Читать книгу: «Страницы нашей жизни том-5», страница 2

– Ну! Если в горах водятся львы! – жестикулируя руками как кавказцы, воскликнул. – Тогда и волков можно встретить здесь. Главное, чтобы они не встречались. Иначе волкам несдобровать…

– Слюшай! Малчик! Откуда здесь появятся львы? – с удивлением цокая языком, воскликнул Аслан.

– Разве, Аслан и лев, это не одно и тоже на языке адыгов?! – жестикулируя руками, воскликнул.

– Вах! Какой ты умный малчик! – гордо воскликнул Аслан, поднимая к верху правую руку. – Ты хорошо знаешь культуру нашего народа. Мне хочется отблагодарить тебя. Подарю тебе на память…

Старик вышел из избы. К этому времени егеря, и мой отец были готовы отправляться в горы к смотровому месту, откуда отец собирался фотографировать зверей Главного Кавказского Заповедника.

Мне оставалось одеть на себя тёплую одежду. Так как в горах Кавказа всегда холодно. В это время в избу вернулся старик Аслан. Он словно знал, что мне нужно в горах. В руках у старика была серая бурка из козьего меха и такая же серая пушистая папаха. Старик одел это на меня.

– Носи! Джигит! – радостно, сказал старик, глядя на мой вид. – Помни, что у льва не только острые когти и клыки, а также доброе сердце. Пускай эти бурка и папаха, согревают твою душу и сердце.

– Спасибо! Аслан! – по-взрослому произнёс слова благодарности. – Всегда буду помнить твоё доброе сердце. В знак благодарности прими от меня этот охотничий нож. Нож не кинжал, но он тоже может принести пользу в твоём доме. Хорошо будет резать мясо к приходу гостей в твой дом.

Вытащил из-за пояса свой охотничий нож с рукояткой в виде головы охотничьей собаки. Этот нож когда-то подарил мне отец. Когда мы ходили с отцом в горы, то всегда брал нож с собой. Мне было жаль расставаться с таким ножом. Но уйти от старика без благодарности к нему, у меня не двигались ноги. Поэтому от всей души подарил Аслану охотничий нож, как символ удачи. Наши взаимные благодарности настолько долго затянулись, что мой отец был вынужден извиниться перед стариком и силой вытащить меня из избы на наружу.

К этому времени двигатели тягача со злостью урчали на меня. Все были готовы к отъезду. Меня посадили в кабину рядом с водителем. Остальные разместились в кузове тягача под брезентовой крышей. Мы тут же поехали.

В тёплой одежде и в бурке из козьего меха было ужасно жарко в кабине тягача. Как говорили древние люди, что лучше слегка мёрзнуть, чем потеть. Пот человека признак слабости и болезни.

Поэтому снял с себя половину одежды. Если холодно, то можно согреется от движения своего тела. Движение – признак здоровья. Здоровье всегда надо беречь. Здоровье от слова «здорово» всегда бережёт жизнь любого человек. Ужас, как не люблю долгой езды.

Мне всегда кажется, что мы медленно двигаемся. На каком бы транспорте мне не доводилось передвигаться, всегда мысленно подталкивал средство передвижения к большой скорости. Думал, что мы ползём словно черепаха, когда можно лететь со скоростью света.

У меня не было мыслей быть лётчиком. Но в горах ощущал себя орлом, гордой птицей, которая может свободно парить в небе, с лёгкостью преодолевать любой пространство во времени и на расстоянии. Закрыл глаза, и ты в движении. Открыл глаза, и ты в другом месте.

– Хватит хлопать глазами! – вдруг, услышал голос отца. – Мы прибыли! Дальше идём пешком.

Пока мой разум блуждал неизвестно где, мы прибыли к месту домика егерей высоко в горах. Дальше двигаться транспорт не мог из-за гор, а также по той причине, что в заповеднике нельзя пугать диких зверей.

Дикие животные должны жить в своём диком естественном мире природы. Лишь в таком случае дикие животные могут размножаться и не зависеть от присутствия людей.

– Там, на небольшой вершине между деревьев есть смотровая площадка, – стал объяснять нам старший егерь Алексей Ромашин, с которым мы познакомились в домике егерей. – Вы пройдёте по тропинке к смотровой площадке. За это время сделаю крюк и подойду к вам на площадку. Надо положить куски соли на тропах диких животных. Без соли животным тяжело жить в горах.

Алексей Ромашин пошёл с рюкзаком, наполненным кусками соли делать крюк по горным тропам. Мы с отцом тем временем медленно двинулись в путь к намеченной вершине. В горах скорость не нужна.

Быстро можно устать при подъёме на высоту. Тогда точно никуда не успеешь. Медленно идёшь – дальше будешь. Такую поговорку знают все в горах Кавказа. Мы тоже живём в горах.

– Однако вы молодцы! – услышал голос старшего егеря, который вперёд нас оказался на смотровой площадке. – По сравнению с другими приезжими вы добрались быстрее, чем мог подумать.

– Так мы все горы Дагестана обошли пешком, – сказал с гордостью. – Мы каждое лето, вовремя школьных каникул, собирали в аулах Дагестана фотографии к будущим портретам горцев…

– Теперь мы в заповеднике будем собирать фотографии к портретам диких животных, – смеясь, сказал отец. – Однако, без твоей помощи, мы ничего не соберём. Показывай нам своих зверей.

– Здесь моя помощь вам не нужна, – серьёзным голосом, сказал Алексей Ромашин. – Заберитесь в шалаш и замрите. Звери сами будут позировать перед вами. У меня дела. Позже приду за вами.

Старший егерь ушёл куда-то вниз в расщелину между скал. Мы спрятали все свои снаряжения в кустах возле деревьев и с фотоаппаратами за плечами стали взбираться по верёвочной лестнице в густую крону высокого дерева.

Там на высоте огромных веток дерева расположился шалаш из естественной зелени, которую вырастили от земли до верха огромного дерева. Не известное мне растение так густо заплело ствол дерева снизу до места шалаша, что нас никто не мог увидеть.

– Ты смотри вниз с левой стороны, – распорядился отец. – Буду наблюдать с правой стороны. Всё равно, какой появится зверь. Фотографируй сразу. Пока зверь не скрылся. После во всем разберёмся. Сейчас мы будем делать пробные снимки. Надо понять, как тут снимать профессионально.

Шалаш на смотровой площадке расположен так удобно, что между стволами гигантских хвойных деревьев хорошо просматривались небольшой альпийский луг, заросший густой травой и цветами. По обе стороны альпийского луга между деревьями видны искусственные солончаки и небольшие кормушки разным видам животных. Очевидно, это сделано так для того, чтобы изучать поведение животных в дикой природе или фотографировать диких животных в природе в научных целях?

Не прошло и пяти минут, как мы затаились в шалаше, на альпийский луг вышло стадо горных козлов, под общим названием «Тур». Вожак стада расположился на небольшой возвышенности между стволами деревьев.

Откуда хорошо просматривался альпийский луг с пасущимся стадом коз. Вожак грозно фыркал и копытом правой ноги бил, по земле взрыхляя почву под собой. Между стволами хвойных деревьев появилась огромная гигантская тень какого-то животного. Вскоре показалось и само гигантское животное. Это огромный самец Зубр.

Следом за ним показалась самка с годовалым телёнком. Зубры не спеша прошли мимо альпийского луга, совершенно не обращая внимания на стадо туров. Выше альпийского луга раздался рёв вожака зубров.

Очевидно, вожак зубров собирал своё стадо на открытой местности выше лесного массива в горах? Картинки в дикой природе главного кавказского заповедника менялись так быстро, что едва успевал сделать удачный снимок, который мог определить мой успех в пробных съёмках диких животных.

Мне, конечно, хотелось преуспеть перед отцом в съёмке удачных кадров в дикой природе. Так было, когда снимали диких животных на лиманах в прикаспийской низменности. Тогда мои фотоснимки оставили на спичечных коробках. Спички продавали по всему Советскому Союзу.

Размышляя о возможном успехе в фотоснимках, едва не прозевал удачные кадры на искусственном солончаке между хвойными деревьями. К солончакам вышло небольшое стадо коз серн. Едва козы начали лизать соль, как вдруг из-за деревьев, словно тень приведения, выскочило несколько волков.

Серны тут же сорвались с места и помчались в сторону альпийского луга. Опережая серн, в горы устремилось стадо туров. Перед нами началась картина погонь волков за козами.

Мы с отцом едва успевали проводить съёмки быстро меняющейся картины борьбы за жизнь между хищниками и травоядными животными в дикой природе главного кавказского заповедника. Не прошло и пяти минут, как все стихло в лесу и на альпийской лужайке перед нашим шалашом. Можно было сказать, что природа отдыхала от переполоха, который устроили серые хищники.

– Папа! Почему, здесь не истребляют волков? – спросил сам у отца вовремя затишья в природе.

– Во-первых! В заповеднике строго запрещено стрелять, – пояснил мне отец. – Во-вторых! Волки тут как доктора. Они уничтожают только больных и слабых травоядных животных. Таким образом, благодаря волкам, в главном кавказском заповеднике живут вполне здоровые травоядные парнокопытные животные. Волки как бы очищают стада травоядных животных от возможных болезней.

После того, как волки разогнали в разные стороны травоядных животных, свободное место перед нашим шалашом на альпийских лугах заняли пернатые. Птиц было так много, что можно было подумать, здесь расположился птичий базар. Птицы галдели на разных языках. Огромными стаями перелетали с места на место.

Уступая своё место кормёжки другим своим пернатым братьям. В лесу перед альпийским лугом разгуливали красавцы фазаны со своими невзрачными подругами.

Порхали с места на место, перепила и горные куропатки. Горные голуби витютни огромными стаями заселяли скалы, уходящие в сторону безымянной высоты. За альпийским лугом между скалами и краем леса показались бурые медведи, которые направились в нашу сторону.

– Нам придётся покинуть это место, – забеспокоился отец. – Без ружья мы лёгкая добыча медведям. Мне совсем не хочется стать обедом у бурых медведей. Тебя им будет совсем мало.

– Мне тоже лучше спуститься вниз, – сказал отцу так, словно у меня был другой какой-то выбор.

Когда мы спустились из своего укрытия в шалаше на ветках огромного дерева, то мы потеряли из виду бурых медведей. Теперь медведям было легче добраться до нас по запаху от нас.

Нам надо было как можно быстрее спуститься на другую сторону небольшой возвышенности к домику егерей. Здесь мы могли укрыться от бурых медведей и отсюда уехать обратно в посёлок Пхия.

– Вы, что так быстро закончили съёмки? – удивлённо, спросил Алексей Ромашин, когда мы вошли в домик егерей. – До заката можно снимать пару часов. Самое время кормёжки животных и птиц.

– В нашу сторону направились бурые медведи, – как бы оправдываясь, сказал мой отец. – Мы не хотели быть обедом у семьи медведей. Поэтому решили уйти подальше от неминуемой опасности.

– Вы зря удрали из укрытия, – смеясь, сказал старший егерь. – Медведи направлялись ни к вам, а к солончаку между деревьями. Им надо было полизать соль и вернуться обратно в свою берлогу.

– Обратно уже точно не вернёмся, – угрюмо сказал отец. – Пока доплетёмся, будет вечер. Возвращаться в сторожку в темноте совсем не хочется. Мы лучше переночуем и утром вернёмся домой.

– Как вам будет угодно, – направляясь к выходу из сторожки, сказал Алексей Ромашин. – Если хотите, то можете сейчас вернуться в Пхия. Вездеход всё равно идут туда порожняком за егерями.

– Пожалуй, мы так и сделаем, – согласился отец с предложением старшего егеря. – Можно переночевать в посёлке, а завтра утром первым автобусом отправимся к себе домой в Курджиново.

Когда вышли из домика егерей к вездеходу, водитель тяжёлого транспорта в это время заправлял свою машину дизельным топливом. Мы перетащили свои вещи в кузов вездехода.

Отец забрался следом за вещами в кузов. Направился на сидение рядом с водителем. Алексей Ромашин в это время таскал какие-то тюки в кузов вездехода и давал наставления водителю машины.

– Этот тебе, пацан, на дорогу, – сказал старший егерь, протягивая мне в руки, плетёный кузовок с лесными ягодами и какую-то котомку с вкусным запахом пищи. – Смотри не объешься в дороге!

– Иначе мы просто не дотянем до Пхия, – смеясь, подшучивал надо мной водитель вездехода.

Не успел поблагодарить Алексея Ромашина за такой подарок, как в это время тяжёлая техника грозно заурчала. Вездеход словно мустанг задрал свою морду на небольшой кочке и тут же рванул вперёд, накручивая километры и время на свои гусеницы, как танк время грозной войны с фашистами. Едва помахал рукой старшему егерю, как мы быстро скрылись из виду от домика егерей.

– Угощайтесь! – закричал почти в ухо, водителю тяжёлой машины, предлагая ягоды в кузовке.

– Спасибо! – отказался водитель от лесных ягод. – У меня оскома от этих ягод. Каждый день ем.

Мне тоже не хотелось набивать оскому лесными ягодами. Так действительно мы не дотянем до Пхия. Лучше поем то, что положил Алексей Ромашин мне в котомку.

Думаю, что от обычной пищи у меня ничего серьёзного в организме не произойдёт. Домашняя пища и обычная пища в дикой природе всегда людям на пользу. Особенно тем, кто перенёс травму или телесные болезни.

В котомке были горячие куски мяса, зажаренного на костре. Горячий чурек и глиняный кувшин козьего молока. Видимо, у старшего егеря своё хозяйство рядом с домиком егерей или он просто пользуется дарами дикой природы? Наверно, также как волки, старший егерь сторож и доктор среди травоядных животных?

Убивает себе на пропитание слабых животных, которых всё равно съедят серые хищники. В таком случае мы тоже доктора в дикой природе, употребляем себе в пищу мясо слабых животных.

Таким образом, люди веду учёт поголовья здоровых диких травоядных животных. От продуктов в котомке водитель тягача ни стал отказываться. Виктор, так звали водителя тяжёлого транспорта, на ходу ел жареное мясо с чуреком и по очереди со мной запивал пищу молоком из глиняного кувшина.

Мы так увлеклись вкусной пищей, что едва не забыли про моего отца, который лежал на войлочной подстилке в кузове между огромными туками от Алексея Ромашина.

– Передай отцу котомку с продуктами через окошко, – сказал водитель, притормаживая вездеход. – Он, наверно, давно не кушал?

Мне было легко отодвинуть заднее окошко за моей спиной и положил котомку с продуктами рядом с головой своего отца. Отец пробурчал мне что-то в знак благодарности и стал развязывать котомку с продуктами.

Вездеход обратно стал набирать скорость и вскоре мы устремились вниз долины, куда следом за нами стали спускаться сумерки предстоящей ночи. Нам надо было успеть до темноты. Пхия приняла нас тусклыми огнями керосиновых ламп в жилых домах. В посёлке электричества не было.

Единственный дизельный трансформатор давал электричество служебным и административным зданиям, а также небольшой воинской части, которая охраняла горные перевалы. Прошло почти четырнадцать лет после войны с фашистами, а здесь все было как вовремя войны.

– Вам вообще крупно везёт в горах, – сказал моему отцу водитель вездехода, показывая на большой автобус. – Геологи из Псебая возвращаются к себе домой. Они вас довезут до Курджиново.

Попрощавшись с Виктором, вместе с кузовом лесных ягод направился в сторону автобуса геологов. Отец тем временем договорился с руководителем геологов, что они довезут нас до Курджиново. Мы с отцом тут же перенесли свои пожитки от вездехода до автобуса. Положили свои вещи ближе к выходу из автобуса, чтобы ночью не беспокоить геологов, которые будут спать в дороге. В автобусе в основном между сидениями были геологические снаряжения и дары природы, которые везли геологи домой своим домочадцам. В двадцатиместном автобусе вместе с нами было всего десять человек.

Отец расположился на сидение за водителем. Занял себе место на сидении прямо за отцом. Геологи разместились сзади в салоне автобуса и приготовились спать.

Последовал примеру геологов. Тоже приготовился ко сну. За день сильно устал. Хотелось выспаться.

В отличие от вездехода, автобус завёлся тихо, качнувшись вперёд, медленно стал набирать скорость. Укутавшись в бурку, подаренную мне стариком. Напялил себе на голову огромную лохматую папаху.

Уткнулся в угол сидения автобуса у окна и стал медленно засыпать. Надо было хорошо выспаться. Ведь завтра у меня день рассказов перед друзьями о том, как волки лечат животных.

3. Золотые прииски.

Весна в горах приходит поздно. В долине появились первые ягоды в садах и в огородах, а в горах буйство ярких цветов. Глаза невозможно оторвать от такой красоты. Так и хочется запечатлеть красоту в фотографиях отца или лучше собственными руками на холсте разноцветными красками.

Жалко, что такая красота так быстро вянет. Не успеешь вдоволь налюбоваться красотой природы и надышаться ароматом цветов, как вдруг, смотришь, а вокруг тебя всё потускнело и нечем наслаждаться. На смену цветов появляются на кустах и деревьях маленькие зародыша плоды.

– До летних каникул пока далеко, – прервала мои размышления, Елена Сергеевна, классный руководитель. – Мы сейчас не будем планировать летние походы в горах. Но по согласования с поселковым советом нам разрешили совершить экскурсию на золотые прииски в горах на Лабе…

– Ура! Золото будем добывать! – взорвался класс радостным криком, оглушив Елену Сергеевну.

– Прекратите кричать. – закрывая уши, сказала классный руководитель. – Никакого золота не будем добывать. У нас экскурсия на золотые прииски, а не золотая лихорадка местного населения.

– Так мы, что даже золото в руках не будем держать? – с удивлением, спросил Коля Степашин.

– Золото в руках бывает у богатых. – пояснила Елена Сергеевна. – Мы не капиталисты, чтобы золото держать в руках. Нам достаточно обручальных колец и некоторых украшений для женщин.

– Тогда, зачем, нам экскурсия на эти золотые приписки? – опять не унимался Степашин Коля.

– Вы должны знать, каким трудом добывают богатство нашей Родины. – объяснила наша училка.

Почти целую неделю мы готовились на экскурсию в золотые прииски. Каждый по-своему представил свою экскурсию в горы на золотые прииски. После того, как мне пришлось пережить походы в горах Дагестана, то точно знал, что запас продуктов и тёплая одежда в походах не помешают.

– Сейчас в горах пока что холодно. – собирая меня на экскурсию, говорила мама. – Тебе надо тепло одеться. Возьми с собой пару свитеров. Не забудь, что ты недавно болел затемнением лёгких…

– Прихвати с собой валенки и шубу. – пошутил отец. – Напаришься так, что сразу ляжешь в могилу.

– Ты чего болтаешь? – возмутилась мама, против шутки отца. – Ты забыл, как наш ребёнок болел.

– Сашка давно вырос! – закричал отец на маму. – Нечего из него делать домашнего сосунка. Ты забыла, как под его руководством отряд пацанов выжил в пещере. Он вполне здоровый парень…

Мне совсем неинтересно было слушать скандал родителей из-за моей экскурсии на золотые прииски. Незаметно для родителей освободил свой вещмешок от лишней одежды. Положил в вещмешок побольше сушёной рыбы, копчёной колбасы, сухофруктов и бутылку компота.

Из опыта старых походов в горы прекрасно знал, что такой набор в горах не помешает. Согреться можно во время движения в горах или у костра в пещере перед ночёвки. Где наша не пропадала в горах!

– Ты с нами едешь на экскурсию? – поинтересовался, когда увидел на поляне Казарова Вовку.

– Меня никто туда не приглашал. – без всякого интереса, ответил Вовка. – Ты забыл, что мы с тобой учимся в параллельных классах. К тому же до твоего приезда к нам у нас была такая же экскурсия.

– Расскажи, пожалуйста, что там было интересно. – спросил у друга о предстоящей экскурсии.

– Если расскажу, тогда тебе там будет неинтересно. – сразу уклонился Вовка от своего рассказа.

Ни стал доставать Вовку своими вопросами. Он был прав. Лучше самому познать тайны неизвестного. К поездке на золотые прииски буду готов как на обычную поездку в горы. Достаточно с собой взять запас продуктов на пару дней и тёплую одежду, которую надену на себя в случае холода. Лишнего брать не буду. Налегке легче перебираться в горах.

Меньше буду потеть. Как говорили древние греки, что пот признак слабости и болезни. Лучше слегка мёрзнуть, чем потеть. На площадке возле здания сельсовета стоял старенький грузовой автомобиль времён войны. Рядом с ним такой же его собрат, переделанный в вахтовый автобус, который возил рабочих на золотые прииски. Грузовой автомобиль заполнен строительными материалами. Вахтовый автобус загружен моими одноклассниками. Рядом с машинами родители отъезжающих. Родители в слезах. Можно подумать, что нас отправляют на фронт или в пионерский лагерь на всю жизнь.

Мне такие проводы никогда не нравились. Всегда хотел быть самостоятельным. Поэтому меня никто не провожал. У мамы на руках двое близнецов дошкольников. У отца забота с нашим хозяйством.

– Шурка! Иди сюда! – пытаясь всех перекричать, зовёт к себе Игорь Вершинин. – Место есть.

– Привет Вершина! – здороваюсь с другом руками и носом, как индейцы. – Хорошо, что место занял с правой стороны у окна. Отсюда можно на Лабу посмотреть и за речкой пейзаж красивый.

– Ну, ты рассуждаешь как художник. – с удивлением, заметил друг. – Словно едешь рисовать.

– Меня с детства приучили рассуждать о природе. – с гордостью, сказал. – У нас в роду по линии моих родителей было много художников. Мой отец художник-фотограф. Моя тётя Надя, средняя сестра моей мамы тоже может рисовать. Ты забыл, что на мне наглядная агитация в школе.

– Хватит тебе хвастаться. – прервал мои рассуждения Носов Колька. – Рафаэль из тебя не будет.

– Ты, Нос, лучше не суй свой нос в чужой разговор! – закричал на Кольку мой школьный друг. – Иначе получишь по носу! Каждый из нас имеет право мечтать. Ты хочешь быть моряком.

– Ребята! Хватит вам шуметь. – громко сказала Елена Сергеевна. – Сядьте все на свои места. Послушайте меня внимательно. Наши автобусы едут по горной дороге, с которой вы все хорошо знакомы. Поэтому будьте внимательны. Сидите на своих местах и не переходите на другую сторону автобуса. Иначе мы можем перевернуться с автобусом и упасть в пропасть. Соблюдайте порядок.

– У нас, разве, два автобуса? – тихо, спросил у Игоря. – Возле сельсовета был всего один автобус.

– Первый автобус с физруком уехал до твоего прихода. – шёпотом мне на ухо ответил Вершинин. – Ты что не заметил, что нас в автобусе чуть больше половины. Остальные с вахтёрами поехали…

Игорь ещё что-то шептал мне на ухо, но его не слушал. Автобус завёл свой старый двигатель и словно бывалый старый фронтовик скрепя досками словно старыми костями медленно тронулся с места.

Провожающие помахали руками нам в след, и мы вскоре скрылись за поворотом короткой улицы. Наш транспорт направился в сторону старого моста, который был единственным транспортным средством в нашем районе, который связывал сообщение по двум берегам реки Лаба. Мы с отцом часто бывали в горах рядом с Лабой за короткое время проживания в Курджиново. Ездили на автобусе до посёлка Пхия фотографировать в горах диких животных Главного Кавказского Заповедника.

Небольшие посёлки вдоль Б. Лабы связывает автомобильная дорога. Пхия – самый верхний посёлок. До него от Курджиново более 50 км. Золотые прииски находятся в небольшом посёлке Рожкао.

Мы с отцом были рядом с посёлком, но на золотые прииски не заезжали. Посёлок Рожкао (18-й км) появился здесь в довоенные годы вместе с небольшим прииском.

Вчерашние сборы в дорогу и подъём до рассвета достали меня окончательно. Уткнувшись в боковое стекло автобуса и вдоволь надышавшись свежим воздухом с гор, вскоре уснул.

Меня так убаюкала раскачка старенького автобуса, что бессовестно проспал всю дорогу до золотых приисков за посёлком Рожкао. Проснулся от резкого тормоза автобуса и от удара кулаком в спину.

– Однако, у тебя железные нервы. – удивлённо, сказал Вершина, когда открыл глаза. – Всю дорогу так долго спал, что даже во время обвала оползня не проснулся. Мы без тебя дорогу чистили.

– Мы что уже приехали на прииски? – с удивлением озираясь со сна, спросил школьного друг.

– Приехали! Приехали! – с иронией, ответил за всех Носов Колька. – Можешь спать обратно домой.

– Ребята! Можете оставить вещи на местах. – сказала Елена Сергеевна, когда открылась дверь автобуса. – Никто ваши вещи не возьмёт. В золотые прииски с вещами вход строго запрещён.

– Чтобы никто золото не унёс. – прикололся, Степашин Коля. – Карманы тоже надо выворачивать?

– Ты свои дурацкие шутки оставь до дома. – серьёзным тоном, сказала Сафронова Алёна. – Нам доверили посетить стратегический объект нашей Родины. Туда кого попало на работу не берут.

Елена Сергеевна ни стала отвечать на глупые вопросы Степашина. Она просто вышла из автобуса и стала внимательно следить за порядком выхода из автобуса мальчишек и девчонок. К этому времени к нам подошли двое солидных мужчин. Возможно, руководители золотых приисков?

Когда из двух автобусов выстроились в ряд, как в школе на утренней линейке, наша Училка вместе с солидными мужчинами отошла в сторону и беседовала с ними, видимо, о нашем поведении?

– Сейчас перед вами выступит Антон Семёнович. – обратилась к нам Елена Сергеевна. – Он расскажет вам о правилах поведения на золотых приисках во время экскурсии по всему объекту.

– Вообще-то говорить нечего. – скромно, как бы стесняясь, сказал Антон Семёнович. – Ребята сами всё увидят. У меня только одна просьба. Всё на приисках сделано из железа, а не из золота. Поэтому ничего откручивать не надо. Вы богаче не станете. Можете нанести убыток нашей Родине.

В нашем строе прокатился лёгкий смех на шутку Антона Семёновича. Нам понравилось, что этот мужчина без комплексов и ведёт себя не с высока как крупный начальник, а как равный среди нас. Такого человека можно понять без слов и не совершать никаких глупых поступков рядом с ним.

– Дежурный смены, Василий Иванович, будет вашим экскурсоводом. – показывая на стоящего рядом мужчину, сказал Антон Семёнович в заключении своей речи. – Он проведёт вас на прииски.

– Отряд! Смирно! – скомандовал Василий Иванович, почти как Чапаев. – На право! Следом марш!

Мы ученики начальных классов были похожи в лучшем случае на шутов, чем на солдат красной или советской армии. Хихикая и наступая друг другу на пятки, мы направились в сторону длинного задания, которое больше было похоже на армейскую казарму, чем на цех по добыче золота на нужды Советского Союза при строительстве нашего светлого будущего – коммунизма.

Весь комплекс золотых приисков огорожен огромной изгородью из металла с арматуры высотой больше двух метров запрещённый колючей проволокой, через которую никому невозможно проникнуть на территорию золотых приисков. На каждом углу колючего забора вышка с козырьком, под которым стоит солдат с автоматом. Здесь даже хищник не пройдёт, и птица не пролетит.

– Так это самая настоящая зона! – с удивлением, воскликнул Симкин Вова. – Хана нам, пацаны!

– Ты не забывай, что мы на экскурсии. – напомнила Зина Верещагина, когда мы подошли к огромному бункеру с дробилкой купной породы камня. – Золото не воруй и выйдешь отсюда свободно.

В начале цеха на открытом месте был огромный бункер, куда самосвалы привозили породу, камни, щебень и песок. Всё высыпали на большую площадку, откуда бульдозер и экскаватор загружали породу в громадную дробилку. Всю породу дробили до размеров крупного песка и щебня. Вся эта дроблённая парода поступала на ленточный конвейер, который направлялся дальше в цех. От дробилки дальше рядом с конвейером с обеих сторон на всю длину цеха загородка из арматуры, через которую невозможно подойти вплотную до конвейера. Всюду ужасный шум, от которого болит голова. Хорошо, что пыли нет. От дробилки и до конца цеха вся порода насыщена водой. Видимо, это для того, чтобы золото оседало вниз? Ведь золото тяжелее любой местной породы.

Антон Семёнович был прав, что тут нечего объяснять и так всё понятно. При таком шуме на приисках всё равно ничего не слышно. Поэтому Василий Иванович жестами рук и на пальцах объясняет нам процесс работы конвейера, а также опасность, которая поэтапно постоянно ожидает нас во время передвижения вдоль конвейера с раздробленной до пыли мелкой золотоносной породы.

Движущийся ленточный конвейер имеет несколько ступеней межу которыми площадки, покрытые трясущимся ситом с отверстием разной величины, которая на каждой ступени становится всё меньше и меньше.

На каждой ступени с обеих сторон с деревянными чашками стоят люди по два человека.

Они внимательно следят за дроблёной породой изредка вылавливая жёлтый песок, который складывают тут же в деревянные чашки. Песка так мало, что не всем он попадает в чашку.

В самом конце конвейера площадка, покрытая чёрной тканью. По структуре ткани видно, что это сукно, по которому постоянно течёт вода, смывая в разные стороны пустую породу мелкого песка. Сукно изредка покрыта едва заметным жёлтым песком. Когда на площадке ткани появляется крупный жёлтый песок, то его тут же подбирают рабочие с деревянными чашками в руках. Здесь тихо.

– Василий Иванович! – кричу сам во всю глотку, со своим вопросом, привыкший к шуму у конвейера. – Почему, у рабочих в руках для отбора золотого песка деревянные чашки, а не алюминиевые?

– Кричать не надо! И так слышу. – пресекая меня, стал громко отвечать Василий Иванович. – Ты попробуй целую смену в руках при холодной воде держат метал. Так можно заболеть и окоченеть.

– Василий Иванович! – громко поинтересовалась Коркина Вера. – Зачем, тут лежит чёрная ткань?

– Чёрная ткань, это сукно. – стал отвечать Василий Иванович. – На чёрном сукне лучше видно золотой песок. Пустая порода легче золотого песка, который оседает на чёрной ткани, а пустая порода смывается в отходы. В конце смены чёрную ткань сворачивают и сжигают в специальной печи. Там ткань превращается в пепел, а золотой песок плавится и становится золотым слитком. К вашему сожалению финал вам не суждено увидеть. Экскурсия закончена. Прошу вас на выход.

Василий Иванович открыл дверь в стороне от площадки покрытой чёрной тканью и нас тут же ослепили яркие лучи свежего солнца с запахами первых весенних цветов и шелестом листьев. Мы вышли на открытую площадку рядом с цехом, наслаждаясь запахом и тишиной природы. Несколько минут стояли молча, привыкая к тишине после длительного шума возле дробилок.

– Сейчас мы приглашаем вас на обед. – обратился к нам Антон Семёнович, когда наша группа пришла в себя на открытой площадке. – Наша столовая находится в административном корпусе.

Голод не тётка, напомнил нам о себе. Мы вспомнили, что с самого раннего утра ничего не ели. Позабыв о наших домашних припасах в рюкзаках и в сумках, мы словно голодные собаки кинулись бежать в сторону столовой, откуда доносился аппетитный запах свежего варёного и жареного мяса. Прямо у самой двери в столовую перекрыли нам дорогу огромный мужчина в белом халате.