Читать книгу: «Сказителем и скальдом», страница 2

Гимн Велесу

 
В безвременье, в пору, когда правил судьбами рок,
От пролитой крови когда небеса багровели,
Ты род, потерявший основы свои, уберёг
От гибели варварской и от невежества, Велес!
 
 
Сказания мудрые старцам и песнь молодым
Ты даришь, и каждый слагает о том, во что верит.
Всезнающий и от богов, и от навьих владык,
Искусств покровитель и всякого творчества, Велес!
 
 
Дороги посмертные – это дороги твои,
Умерших встречает покоем полей твоих лоно,
Ты таинства жизни от волхвов седых не таишь,
Ты сопричащаешь их жизни иной, Виелона!
 
 
Тобою к познаньям влеком человеческий дух,
И кто не приемлет его – быстротечны и праздны,
Светящихся стад в травах космоса Месяц-пастух
И душ на пути от рожденья к рождению пастырь!
 
 
Мы, если узнаем себя, на твой путь становясь,
И, если в межзвёздных дорогах действительно вечны —
То в нас обновится тобою священная связь
Далёких небесных миров и миров человечьих…
 

Майя

 
Облаками навеяны горы,
Горы создали тучность земель,
Земли – танец листвы и иголок,
Проходящий от лета к зиме.
Может, майи пишу резюме?
Только нет в ней иллюзий для нас, мы почти нереальные,
Наслажденья и страхи назначив себе ареалами.
 
 
Здесь кострами в двенадцать поленьев,
Удлиняя огня языки,
Просят издревле об обновление:
Низок дым, небеса высоки.
Да к тому же прошиты виски
Центробежной идеей: оставшись в страстях, стать бессмертными
И измерить внеформенный логос богов нанометрами…
 
 
Но тебе не видна даже клетка —
Неужели ты был Одиссей? —
Где сидишь на цепи интеллекта
И не слышишь с пещеры вестей,
Что как птицы живут в высоте.
Но от наших трагедий, проклятий того, во что верили,
Встрепенётся ли веточка на галактическом дереве?
 
 
Может, Духу придумано тело
В трансформаций и снов череде,
И телесность его беспредельна,
Если сам он не ставит предел
Для умов неразумных и тел?
 
 
И, наверное, им чувства-мысли нам были навеяны,
Чтобы каждый его узнавал через годы-мгновения.
 

«Пока ты идешь, осыпаются листья…»

 
Пока ты идешь осыпаются листья,
Их пальцами ветер скребёт по асфальту.
Ты видишь, как быстро меняются лица,
Как в жизни сменяются случай и фатум.
 
 
Вокруг никого, и неважно, что людно,
Никто не пойдёт по твоим направленьям.
Уже три часа, три часа пополудни,
И рубят деревья в нехватке поленьев.
 
 
Темнеет всё раньше весной или летом —
Такой отпечаток раскольной эпохи.
Пробраться хотят на ковчег без билетов
В обличьях животных забытые боги.
 
 
Они для тебя – пережиток гротескный,
Но всюду невольно возводишь им храмы.
Пусть пишешь, упрямый, ты новые тексты,
Природа твоя несравненно упрямей,
Она собирала суму за плечами,
С которой выходишь на все перепутья,
И всё, что внутри, есть внутри изначально,
Одним – это скрепы, другим – это путы.
 
 
Ты путь продолжаешь и старый, и новый,
Нельзя угадать результат поворота,
Быть может, всё кончится… или иного
Скитальца увидишь напротив.
 

«Любое начало – побег…»

 
Любое начало – побег
Из выстроенной цитадели,
Любое начало в борьбе
Грядущее с прошлым разделит.
 
 
Беги, озираясь, скуля
От боли в израненных стопах,
Беги, чтоб начать всё с нуля —
От сбывшихся антиутопий,
 
 
Пока не почувствуешь снег
Песка раскалённого после,
Пока не прошепчешь во сне
Неведомых прежде вопросов —
 
 
И станет ответами меч,
Взрезающий тело иллюзий,
И станет ответами смерч,
Он страх, и смятение людям.
 
 
Знать большее или не знать
Ни буквы живущий здесь волен,
Но всё равно в каждом из нас
Искатель, изгнанник и воин…
 
 
Дороги, где битвы, где мгла —
Всё ради огня неземного,
Что вечен, скрываясь от глаз,
На стыке идеи и слова.