Читать книгу: «Иное понятие о вечном. Дайджест авторских работ», страница 3

– Форма и всё что под ней

Красота, например, трактуется как эстетическая категория, означающая совершенство, тоже доставляющее эстетическое наслаждение. человеку. Но и она, в точности с любым материальным телом является всего лишь внешней формой, не всегда и не обязательно соответствующей внутреннему содержанию. И даже наоборот, скрывает подлинную суть содержания, которую ещё потребуется разгадывать – если не хочешь подвергать опасности жизнь свою и окружающих.

Разумеется, внешняя красота, (особенно легко «накручиваемая» современными способами её показного совершенства к какому-либо судьбоносному моменту) – весьма привлекательна. Но только до того момента, когда выясняется, что под внешней красотой скрывались далеко не привлекательные, а то и прямо отталкивающие признаки мыслей, интересов, убеждений и манеры поведения, – подавляющие любовь.

И вплоть до возможного разрушения всей своей дальнейшей судьбы. А то и скрытого поползновения циничного эгоизма на доверчивость партнера, разбуженную внешней красотой, а. добившись эстетического и иного наслаждения – приниматься за разрушение очередных, завлечённых красотой, судеб.

Значит, подлинная красота, спасающая мир – есть гармоничное сочетание обаяния внешнего с обаянием внутренним! Иначе правомерен вопрос – куда же ведёт формальная красота модной одежды и аксессуаров, лица и самого тела, их омоложение и искусственная коррекция, ню – перфоманс и эксгибиционизм, если под всем этим укрывается внутренняя пустота на голых инстинктах?

Ответов множество, но среди них есть и такой – к легальному и тотальному разрушению общества одним внешним обаянием, увлекающим любовь и веру в пустоту разочарований, с разрастающейся тенденцией неверия в прекрасное и людей вообще.

То есть, к разрушению, которое свободно распространяется помимо всяческих агрессий и насилий и в сугубо мирное время – от обаятельной философии и политики, с пышными букетами увлекательнейших речей, обещаний и заверений.

И как же тут, после подобных душевно-психических разочарований не вспомнить о мире, куда более прекрасном, беспроблемном и с блаженством вечным? Так, что ли?

======

Ничего негативного вроде бы не видно и в определении талантов, как выдающихся способностей, которые открываются с приобретением опыта, формируя навык. Талантливый человек, как правило, универсален и проявляет себя сразу в нескольких видах деятельности». И где же мотив к логической атаке и на таланты?

А он в том, что подлинная суть таланта определяется не самими способностями, а талантливыми результатами от реализации тех способностей. Ведь можно весьма талантливо заниматься законным предпринимательством, но и не менее талантливо плести коррупционные сети с присвоением государственных средств, уходом от налогов, выводом и укрывательством отечественного капитала за рубежом и других преступлений против народа своей страны, из которых самые талантливые вообще остаются не раскрываемыми – талантливо продолжая преступные деяния.

Или твёрдо верим, что талантливый артист – он ведь только на сцене и в искусстве, но никак не продолжается в быту, на свободном рынке и во власти и восхищаемся артистическими талантами даже теми, за которыми шлейфы от свободы нравов по отношению к брошенным супругам, которым, очевидно, клялся и божился в верности и гастрольным детям, оставленным тут и там без отцовства.

Но, похоже, что общества разумных людей уже вообще привыкли к тому, чтобы быть принципиально свободными, а на частные случаи злоупотребления свободой – содержать огромнейший контингент народных сил и средств, как раз из тех, что пошли бы на более достойную жизнь каждого гражданина.

Тут бы и прийти к логическому выводу о том, что , даже если оно плохое для других. никакой талант не может считаться позитивным, если в нём недостаёт всего лишь одной способности – видеть хорошее только для себя

Не из-за ограничений свободы спор, а потому, что со свободой нравов все человеческие ценности (ум, талант, права и свободы, оппозиция и активность) – получают равные права как созидать, так и безжалостно и очень даже талантливо рушить созидаемое корыстным эгоизмом.

И окажется, что не диктаторы, не авторитарная власть и устраиваемые ими режимы являются ограничителями столь необходимой для развития свободы, а прежде всего – нормы морали, не позволяющие опускаться человеку до свободного обезьяньего стада. И тогда иначе, чем диктатурой – уже не обходится.

======

А с этой позиции весьма интересно выглядит распространённое мнение о том, что все проблемы решаются, если начинать с самого себя.

Казалось бы и в самом деле – зачем морочить головы высокими материями и заумными идеями, ссылаться на власть или на соседа и вообще нагружаться извечными проблемами типа – что делать и кто виноват? А никто не виноват и ничего не делать – если проще и доступнее всего начать каждому переделывать себя к лучшему.

А дело в том – кто и что понимает под движением к лучшему. Конечно же всем бы хотелось, чтобы под этим понимались прежде всего ответственность и взыскательность к себе и только доброе отношение к другим. И в этом были бы правы. Но другой понимает под этим – стать сильнее, умнее и богаче – дабы было чем переделывать себя более быстрее и эффективнее.

А третьему – вообще не до усовершенствований, а лишь бы выжить и таким, какой есть. А этот будет правее всех. По той простой причине, что прежде чем что-то переделывать, надо иметь основу этого что-то – вменяемой, дееспособной, не страдающей недоеданием, да ещё поддерживать и сохранять всё то же во времени.

А как быть с целью преобразования, если эта цель опутана:

– Мистикой с существованием сверхъестественных сил, с которыми таинственным образом связан и способен общаться человек;

– Магией с обрядами, направленными на достижение цели сверхъестественным путём, а также Эзотерикой, подвизающейся на скрытой мистической сути объектов мира и человека..

Ведь всё таинственное для человека равно тому, что он не видит и не слышит и значит уподобляется слепым, растерянным и беспомощным, остро нуждающимися в поводыре с полноценным зрением. И вот здесь-то и находятся особо зрячие, досконально владеющие сверхъестественными секретами и способные развернуть их в исключительное, якобы, для людей добро.

для более уверенной ориентации по жизни и совершенствования самого себя. Вообще-то самым актуальным добром было бы – делиться секретами таинств. вплоть до мировоззренческих – с другими и открывать людям секреты необычных явлений.

Но с эгоистической позиции это означало бы собственное приумножение будущих конкурентов – в ущерб самому себе любимому. А потому самое приемлемое – сослаться на сверхъестественные силы, которые, якобы, доступны только ему и только ему дан сверхъестественный талант, которого у других-то как раз и нет.

И точно по той же причине требуется и выдавать для широкой публики – исключительно успешные результаты мистических экспериментов, не показывая ущербных. А таким образом и популярность растёт вместе с количеством клиентов и конкурентоспособность поддерживается монопольной – неразглашением секретов.

Так ведь очень даже вероятно, что растёт и скрытый вред от т.н. шарлатанов, широко подвизающихся на таинственной мистике.

И тогда во имя охраны здоровья и самих жизней, совершенно очевидными становятся элементарная сравнительная статистика всех мистических экспериментов. на предмет оценки, чего больше от них – добра или зла.

Возможно, мировой Разум не учёл именно той особенности, что всеобщее торжество нравственных принципов имело бы место при всеобщем уровне индивидуальных менталитетов, по меньшей мере не ниже того, который у авторов замысла на всеобщее благо от гуманизма.

Но массовому обывателю одинаково интересны как идеалистические сентенции о вечном блаженстве на том свете, так и не менее мудрые философии на этом. С той лишь разницей, что то блаженство ещё только когда-то наступит, а это всегда под боком! К чему и призвали философы от экзистенциализма вкупе с эксгибиционизмом – не менее популярные на планете.

– Какая философия милее

Вот эта массовая привлекательность относительной простотой достижения блаженств, к тому же простимулированных авторитетными выводами З. Фрейда о сексуальном инстинкте в качестве основополагающего – внесло весомый разлад между сознанием и подсознанием. И причина разлада несложна – подсознательным инстинктам присуще не контролируемое возбуждение страстей, прямо тормозящих осознание происходящего.

Но ведь не подсознанием же решалось – продолжать шествовать по жизни «в чём мать родила» или всё же укрыть кожные покровы и интимные места – от проникновений вредного влияния извне. А также пришли к понятиям о личной гигиене, повсеместной санитарии и комплексной профилактике – заведомо упреждающих и сокращающих вредное воздействие на здоровье человека.

А самым непробивным с этой позиции оказался именно сексуальный инстинкт, с его непосредственными проникающими контактами, не терпящими никаких укрытий одеждами и

возбуждающие чувственную страсть до уровня, затмевающего разум с его попытками обезопасить и этот процесс.

И, конечно же, со страстным желанием его повторения и разнообразия.

И, как нетрудно понять – изначальный посыл ко всему сексуальному как раз и заключается в , к чему с удовольствием потянулись различного рода эксгибиционисты и нудисты, а также все те, кому очень понравилось являться массовой публике со сцен и экранов – в мини-неглиже, с телодвижениями, недвусмысленно намекающими на готовность последовать основному, по Фрейду, инстинкту. освобождении от каких-либо одежд

Принялись ссылаться на классиков, тяготевших к увековечению красоты обнажённой женской фигуры, хотя, спрашивается, кто и когда разглядел в этой классике анально-вагинальные подробности, опускающие классическую красоту женской фигуры до любого другого примитивного животного существа?

На классических высокохудожественных произведениях сподобились варганить новые шедевры с современным прочтением классиков, которое только в том и заключалось, чтобы действующие в классическом сюжете персонажи представали перед публикой в новом модерновом виде – с возможным минимумом одежд. Хотя – чего уж тут скромничать не по сверхзадаче? Выпускать бы на сцену сразу же – в чём мать родила, да и заставить поверить в силу искусства заголёнными перипетиями.

И всё – под знаком решительного раскрепощения от навязываемых условностей. Но от каких условностей? О, как по иному убедительно-захватывающе показались бы классические драмы между Ромео и Джульеттой, Отелло и Дездемоной, Карениной и Вронским, Ростовой и Безуховым и целой плеяды никудышних, выходит, классиков прошлого, в сравнении с современными гениями от гениталий!

Очевидно, от таких, которые как раз и способствовали уходу от первобытного, уязвимого со всех сторон, образа инстинктивного существования – к Личности мыслящей и творческой, в полной мере осознавшей пагубность несдержанных инстинктов и освоившей меры превентивного подхода к упреждению различного рода опасностей для жизни.

А, по сути, с полностью зацикленным закрепощением на подсознательном, по Фрейду, основном инстинкте, с его Эдиповыми инцестами и благоприятнейшими условиями для маньяков-насильников – представлять людей в исключительно обнажённом виде сквозь любые толщи одежд – то ли уже готовых предпочесть страстный секс всем иным делам и увлечениям, то ли артистически провоцирующих сексом на прагматическую для себя выгоду.

Между тем, для мыслящей и творческой Личности – уйма способов равноценных экстремальных наслаждений, заставляющих не откидываться каждый раз в изнеможении, а продолжать парить, словно птице в небе. В том числе и над любимой партнёршей, ещё не успевшей раскрепостить себя до такой степени, что женская грудь, предназначенная природой для своего любимого будущего карапузика – должна быть прежде непременно и не раз измята чужими самцами.

Самцами – потому как подобные акты ничем не отличаются от аналогичных актов низших животных, если сподобился ничем больше от них отличаться.

Но коснулось это не только сексуальных отношений, а отношений во всех без исключения сферах общения людей, со сложными поисками взаимного сближения на основе совпадения личных симпатий, которое в конечном счёте либо отрицается (с проявлением антипатий), либо ещё больше укрепляется, рождая чувства взаимного уважения и любви, с кульминацией в полном сексуальном слиянии.

С естественной заботой о чистоте и безопасности, ставшего дорогим тебе, человека, и страстным желанием продлить подобные отношения и для продолжения себя же в потомстве.

Но кто ещё не заметил, как сексуальным инстинктом по Фрейду принялись подменять любовь, которой запросто можно заниматься где, когда и с кем угодно, по обоюдному желанию или с предпочтением брутального насилия, бескорыстно или продаваясь-покупаясь за деньги?

Так ведь это у взрослых.

======

Малыш ещё не ведает – каким примитивным способом добывали родители и его самого, вполне удовлетворённого благозвучными сказками про капусту и аистов. И вдруг случайно это благозвучие обрывается циничной картинкой совокупления взрослых, полных человеческого достоинства и уважения! Ладно бы видел Жучку с Тузиком с их нехитрыми забавами, но м а м а с п а п о й?

Отложит малец картинку в самый потаённый уголок памяти и никто и не узнает, что именно она и явится началом опережающего развития примитивной сущности. Никто и не заподозрит, как начнёт малец пытаться проникать глазами сквозь любые одежды до голой сущности – в поисках нюансов для ответа на картинную загадку. У соседки и училки, на уроках и в толпе прохожих. И, наконец, в дискуссиях со взрослыми о пользе приличия, с одним и тем же неозвученным вопросом к ним от той, из памяти, картинки – а вы сами-то из какого теста слеплены?

А приняв их смущение за знак согласия с картинкой и в полном соответствии со свободной мыслью, примется сам творчески обогащать её на предмет – какую бы позу он предпочел с соседкой и училкой, на уроках и дискуссиях. И так до тех пор, пока не созреет мысль – а почему бы не набраться храбрости, тщательно подстрахованной темнотой, глухоманью и уединением от свидетельств, да не перевести воображаемое – в реальные наслаждения?

И мама будет потом до слёз уверять, что рос он в приличной семье, не пил и не курил и всегда был почитаем в школе и вузе и творческом коллективе. И это будет правдой.

Но в действительно приличной семье, как только увидят первые признаки юношеского либидо – тут же заменят капустные басни на открытый рассказ про двойственную сущность человека, про вечный зов природы к продолжению самих себя в потомстве, подталкивающий к противоположному полу с поисками симпатий, подтверждаемых взаимностью.

И так до полного откровения с растущим желанием раскрыть взаимные объятия и слиться воедино и душой и телом. А всё, случайно подсмотренное в детстве – не что иное, как в е н е ц взаимного доверия, непременно стимулируемый и сопровождаемый резонансным проявлением высшего чувственного удовлетворения.

Нет спору, что и великие художники подвизались на обнажёнке. Но классики предлагали идеалы закономерностей гармоничного перехода пропорций от обыденных к прекрасным – раз и навсегда запечатлённые в статическом (каноническом) образе. Кто же знал, что найдутся последователи, которым потребуется разрушать идеалы красоты – далеко не идеальной интерпретацией подвижными позами с подробнейшими нюансами?

Классические пропорции давно сведены в порции, удобные для секса хоть прямо на ходу. Уже нет никакой необходимости в «мини» на сцене, бикини на подиумах и леджинсах в обтяжку.

Укройся хоть шубой – голь перекатная насквозь видна, достаточно одной походки, а то и жеста одного, от детства, уже запросто заходящего на скотский порносайт в непослушных семьях. И в послушных тоже – правовой свободой детей от родителей, а школяров от педагогов. С тем же самым немым вопросом – а ты-то, училка, из другого теста, что ли?

И с улыбкой плотоядной добавляя – а может убедимся на досуге?

======

Одним словом, разделили проблему наслаждения – соитием для потомства и добычей блаженства без потомства. И в пылу страстей по Фрейду – не так уж важным стало то, и в самых любимых и ласковых парах – дочерей с отцами, сыновей с матерями, сестёр с братьями и далее по убывающей степени родства. что если проблема с зачатием для потомства – ещё не актуальна, не ставится, локализована предохранением, то этим фактически и открывается путь к наслаждениям, свободным и не зависимым от степени родства

А не лишне напомнить о великом разнообразии источников сексуальных наслаждений, не обременённых зачатием – через целую индустрию искусственных стимуляторов наслаждений, самообслуживанием, различными способами нетрадиционного секса и, конечно же, однополыми сочетаниями пар.

Но возможно мы просто не видим масштабов насладительного инцеста, а он уже, что завтрак по утрам?

Только как определять его масштабы, если тайна частной жизни и личности ревниво стережётся юридическими правовыми нормами и принципами – во имя свободного бытия в свободном обществе? Никак.

Но не для нового смака эта проблема. Она опять же в том – как относится к новорождённому карапузу.

Как к чуду, ниспосланному свыше, или как к нему же, естественно исходящему из нанауровневых родительских начал.

В какой мере готовы именно те самые начала к совершению чуда, и для чего у неразумных животных вполне определённые перерывы в контактах? Как влияет на созревание начал – систематическое избавление от них с задачей большей добычи наслаждений? А также – частые случайные или родственные контакты.

Возможно ещё там, в глубинах – скрыты причины всяческих отклонений, как трудно излечимых, так и не излечимых по сей день, что избавило бы от ненужных споров об абортах с избавлением от уже сформировавшегося плода и сняло бы напряжение от огромной психической травмы, с ними связанной.

– Один миг от любви до прелюбодеяний

А как, наверное, балдели от кайфа первобытные предки наши в одних узеньких набедренных повязочках, а то и вовсе без них! Причём, абсолютно свободно – в трудах и на досуге, на охоте и возле ночных костров, на переходах и привалах и с теми из соплеменников, кто ближе всех подвернулся к моменту, когда начинал настырно подпирать основной инстинкт по Фрейду из-под бедренных повязок. А ближе всех были, как правило – шаловливые дети свои, да ближайшие родственники.

Любовь и прелюбодеяния – понятия от одного корня слова «любо». Значит, если следовать морали,

призывающей ко всеобщей любви и добру – и прелюбодеяние можно было рассматривать как любовь и добро, оказываемое всем, кто изнывал от одиночества и нуждался в сексуальной любви и добре.

И тогда становится более понятным – откуда корни древнейшей и непотопляемой любовной профессии – как бескорыстной, так и продажно-покупной с выгодой, при свободно-рыночном индивидуализме.

Но, наверное, ошибочно полагать, что мировой Разум был сам абсолютным и призывал следовть абсолютно нравственным истинам – если верить тому, что когда-то и с его стороны имело место покровительство вакханалиям с бахусовыми возлияниями, пресыщением и прелюбодеяниями.

Быть может наверху и удалось остепениться, но как теперь быть мирянам, у которых оное, за неизвестно сколь долгое время – наверняка укрепилось в генетической цепочке в качестве благодеяний, с непременной передачей по наследству?

======

Конечно же, в те далёкие времена – ещё не ведали о свободах, правах, этике и иных ценностях современных обществ с развитой цивилизацией. Но и сегодня, почему бы не покрасоваться перед друзьями, знакомыми и коллегами – удачно сложенной фигурой, которая так досадно иногда скрывается всякими одеждами?

Или не возгордиться её изяществом при творческом самовыражении своих талантов – со сцен и подиумов, на кастингах и конкурсах. На дружеских вечеринках и встречах тет-а-тет, да и просто перед прохожими – в качестве достигнутых идеалов красоты своего тела.

И казалось бы, по современным меркам, нет в том совершенно ничего предосудительного – ни перед солидными жюри, ни перед публикой, требующей как можно больше острых зрелищ, ни, тем более, перед огромной телевизионной аудиторией на расстоянии, ни перед властью, расположившейся на самых почётных зрительских местах. И вот вам в подтверждение и в благодарность – бурные аплодисменты. Всё – добропорядочно и с общего со всеми согласия. Одна только небольшая незадачка.

Хотел бы кто этого или не хотел и не одобряет, но все нюансы с обнажением тела или частей его, да к тому же с демонстрацией двусмысленных жестов, телодвижений и поз – в точности повторяют нюансы откровенных сексуальных сеансов.

Но тогда откуда знать стороннему окружению, что же имеют в виду красавцы и красавицы – свой творческий талант, иначе ими и не мыслимый, молчаливый призыв к сексу, или провокацию на доступный секс, как бескорыстный, так и продажно-покупной с выгодой при свободном рынке услуг?

И как ещё не додумались усадить симфонические оркестры с виртуозными музыкантшами в чём мать родила – перед дирижёром с иной дирижёрской палочкой на высоком постаменте!

Ведь это уже не в клубах со строго ограниченным допуском, а фактически на весь благообразный мир – в пику уже остепенившемуся было мировому Разуму и властям, пообещавшим конституционно ограничивать свободу, если она не отвечает нравственности.

Сколько судебных копий уже поломано и продолжают ломаться с определениями – где и когда имело место доброволие и взаимное согласие, а где – насилие и надругательства над несогласными жертвами!

Так ведь никакого громкого согласия на секс и не требуется. Оно подспудно начинается с совершенно невинных дружеских прикосновений, рукопожатий, объятий и поцелуйчиков – в точности по чисто фииологическому инстинкту, многократно поощряемому случайно или заведомо обнажёнными деталями тела.

Прозрение, конечно же, приходит. Но приходит после уже содеянного факта, со всеми

возможными последствиями, когда нечаянная страсть стихает на смену разуму, с твердым решением скрыть ошибку своего неожиданного увлечения соитием – от родных и знакомых, а тем более от публичных судебных разбирательств.

И трудно даже представить, сколько насилия и надругательств над невинными жертвами со спонтанным, дружески натянутым согласием – остаются в мрачной тени от родных, знакомых и вне судебно-правовой объективности. Но тет-а-тет с собственными мыслями про то, что возможно партнёр действительно влюблён – ещё до данной встречи и надолго.

И с продолжением верить в лучшее – лишь бы не уставали получать наслаждения от дружеских показов обнажённых деталей тела со сцен и подиумов, при подписании контрактов и в эскорт-сервисах, на кастингах и конкурсах, корпоративных вечеринках и просто тет-а-тет!

======

А неправ был Фрейд, однако! По той простой причине, что куда важнее сексуального – инстинкт самосохранения с его задачами охраны здорового тела от опасностей, в том числе известных и от секса, начинающегося от невинного любования красотой, будь то в живописи, фотографии, а тем более на шоу-сцене и кинематографе с живой динамикой двусмысленных телодвижений и поз.

Но самое существенное, без чего не понять стремление к публичному обнажению тела, это задуматься над вопросом – зачем же человеческая цивилизация шла от неприкрытых гениталий в племенах к их бережному укрытию нижней и верхней одеждами? И может тогда прояснится, что так называемое сексуальное раскрепощение от одежд есть не что иное, как закрепощение личности подчинением всех своих дарований и достоинств – «основному» (по Фрейду) примитивному инстинкту.

И что-то не видно хвалёной статистики, чего больше от внешней красоты обнажённых тел – богатства натуры или пустоты, вдохновения или разочарований, горя или радости?