Читать книгу: «Двуглавый Орден Империи Росс. Прибытие в школу магии», страница 2

– Всё очень просто, юноша, – он сделал паузу и тяжело вздохнул. – Эх-х… Некоторые вещи неподвластны даже самым сильным магам в этом мире, но легко даются обычному человеку, – произнёс он не оборачиваясь. – В конкретном же случае… Моё присутствие легко распознала бы магическая составляющая заклятия защиты хранилища, – добавил он более резко. – И у меня к вам новое предложение, – он выждал паузу, для акцента. – Я дам каждому ещё столько же монет золотом, если поможете завершить дело! – наниматель резко развернулся и вперил вопрошающий взгляд в собеседников.

Друзья, а заодно и партнёры, переглянулись, одарив друг друга эмоциями замешательства со стороны девушки, и нескрываемой радости со стороны парня.

Перспектива быстрого обогащения взяла верх над обоими умами, и они кивнули почти одновременно. Сначала Лис, а спустя томительные секунды напряжения и Сорока выразила своё согласие.

– Что от нас потребуется? – перешёл сразу к делу неугомонный парнишка.

Наниматель прошёл к Алтарю и открыл шкатулку, причём не трогая её. Сделал он это просто проведя над крышкой рукой.

– Для начала, вы честно ответите на один единственный вопрос, – медленно проговаривая слова, он не спеша надел перчатки, что вернула ему Сорока. – Сможете? – наниматель, он же маг, остановился, ожидая ответной реакции на свой вопрос.

Девушка потеребила подбородок, гадая о теме интереса этого мага, хоть и не носящего обязательный парик, количество завитков которого указывало бы на его ранг.

Парень ни о чём не думал, кроме золотых, часть которых уже приятно отяготила его карман.

– Целомудренны ли вы? – огорошил их откровенным вопросом маг.

Лис закивал сразу и не думая, а вот Сороке понадобилось некоторое время на выход из состояния неудобного замешательства. В результате, девушка тоже кивнула и покраснела, к великой радости парня и удовлетворению нанимателя.

– Прекрасно! – вынес свой вердикт загадочный господин. – Держите эту чашу над плитой, когда встанете по обе стороны от неё.

После его произнесённых слов прямо в воздухе сформировался сосуд, украшенный искусными гравировками, отражающими баталии как людей, так и разной нечисти. О существовании некоторых изображённых чудовищах напарники даже не догадывались.

Пока они разглядывали это магическое чудо, маг изъял из шкатулки череп чёрного цвета, с клыками и несколькими рядами зубов. Причём, не потерявших своей пугающей остроты.

Череп занял место в специальном углублении на плите, еле заметным и выполненным по форме основания этого черепа. В ту же самую секунду все углубления каналов для тока жертвенной крови начали пульсировать приглушённым светом. Иероглифы алтаря ожили, меняя свои очертания и положение.

На стенах зала появились и вспыхнули факелы, заставив ребят вздрогнуть, отвлечься от разглядывания проявляющихся рисунков на плоскостях камня и заняться порученным делом.

– Занимайте места так, как я и сказал, по обе стороны от алтаря, – лаконично произнёс маг и в его руке появился следующий атрибут для свершения ритуала. – Мне нельзя касаться чаши.

И если у Сороки появилась толика сомнения в правильности её действий, то у Лиса всё с этим оказалось в порядке. Деньги стали у него решающим фактором в выборе и суждениях о правильности готовящегося мероприятия.

Хотя они оба прекрасно осознавали возможные жуткие последствия. Результатом незаконного и явно опасного ритуала, может стать что угодно. Да ещё и при патронаже всесильного магистра, а возможно и самого Архимага. Не рядового боевого мага, или чародея бытового уровня, а полноценного и всесильного колдуна. Стопроцентно обладающего всеобъемлющей мощью и могуществом, владеющего любыми заклинаниями самой широкой гаммы и предназначений.

Правда, Архимагов, вроде, и нет уже, как поговаривают. Одни сгинули в великой войне, сражаясь вместе с драконами против тёмных. Потом, против самих драконов, когда всё перемешалось и враги, и союзники… А, впрочем, нечего прошлое ворошить, но факты говорят о полном истреблении великих магов, да и драконов.

– Приступим! – обозначил начало ритуала маг.

Он заиграл пальцами в воздухе, словно нажимая на клавиши воображаемого пианино, которое Сорока с Лисом видели в одном фешенебельном постоялом дворе. В воздухе начали проявляться символы и иероглифы непонятного значения.

Маг полоснул остриём волнистого клинка по левому запястью и кровь заструилась в чашу, которую держали ребята. Сосуд становился прозрачным по мере наполнения, а магистр бледнел, что Сорока с Лисом заметили даже при недостаточном освещении помещения.

Наполнившись, чаша растворилась, и содержимое устремилось на череп. Он задрожал, а маг впился взглядом в помощников.

– Вы… Вы?! Вы пара недоумков, трогали плиту запачканными в крови руками? – заорал наниматель так сильно, что внутренности у Сороки завибрировали. – Глупцы… – добавил он и рухнул на колени в изнеможении. – Мы теперь все будем пожинать плоды содеянного, связанные неразрывно с НИМ!

Что-то пошло не так с ритуалом, но остановить деяние уже нельзя.

Потухли факелы. Незримые потоки сошлись воедино, заставив время встать. Торнадо времён набрал свою мощь… Он перевернул и смешал ход событий. Эпохи пересеклись с мирами и мгла спустилась, и грянул гром с небес. Реальность раскололась и исказила суть вещей…

Сороку с Лисом пробрало лихорадочной дрожью, но они ничего не смогли сделать, заворожённо глядя на происходящее…

Два пучка яркого света вырвались из глазниц чёрного черепа и заметались по залу в поисках выхода.

Красный и синий, они сцепились друг с другом в сумасшедшем противостоянии за первенство. Мистические сущности рванулись вверх, вышли наружу через пролом в крыше двумя переплетёнными потоками и устремились к Луне, где тут же исчезли.

Спутник планеты окрасился в алый, и, потемнев на мгновенье, стал таким же, как был.

Плита жертвенного камня треснула и развалилась на части. Минута прошла, и вот от неё только пыль.

Крупицы песка под ногами поднялись уносимые ветром, и всё стихло вокруг. Факелы вспыхнули вновь, и осветили застывшие в ужасе лица троих исполнителей древнейшего ритуала призыва… Однако, кого и скольких?..

Глава 1. Этот безумный, безумный мир. Мы влипли…

– Ну, а я, – Андрюха лихо откупорил бутылку настоящего ирландского эля, – ломанусь в Таиланд после сдачи курсовой! – он сделал солидный глоток и громко поставил глиняную ёмкость на столик.

Заявив о своих фантастических планах, Дрон оценил реакцию девчат нашей неплохой компашки однокурсников.

Собрались мы по случаю сдачи очередных зачётов, ведь время любых экзаменов в универе у всех одинаково, хотя группы у нас и разные. Ну, или почти одинаково. Хоть курс и первый, но он самый тяжёлый в плане зачётов и экзаменов, посему мы и решили сгладить неприятные моменты учёбы походом в клуб.

– Ць-ть! – цокнула языком Лерка и подмигнула ему. – А папик с мамиком отпустят паиньку мальчика одного? Ха-а-хах! – она звонко рассмеялась. – Вы бы слышали, как он с ними по скайпу базарит! Ой, парни, ой девки-и-и! – девчонка закатила глаза к потолку, не скрывая улыбки и с некоторой язвочкой.

При этом ямочки на её щеках стали выразительнее, а в блестящих от алкоголя глазах заиграли отражения огоньков спецэффектов дискача, набирающего обороты веселухи.

– Расскажи! Ну же! – Светка запрыгала на диванчике. – Давай! Как там они его называют? А?

– Не-а! – отмахнулась подруга, оценив степень покраснения Андрюхи. – Он сам тебе пошепчет, на ушко! – она подмигнула обоим.

– А-х-ха-ха-ха! – Маха присоединилась.

– Пф-ф… – поперхнулась глотком пива Анька. – Уморила!

– Уделала она тебя! – Светка чмокнула своего Андрея. – Смотри теперь по сторонам и за спину, когда доклады родичам по скайпу делаешь!

И снова девчата разразились хохотом.

На танцпол вышли какие-то гопники, как считает основная масса ответственных студентов всех вузов страны. Они заказали пару забористых мелодий и уже начали отрываться на всю катушку под действием дешёвого алкоголя.

И если бы я не познакомился с Леркой в самом начале учёбы, то тоже был бы причислен к их составу. А именно, к числу тех студентов, что постоянно матерятся, корчат из себя крутых перцев и живут чересчур скромно, по сравнению с собравшейся компанией детишек состоятельных родителей. Да и учатся они так себе, если говорить откровенно.

В эту компанию нормальных студентов я затесался из-за Лерки. Точнее, благодаря её протестантскому стилю жизни и поведению. Никто ей не указ, не авторитет, и общепринятые нормы не являются обязательными к исполнению. Причём, это касается всего на свете.

– Лерик, – я почти прижался губами к её уху. – Лер?

– Чего, Сань? – она среагировала и придвинулась ближе.

– Может, просто пройдёмся по набережной, вдвоём? – закинул я удочку наудачу. – Как в тот раз…

Девушка улыбнулась, и, взяв бокал с пивом, выпила залпом половину его содержимого. Но ничего не ответила.

– Это значит «Да»? – я снова проговорил ей в самое ухо, и, наверное, ей стало щекотно.

– Хи-х! – она игриво отстранилась от меня. – Посмотрим! – дала Лерка мне очередную порцию надежд. – Ещё потусим немного, а там уж… И не напоминай мне про безобидный поцелуй от пьяненькой девушки! – она напомнила про тот раз. – Обижусь!

Я лишь поднял руки с открытыми ладонями, мол, сдаюсь.

Деньги ей родичи переводят немалые, и, казалось бы, бери да снимай себе хату в городе. Тогда появится возможность жить спокойно, приходя домой когда угодно. Все студенты видят одни только плюсы от съёмной жилплощади, где нет строгих правил поведения в общаге и отсутствует расписание посещений тебя кем угодно. Но это не про неё.

Лерка поселилась в универовское общежитие на общих началах и в самый первый день опоздала, как и я. Встретились мы на лавочке в ближайшем парке. Точнее, я уже сидел там, а она скромно подошла, поинтересовалась кто и откуда, да и пристроилась рядом. Под утро она проснулась у меня на коленках, а я так и не спал.

Ну, это мелочи, по сравнению с веселящейся буйной компанией парней, косо на нас поглядывающих. Многим мы не нравимся в этом клубе, самом ближайшем к универу. Пацаны всё ближе проталкиваются к нашему столику, сквозь веселящуюся толпу.

– Зря мы в глубине зала не сели, – подметил Серёга, еле успев убрать ногу от дрыгающегося рядом пацана. – Драчкой попахивает.

– Не дрефь, Серый, – Лерка приобняла его за плечи и встряхнула по дружески. – Зря чоль вы все в общагу вселились? Привыкай к экшену в реале! – заявила бодро и отпила эля из бутылки Дрона. – А то, напрасно, получается, ты в качалку ходишь, перестал в «страйк» рубиться, да в «доте» зависать!

Действительно, глядя на Лерку, все в нашей компании перебрались жить в общежитие, но комнаты и квартиры съёмные всё также имели. Правда, окромя меня да Лерки.

У меня из денег только степуха в районе трёхи, и две штуки в неделю с частыми перебоями переводов на карту от родственников. А Валери, так она из-за принципа в отказе от съёмной хаты. Наверное, родичам доказывает что-то. Я не вникал, и какая, собственно, разница?

– Ну и охрана тут разгуляться быдлятине не даст, – Дрюня тоже вставил подбадривающее замечание, хотя сам заметно нервничает.

Я отвлёкся на девчонку-официантку, принёсшую поднос с бокалами пива и нарезкой. Взял один и пригубил напитка, стараясь не налегать на спиртное.

Просто, в начале курса, я, глядя на Валери, как мы её иногда называем без «я» на конце, записался ещё и в секцию, куда она ходит. На Тайский бокс, или муай тай, как она любит его называть. Ну, ничо так. Почти годик я в её группе прозанимался, даже нравиться начало.

Бдзи-нь! Что-то разбилось…

Бр-ряц! Кто-то упал…

– Получи, урода кусок! – Голос Серого прорезался.

– Ну, вот и кабзда тебе! – это уже Леркин голос пробился сквозь весь клубный шум. – Лови с ноги!

Я только и успел заметить, как полетели куски бутылки в разные стороны от головы пацана, медленно оседающего в проходе между столиков. Смотрю на всё, как при медленной прокрутке…

Дрон с разбитым носом вскакивает и пытается приложить второго из компании буйных. Лерка уже добивает ударом голени в голову очередного урода, эффектно задрав узкую юбку и отсвечивая бельём на радость благодарной публике.

И не очень благодарной охране, спешащей пресечь безобразия и остановить колку посуды с поломкой того, что не бьётся.

Пришлось и мне подключиться к замесу, где я сразу огрёб удар чем-то по затылку…

– Попа-ли-и мы-ы! – проорала Валери, когда её захомутали взрослые дяди с бейджиками на груди. – Вали-и-те! – это она уже нашим обозначила дальнейшие действия.

Всё произошло очень быстро. Нас заграбастали только двоих с Леркой, так как остальные чудом и вовремя смотались. А уже спустя час суматохи и нудных переговоров с администрацией, нас выпустили из клуба, посоветовав как можно реже к ним заглядывать. Денег Валери им дала, поэтому обошлись без вызова полиции.

– Офигенно словили расслабуху после зачётов! – меланхолично пробормотал я, вдыхая воздух и глядя на весеннее небо. – Леркин, ты не находишь? А? – я прижал платок к своему расквашенному носу.

– Я ноготь сломала, – она смешно и одновременно очаровательно надулась. – У тебя нос всмятку, который я вправлять скоро стану, а впереди перспектива ночёвки на нашей лавочке, – довела она ближайшее наше расписание. – Э-хх… А ещё… Стоило тебя сегодня послушать и остаться, – наконец девушка признала и мою правоту. – Вопросы к следующему зачёту проштудировали бы вдвоём. Но ты не кисни, – она резко сменила лирический настрой на боевой. – Пошли уже на набережную, как ты и хотел в самом начале. – П-фф! – Лерка дунула на локон светло-русых волос, что навис над правым глазом и взяла меня под руку. – Всё, погнали, пока трамваи ещё ходят… Хотя, нет. Не ходят, – сориентировалась она во времени. – Пешочком прогуляемся.

– Лер, – я добавил как можно больше спокойствия в интонацию. – А парню, что просто друг твой, а не парень, ты можешь предоставить возможность вставить хоть одну фразу? – я намекнул Лерке на её привычку говорить, не переставая, когда она вся на нервах.

– Э-э… Ну, ты же меня уже хорошо знаешь, – девушка вздохнула и мы пошли неспешным шагом к ближайшему переулку, чтобы сократить расстояние до Самарской городской набережной.

Я тысячу раз пробовал подкатить к Валери, чтобы стать её парнем на все сто, но она никого к себе не подпускает. Так что… Так что, я радуюсь, находясь с ней в самых близких друзьях. Мы даже спали как-то вместе, именно спали в обнимку и на одной кровати, после новогодней гулянки. Оттого и доверия ко мне больше, и её закрытая френд-зона стала для меня гораздо уютнее, чем просто для друга.

Мы углубились в парк, оказавшийся безлюдным и свернули с асфальтовой дорожки, решив срезать ещё немного пути.

– О! – Лерка вдруг остановилась и задрала голову вверх. – Санёк, у меня к тебе два вопроса. Первый – а шаровые молнии парами летают? Второй – если не летают, то не заметил ли ты, нам Глеб ничего такого не сыпал в пиво?

Её нешуточное беспокойство передалось и мне.

Задрав голову я увидел два ярких шара красного и синего цветов, потрескивающих энергией словно высоковольтные провода. Молнии исходят от их поверхностей, подступая к нам всё ближе и ближе.

– Э-ээ… Знаешь, Лер, а я не уверен, что Глеб удержался от шутки с галлюциногенами, – пробормотал я, впав в ступор, как и подруга.

Из этих шаров, оказавшихся прямёхонько над нашими головами, показались два извивающихся луча и обволокли нас с Валерией. Я посмотрел на девушку, и волосы зашевелились на всём моём теле. Везде, от слова СОВСЕМ. По спине пробежала струйка ледяного пота, так как Лерка начала растворяться в этом луче.

Девушка распадалась на молекулы или атомы и уносилась потоком к одному из шаров, как и я. Сознание вдруг отказалось воспринимать реальность, задействовав функцию защиты психики, и я отключился…

Беспамятство закончилось моментально, всего мгновение длилось, как мне показалось.

Но это ещё что, по сравнению с нахлынувшим ощущением свободного полёта, пришедшим сразу по возвращению сознания и меня в реальность…

– Мать её… по ходу пьесы мне кабзда! Я падаю с неба! Может, пора уже и орать начать? – задал я сам себе вопросы вслух. – И где, чёрт дери, эти трескучие шарики, Лерик? Лера-а-а-а! – наконец я перешёл на истошный панический крик из-за потери девушки.

Падение продлилось не так долго, чтобы я успел отыскать в небе свою подругу…

Ша-а-а-а-ра-а-ах! Я шибанулся спиной обо что-то, одновременно мягкое и твёрдое.

Х-р-ре-сь! Оно предсказуемо проломилось и…

Хрясь… Бдлым… Бдлым… Бдлыб… Блом-блом-блом… Продолжаю падать и заодно ломать спиной какие-то оглобли…

Шмяк… П-ш-ш… Лежу на сене врастопырку, как морская звезда…

Кудах-тахтах! Кудах-тахтах! Ко-ко-ко… Квох. Квох-квох! Ши-и-и-и-и…

Хана курятнику.

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум! Посыпались переломанные мной перекладины или насесты…

Клац! Шлёп! Клац-клац! Шлёп! Шлёп! Шлёп! Разумеется, вместе с градом из куриных яиц.

Клац! Мало того, что я весь в битой скорлупе и в этих яйцах, так последнее произведение куриной индустрии прямо на лоб свалилось…

И вот, я смотрю на живописные облачка сквозь дыру в крыше.

Медленно кружатся падающие перья, летают курочки хлопая крылышками и порхает пух… Скосил глаза и увидел петуха, который клокочет и готовится к сражению с доступной частью моего тела. С ногой, если говорить конкретно. Он шаркает по земле и уже встопорщил перья вокруг шеи.

Му-у-у… Справа замычали… Га-га-га! Курлык-курлык! Кря-кря-кря-кря… Бее-е-е!

Похоже, что я в деревенский сарай рухнул, или в аналогичное строение из этой серии. Лежу, думаю о непоправимых повреждениях организма. Наверняка неслабых. Однако, я ничего такого не чувствую, кроме полного отсутствия и намёка на одежду.

Продолжаю наблюдать облачка сквозь дыру и…

О! Чудо или невообразимое счастье летит прямо с небес ко мне. Представляет оно, чудо это вместе со счастьем, голую Лерку хаотично машущую руками и ногами. Зря я так вот сразу обрадовался, ведь наша встреча в раздолбанном курятнике стремительно приближается. Точнее, приземление Лерика на меня.

И оно случилось, как неизбежное. Девушка брякнулась ногами за край пролома, который я сотворил в крыше. Сделав сальто от удара, она шандарахнулась на меня спиной, плашмя и копируя моё положение.

– Ай! Бл… Лерка! – я чуть не потерял сознание.

Удар получился не то, чтобы сильный, но по таким местам, что я удивился столь скромной реакции себя на откровенное изуверство.

Организм от удара рефлекторно сжался, и так вышло, что я сжал и Леру в объятиях. Всего на секунду. Я резко убрал руки и приготовился к девчачьему крику с подскоком и последующим ударом по физиономии. Однако, Лерик так и осталась лежать на мне, затылком на моей груди и далее согласно физиологии.

– Если не принимать во внимание ситуацию в целом, – я прошептал, гадая о том, что же будет дальше. – То это самая будоражащая минута покоя в моей жизни, – намекнул я на физическую близость наших тел.

– Сань, а Сань? – её приглушённый голос мне не понравился. – Это то, о чём я подумала?

– Где именно, или в котором месте? – решился я на аккуратное уточнение. – Вокруг? Да! Повсюду колотые яйца. И под твоей поясницей с копчиком всё пострадало, так что можешь не волноваться за своё девичье…

– Нет, – резко перебила она. – Ну… Там где мой тыл… Так и ежу понятно, что смятка, – она попыталась пошутить, но её выдал голос, полный боли и страданий. – Ответь, только честно. Мы с неба упали и я ноги переломала? С позвоночником вместе… Сань, я двинуться не могу… – Лерка всхлипнула.

Вот блин! Я посмотрел вдоль наших тел до конечностей и не обнаружил на ногах девушки выбитых суставов. Значит, это или сильные вывихи или серьёзные ушибы. Костей тоже ниоткуда не торчит, по крайней мере, я не вижу.

Я хотел было произнести что-нибудь успокаивающее и начать тихо выбираться из-под Валери, действуя осторожно, чтобы не причинить ей ещё больше боли. Однако дверь сарая распахнулась, и перед нами предстала колоритная дама. Хозяйка подворья, никак не иначе.

Только одета молодая женщина очень странно. Нет, не так. Старомодно? Нет. Вернее всего сказать, что очень, ну, очень по-древнему она одета, для нашего с Леркой понимания.

На голове у хозяюшки не платок, и не какой-то там головной убор деревенской девушки или женщины, а самый натуральный кокошник. Такие снегурочки на Новый Год носят. И реальный сарафан, настолько обычный и естественный, что я снова подумал о любимых галлюциногенах Глеба.

Сарафан и расшит красиво, я бы даже сказал, что изысканно. Нательная рубашка белая, явно из льна или чего-то древнего, самотканого, и тоже расшитая. Русая коса присутствует на плече, тугая и толстая, как в старинных фильмах.

Смотрит она на нас с жалостью и состраданием, что странно само по себе. Обалдеть просто! Голая парочка в курятнике всю крышу с насестами в щепки раздолбала, а ей…

– Эка, вона ка-а-а-к, – покачала она головой, сокрушаясь и прижав ладони к щекам. – Как же вас так угораздило? – начала она с причитания, а не с наезда за сломанную крышу и побитые яйца. – Перевоплощаться в небесах опасно, да к тому жо, посередь бела дня-то. А увидит кто? Враз донесут магистру князя, да рекруты его окоянныя споймают вас, – обыденно пожурила нас дама в кокошнике, а я опешил. – Я счас, милочка, пособлю тебе маленько. Ноженьки вывихнула, да зашиблась больнёхонько, бедненькая ты моя, горемычная… Дарья я, – представилась хозяйка, завершив вступительный монолог, и приблизилась к нам.

Мы так и остаёмся лежать в живописном положении, но женщине на это наплевать. Такое впечатление, что это обычное дело для хозяйки. Я попытался двинуться…

– Ну-ка, не шевелися там у меня, – предупредила меня Дарья, нахмурившись, и присела на корточки рядом. – Счас вправлю, а там ужо и копошися.

– А это не опасно, хозяюшка? – вкрадчиво поинтересовался я, испытывая неудобство от наготы и стеснения. – Может, лучше докторам поручить исцелением заняться? Обезболивающее там ввинтить… Антибиотиками накачать… – пояснил я своё видение процесса лечения.

– Э-х-хе, милок, – хозяйка опечалилась и покачала головой. – Лекарей, дохторов-то, да официальных-то, да с грамотами, выправленными по всей строгости, так почитай их с рождения моего тута нету, – парировала Дарья и взялась за ногу Лерки. – Да и сама я с такой малой хворью совладаю.

– А-а-а! – протянул я, приподнимая брови и переваривая информацию о князе и лекарях с дохторами. – Ну, коли она такая, как вы выразились, малая… – я ещё разок глянул на стройные ножки Лерки с подозрением о сокрытии реалий о полученных ею травмах.

По-правде сказать, я сильно озадачился фактом нашего посещения деревенской глуши, гадая о самой возможности такого перемещения. Может, остальные ребята из нашей компании скинулись и замутили крутой розыгрыш?

А что? Денег у их папиков с мамиками – валом… Придумали легенду с князем и дефицитными грамотами для лекарей. Тьфу! Дипломы докторские это что ль? А-а… Я мысленно отмахнулся от странных ассоциаций.

Скорее всего, нас выкинули голышом с вертолёта, с высоты метров трёх… Вот только я ничего такого не припоминаю, а особенно вертолётов. Да и летел я слишком убедительно, точнее, падал. Женщина, опять же, слишком естественная.

Какой же бред в голову лезет! Ладно, посмотрим, что там дальше по сценарию розыгрыша…

Тем временем, хозяйка упёрлась коленом в Леркин живот, надавив и мне на кое-что.

Хрусь! Клак!

– Ай! Мамочки! – вскрикнула Лерка.

Дарья так лихо дёрнула за ногу подруги, с прокруткой, что я услышал противнейший хруст, ну, или щелчок в суставе. А вернее, и то, и другое.

Лерка ещё раз вскрикнула и погрузилась в бессознательное состояние, а я стал свидетелем лечения вывиха и второй ноги, а потом и левой руки подруги.

– Сударыня, Дарья, – я решил так к ней обратиться, подыгрывая. – А мы где? – задал я главный вопрос в создавшейся ситуации, сочтя время подходящим для этого.

– Дык, знамо где, аль глаза пеленой морока заволокло? – женщина удивилась и осмотрелась. – В сарае с курями, – она обвела рукой окружение с перепуганными птицами и переломанными жердями. – В моём, – сделала она акцент на принадлежности хозяйства именно ей.

– Дарьюшка, милая наша хозяюшка, – продолжил я ласково, создав величайшее почтение как в выражении, так и в интонации. – Я в более глобальном смысле интересуюсь, – мне пришлось уточнить глубину своего интереса. – Какое название у местечка?

– Эка вы ударилися головушкой-то, да сильно-то как! – посетовала женщина. – Третье срединное княжество левобережья Великой Реки Итиль, владения княжичей Апраксиных, – внесла ясность Дарья для меня, головой ушибленного, чем ввела в лёгкий мандраж. – Село Зелёное, – уточнила хозяйка, видя растерянность на моей физии.

И это мне как-то должно помочь, по её мнению? Всё в башке перемешиваться начинается.

Она встала, отряхнулась от сена и поправила только ей видимые складки на безупречном сарафане.

Я же вознёс взор к небу с облаками, видневшимися сквозь дыру в крыше, просто офигевая от той неподдельной непринуждённости с которой молодая женщина довела до меня сногсшибательную информацию.

Да она и не пытается играть роль, или банально врать. Всё что она сказала – это чистая правда.

Только я никак не возьму в толк, почему я знаю о том, что она говорит, не лукавя ни грамма? Знаю и вижу, и всё тут. А?

– Ладно! С этим чувством позже буду разбираться, – пробормотал я, как оказалось, вслух.

– Чаво говоришь? – переспросила Дарья. – Не расслышала я!

– Не-не! – я замотал головой отрицательно. – Просто голова болит.

Она глянула на меня с недоверием, но ничего не стала комментировать по этому поводу.

– Ну, – вдруг нахмурилась хозяйка. – Выкарабкивайся ужо из-под девки-то, да в дом её неси, – распорядилась Дарья и, развернувшись, сделала шаг к выходу. – За мной иди, да под ноги посматривай у меня, бесстыжай! А то, ишь, пялится он, видите ли, на телеса да на прелести девичьи!

Я аккуратно вылез из-под Валери, так и находящейся в состоянии беспамятства, и взял её на руки. Бли-и-н… Вот ведь, а!

Пришлось задействовать всю силу воли, чтобы сосредоточиться на своём шаге, как и велела хозяйка. Потому как, глаза мои… Э-хх!

Ну, это понятно, что не туда смотрю, и приходится делать неимоверные для себя усилия, чтобы направить взгляд в нужном направлении. Да чего греха таить-то, прекрасно сложена и хороша спортивная фигурка Лерика, аж до дрожи в руках и коленях.

С такими мыслями я и вошёл в светлицу с прекрасной девушкой на руках, минуя крылечко с красивой резьбой на коньке, на столбиках перил и по краям маленькой крыши. Естественно, пройдя ещё и сени, это типа предбанника перед жилыми помещениями. Как же без него?

Я вошёл в большую и единственную комнату, где встал посередине с Лерой на руках, и начал томиться в ожидании дальнейших инструкций от хозяйки. Ежу понятно, что весь смущённый и наверняка красный от этого.

Хозяйка копошится за расшитой в цветочки занавеской сзади большой печи, постоянно шурша чем-то, хлопая какими-то крышками и бурча себе под нос неразборчивые для меня слова и выражения.

– Кх-м! – я деланно кашлянул, привлекая внимание хозяйки дома. – Э-мм… Хозяюшка? – добавил я возглас, не наблюдая реакции от неё.

Игнорит, али как? Для склероза она слишком молодая.

Стоять я уже подустал и огляделся, отыскивая местечко на предмет присесть. Подумал ещё, а почему у меня урона нет такого, как у подруги, и сразу почувствовал боль в ушибленных местах. Всё стало ясно. Виноват стресс и шок с выплеском в кровь изрядной порции адреналинчика.

К моей радости, искомое нашлось сзади меня у окошка, и в виде аккуратной лавочки, покрытой покрывальцем для красоты или удобства. Сделал шаг, но не более…

– Куды ты прёсься-то, да по чистому, в скорлупе весь, да в яйце битом? Огалтелай, чо ли?! – пресекла мою попытку сесть хозяйка, но не злобно, а с ноткой жалости. – Ой-ой, а глазёнки-то, глазёнки, – она улыбнулась с хитринкой. – Так и косятся на красу-девицу. И кто вы такие? Перевёртыши мирные, али анимаги незаконные? – резко сменила тему хозяйка, чем ввела меня в ступор от непонимания вопроса.

– А-а-а… – протянул я обалдело.

– Сюдой её давай, – вновь стала серьёзной Дарья и отодвинула занавеску. – Туточки клади, – указала она за печь. – Я оботру водицей тёплой от перьев да грязи, а ты на двор ступай. Там у колодезя и ушатец отыщешь, и в порядок приведёшь себя, – дала она мне наставление к дальнейшим действиям.

– Угу, – я односложно выразил понимание и прошёл к указанному месту за печью.

Тут я увидел громадный сундук, застланный свежим и чистым постельным бельём, и осторожно положил на него Лерку. После этого я выдохнул с облегчением и направился к выходу, глядя, как хозяйка разводит огонь в печи, для нагрева воды в чугунном котелке.

Краем глаза я отметил, что огонь вспыхнул сам, без применения спичек или зажигалки. Подумал, что мне это просто показалось, или я чего-то не заметил в руках хозяюшки.

С Леркой на руках у меня не было возможности оглядеться как следует, но вот сейчас… Сейчас я всё больше и больше недоумеваю от этой самобытности в окружении.

Например, в сенях я увидел серп и косу с топором. Вроде, нормально всё, однако лопата рядом, выполненная из дерева целиком, меня чуть-чуть озадачила. Она точно не для уборки снега, а для копки земли.

Далее, я вышел на крыльцо и понял, почему под ноги смотреть требовалось. Тропинки дощатые в саду и везде. Банька врыта в землю по окно, а вместо стекла что-то плохо поддающееся определению сходу. Пузырь кожаный?

Ушатец, как выразилась хозяйка, я нашёл сразу. Деревянный, он аккуратно висит на… На заборе? Нет. Я наморщил память, вспоминая лекции по истории, где данная конструкция правильно называлась. И вспомнил, только не понял, к чему? К радости или к грусти?

Это – тын, или плетень. Такая изгородь, сплетённая из тонких ветвей, наподобие корзинок. Да ещё эта изгородь и с рисунками, и с какими-то знаками, выделяющимися цветом. Столбики плетёного заборчика увенчаны перевёрнутой глиняной посудой, её ещё крынками иногда называют.

Ну и шедевр конструкторской мысли увидел. А именно, систему подъёма воды из колодца. Длинные жерди стоят треуголкой, на макушке жердина приделана и от её конца ещё одна длинная палка с крюком спускается над колодцем.

Журавель! Охренеть просто. А противовес? На противовесе половина каменного кольца закреплена, и что-то мне подсказывает, что это кусок от мельничного жернова. Ну, в смысле, от домашней, небольшой системы для помола всякого там зерна.

– Поторапливайся, соколик, – раздался окрик Дарьи со стороны дома. – Трапезничать будем, да прикроем одёжей твою наготу!

Я обернулся и увидел, как хозяйка выплеснула грязную воду из деревянного тазика. Быстро она Лерика обтёрла.