Читать книгу: «В интересах государства», страница 2

Взять вину на себя и понести наказание вместо родни? В сознании всплыли воспоминания прежнего Миши о страшилках про застенки Тайного департамента – оттуда мало кто выходил живым…

А может…

– Я виноват, ваше превосходительство!

Корф с интересом уставился на меня и опустил кулон.

– Поясните, юноша.

Отец укоризненно покачал головой, но я едва заметно махнул рукой, призывая подыграть мне. Лучше я придумаю правдоподобную историю, чем позволю этим ищейкам лезть к нам в головы. Спасибо, мне за сегодня уже хватило.

– Моя вина, – тараторил я, пользуясь тем, что привлек внимание. – Благодать действительно пришлось применить, но это потому, что я упал с лошади. Наездник из меня так себе, ваше превосходительство, – я смущенно отвел взгляд, стараясь выглядеть виновато и убедительно. – А после вести о смерти Петьки так и вовсе раскис. Отвлекся и…

Вальтер Макарович слушал меня, не проявляя эмоций.

– Пришлось подлатать Михаила, – подхватила Оля. – Хребет перебил, счет шел на минуты.

Умница моя! Мы с сестрой обменялись быстрыми взглядами, и она едва заметно кивнула.

– Вы могли бы вызвать лекаря, – удивился Корф. – Мне известно, что в Ириновке есть фельдшер.

– Какого-то недоучку с десятым рангом я к своему сыну не подпущу! – возмутился отец. – Сами справились, как видите.

Ищейка снисходительно улыбнулся.

– Красивая история. Если я сейчас вызову конюха, он это подтвердит?

Отец улыбнулся, но не ответил.

– Он подтвердит? – с нажимом повторил Корф.

В гостиной повисло молчание. Лишь ветер свистел в выбитых окнах.

Корф вздохнул.

– Ладно. Устроим очную ставку.

– Я ведь уже сознался, что применил Благодать, – отец подался вперед и уставился прямо в глаза тайному советнику. – Сожалею об этом и готов понести наказание. Однако прошу принять во внимание обстоятельства.

Корф покинул кресло и принялся вышагивать по комнате. Под его грубыми ботинками хрустело стекло.

– Я готов поверить, что вы бросились исцелять раненого сына. Представляю, какой для вас удар сперва потерять одного, а затем узнать об увечье второго. А для того, чтобы больной всего через несколько часов смог самостоятельно ходить, и правда, нужна Благодать серьезного уровня. – Он остановился и обвел взглядом комнату. – Только ответьте, почему тогда полчаса назад в этом доме был всплеск силы пятого ранга? Насколько мне известно, ни один из ваших домочадцев на подобное не способен.

Мне на ум пришел всплеск силы, который поджарил все электроприборы в комнате. Неужели это оно и было? Если так, то вся вина на мне. Но откуда тогда у меня сила? Да еще и такая.

Я бросил взгляд на отца, и он строго покачал головой. Дескать, не смей говорить.

Корф заметил наши гляделки и быстро, с нечеловеческой скоростью очутился прямо напротив меня. Как ему это удалось?

– Что вы знаете, юноша? – спросил он, глядя мне прямо в глаза.

Я завороженно пялился на его расширяющиеся зрачки. Видел, как даже белки его глаз становились черными. Неведомая сила утягивала меня в эту тьму. Голова закружилась, череп опоясал обруч боли. Я пытался сопротивляться, но этот подлец был сильнее.

Черт…

Он ломал мою волю. Лез в память. И у него, паскуды такого, это получалось.

Глава 4

Сволочь!

Голову словно сжало в тисках, опоясало стальным обручем, и он сжимался, давил… Казалось, сейчас башка лопнет, как созревший арбуз.

Тайный советник пытался пробиться сквозь ментальную защиту моего разума. Не знаю, откуда я это понял, но осознавал, что пускать его нельзя.

Я скрипел зубами, пытаясь вытолкать Корфа из своей головы.

– Н-не… лезь… – хрипел я.

Корф лишь холодно улыбнулся.

– А вы молодец, юноша. Хорошо держитесь для слабокровки.

Я ощутил во рту вкус металла. Из носа пошла кровь. Я зарычал.

– Что вы творите? – вопила Оля. – Оставьте его в покое! Пожалуйста!

Кажется, отец вскочил и хотел помешать Корфу, но его перехватил один из бойцов. Бабушка тихо запричитала.

– Не мешайте работать, ваши сиятельства, – не отрываясь от меня, угрожающе прошипел тайный советник.

Дерьмо! Корф был слишком силен. По сравнению с ним даже воздействие отца казалось слабым. А уж папа едва не размазал меня по стенке всего десять минут назад…

Ну почему, почему все они постоянно что-то хотят делать с моей головой? Так и мозгов не останется. А мозги, судя по всему, мне еще пригодятся. Совсем в этом доме не жалеют наследников.

Корф продолжал ломиться в мой разум, я отвечал молчаливым сопротивлением. Ну нет, так просто я тебе не дамся, рожа немецкая. Хочешь влезть мне в мозги – сперва придется их поджарить.

– Нет! – хрипел я. – Не смей… Ф-фашист…

Но ищейка продолжил пытку. Он надавил сильнее – первый блок защиты рухнул, и я ощутил чужеродную силу в своей голове. Теперь он видел обрывки моей памяти, но пока что не мог добраться до воспоминаний о ритуале. Нет, не дать ему прорваться дальше. Нельзя…

Я взревел и выставил руки перед собой. Волна Благодати поднялась откуда-то изнутри, захлестнула меня – руки и ноги задрожали, тело забилось в судорогах и перестало мне принадлежать. Сила разлилась по венам, и как только достигла кончиков пальцев, что-то лопнуло внутри моего черепа. Резко. Внезапно.

– Ааааа!

Благодать выворачивала меня наизнанку. Я заорал от боли – все тело скрутило в спазме.

– Тихо! – рявкнул Корф. – Перестань сопротивляться! Только хуже сделаешь!

– Нет…

Я снова взвыл и позволил Благодати вырваться из тела. Больше не мог сдерживать. Перед глазами все помутилось, комната осветилась болезненно-яркой вспышкой света. Люди – даже бойцы – закричали. Кто-то рухнул на пол.

– Миша, прекрати! – кажется, это был отец.

– Миша, не надо! – тонко пискнула сестра. – Мишааааа…

Вокруг нас с Корфом поднялся и закрутился вихрь. Осколки стекла, обломки поднялись в воздух и метались вокруг нас. Завыл ветер, вспыхнул и неестественно высоко вытянулся огонь в камине – а ведь там все прогорело почти до угольков…

Корф улыбнулся, и я заметил в его глазах уважение.

– А ты хорош. Крепкий орешек.

– Не лезьте, – собрав остатки воли, предупредил я. – Не нужно.

– Не тебе это решать.

Идиот! Неужели он не понимает, что я сам слабо все это контролирую? Откуда мне было знать, на что я вообще способен?!

Он снова ударил в блоки моего разума – чистой силой, грубо. Если до этого он пытался аккуратно пролезть и вытащить нужную информацию, то сейчас, судя по всему, разозлился. Голова снова взорвалась приступом мучительной боли, и я опять закричал.

– Перестаньте!

– Сам виноват.

Держаться. Не пустить.

Он… Он не пройдет…

Я запрокинул голову и уставился невидящими глазами в потолок. Если существует та сила, что принесла меня сюда, в этот мир, то пусть она поможет и сейчас. Иначе весь тот ритуал потеряет смысл.

Закрыв глаза, я представил свет – яркий, белый, родной. В ушах свистели потоки воздуха, сердце бешено колотилось. Горячая кровь стекала из носа по губам к подбородку, но я тянулся к тому странному свету.

– Помоги… – прохрипел я из последних сил. – Помоги мне…

Я почувствовал, как пошатнулся второй блок защиты разума. Первая брешь была пробита – и я знал, что теперь Корф наверняка получит свое.

– Помоги! – рявкнул я, обращаясь к свету.

И он пришел.

Что-то ворвалось в мое тело, наполнив чистой силой. Первозданной, невероятно мощной – настолько могущественной, что я едва это выдержал. Казалось, меня сейчас расщепит на атомы.

Я сконцентрировался на глазах Корфа и шагнул к нему. Дотронуться. Схватить.

Ухватившись за его руки, я отпустил эту мощную силу.

– Аааааа!!

Теперь уже орал сам ищейка.

– Убери руки! Отпусти!

Черта с два. Теперь он почувствует все то, через что прошел я. Злорадно улыбнувшись, я позволил силе полностью выйти на свободу.

Раздался невыносимый грохот. Мебель поднялась в воздух и начала летать. Бойцы и родня похватались за устойчивые предметы и умоляли меня остановиться, но я уже был бессилен. Корф корчился, но через несколько секунд отцепил мои руки.

– Ну, все, – выдохнул он. – Надоел.

В следующий миг мне в грудь что-то больно ударило. У меня сбилось дыхание, и я отлетел к стене, больно ударившись спиной и головой.

– Ыэх… – сорванным голосом хрипнул я и сполз на пол.

Ищейка успел крепко схватить меня за плечи и уберег от падения на осколки.

– Остановись, Михаил. Я уже увидел все, что мне было нужно.

С трудом проморгавшись, я сфокусировал взгляд на Корфе. Он протянул мне руку и помог подняться. Едва тайный советник дотронулся до меня, теплый поток энергии полился из его ладоней.

Что-то… целебное.

– Тихо, юноша. Тихо. Все закончилось. Впечатляюще, ничего не скажешь…

Он усадил меня в кресло, несколько раз провел рукой перед глазами. Стало легче.

– Благодарю за сотрудничество, – широко улыбнувшись, сказал Корф. Его улыбка казалась настолько неуместной, что мне захотелось плюнуть ему в рожу.

– Что вы натворили? Это насилие! – отец, выставивший над домочадцами защитный барьер, погасил свечение и отряхнул пиджак. – Мы подадим жалобу.

Корф расправил полы плаща и снова уселся на кушетке.

– Выйдите все, кроме членов семьи, – велел он бойцам.

Один из них хотел было возразить, но Корф лишь жестом поторопил своих людей.

– Ну же, быстрее, – он обернулся к отцу. – Я бы не отказался выпить чего покрепче. И вам рекомендую.

Ошарашенный отец кивнул и подошел к серванту, где в ряд выстроились графины и бутылки с алкоголем.

– Плесни и мне на два пальца, – попросила бабушка.

Отец разлил виски по стаканам и вручил один из них Корфу. Нам с Олей, естественно, не предложили.

– Блок мощный, но работа грубая, – пригубив напиток, заявил тайный советник. – Впрочем, от вас я не ожидал филигранной техники. Все же, насколько я помню, вы, Николай Владимирович, специализировались на иных задачах.

Отец залпом осушил свой стакан и наградил Корфа тяжелым взглядом.

– Какое наказание меня ждет?

– Я увидел достаточно для того, чтобы вы окончили жизнь в тюрьме, – ответил Вальтер Макарович, покрутив бокал в руке. – Призывы родового духа запрещены. И, уверен, вы знали о запрете.

– Разумеется, знал. В свое время мои предки голосовали о запрете.

Корф сделал еще глоток.

– И погорели на том, за что боролись. По-человечески понять я вас могу. Но закон есть закон.

– Дайте мне время попрощаться, – попросил отец. – Род останется без главы, я должен успеть завершить дела.

Я молча слушал разговор, соображая, как мог помочь. Голова все еще гудела от постороннего вмешательства, сконцентрироваться получалось с трудом. Ну и вжарил мне этот Корф. Не будь он государевой ищейкой, вломил бы я ему по первое число. Но этим сделаю только хуже. И так уже устроил такое, от чего даже этот тайный советник напрягся.

Не кипятись, Миха. Думай, как помочь отцу.

Корф быстро допил виски и поставил пустой стакан на столик.

– Впрочем, я могу предложить вариант, как избежать наказания, – понизив голос, проговорил он. – Тайное отделение прекрасно осведомлено о положении, в котором оказался ваш род. Из уважения к заслугам ваших предков мы бы не хотели допустить угасания семьи преданных слуг императора лишь потому, что один из ваших предков оказался неблагоразумен. И я понимаю, что именно отчаяние толкнуло вас на проведение запретного ритуала.

– А как бы вы поступили на моем месте, Вальтер Макарович? – с вызовом произнес отец. – Я – глава семьи, и я буду оберегать свой род до конца.

Корф равнодушно пожал плечами.

– Повторюсь, я здесь не только для того, чтобы обвинять, но и чтобы предложить помощь. У рода Соколовых есть шанс выпутаться.

– Как? – вмешался я. – Что мы можем сделать?

– Послужить стране и императору, конечно же, – улыбнулся тайный советник, но его улыбка вышла странной, безжизненной. Словно гипсовая маска. – Однако мое предложение будет иметь силу лишь в том случае, если ваш наследник, Михаил, подойдет.

Корф уставился прямо на меня. Взгляд его был тяжелым, мертвым. От ищейки вновь фонило давящей энергией.

На этот раз я выдержал его взгляд и поднял голову выше.

Не начинай, мужик. Я ж отвечу.

– Для чего подойду, ваше превосходительство? – спросил я.

Тайный советник улыбнулся чуть теплее. Значит, все же был живым человеком. Хотя я уже начал было в этом сомневаться.

– Сперва небольшая проверка, – он снял с шеи свой медальон и протянул мне. – Просто возьмие в руки, Михаил Николаевич.

– Что это?

– Око. Не переживайте, это не доставит вам никаких неудобств. Всего лишь маленькая проверка на профпригодность.

– Око позволяет определить ранг владения Благодатью, – шепнул отец мне на ухо. – Он прекрасно знает, что ты – «десятка». Хотя сейчас уже никто в этом не уверен. После того, что ты только что здесь устроил…

Корф снова улыбнулся.

– В том и дело, что уже не «десятка». И даже не «девятка». У вашего сына ранг явно повыше. Когда я ломился в его сознание, сопротивлялся не только установленный блок, но и сам Михаил. И скажу, что у вашего сына получалось держать оборону куда лучше, чем у барьера, который вы наспех установили на его памяти.

Я с опаской взял Око в руки. Едва я дотронулся до камня, тот начал часто мерцать, а через несколько мгновений вспыхнул насыщенным фиолетовым цветом.

Отец, Оля, бабушка и Корф синхронно переглянулись.

– Не может быть… – прошептала сестра.

– Невозможно, – кивнул отец. – Как?

Я пялился на свет Ока, не понимая происходящего.

– Что это значит? – обратился я к Корфу. – Объясните, пожалуйста.

– Седьмой ранг владения Благодатью, – ответил он.

– Выше, чем у меня, – отозвался отец. – Но… Как?

Тайный советник вытянул руку и сложил ладонь лодочкой. Я вернул ему медальон.

– Кажется, родовые духи Соколовых решили сделать юноше подарок, – сказал ищейка. – Однако у меня все равно остались вопросы.

– Теперь у меня они тоже появились, – отозвался я.

Тайный советник обернулся к отцу.

– Николай Владимирович, как вы умудрились временно повысить ранг?

Отец снял с пальца массивный перстень, сделал какой-то ловкий жест пальцами, и тот раскрылся. Удобно. Колечко с секретом.

– Принял винамий. Теперь уже нет смысла скрывать, – вздохнул папа. – Двадцать лет ждал подходящего случая…

Я покопался в дырявой памяти прежнего Михаила. Он слышал о винамии, но никогда не пробовал его. Этот редчайший минерал добывали в Уральских горах, толкли в порошок и продавали наделенным Благодатью за сумасшедшие деньги. Грамм винамия стоил, как целая квартира. А все потому, что на короткое время винамий позволял увеличить ранг Благодати.

Так вот как отец смог провернуть все это… И если он меня так крепко шарахнул, то какой же тогда ранг был у Корфа? Третий? Второй?

Что-то расхотелось называть его Пистолетом Пистолетычем, пусть даже и не вслух.

– Так я подхожу? – напомнил я, наблюдая за тем, как Корф вешал Око на шею.

– Да, вполне.

– Для чего подходит? – отец наконец-то справился с удивлением. – Михаилу восемнадцать только через полгода. До этого момента его опекуном являюсь я. И мне следует знать, на что придется согласиться.

Чем бы оно ни было, я уже согласился в глубине души.

– Если это поможет спасти семью от наказания, я в деле.

Корф усмехнулся.

– Возможно, Михаилу Николаевичу это даже придется по нраву. Мне нужен свой человек в Аудиториуме Магико при Университете. И я хочу, чтобы Михаил им стал. Седьмого ранга для начала вполне достаточно, хотя ваш наследник совершенно не готов к обучению.

Ух ты!

Память прежнего Михаила тут же услужливо подкинула мне воспоминания.

Аудиториум Магико был отдельным факультетом Петропольского университета для наделенных Благодатью. Учились в нем только аристократы, да и то брали не всякого. Освоивший владение даром выпускник был нарасхват, и это открывало почти безграничные возможности для карьеры. Да и просто сам статус уже позволял открывать даже надежнее всех запертые двери…

А старый Мишка-то, оказывается, мечтал там оказаться. Да только понимал, что с его десятым рангом в приемной комиссии завернут еще на этапе подачи документов.

Но у меня, с седьмым, какой-никакой шанс все же был.

– Правда, никакого блата я обещать не смогу, – тут же обломал всю малину Корф. – Если хотите учиться в Аудиториуме Магико, Михаил Николаевич, придется поступать своими силами.

– Так значит, участь нашей семьи будет зависеть от того, смогу ли я поступить в Аудиториум Магико? – съязвил я.

– Ну, время у вас еще есть. Документы принимают до ноября. Сейчас октябрь.

– А готовиться ему когда? – возмутилась бабушка. – Детей годами учат проходить испытания…

– С этим я постараюсь помочь, – ответил Вальтер Макарович и поднялся. – Вы согласны?

– Согласны, – опередил я родню. – Надо – сделаю. Только зачем вам там свой человек?

– Об этом я расскажу позже. Если мы договорились, расходы по восстановлению вашей усадьбы Тайное отделение возьмет на себя. Завтра прибудет мой человек и оформит ущерб. А Михаила я забираю под свою опеку. Сегодня же.

Отец возмущенно вскочил.

– Куда? На каком основании?

– На том, что у него есть всего две недели на подготовку. А юноша, хоть и силен, но и простейшего заклинания не способен сотворить. Бьет чистой Благодатью. Это недопустимо и опасно.

Я ошарашенно замер. Прямо сейчас? Когда я только обрел семью, о которой мечтал?

Корф обернулся ко мне.

– Личные вещи тебе не понадобятся. Мы уезжаем немедленно.

Тайный советник выглянул в оконный проем и махнул рукой дожидавшимся на улице людям.

– Готовьтесь! Уезжаем, – он обернулся ко мне. – Идемте, ваше сиятельство. Попрощайтесь с семьей.

– Нет! – вскрикнула Оля. – Вы не можете! Не можете…

Сестра вскочила и встала между мной и Корфом. Отец подошел к ней и взял за руку.

– Пусть идут, – сухо сказал он. – Так нужно.

Оля всхлипнула и протянула мне руку. Я мягко пожал ее холодные пальцы.

– Все будет хорошо, – пообещал я. – Скоро увидимся.

Корф кивнул родным на прощание и направился к выходу из гостиной.

– Уходим! – скомандовал он бойцам, и те покинули посты.

Я быстро обнялся с родными и вышел в холл следом за тайным советником.

– Могу я хотя бы забрать мобильник? – попросил у него я. – Нужно же как-то связываться с семьей.

Но Вальтер Макарович лишь усмехнулся.

– Ты еще не понял, юноша? Теперь ты не сможешь пользоваться электроникой. Это плата за высокий ранг Благодати.

Мы вышли на улицу. Ночь выдалась очень холодной, и я мгновенно озяб. Видимо, отец поддерживал мало-мальски приемлемую температуру в доме при помощи силы.

Корф подвел меня к неприметному серому седану и открыл дверь заднего сидения.

– Залезай, Михаил. Кстати, мне понравилось прозвище, – шепнул он и подал мне кусок ткани. – Это надень. Меры предосторожности.

Мешок на голову? Серьезно?

Я удивленно уставился на Корфа, но он явно не шутил.

– Быстрее.

– Но послезавтра похороны. Как же я…

– Брату ты уже не поможешь. А у тебя сейчас каждая минута на счету, Михаил. Я серьезно. Надевай мешок – и поедем.

Глава 5

Дышать в темном мешке было трудно, и я приноровился не сразу. Мы ехали молча – Корф и шофер на переднем сидении, я и еще один боец – на заднем.

Мой сосед был явно наделен Благодатью – я чувствовал присутствие чужеродной силы, и моя собственная отреагировала враждебно. Едва успокоил.

– Куда мы едем?

– Увидите, ваше сиятельство. Беспокоиться не стоит.

Сперва автомобиль шуршал по грунтовке аллеи, затем выехал на асфальтированную трассу – в сторону города, судя по тому, как меня мотнуло влево. Но после нескольких поворотов я перестал ориентироваться и направления определить уже не смог.

Автомобиль, кстати, оказался интересным. Еще возле дома я успел отметить плавные линии кузова, но никакой серьезной электроники в нем явно не было. Марка оказалась незнакомой, но я увидел на капоте изящный значок в виде крылатой девушки.

– Вальтер Макарович? – глухо позвал я из-под мешка. – Разрешите вопрос.

– Конечно, Михаил.

– Вы сказали, что теперь я не смогу пользоваться электроникой. Совсем?

– Увы, да.

– Хм-м… И как тогда жить?

Пистолет Пистолетыч выдержал паузу, подбирая слова.

– Привыкнешь, но не сразу, – признался он. – Ни мобильников, ни компьютеров, ни навороченных автомобилей с навигаторами у тебя не будет. Вернее, рядом с тобой они просто станут на время выходить из строя. А если переборщишь с силой, то и вовсе поджаришь. И сразу предупрежу: тебе придется хуже остальных, поскольку ты уже познал прелести мгновенной коммуникации. Отныне для тебя все будет иначе.

– Значит, люди с высоким рангом Благодати живут как в девятнадцатом веке?

– Ну, кое-какие блага прогресса у нас все же имеются. Электричество работает. Старые телефоны – тоже. Но с интернетом придется попрощаться. Впрочем, наделенные Благодатью могут освоить навыки ментальной работы и переговариваться друг с другом на расстоянии при помощи собственной силы.

Ого!

– Даже так…

– Если поступишь в Аудиториум Магико, впоследствии обзаведешься собственным секретарем, – добавил Корф. – Будет выполнять за тебя работу, которую ты сам делать не сможешь. Хотя в Аудиториуме принято… Скажем так, довольно старомодное обучение.

– Бумажные книги и конспекты?

– Да. И не только.

– Розгами, надеюсь, пороть не будут? – усмехнулся я.

– Там предусмотрены наказания похуже. А свод правил довольно строг.

– Ясно. Значит, поэтому у вас такой странный автомобиль?

– Верно.

Видимо, в этом мире под нужды наделенных Благодатью велись особые разработки. Может, даже целые бренды создавали. Впрочем, судя по всему, большинство аристократов могли позволить себе большие траты.

Пока мы ехали, я размышлял, каково вообще живется одаренным в мире, где им невозможно пользоваться ни мобильниками, ни компьютерами, ни интернетом. Когда за могущество приходится не просто расплачиваться комфортом, а откатываться в быт прошлого.

Что ж, скоро узнаю все нюансы на своей шкуре. Куда интереснее было бы понять, насколько велико расслоение между «благодатной» аристократией и обычными людьми.

– Еще вопрос.

– Вы очень любопытны, ваше сиятельство, – по голосу тайного советника я понял, что он улыбнулся. Прозвучало неожиданно тепло. – Но в твоем положении это понятно.

– Вы же проломили не все мои ментальные блоки. Как тогда выяснили, какой ритуал проводил отец?

– Это моя работа, Михаил. У таких, как я, есть способы выяснить не только ранг примененной Благодати, но и понять, на что была потрачена сила.

– Если бы я не согласился, вы бы действительно упрятали отца за решетку?

– Боюсь, что да.

– Даже зная, что в этом ритуале не было дурного умысла? – удивился я.

Корф устало вздохнул.

– Закон един для всех, Михаил. И особенно строг он к наделенной Благодатью аристократии. Если не держать в узде могущественных колдунов, мир впадет в хаос. Именно поэтому император особенно тщательно следит за одаренными. И уж тем более он не допустит, чтобы Благодать применяли во вред подданным. Чем выше положение в обществе, тем больше ответственности.

– Но мой отец никому не причинил вреда… Просто вызвал мой дух. Я и так умер в своем мире.

По движению воздуха я понял, что Пистолет Пистолетыч наклонился в мою сторону.

– Михаил, когда я ломал твои ментальные барьеры, ты шарахнул меня Благодатью не ниже четвертого ранга. Чертвертого! – громким шепотом повторил он. – Так быть не должно. У нормального человека ранг не скачет.

– Четвертого… Но как это возможно?

– Это нам еще предстоит выяснить. Одно я знаю точно: оставлять тебя среди гражданских, которые не смогут контролировать то, что с тобой происходит, небезопасно. Поэтому я забрал тебя с собой.

Я откинулся на мягкую спинку заднего сидения, все еще не веря своим ушам.

– Но ведь Око показало седьмой ранг…

– Верно. Но, поверь, ты бил четвертым.

– Ничего не понимаю.

– Теперь ты понимаешь, почему мы запретили ритуал? Ты один переполошил весь дом и заставил меня попотеть. Представь, что будет, если каждая семья решит обзавестись наследником посильнее?

– У вас появится очень много работы…

– Именно. А нам и так есть чем заняться.

Корф снова замолчал, а я переваривал услышанное. Ну и ну! Мало того, что очнулся в теле аристократа, так еще и оказался опасен для всех окружающих. В таком случае Пистолет Пистолетыч был прав: меня следовало забрать, пока вышедшая из-под контроля сила не размазала кого-нибудь по стенке.

Время явно было позднее, меня ужасно клонило в сон. Желудок стонал от голода – с самого пробуждения я не перехватил ни крошки. Да и в пижаме было некомфортно. Чертов Корф, ну мог ведь дать спокойно переодеться. Почему он так торопился? Неужели несколько минут могли что-то решить?

Трудно сказать, сколько мы ехали. И только я прикорнул, как автомобиль мягко затормозил и остановился.

– Приехали, – донесся глухой голос тайного советника с переднего сидения.

Кто-то открыл дверь, бережно взял меня за плечо и помог выйти.

– К чему все эти предосторожности? – пробубнил я сквозь мешок. – Мне ведь даже разболтать некому.

– Для твоей же безопасности, – ответил Корф. – Не забывай, ты у нас необычный. И пока что секретный. В люди мы тебя выпустим только после того, как научишься контролировать свой поток силы.

Судя по запаху прелой листвы, мы находились то ли в парке, то ли за городом. Я расслышал карканье ворон, меня окатил холодный ветер. Я поежился.

С меня наконец-то сняли мешок, и я тряхнул головой.

– Фууух.

Наконец-то смог нормально дышать. Корф встряхнул мешок и передал его одному из своих людей. Я быстро огляделся.

Действительно, парк. Похожий на те, какие разбивают при усадьбах. Только ни клумб, ни живописных статуй или фонтанов с беседками здесь не было. Просто аллея деревьев, вдали в лунном свете блестела рябь воды не то пруда, не то речки. Сама аллея подходила к двухэтажному кирпичному дому с готическими башенками.

– Что это за место? – осмотревшись, спросил я.

Корф улыбнулся, словно вспомнил что-то приятное.

– Твое временное загородное пристанище, Михаил. Мой добрый друг позаботится о тебе. Я не лукавил, когда говорил с твоими родными – у нас почти нет времени на подготовку. Дело серьезное, и мне приходится спешить.

– Поэтому меня сюда притащили среди ночи? – съязвил я. – Могли бы дать день на передышку.

Корф взглянул на механические часы на запястье.

– Технически еще поздний вечер – нет и полуночи. Занятия начнешь завтра, а сейчас как раз будет время освоиться.

– И кто ваш добрый друг?

– Вы скоро познакомитесь, – тайный советник загадочно улыбнулся. – Тебе понравится. Обещаю.

Интересное кино… Интригующе.

Тем временем Корф велел открыть багажник, вытащил оттуда сумку наподобие спортивной и передал мне.

– Здесь все, что тебе понадобится на ближайшие две недели. Остальное найдешь в доме.

– А родных-то я смогу увидеть?

– Когда поступишь. Если поступишь, – он подтолкнул меня в спину. – Ну, все, иди.

Я не шелохнулся. Ну уж нет, блин! Ни шагу не сделаю, пока этот Пистолет Пистолетыч не ответит, на кой хрен ему понадобился студент в этом Аудиториуме. Память возвращалась урывками, вспышками, причем часто совершенно бесполезными. Я еще толком ничего не знал об этом мире и его порядках, зато прекрасно помнил, на каких девиц наяривал по ночам прежний Миша, какие шоколадки любил и как он впервые спалился перед отцом с алкоголем. Ценнейшие, блин, знания. Очень помогут выжить.

Казалось, Корф прочел мои мысли.

– Если остались еще вопросы, задавай сейчас.

– Вы и так знаете, какие у меня вопросы, – огрызнулся я.

– Дерзкий. Это хорошо. Тебе это, возможно, поможет.

– Слушайте, ну хватит уже! – мне было так холодно, что зубы начали стучать. И как бы уверенно и грозно я ни пытался говорить, впечатление вышло смазанным. – Зачем вам студент в том Аудиториуме? И почему именно я?

Водитель многозначительно взглянул на часы, но Корф жестом отмахнулся от его намеков.

– Это будет долгий рассказ, а времени сейчас нет.

– Дайте мне хоть что-нибудь! – настаивал я.

– Ладно. Есть кое-какие подозрения. Айдиториум Магико – действительно закрытое заведение, и даже Тайное отделение не всегда может проникнуть во все его углы. Однако мне в руки попали тревожные сведения, и я хочу их проверить. Можно утверждать, что это вопрос государственной безопасности.

Вот как.

– Который вы собираетесь поручить такому, как я? – удивился я.

– Если я в тебе не ошибся, то ты парень смекалистый, благородный и можешь быть серьезным. Кроме того, это твой шанс начать новую жизнь. В прямом смысле. Твоя семья заинтересована в сотрудничестве. И если ты, Михаил, достаточно благоразумен, то понимаешь, что это – отличный шанс вытащить не просто себя, а весь свой род из… – Корф осекся и на секунду замолк, – затруднительного положения. Все это позволяет мне рассчитывать на твою преданность.

Ну… В чем-то Пистолет Пистолетыч был прав. Жизнь у меня, и правда, началась почти что с чистого листа. Да и семье помочь хотелось. В конце концов, я – ее будущий глава.

– Так вам нужен стукач? – уточнил я.

– Разведчик.

– Шпион.

– Верный слуга императора, готовый на риск. Действующий в интересах государства.

Ну все, приехали. Куда ж без этого. Тоже мне, Джейсон Борн.

– И за кем же мне нужно следить? – аккуратно спросил я.

Но время откровений, кажется, закончилось.

– Об этом потолкуем позже, – отрезал Корф. – Я все объясню и расскажу, что делать. Но сперва нужно позаботиться о том, чтобы ты не срезался на первом же испытании. Если ты не поступишь, то ни работы, ни возможного Осколка тебе не видать.

А Корф-то явно решил играть по-крупному и хорошо зацепить меня на крючок. Соблазнял не только возможностью замять папино преступление, но и сулил восстановление Благодати для рода. Ну да, конечно. Что-то с трудом верилось. Но иных вариантов я пока не видел.

Спокойно, Миха. Ты опять вляпался в какое-то дерьмо. Тебе не привыкать выкручиваться, но это приключение явно превосходит все, во что мы влипали раньше.

– Но если ты передумал, – тайный советник бросил красноречивый взгляд на мешок, – еще можно отказаться. Правда, тогда твоего отца придется судить.

– Да согласен я, Вальтер Макарович. Согласен. Просто хотел знать, к чему готовиться.

Корф позволил себе легкую улыбку.

– Могу обещать одно: ближайшие дни станут для тебя незабываемыми, – он развернулся и побрел к машине. – Все, поехали. До встречи, ваше сиятельство.

Я молча наблюдал за тем, как автомобиль уносился в ночную тьму. Когда служители Тайного отделения скрылись из виду, я подхватил сумку и еще раз осмотрелся.

Глухомань. Ни одного дома в округе, если не считать кирпичный особняк и какие-то низкие постройки во дворе. В нескольких окнах дома горел теплый желтый свет. Сбросившие листву деревья выглядели зловеще и тянули к небу лысые скрюченные ветви. Одно хорошо: здесь было тихо, как на кладбище.

Ветер усилился, и я поспешил к парадной лестнице.

Пока я жалел лишь о том, что не смогу присутствовать на похоронах Пети. И пусть я уже однажды прошел через это, но мне хотелось быть там ради Оли. Ей сейчас наверняка хуже некуда: один брат погиб, второго забрали неведомо куда за прегрешения отца и бабушки.