Читать книгу: «Дуэль Смертельно Раненых Врагов / Война 17-и Лесов I: Повесть О Храбром Зайце», страница 5

Кончилась так же «пьесса наша»! Поляна та же, герои те же… те же враги! И слово в слово буд-то даже! Шарманно поведение, дыхание, шаги… Всё так же, так же точно – внешне, со стороны! Одно другое, впрочем: Я был уже – другим! «В нюансах» и «в акцент», в царапинках, но всё же! В решительный момент’ почувствовал я кожей:

«Со мной всё это было, было! Не знаю как, хоть знаю без сомненья! Внезапно память услужила! Снесла мне знак, мелькая в сновиденьях!»

Так, повинуясь странному предчувствию, подАл в сторонку я – на бок! Поотстранился я как по инструкции… но недостаточно! Ещё б! Он всё равно попал в меня! ПОПАЛ, подлец! В меня попал! От камня-т не укрылся я, хотя предчувствовал! Я знал! Я замер точно так же! Пал! И в той же позе я, что прежде! Я в той же луже в сажень спал! (И только спал там я, «к надежде».)

А дальше мрак тиши ночной, знакомые мне боли! Глаза закрылись на покой! Закрылися без воли… кровь текла, кровь-то стекала моя! Но не так её много! В больницы повезли, да на конях! Вкололи верно что-то! Не резали теперь, что хорошо! И голос услышал я чётко! Мне говорит сей голос кой чего! И говорит он так… «коротко»:

«Да, много ж поразлил ты красных шариков! А лучше б накормил бы ты комариков! Хоть толк бы какой-то вышел!»

Кто-кто и кого?! …я выжил?

«Кто я?! Я врач. Врач, да! И грач! Не думай! Отдыхай! Глазёнки закрывай!»

Он врач или грач?!

«И грач я, и врач! Я «птах чумазый», как эти там говорят! Ох, чувствую, поизломаем дров мы в ад! …вот с этой властью их такой-то новой!»

…не слыша, сам вопит как на торговой!

«Ты, вижу, ещё не пришёл? В сознанье заячье своё? Ну, эт нормально! Не паубол! Бежать те незачем… «ужо»! Ты спи, ты спи! Ещё ты полежи. Я-т за тебя – я монархист! И выбора-т не дали – хвать-держи! …а я ж как табакерка «чист»! Вот они сидят-ждут – вон там «орда»! За дверью! Хотят «сопроводить» тебя куда! Поверь мне! Боятся, что сбежишь с больнички ты моей грачёвой! А я, как класс враждебный, в миг с тобой сбегу почтовой! Вот сторожат в засов! Обоих в раз дуплетом! Ох, наломаем дров… с проклятой властью этой!»

…что с властью этой? Раздуплеты?! А небо? Небо где?! Планеты?

«Планеты?! Какие там ещё, прости… «планеты»?! А! Эт, пациент, галлюцинации! «Приветы!» Коли жуткое померещилось – забывай и не бойся ты! К нам сюда оно переметилось! Повылазило гнойными! Знай, не мерещится и спятившим давненько! По нижесвисшим бьёт – негордых и маленька!»

А г-где я? Ась?

«Ну не фигась! Какой уместный своевременный вопрос! А ты в сознаньеце-т своём, смотрю, подрос! Больничка эт моя. Я лучший врач!»

Больничка эт твоя… А врач иль грач?

«И грач, и врач – я, я! Ипостаси сии совмещаю! Ты отдыхай пока! Отдыхай. Я тебе разрешаю! Тебя на лапы-то поставлю! Твои лапки-то скорые! Что косо встало доподравлю! Копи силушки борзые!

Где «отдыхай»…

«Не созерцай! Раз, раз! И веки закрываются! В матрас! И сердцем отдыхается! Оп, давай!»

Отдыхай…

II

Заяц бредил, не приходя в сознание. Казалось-то, плывёт он на лодке! Плыла в воде вся палата и здание! РвАлись лапы вперёд, на сторонки! Вот потолки округлые – скатились за окно! Каряки нефигурные – троились уж страннО! Вот видишь ты: «цветок в калейдоскопе»! В глазу бинты… «или ж опять в утробе?!»

Вот казалось, сидит зай в кристалле магическом! Эт ведь он их и мчит! …в мир чудес кинетических! «Та-да-да-да!», гудел он старую мелодию симфонии одной. «Та-да-да-да!», пел в такты грач ему, коль подле пролетал он стороной.

Потом («тысячелетия спустя»)… явилась к зайцу без приветствий зая. Он обращался к ней, хотя крехтя! На языках трёх разных призывая! Ни на одном у ней понять не получалось! («…хоть так-то вроде кой чего ей и казалось!»)

«Кам атэей? Ко нори ту?», бубнил в приморском суету.

«Вот ду ю вонт фром ми, тэлл ми?! Вай нау?!», на западном ужасном вопрашал.

«Ни… Ни ши шей? Ни сян яу шенма?», на худшем горском ещё наверно.

Потом, отчаявшись, спросил и на родном, но, странно, это лишь:

«Ты кто? Кому? По ком?»

Голос зайца теперь услыхав, стало зае секунду легко. Села боком, главой покачав, закрывая себя от него. Уставилась без прочих смыслов в точку на стене, а он уставился куда-то в ухо ей, в весок. Казалась «бесконечностью» сокрытой в пелене, нарочно малою, чтоб умещаться на зрачок! Печальной как пейзажи, как небо, как большее что-то, чем он! За печаль прощал всё ей он слепо! «Да было ль чего? Я смешон! За что прощать-то мне её? За что?! 15 лет потерянных?! НичтО!!»

Напрягал зай силы свои, чтобы сказать ей, как всё хорошо! «Заплачешь коли горько ты, я не стерплю наверно ни за что! Я потеряюсь в жалости к тебе, к себе… и к лесу нашему многострадальному! Исчезну я в мечте о счастии твое, и посвящу себя… сентиментальному!» (…) «А я бороться ещё хотел… пламенно!»

Но не плакала зая совсем. Каменна! Бесчувственная, холодная, презирала себя за мрачную «зрелость»! Здесь и сейчас – «порасчётная»! С лекарства про всяко у ней навертелось! «Как быстро привыкаешь к смерти! Возьмите, милый, вот, примерьте!» «Чего ль иного ты ждала с энтузиазмом?», всё наперёд прознавший волк спросил с сарказмом! Она же верила, смешна! И верила: «со дня и на день»! Родится сызнова страна, и в ней она родится рядом! Родится новою! Лихой и смелой, мудрою! Мечтала она… о революции внутренней! Сама должна была воскреснуть лучшей, «…свои те жизни попрезрев!» Да только стала вмиг она ненужной! «…самой себе, для них для всех!»

Остановившись на мысли последней, встала она и ушла. Уж не смотрела на зайца победно! А поздно уж, «…не могла!»

«Кто ты? Кто ты, а?!», спрашивал заяц медленно исчезающий образ заин. «Та-да-да-да!», грозу насылал он на мир, утопающий в пошлости таинств!

В мраке! …и космос. По звёздам великое шествие! В шаге! …и голос! Зовёт на вершины безвестные!

Гиена вошла. «Ворвалась!» Костыли на нём, лапы в гИпсах! Торчит спица, и: «Прижилась!» Башка вмазана, бинт послипся.

Гиена: Вот он, ментяра, подлец ты позорный! Кто победил тебя, зайка упорный?! Не слышу, заяц масенький! ТЫ ЧТО-У?! Те и сказать-то нечего, ТЫ ЧМО-У! Лежишь тут, занимаешь мордой! Имущество-т моё обжорно! Ты воздухом дышишь народным! И портишь его, тошнотворный! Ты к-кто? Вот КТО?! Мент ты и вор! Тфу в тебя, ВО! Крендель, позор! Да я из-за тебя веселье пропустил! О, сколько лет, терпя – ты «День мой» загубил! О, дети мои, гиенчики малые! Засранчики, дождалИсь! Батяньку-то сколько лет не видАли вы?! Давай же ты! Прослезись! …ведь сколько лет нормально-то не ели?! Застряли в социальной карусели! Где на пирог с медком поднакопить? Где раскошелиться-то, как ДОБЫТЬ?! Все энти дни рожденья ваши мне – да как серпом по яйцам каждый год! Чё без фигни мне дочке дать в цене, когда в мирской за даром садовод?! Гляжу я в самые прекрасные глаза, и понимаю: я – говно! Говно я подберёзное и ни-че-го не исправляю, ИБО ВО! Вот – ДНО! …а что-у?! (…) Не стою я реснички с этих глаз! Вон, старший мой уж вырос – вор сейчас! Не граф, не принц, не князь! Весь в папку, на! Вся связь! А почему? Ты догадаться как-то можешь, А?! «По кочану!» В отход-дыре убогой жили, ДА! Тут каждому ясно с мальства! Так с тобой будет… всегда!

Никто ж и не пытался нас! «Приподнимать!» Книжонок в яму не спускают, «па-не-мать»? И в этом преступленье ваше, перво в этом! Ботинки дрявые поскинули с пакетом! Пускай гниют, воняют в жиже ссаной смерды! От нам, красавцам, бы «не видеть» страшной жертвы! Отгородились! От болезни отгородились! От бедности! От темноты отгородились вы! От грязи, от невежества! …отгородились вы, орлы! Вот здесь второе ваше преступленье! А третие – что не смогли – что не смогли мы вынести! Презренье! Презренье ваше ко всем нам, убогим глупым смердам! Так вы, привыкши к чудесам, презрели нас – СО СМЕХОМ! Вот тут и случилось оно! Вот тут и попадали «масочки»! «Революция! Бей мурло!» Готовьте себя! В чемоданчики!

Мы заживём по-другому! По-новому! Не будет боле первых и оплёваных! И правильно волк говорит нам! Правильно! Тебя сгноят, ментяра! ОБЕЗГЛАВЯТ НА! Да коль не суд, не прокурор наш справедливый, новый! …я б как сосуд тебя испил, коктейльчик безголовый! Я б придушил! Глянь расписали-т как?! Чернил хлещее – смердоносная ЗЕЛЁНКА! Что сделали-т с меня: я ж не макак!ЭЙ ГРАЧ, КО МНЕ ТЕБЕ! ДАВАЙ СЮДА, СЕСТРЁНКА!! Лечи меня, петух, ты птах чумазый! Ты сам живой пока! Герой я революций первоклассный! Лети давай сюда!

Неси бинты мне и… бахилу! «Почтенье» прояви, ЛЕПИЛА!»

Завёлся гиена, ай сильно! Уж как мог! Сорвал плакаты инфантильно, дурачёк! «Избацкал» всё кругом и проплевался. Повмазал костылём к прощанью зайца. Он не знал как ещё совредить-то ему! Как испортить пространство вокруг! Смотрел зай на него, но как буд-то в дыму – так исчез нестандартно и вдруг! Зай гиену, «героя нового»… «взбесил безбожно!» Гиена положением его… грешил ничтожно. Ругался он буд-то в старость! …и с каждым вторым! Больно грачу доставалось – «пернатым» он был.

У зайца «вечность» проходила, у других прошли сутки. В уши музыка болью взвыла, но не здесь – в промежутке.

«Какой концерт?! Опять кричат музЫку? Кому гудят с дубов?! Которого сменили им владыку? Каких хотят волков?»

???: Концерт! Концерт поганый их… опять! Очередной! (Ответил тихо – он охрип. Он говорит с тоской.)

Заяц: Ты… грач?

Грач: Да! Врач. (…) Да, да, уж знаешь – это я. Ты извиняй за дым меня!

Заяц: А есть какой-то… грязный «дым»?

Грач: Не слышишь ты? Что ж, посидим. Я тут спрятался у тебя. Курю, сижу вот интровертно. Окошко приоткрыл то я! От ты и слышишь их концерты!

Заяц: Празднуют что ли… победу свою? «Творчество»?

Грач: Э, нет! Эт «ноу-хау» у них, «бой старью»! Новшество! Слово-то новое («Внимайте, зверьё!»)! «Концертная демократия», ё-моё!

Заяц: Эт-то как?!

Грач: А вот т-так! Каждый день, в 6 вечера, после пира – на Площади Зелёной (и у ней) – идут у нас концерты Новомира, и первым актом – тупо, «без затей»: в ритм песенки поют! (В минуту «открывашки»!) Иные-т тихо пьют! Не выйдут только «пташки»! «Пернатых тут – чтобы нигде!» «Пернатых пух – в другой стране!» (…) Там уж выходит к ним с министров кто-то мордою в доклад! Он что там зА день увеличил сказку травит о делах! Вопрос какой проектный поднимает! Голосованье! Все орут! Решают, кто эффектней бился в стае! Ему с три короба наврут! Потом взревёт в обыкновенье: «народной власти инструмент»! Свободной воли изъявленье’ под странный рит(ы)м и акцент! А там уж что угодно к мордам им пойдёт! С оргазмами бесчестяще! …да раздиранием врагов на ровный счёт – на лоскуты, конечно же! … А сверху песни под конец! Опять!

Заяц: Когда прикроют сий ларец?

Грач: Как знать! Бывает, что за час справляются, бывает – до утра!

Заяц: И каждый день вот так стараются?

Грач: Да каждый, каждый! ДА!

Заяц: А как так жить?

Грач: А как парить! (…) Да не знаю я как так жить! Без понятья! Вертеп всё это! Хоть убить! Проклятья! Хоть изорись до хрипоты! Мою-т судьбу решили!

Заяц: Эт от того, поди, что ты… пернатый, в чём родили?

Грач: Да, прямо так. Есть такая особенность! Прям «беда»!

Заяц: А власти-то новой в чём обоснованность? В чём вина?

Грач: Ну как тебе тут скажешь, «в чём вина!» Виноваты мы символически! Эт как теперь уж понимаю я! Страшнее нет вины этически! Неискупима она одна! «Символическая…» вина! (…) Пернатые ведь издревле глашатаем корон считались: мы слово царское несли народу в грусть его и радость! Мы ж были «вестники побед»! Под час болезненных трагедий! Таким и был наш долг для всех’ на протяжении столетий. Оно, конечно, изменилось всё! Вот я глашатым, знаешь, не был! Но эт и слушать вряд ли станет кто! Хоть буду весь им раболепен!

Заяц: А уж сбегать срывался? Верно, да?

Грач: Я улетать собрался! …погодя. … Ведь как иначе в ситуации изложенной?! Вот прячусь червем я и жмусь! Не отвлеку вниманья их в больнице собственной! …чтоб убежать как жалкий трус! Шагу лишнего б не ступить! (Скажу тише ж, а мне ли ныть?!) Невелика я птичка для рубильника! У братки моего-то поликлиника! Эт у прудов была! «Зубы-клыки», ты помнишь? Был у него тогда?

Заяц: Трудно найти? Быть может…

Грач: Не «может», а был ты! Случалось! …просто давно. Так вот, ничего не осталось! Вбили в ничто! Ворвались, разнесли шестью – не помиловали ребятки! Дочь – племяшку нашли мою – изнасиловали в парадке! Сидит теперь у окна днями и нОчами! И жить не хочет она!

Заяц: Грязные сволочи!

Грач: Сволочи! Жене его повезло – поскольку не застали! Но ей что легче сильно от того?! Уж скоро… улетают. Пора б! Я их отсюда и смотрю! Уж сижу высматриваю! Как улетят увидеть я хочу! Увижу… обязательно!

Заяц: А сам-то ты когда летишь?

Грач: А так же я – свистя и с крыш! Осмотры сделав в энный раз. Лекарства-зелья: всё для вас! Исполню долг! Ведь клятва! Служил как мог! Но хамство… Замучали ж свободами своими! … Я больше не могу! Невыносимо!

Заяц: Куда?

Грач: А в Западный – 3 дня! Хотел в Приморье, знаешь, я, но что-т мне говорит: «Не стоит!» Начнётся тоже и… Накроет! Волк призывает к «рреволюции всемирровой»! В поход на спящую соплю с помпезную войной! Об Западный сломают зубы!

Заяц: Ну так-то правильно. Так, вкупе.

Грач: Надеюсь я, надеюсь только я… Ты извиняй, что «нагрузил» тебя! …проблемами своими да вне меры! Подобным и твои полны фужеры?

Заяц: Да, пОлно! Так и есть! А как же…

Грач: А сам не убежишь? Сейчас же?

Заяц: Нет. От чего? Бороться должен я.

Грач: Борьба-т за что?

Заяц: За Царство, за Царя.

Грач: А казнят как его? Видать, будет-то казнь!

Заяц: Стану мстить за него! В миг отбросив боязнь!

Грач: Смотри, заяц! Там-то, где ходишь ты, ледок исключительно тонкий. Так стараясь, не ошибиться бы …в сторонок выборке историй!

Заяц: «Неизбирающий не ошибается! Не избирает ибо!» Присягу я давал, и возбраняется! …роль подбирать игриво! Вот чтобы не случись, останусь здесь я до последнего! «Стремись иль не стремись, достигнешь камня ты соседнего!»

Грач: Знаком. Мне строки-то известны! … Ты, заяц, отдыхай! Потом вернусь к тебе любезно. Крепись пока, давай!

Грач нервничал, дымил завесой – «…уж больно много накурил!» Плакат, ушедши, перевесил, дверь «аккуратненько» прикрыл. Дверь та почти уже в волнах не плавала, и в ветрах не летала! Чем дальше небеса и недра Дьявола, тем ближе покрывала!

«Немного уж! Не спать! Надо в точку одну смотреть! Сконцентрируйся! Встать! Рядом в волчьем плену медведь! В окно выпрыгнуть тихо? Ветки длинные – бьются, колышатся! Пробегусь по ним лихо, дале спрячусь в квартире у свинтуса. Полезное, что есть подсоберу; бессрочно буду ждать! Вопросов много, свинтус, я найду! Уж точно не слинять! …»

Из коридора крики раздалИсь! Так закричала мед-сестра дурнушкой! Вниз просвистал уж грач, что «…ты держись!» А так же пьяно квакали… лягушки! Упало. «Спало что-т!» Оно разбилось!

Утихли крики. «Всё-т! Угомонилась!»

Открылась дверь, «…и вот они вошли!» Вошли две жабы бодро-быстро! В доспехах новых, звёзды на груди – «…что-т из болота больно чисто!»

Жаба: Заяц, ква-ква! Симулянт! Собирайся же, подло лежащий! На выход! Ква! Арестант?! (Сквакала жаба вышестояще.)

Заяц: Сейчас я встану вот! Я прям сейчас… (На лапы встать он пробовал тотчас, но силы не было на лапах переколотых! Опять несло его как с трапов; «Стало холодно!»)

Жаба: Даже не думай хитрить, ква-ква! КВАКА! (Крикнула жаба, что выше, другой.)

Квака: Квакер?

Квакер: Взвали-ка, квак, его под сраку! «Дворянство» наше вывезешь спиной!

Квака зайца схватил да за лапу! Стащил с койки его он рывком. На плечо повалил, ставши раком; как мешочек унёс, что с говном.

«Грач!» В коридоре заяц грача увидал! Он без сознания лежал, «возможно и убитый!» Осколков бутылей лекарственных навал. Вновь закричала медсестра тревожно и сердито. «Она в палате соседней попряталась!» И показалось зайцу: крик – ему! Но в сторону куда-то понаправилась! И «сплыла» медсестра «…в космичну тьму!»

Квакер: Стой, ква! Не беспокоим лишний раз! Комфорт дворянства нашего – приказ! Давай глаза ему свяжу!

Квака: А это, знаешь, по уму!

Квакер: Да стой ты, ква! Квакчтобтебя!

Остановился Квака резко. Покорно сел, да на колено. А Квакер рядом встал с обрезком, «оповязать врага», согбенно.

Квакер: Видать тебе не надо, ква ква ква! Ты в камере насмотришься добра!

Квака: Ква-ха-ха-ха-ха! Да, да, да! Ква-ха-ха-ха-ха… Ква, ква, ква!

Тугая лента чёрная следцы вбивает в щёки. Несли и издевались как могли они в дороге.

«Куда же вы меня… н-несёте? Секретность вам ради каких интриг?» В темнОтах ленты равно-чёрной, сознанье заяц потерял – за миг! (…)

III

???: Бррр, бррр! Ну что, заЯ? Очнулся-т, дикий? Дико?

Зай приходил в себя. Противно, мерзко… сыро! Как буд-то глаз не разомкнул, темно!

«Как выбираться из плену?»

Заяц: Ты к-кто?

???: Вот щас не слышал я, ч-чего?! Аль не признал гад своего? Эт, дикий, я-брр – точно на заказ! Знакомый старый твой я…

Заяц: Дикобраз!

Дикобраз: Он самый, дико-дикий! При хохле! Устал я на тебе смотреть во мгле! Хорошо, что проснулся ты, да-брр!

«Тварь из старого мира, кадавр! Когда тут я был, ты в город и ступить не мог! Как бы не грабил! Нет, ни за взятки, ни за долг! Не мог никак! Не мог, и баста! Знал, хоть дурак, прибью напрасно! Однако ж, вижу, власть и новая… тебя не очень оценила! Чего же так, ты мразь бедовая? Тебя хоть мать твоя любила?»

Заяц: Не скажешь… где мы?

Дикобраз: Не знаешь?! В шлеме?

Заяц: Догадки есть. Хотелось бы лишь уточнить. Вдруг только кажется?

Дикобраз: Тюрьма, бррр, здесь! Ты погоди пока хандрить – щас всё завяжется! Ведь вот какая свинья! Жалко, начальник! Впрочем, с каких это я? …ласков как спальник?! Ты ж теперь, брр-брр, не первОй! Не начальник… а так! По памяти одной былой! Так в чём, скажи, косяк?!

Заяц: Угораздило – сам виноват!

Дикобраз: Не зарекался б от чего! Тут-то тебе не ссылка в горах, где воздух горный и вино! Забудь скорее за источники ты тёплые! Не развлекают нас здесь девочками, подлые!

Заяц: Не было там их, «не осело»! Не обливайся попусту! Не в девочках каких-то дело! Не в этом, знаешь, возрасте!

Дикобраз: Э, «дело», брр! А кстати, брр! А «дело» то твоё! В чём «дело»?! Что на тебя лежит там, брр? Чего на суд-то прилетело?

Заяц: А знаю я?! Не знаю!

Дикобраз: Не знаешь? Понимаю. Ведь, представляешь, я не знаю тоже! За что сидим, начальник, мы в «отхожих»?! А то есть, чтой-то Я! Он не начальник! …так!

Заяц: Давай эт без нытья? Хотел чего, босяк?

Дикобраз: А как же ж, дикий, ты не понимаешь?! Ты говори за что забрали! Секретов здесь своих не распихаешь! Тебя лишь те и уважали… кто знал тебя! Кто знал ТЕБЯ! Кто «дело» вёл с тобой как я! Но, брр… (как говорится-то онО) «в глазах общественности» всеширокой’ ты, заяц, гадом был, как решено! Как я ты, гад! Как бык! Как белый сокол! Прости меня за реверансы, комментарии! Ты коррумпирован, ментяра! В роде неком ты символ прогнившей монархии! Ведь так же тебя рисовало! …их революции драное драло! (Чтоб их истории связь покарала! Чтоб им страдания не было мало! Чтобы в аду их и мать не узнала! Чтобы как надо! По мордам и прямо! Хреном дубовым, и точно в хлебало!) …теперь ты удивляешься, поди, что упекли тебя такого?! Да ты ещё спасибо им скажи! Не расстреляли что сурово! «Девчонок» в горы не заслали! «Как буд-то душу исплевали!»

Заяц: Не беспокойся: расстреляют! …и расстреляют обязательно! Вот как тебя! Со мной приставят! Читал молитвы, чтоб старательно!

Дикобраз: Что знаешь ты-брр про меня, и за мои «молитвы»?!

Заяц: Что надо знать мне про тебя, узнал я из «архивных»! Знаю как малолетних ты совращал, ты с-сука! Поэтапно всю программу твою хрюн пронюхал! Как на грибочки-наркоту подсаживал домашнюю! Ты педофил, сродни глисту, и мразь ты подпарашная! Вот, что «знаю» я про тебя, вот, что я «знаю!» Что дальше ты делал… с жизнью своей поганой – мало волнует меня! Всё понял ты, нет?! Плевать!

Дикобраз: Привыкли уже глаза? Хоть морду во тьме – видать?

Заяц: По звуку в темноте я «вижу»! Значит нет! По кругу в черноте сидим же! Нужен цвет.

И тут-то заяц вслух солгал! К чернОте быстро привыкал, движенья-силуэты различал, пространство словно кожей ощущал! И ощущал возможно «потоньшей», чем днём! Но «…зверю из ночИ не подскажу! Мне наперёд какой-то нужен «спец-приём»! Потом ему сюрпризом покажу!» Уверенным пусть будет, что он здесь король и закон! Сомненья все забудет, чтоб расслаблялся, сволочь, он!

Дикобраз: Придётся, раз нужда, истратить, дикий, спичку! И не моргай тогда! Зажгу разок, «опричник»!

Заяц: И спички у него! Ну надо же!

Дикобраз: И спички для того, и камушки! Я тут не первый день в отказ – и в общем «не в первой»! Я к стенке отойду сейчас – вон той, брр-брр! Вон той!Лишь покажу тебе… моментец ключевой!

Заяц: Ну покажи уже. …желаешь сильно коль!

«И что покажешь, странный ты такой?»

Он к стенке отошёл и встал спиной. Снимать стал штаны. Движенья нервны. Шнурок стащил, на лапы намотал. Упали вниз штаны; и не поймал! С кармана достал коробок потрёпанный, спичку зажёг. К поясу, «к паху» поднёс расторОпливый – «к дрыну» рывок!

Заяц: И эт чего? (Не понял зай куда смотреть, да и зачем?!)

Дикобраз: Ты видишь всё! …от совращалки, что осталось, где был член!

Вгляделся заяц, ужаснулся! «Поганый скрюченный обрубок» висел нелепо между лап! Шрамья смотрелись, как из культов! Так гады мучат за проступок! И на капусту рубят пах!

Заяц: Отлинчевали, что ль? Зверьё, нашли-таки тебя?!

Дикобраз: Нашли, нашли! Уволь! Всё показали, не щадя!

Потухла спичка, изожглась, светя секунду даром. Оделся быстро дикобраз, на нары сел вдруг рядом.

Дикобраз: Ты понимаешь, брр-брр, или не? «Счета» – оплачены! Закрыты! Ты ничего не знаешь обо мне! Ты ничего не знаешь, дикий!

Заяц: Ну что ж, так ведь и ты! С меня познал не всё таки! Пусть краше у горы, пятнашку отдал кровными! … Закрыты и мои счета! Оплачены, как те твои! Угодно что знать от мента? Вопросы, темы? Говори!

Дикобраз: Вопросов много – не беги! За дверь нескоро позовут! Друг друга знать отсель должны! Родные, брр, без трёх минут! …потому, как я в темноте… всех тебе ближе!

Заяц: Не сильно радует сие; не манна свыше!

Дикобраз: А будет радовать вполне! Как посидишь ты в карцере годами! Так ты узнаешь прям извне! Что радостью зовётся за горами! Научишься ты радости как детвора с детдОмья! Они и разные бывают, брр, да-да! Знаком я!

Заяц: Кто-кто? Какая школота?

Дикобраз: О карцерАх я, глухота! В аду земном привал! Места души терзаниям укромным! Во всех и побывал! В горбатеньком, в горяченьком, холодном… Потом-то в мокром, в горизонте, в тёмном. Особо вертикальный был мне стрёмным! На мне между коварствами их проверяли-т словно! И это ж ваши, царские! Как в море хладнокровно!

Заяц: Тебя я не сажал! Мои законы знаешь ты дословно!

Дикобраз: Я помню, и знавал! О, как же горевали мы любовно! …когда вязали, брр, начальник! Оставил нас ты им на праздник! Тебя же съели и выплюнули! Те сверху-то твои! А эти хуже – все отшибленны! И власти, и менты!

Заяц: Да понял я! «Съедят нас они!» Предложенья какие твои?

Кто перед ним, заяц не знал пока; намерений хотел не выдавать. «Спокойно говорить, цедя слова! ВсуЕ прямых ответов – избегать! Он говорит торопливо и странно! Верно с докладом бежит «к кому надо»! (…)» Важно было понять: чего за информация?! «Нужна ему конкретно вот какая?!» На чём акценты у него, «ориентация», и главное в тюрьме: «что предлагает».

Дикобраз: Да если б «предложенья» были у меня, я б как товар их загонял, не выходя! А у меня, ты-т видишь, нету ни лысого! «За ус ветрами хлыщет», пуст я, без лишнего!

Заяц: А спичички?

Дикобраз: А сдикобразил!

Заяц: Классически! Он обкарманил!

Дикобраз: Ну слямзил я, слямзил – лежали! Ты не выпячивай, и будь здоров!

Заяц: Ну правда в общем, коль сверкали.

Дикобраз: …да поучать их надо дураков!

Заяц: Так много-т ты не в тяжесть… приобрёл?

Дикобраз: На потрясти!

Заяц: Покажешь?

Дикобраз: Ну, потом. … Потом покажу, и уж вскоре!

Звонок прозвенел в коридоре. Отвратительный, тонкий! «Резкий!»

Заяц: Обед что ли?

Дикобраз: Хавчик их мерзкий!

Заяц: А подают они здесь что?

Дикобраз: Обыкновенное дерьмо.

Открыли нА двери окошко – ударил яркий свет в глаза. Небесный блик, луны дорожка! «Ух, обжигает до нельзя!»

Дикобраз: Эй, две-брр нам дай! Где порции ДВЕ?! Проснулся ваш зай! Две порции мне!

???: Ты не ори, мне видно! …вижу я, что проснулся, ква! Две и сюда лимитно! (Лягушка крикнула в хвоста.)

???: Ква ква! (ответил кто-то позади).

???: Жратва! Полезней мёда «ассорти!»

2 свёртка вбросили в окошко; закрыв, поржали, но немножко. Вот дальше прошли. «Бросают, скоты!»

Заяц: Так дали-то мне что? Здесь что?

Дикобраз: Как сказано: «его»! Дерьмо.

Заяц: Дерьмо да дерьмо одно! Нормально сказать ты не можешь?!

Дикобраз: (Свёрток дал зайцу его.) На, сам посмотри, коли хочешь!

Заяц: Себе-то ты побольше взял?!

Дикобраз: Вот этот вкусный чёрный КАЛ?! Побольше, брр – тебе! Тебе! А я привык уж к худобе! Такого мне не хочется и мало!

Заяц: Так а не всё равно-то для жевала?!

Заяц свёрточек свой развернул. «Ух, мокрое нечто! Как склизко!» К лапам «крупы» прилипли – стряхнул. «Похоже, конечно… на листья?» «Да, странное по темнотАм добро вот это! Оно и в самом деле дрянь что ль из клозета?!»

Заяц: Надеюсь, это рис? Обычно он!

Дикобраз: Не горы, ты уймись! Эт комбикорм.

Заяц: Ты сам уймись за горы эти! Из чего?

Дикобраз: Из полуриса-полугречи – и ровнО!

Заяц: Зачем такое нам? Ноу-хау в диетах?

Дикобраз: Былым бойкот вещам! Уж и в котлетах! Отходы же, брр, от свободы! Всяк добро!

Заяц: Ну не такие уж отходы – это во! … Эт что? Салат, поди, зелёный?

Дикобраз: Какой салат те, повреждённый?! Водорослища эт! Из козерога задницы! Морской сопли букет! … Как для избранницы!

Заяц: Тогда давай уж, аппетита?!

Дикобраз: Давай, удачи, брр! Накрыто!

С радостью заяц съел полурис-полугречку; от соплей же морских стало плохо сердечку.

Заяц: Э, Бог лесной, дерьмо какое!

Дикобраз: Предупреждал же за морское!

Заяц: А сам-то ты? Ты ЭТО съел?

Дикобраз: Я здесь ещё не одурел! Листьями этими ЗАДНИЦУ ПОДТИРАЮ! Лишь у параши годны они, уверяю!

Заяц: А больше подтереться… нечем тут? Никак?

Дикобраз: А нечем! И не деться!

Заяц: Добро так!

Дикобраз: ГУЛАГ! Не в первом классе! И вот ещё, что…

Заяц: И что?

Дикобраз: Мы, дикобразы, днём храпим «мертвЫм-мертвО». Я лягу тут, а ты и не буди! Я сам проснусь, придут как мясники!

Заяц: Так это что же, «день» сейчас?!

Дикобраз: А день, и ночь здесь – что без глаз! Придётся нам «подстроиться» друг к дружке! Ведь ты-т дневнО-устроенный, братушка?

Заяц: Дай попривыкнуть вновь – с одну недельку! Я перестроюсь в ночь, но «помаленьку»!

Дикобраз: Давай, брр-брр, наверняка!

«Стянул» он иглы на бока… лёг на пузо, укрылся тряпьём. В пол мотивчик назёвывал он – всё медленнее, страньше! И тише, и тише… Храп рвал как вопли банши! То ниже, то выше.

Оставшись «один» хоть условно, «исследовать» начал заяц. Исследовал заяц недолго! «А нечего!» …оказалось! «Вот моя камера тёмная, «дом» мой новый. Отвратно как… в ещё нехудших из условий!» «И вот одна находка не без пользы! Длины большой иголка вродь занозы! С дикобраза и выпала, само собой! С него как роем сыпало, хоть молодой! … Однако ж в основном-то мягкие они! А эта вот сойдёт, ну скажем, для резни!»

«По количествам судя «добришка» заметного, срокА всамделешно мотал, и так давненько-то! Не подсадили-то! …вроде ж. А думать он значит может: меня подсадили?! …ведь тоже? А что брать-то с егойной рожи?!»

«К игле лапка нужна крупнее – «хваталка»! Или как её поумнее… «держалка»?! Нужно полазить ещё! Держалка! Пусть поспит дикобраз «в одеялках»! Иголку вставлю внутрь иголки! Вот, однУ! Пусть будут поиски и долги! Отдохну…»

Невполне понимал заяц бегство своё: занять себя сейчас пытался «мелочью». Иголку подобрать и «вбацать ей в ушко» – вот всё, о чём подумать мог он «с трезвостью». «Нет больше мира при нас великого! И убитых в нём нет, и замученных! Революции нет – понакликана! Нет вождей никаких взбаламученных; царей и цариц из карет, императоров поднебесных… Глядишь, и Бога больше нет, и нет чудес его воскресных!» Есть только заяц маленький смешно, иголки ищущий в темнице! «В реальностях лишь то и есть одно, что прямо трогается кистью!» Мысли о большем о чём-то него’ могли с ума свести его и бросить! Мысли страшили, давили его – лгали надеждам последним на ощупь! А так вот вставит он «иголочку в иголку», и вопреки всему-всему на свете, один лишь маленький ничтожный миг из дОлгу! …счастливым будет он, как были дети! Так просто и так прямо, так слепо, сильно, напрямик! Потом иное пламя’ его глубинно озарит! Такая ж точно мелочёвка! Одна, иль две – потом и три! Оттянет с пола как верёвка! Как свет невидимый в груди! Так силы в нём придёт довольно! Тогда собой зай станет вновь! Собою станет он невольный! Тогда прольётся злая кровь! Начнётся бой со смертью злобной, но увы…

Сама пришла к нему предгробно! Уж в дверИ!

Открылось на петЕли… «окошко-то дверное!» В окошко посмотрели. «Вы кто, и что такое?» Смотрел и говорил же, но «про себя» он говорил! Зуб заболел, что вышиб, «…о, как же страх меня крутил! В присутствии-т взвенели нервы! Мы уж твои под плетью смерды?!»

«Ничёго мне пред ним не разобрать! Фонарик адский с колким белым светом! Гадёныш в свете – любит попускать! Что хочешь ты там делай, коль я предан!»

Окошко позакрылось, и некто промолчал. «Не квакнул он, не фыркнул, поди и не дышал!» Себе он нечто важное пометил! «Зачем же ты себя так засекретил?!»

«Нужно спрятать иголку – только куда?! Сюда что ли её, в кирпич? Не выйдет наверно! Поближе тогда! Во сне чтобы лапой достичь! Сюда что ли входит она? Не входит! (ПОКА не вошла!) Куда тогда? Под нары-то? Туда-т полезет сволота! Сам дикобраз залезет на! Проснётся как он, «и ага»! Тайник-то есть у дурака?! Так да, не счесть! Наверняка! …а может «при нём» всё добро? В иголках хранит, «на горбе»? Копаться-т кому хорошо?! Ведь больно поди, вред себе! А вот и влазит – всё! Нашёл я тут места! Пока не встанет-то! Секрет мой от тебя!»

Открылось окошко вот снова! И в морду опять – яркий свет! «Шагов я не слышал, чест-слово! Ужели и звуков здесь нет?!»

???: Заяц, ква! Дикобраз! РОВНО ВСТАТЬ! Лапы за головы! ЗА-ДЕР-ЖАТЬ! Лапы, нижние-верхние – НА ЛИНЕЙКЕ! В ширину одну встать и в ряд, как по рейке!

«Квака! Жаба ж та! Узнал я тебя!»

Заяц: Эй, дикобраз! Просыпайся! Пора!

Дикобраз: Ай, да слышу я, брр брр бр! (…гад задолбал меня до дыр!)

Квака: Вставай, колючка, жалкий хмырь! Иль те по морде дать плезир?!

Дикобраз: Ах, есть, начальник мой! Сейчас! Ведь в лучшем свете я для вас!

Заяц и дикобраз «…как сказано, ква» встали точно. Как выдан был приказ, по стенкам мордами «пощёчно». Дверь открыли теперь. Просветили полы. Отошёл жаб за дверь. «Круглый знак» на тылы. «Внимательный гад неоправданно! …хоть и делает он всё правильно!»