неловкость перед Яной, но одновременно, где-то в глубине души , радуясь, что выбор пал ни на меня и ни на кого из моей семьи.– Мишка многому научился у Алаиды…

– Только этого не хватит, чтобы победить шаровского монстра.

– Яныч!– я присел рядом, обняв ее по-дружески за плечи.– Не бойся! Я тебя когда-нибудь не вытаскивал из передряг?

– Я бы тут не сидела тогда бы…– буркнула журналистка.

– Вот видишь! И сейчас все будет хорошо…– я ласково провел по ее короткостриженым светлым волосам ладонью, но она высвободилась и отстранилась.

– Что мне надо делать?

– Сегодня уже только отдыхать…– я мельком глянул в окно, где серой полупрозрачной стеной поливал дождь. – А завтра с утра оденешь самую сексуальную одежду, которая у тебя есть и пройдешься по местам боевой славы нашего маньяка. Начнем с парка, а потом…

– Надеюсь, он клюнет еще в парке,– перебила меня Эльвира Олеговна.

– Тебя будут страховать Толик со своими головорезами и я с Мишкой. Теща со Светой остаются на подхвате!– коротко отрезал я, заметив возмущенный взгляд моего женского батальона.– И это не обсуждается!

Яна уныло кивнула поникшей головой. Я ее прекрасно понимал. Завтра ей предстоит шагнуть в пасть самому настоящему монстру и попробовать выбраться оттуда живой. Испытание не из легких…Но что ж поделаешь, коли так распорядилась судьба. В конце концов, не я ее пригласил в этот прекрасный замок, чтобы расследовать загадочные убийства. Она все затеяла, ей и расхлебывать.

Разговор перестал клеиться. Красовская угрюмо молчала. Теща листала пустые страницы найденного ее ежедневника, а Мишка ковырялся в планшете. Я взглянул на часы, стоящие на каминной полке. Половина первого…

– Пора спать, дорогие мои!– объявил я, хлопнув в ладоши, пытаясь своим наигранно веселым настроением поднять его и им.– Завтра у нас очень тяжелый день, так что всем советую набраться сил и немного поспать. Хотя знаю, что не у всех это получится…Ян,– обратился я к журналистке, поднявшей на меня красные заплаканные глаза.– Тебе тоже надо поспать…Прошу…

– Если хочешь, то у меня есть снотворное!– предложила Эльвира Олеговна, но Красовская покачала головой и медленно побрела в свою комнату.

– Мы ж не виноваты…– тихо проговорила Света, сочувственно глядя ей в след.

– Никто не виноват, малыш!– я поцеловал жену в щеку, погладив по шее.– Просто надо окончательно разобраться раз и навсегда с этим монстром, чтобы не погибали безвинные люди.

Мишка, играя в какую-то игру на ходу, побрел к себе. Света, кряхтя, поднялась из кресла, следуя за ним. Их я проводил уставшим внимательным взглядом, а вот тещу остановил на полпути, заметив в ее руках ежедневник, о котором успел уже запамятовать.

– А вас Штирлиц я попрошу остаться,– громко крикнул я от чего Олеговна чуть не подпрыгнула на месте,– шучу, мама, дайте-ка мне вашу книжицу скоротать вечерок. Может получится разгадать секрет ее, есть у меня одна идея.

Ругнувшись Эльвира Олеговна бросила ежедневник на стол и, гордо подняв голову, пошла к себе в спальню. Явно недовольная тем, что я не предложил ей поучаствовать в открытии тайны ежедневника.

Мысль пришедшая мне в голову была до безобразия проста. Вспомнив, как дедушка Ленин – вождь и учитель писал в ссылке письма своим единомышленникам молоком и то, что способ этот был довольно популярен в начале двадцатого века, я без зазрения совести уселся поудобнее в кресло и распахнул первую страницу, приготовил зажигалку, немного прогрев листы. На желтой потертой от времени бумаги сначала нечетко, а потом все яснее и яснее начали проступать буквы, потом стало возможно разобрать некоторые слова, а еще через пару минут передо мной предстал практически весь текст. Не долго думая, я лихорадочно стал вчитываться в написанное, надеясь, что именно тут, в таинственном ежедневнике, так заинтересовавшим Альфреда в библиотеке, я найду ответ на вопрос, как уничтожить или хотя бы поймать шаровского убийцу – проклятие белого лебедя.

Глава 19

22 июня 1916 года

Никогда не думал, что когда-нибудь стану вести личный дневник…Раньше, это казалось мне женским капризом и прерогативой истеричных гимназисток, скучающих по своему возлюбленному, но после известных событий, случившихся в моей семье, я был вынужден вечерами садиться за тетрадь и записывать данные своих экспериментов, чтобы окончательно не запутаться в том, что уже сделано, а что еще предстоит сделать.

Это ни послание потомкам, ни отчет о моей жизни…Повторюсь, это суровая необходимость. С чего начать? Дорогой дневник…Это банально! В моем возрасте писать так не престало. А как иначе? Проще начать с самого начала, с того момента, как моя Барыня захандрила в уютных комнатах нашего рыцарского замка, прекрасного Белого лебедя, как прозвали его местные жители, и я решил отправить ее к морю, чтобы смогла подышать свежим морским бризом с примесью солей, погреть на солнышке резко занывшие косточки, да и вернуться обратно в нашу обитель семейного счастья и тепла.

Мне пришлось остаться на хозяйстве, потому как мой Сахарный завод только заработал на полную мощь в Богодухове. Все свое время я проводил там, запуская его на новых мощностях и вырваться из этой круговерти дел, наслоившихся одно на другое мне было нельзя!

Крым – прекрасное место, где можно поправить пошатнувшееся здоровья. Об этом говорил мне долгое время и уездный доктор Маркус Шлиффан, да и моя престарелая тетушка – единственная из моих оставшихся на этой земле родственников давно уже настаивала на приезде. У Марты Кенинг моя Барыня не забалует был уверен я, отправляя жену в далекое путешествие сначала на поезде, потом на пароме, а в конце на автомобиле – новомодном средстве передвижения.

И все бы было хорошо, если бы прибытию обратно, душа моя не захандрила снова. Каждое утро к завтраку она выходила с заплаканными глазами и искусанными в кровь губами, словно рыдала в подушку ночь напролет. К сожалению, работы на заводе были еще не закончены, я не замечал или старался не замечать холодности, появившейся в наших отношениях. Мне было легче окунуться с головой в работы, будто в омут, чем вывести на честный и открытый разговор свою жену. Может быть это и было моей ошибкой…Может из-за моего возраста ( а у нас с Барыней разница почти в двадцать пять лет) я относился к этому легче, чем когда был молодой.

Однако, первой лопнуло терпение, как раз у моей горячо любимой жены. Ранним утром она постучалась ко мне в спальню и попросила о беседе. Ее хрупкие плечики вздрагивали, она зябко ежилась под порывами ветра, отчаянно свистящего сквозь неплотно пригнанные окна. Настолько расстроенной и беззащитной я не видел ее очень давно, а потому отказать не смог.

Барыня робко присела на край супружеского ложа, которое мы с ней не разделяли со времен ее приезда из Крыма и тихо проговорила слова, от которых волосы на моей седой голове в ужасе зашевелились:

– Лео,– обратилась она ко мне, тихонько всхлипывая,– наша семья существует уже несколько лет, я понимаю, как это важно для тебя, но…

Сердце мое при этих словах оборвалось, провалившись куда-то в пятки. Я встал с постели и налил себе немного французского коньяка, ожидая продолжения, хотя и понимал, что ни чем хорошим эта беседа не закончится. От моего грозного и строго взгляда, барыня съежилась, стараясь казаться меньше, но внутри нее решение о разговоре было принято и идти на попятную она не собиралась: