Скандар. Призрачный всадник

A. F. Steadman

SKANDAR AND THE PHANTOM RIDER

Text copyright © De Ore Leonis 2023 Published by arrangement with Simon & Schuster UK Ltd 1st Floor, 222 Gray’s Inn Road, London, WC1X 8HB A Paramount Company

All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system without permission in writing from the Publisher.

© Дёмина А.В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Поп,

благодаря тебе я знаю,

что всегда могу сменить лодку

Пролог

Два единорога безлунной ночью пересекали изрытую следами битв степь.

Первый единорог скакал по Пустоши, подгоняемый наездником в маске. Второй шагал в такт биению чёрствого сердца своей наездницы, медленному и ровному стуку сердца, привыкшего к хаосу.

Наездник в маске добрался до места встречи первым. Его пылающие глаза были единственным источником света в бескрайней тьме. Он наблюдал за приближающимся Ткачом, глухой стук гниющих копыт её единорога по сухой земле напоминал похоронные барабаны.

В глазах наездника промелькнул страх, когда бессмертное существо под командованием Ткача обошло его по кругу. Он всегда её боялся. И оттого чувствовал себя живым.

Ткач догадывалась, что внушала ему ужас. Её всегда будут бояться. И она ничего не чувствовала по этому поводу.

– Пора. – В её голосе было что-то нечеловеческое, произнесённое ею слово будто тоже разлагалось, как крылья её единорога.

Шпион с огненными глазами кивнул и поскакал назад в Четырёхточие.

Ткач смотрела ему вслед. Порыв ветра всколыхнул её чёрный саван. Она не думала о поражении, о своих потерях или о сыне, предавшем её. Она думала только о будущем.

Ибо раз ей не удалось победить, она собиралась изменить правила игры.

Кенна
Стук в дверь

Накануне летнего солнцестояния Кенна Смит сидела на пляже и смотрела на погружающееся в море солнце. Когда позади неё зажглись огни Маргейта, она достала из кармана письмо Скандара, взглянула на конверт и убрала назад. Она носила его с собой три дня, так и не открыв. Она хотела его прочесть. Правда хотела. Она так скучала по брату, что порой, уже засыпая, набирала в грудь воздуха, чтобы шепнуть ему что-то в темноте. Что-нибудь глупое. Или пугающее. Или сокровенное. И тут же вспоминала, что его кровать пуста уже почти целый год. Всё это время он спал в доме на дереве на Острове, а днём обучался стихийной магии со своим единорогом.

В этом-то всё и дело. Его письма напоминали Кенне, что у неё у самой никогда не будет единорога. Два года назад она провалила инкубаторский экзамен, определявший, мог ли ребёнок стать наездником. Это означало, что она никогда не ощутит связь с единорогом и никогда не будет жить на Острове. С того дня, когда она пару недель назад навестила Скандара и познакомилась с его единорогом Удачей Негодяя, ей стало невыносимо читать его письма.

Она не могла перестать вспоминать, как Скандар и Негодяй интуитивно взаимодействовали друг с другом, будто две половинки одной души. Как сокращались мускулы на шее чёрного единорога, как с его крыльев подобно звёздной пыли сыпались искры. Как глаза Скандара, когда он смотрел на Негодяя, светились безграничной любовью. Такая связь, как у них, крепче семейных уз. Такая связь рождает магию.

Кенна отряхнула ступни от песка и надела школьные туфли. Её друзья ушли не так давно – новые друзья, которые не интересовались единорогами. После Тренировочного испытания Скандара она так устала от бесконечных расспросов об Острове, что в какой-то момент злорадно заявила, будто там намного хуже, чем дома, и что единороги – всего лишь жуткие лошади с мерзкими крыльями. Большинство её не одобрили, зато в глазах антиединорожников она стала королевой.

На переменах они толпились вокруг неё и хохотали над её рассказами: как наездников заставляют надевать старые потрёпанные куртки и жить на деревьях. И в душе Кенны затеплилась надежда, что, возможно, ей всё-таки удастся найти своё место дома. Что у неё получится найти себя. Она даже отказалась смотреть с папой Кубок Хаоса в этом году и притворилась, что не замечает его огорчения, когда она оставила его в одиночестве следить за трансляцией знаменитых на весь мир гонок единорогов. Кенна запретила себе думать, что бы на этот счёт сказала мама, и отправилась бродить с новыми друзьями по обезлюдевшему торговому центру.

В тот день Кенна пропустила момент, как Нина Кадзама стала Командующей – первой британкой, выигравшей Кубок Хаоса. Она сделала вид, что ей всё равно. Но затем, запершись в своей комнате, просмотрела сотни клипов, в которых Нина на своём единороге Ошибка Молнии проскакала под финишной аркой. И она поняла, что так и не нашла себя в компании новых друзей и всё это было ложью.

Вернувшись домой, Кенна набрала код на замке входной двери многоэтажного дома «Закатные высоты» и подумала о домах на деревьях, которые ей удалось увидеть во время визита на Остров. Как бы ей хотелось жить со Скандаром и его друзьями в Гнезде, и чтобы в стойлах внизу её ждал единорог вроде Удачи Негодяя! Потому что, если говорить начистоту, даже спустя два года Кенна больше всего на свете мечтала о единороге.

– Кенна?

– Привет, пап, – поздоровалась она, заходя в квартиру номер 207.

Он уже оделся на ночную смену на заправке, и она с облегчением выдохнула: в какие-то дни его приходилось подгонять, а в другие даже уговоры не помогали. Но сегодня у него был хороший день – именно о них Кенна писала Скандару, умалчивая о плохих.

Они привычно закружили в прихожей: она повесила куртку на крючок за его головой, пока он убирал ключи в нагрудный карман рубашки.

– Ты почту смотрела? – спросил папа, имея в виду, не было ли там письма от Скандара.

– Да, смотрела. Ничего, – солгала Кенна.

– Ну что ж. Скоро что-нибудь придёт. – Он поцеловал её в макушку. – Спокойной ночи, милая. Увидимся утром.

Она пошла к себе, почти чувствуя жар от письма в кармане. Кенна понимала, что обязана поделиться им с папой – но только не сегодня. Не накануне летнего солнцестояния. Сегодня все тринадцатилетние подростки по всей стране сдали инкубаторский экзамен и сейчас отсчитывают секунды в надежде, что в полночь в их дверь постучат пять раз и их пригласят стать наездниками единорогов. Кенна не сомневалась, что, расскажи она папе о письме, он бы только и говорил, что о прошлогоднем отъезде Скандара на Остров.

Если на то пошло, папа в принципе не говорил ни о чём, кроме как о Скандаре и Удаче Негодяя, из-за чего у Кенны складывалось ощущение, что никакие события её жизни – получила она «отлично» за контрольную по математике, завела нового друга или заснула в слезах – не имеют значения. Хотя стоило признать, она была рада видеть папу счастливым после всех тех лет, когда он почти не улыбался. Кенна чувствовала себя в ловушке, разрываясь между необходимостью беречь его чувства и свои собственные.

Но было ещё кое-что, кроме её печали, что она скрывала от отца. Кенна была уверена, что с необычным отъездом Скандара на Остров связана какая-то тайна. Она прошерстила все книги в библиотеке, все сайты и форумы, но не нашла ни одного упоминания о детях, обнаруживших такой несомненный талант, что их освобождали от инкубаторского экзамена.

Ни единого. Все тринадцатилетние подростки обязаны сдать инкубаторский экзамен перед летним солнцестоянием. Так прописано в Договоре. Таков закон. Который по какой-то причине оказался неприменим к Скандару. Кенна стыдилась злых мыслей, набившихся в её голову. Ведь она всегда была сильнее, быстрее и умнее. Она помогла воспитать Скандара и знала бы, если бы в брате было что-то исключительное. А этого не было, несмотря на всю её любовь к нему. Он всегда нуждался в её помощи. А значит, Скандар чего-то недоговаривал.

Было уже поздно. Кенна положила письмо Скандара на прикроватную тумбочку и забралась под одеяло. Она прочтёт его завтра. Может быть. Она уставилась в потолок, уговаривая себя не ждать полуночи. Третьей по счёту полуночи, когда в их входную дверь никто не постучит и не позовёт её на Остров. Она старалась не рисовать в воображении своего единорога, каким представляла его в день летнего солнцестояния на протяжении всей своей жизни: его масть, его крылья, его стихию.

Тук. Тук.

Кенна резко села. Папа забыл ключи? Нет, она видела, как он клал их в карман.

Тук. Тук.

Это не сон. Она совершенно точно не спит.

Кенна на цыпочках прокралась к входной двери и помедлила. Если снова постучат, она откроет. В противном случае благоразумно пойдёт спать.

ТУК.

Кенна с колотящимся сердцем распахнула дверь и увидела на лестничной площадке бледного мужчину, одетого во всё чёрное. Его зелёные глаза скользнули по бокам от неё и остановились на ней, пригвоздив её к месту. В свете подъездной лампы его скулы выглядели особенно точёными, и когда он открыл рот, его язык блеснул, будто покрытый серебром.

– Дориан Мэннинг, – протянул он тонкую руку.

Кенна не стала её пожимать.

– Председатель Инкубатора и глава Серебряного Круга. – Он важно кашлянул и в ожидании её реакции cморщил нос, став похожим на канализационную крысу.

– Ладно… – При слове «Инкубатор» сердце Кенны едва не выскочило из груди, но, заправив за ухо прядь каштановых волос, она заставила себя говорить ровно и спокойно: – И что вам нужно?

– Я приехал сделать тебе предложение, – высокопарно заявил он.

Кенна потянула за дверную створку, собираясь её захлопнуть. Не хватало ещё связываться с помешанным на единорогах, который случайно постучал в её дверь в первые минуты дня летнего солнцестояния. Будто у Кенны было мало разочарований и от очередного крушения надежд её сердце окончательно не окаменело.

Но дверь не закрылась, заблокированная носком начищенной до блеска чёрной туфли Дориана Мэннинга.

– Разве ты не хочешь найти предназначенного тебе единорога, Кенна Смит?

Глава первая
Кровавый пикник

Скандар Смит смотрел, как его чёрный единорог Удача Негодяя слизывает с зубов кровь. Стоял чудесный день, идеальный для пикника. Августовское небо могло поспорить голубизной с водной магией, а тёплое солнце и близко пока не подпускало грядущие осенние холода.

– Куда делись все сэндвичи? – спросил Митчелл Хендерсон. Не обращая внимания на съехавшие на середину носа очки в коричневой оправе, он ёрзал на коленях и методично рылся в плетёной корзине.

– Я их съела, а ты чего ожидал? – ответила Бобби Бруна, даже не потрудившись открыть глаза.

– Они были для всех! – возмутился Митчелл. – Я специально поделил их поровну…

Бобби приподнялась на локте.

– Я думала, у нас пикник. А пикник значит есть сэндвичи – разве нет?

– На, Митчелл. – Фло Шекони переползла к нему по пледу, на котором они сидели. – Возьми мой, я уже достала их из сумки. – Фло ненавидела споры и ожидаемо была готова обменять сэндвич на спокойствие и мир.

– Его Бобби приготовила? – Митчелл с подозрением откусил от уголка треугольника, протянутого ему Фло.

Та засмеялась:

– Не знаю, но назад я его уже не возьму! Если не нравится – отдай его Ночи.

Скандар полулежал, привалившись спиной к боку Негодяя, кончики перьев сложенного крыла единорога щекотали ему шею. Впервые за целый год жизни на Острове Скандар чувствовал себя расслабленным и умиротворённым. И счастливым – а как иначе? Он наконец нашёл себя. У него есть свой единорог. Он завёл друзей – Бобби, Фло и Митчелла, которые ходили с ним на пикники. Они составляли квартет, то есть делили общий дом на дереве внутри Гнезда, школы для будущих наездников. Они все успешно прошли Тренировочное испытание в конце первого курса слепышей, и впереди их ждали уроки уже для пискунов.

Сердце Скандара быстро забилось от воспоминаний о дне Тренировочного испытания, и Негодяй успокаивающе заворчал. После очень трудной гонки Скандару с друзьями пришлось сразиться со смертельно опасным врагом – Ткачом – и помешать её армии диких единорогов напасть на Британию.

С тех пор Скандар гнал из головы мысли о Ткаче – и о кошмарном открытии, что она его мама. Он старался не вспоминать, как она на своём диком гниющем единороге скакала прямо на него и Негодяя. И как не рассказал своей старшей сестре Кенне правду об их маме. Он сунул руку в карман, где лежало письмо, которое она отправила ему перед самым летним солнцестоянием, но доставать не стал – лишь провёл большим пальцем по краю конверта, будто так мог почувствовать себя ближе к ней и притупить чувство вины из-за секрета.

– Мне не верится, что тренировки возобновятся уже через пару недель, – взволнованно сказала Фло, наблюдая за своим единорогом Серебряным Клинком, пьющим из реки в нескольких метрах от них.

– По мне, так хоть бы они начались уже завтра, – заявила Бобби. Пёрышки её мутации задрожали от восторга.

– Тебе просто не терпится начать избивать людей стихийным оружием! – застонал Митчелл.

Бобби угрожающе улыбнулась:

– Естественно! Речь идёт о турнирных поединках! Как говорят британцы, мне будет веселее, чем блохе на ярмарке.

Скандар хихикнул её придуманному выражению, и она ему подмигнула.

– А я предпочёл бы остаться здесь. – Митчелл вытянулся на спине и закрыл глаза. – Так проще.

Скандар однозначно был с ним согласен. Когда он только прибыл на Остров, то считал, что существуют лишь четыре элемента: огонь, вода, земля и воздух. Но после появления Негодяя из яйца выяснилось, что они с ним принадлежат к нелегальному пятому элементу – элементу духа. Совсем как Ткач. Благодаря неиссякаемой помощи друзей по квартету Скандару удалось почти целый год притворяться водным магом. Но правда в конце концов выплыла наружу, и теперь все, не считая Кенны и папы, знают, что он принадлежит к так называемому элементу смерти, и отныне на каждом подвесном мостике и лестнице его сопровождало перешёптывание. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем в Гнезде начнут доверять духовным магам.

– Сначала мы получим сёдла, – напомнила Фло.

Скандар вздохнул:

– Вы получите. Сомневаюсь, что хоть какой-нибудь мастер меня выберет.

– Ты так говоришь, – нахмурилась Фло, – но Джейми не против того, что ты духовный маг. Раз твой кузнец нормально к этому относится, почему ты думаешь, что с мастером сёдел будет иначе?

– Джейми меня знает. Это другое.

– И он классный, – добавил Митчелл. – Он сказал, что у меня крутые волосы.

Огненные кончики его волос вспыхнули ярче, словно желали покрасоваться своей мутацией.

– Ну, раз уж мы заговорили о Церемонии сёдел, – деловито сказала Бобби, садясь. – До меня дошёл слух, что «Сёдла Шекони» далеко не каждый год выбирают себе наездника. Они так широко известны, что вручают сёдла только тем наездникам, которые в будущем обязательно отберутся на Кубок Хаоса. – Глаза Бобби мечтательно затуманились. – Фло, ты же сама Шекони. Ты должна что-то знать!

Фло помотала головой, из-за чего серебряные пряди в её чёрных кудряшках заблестели на солнце.

– Папа не станет со мной делиться. Он сказал, что это было бы нечестно, и, по-моему, он прав.

– Честно, нечестно! Типичный земной маг, – проворчала Бобби, поднимаясь, чтобы отряхнуть серую ногу Ярости от грязи. Единорог с сомнением посмотрела на свою наездницу, будто вопрошая, точно ли она не оставила ни пылинки. – Какой прок от дружбы с дочерью мастера сёдел, если она даже ни одним завалявшимся секретиком с тобой не поделится?

Бобби была не единственной, кто последние несколько недель не давал Фло проходу, выпытывая информацию о сёдлах. А так как Фло не желала обижать других ребят, она теперь почти безвылазно сидела в их доме на дереве. Скандар понимал интерес пискунов. Успешная карьера наездника начиналась с хорошего седла, поэтому всем хотелось знать, будут ли представители «Сёдел Шекони» на церемонии. Олу Шекони считался лучшим мастером на Острове, и именно он сделал седло для новой Командующей Хаоса Нины Кадзамы. Скандар до сих пор не мог поверить, что британка выиграла Кубок и стала Командующей – самым важным человеком на всём Острове.

Негодяй встал, попутно игриво спихнув крылом с себя Скандара, и вместе с Яростью присоединился к Ночи и Клинку у реки, где они затеяли игру «кто убьёт больше рыбы». Скандар не знал наверняка, едят ли единороги рыбу, но Негодяй и Ночь откровенно веселились, клацая в воде острыми зубами. Негодяю даже удалось проткнуть одну своим чёрным рогом. Правда, спустя пару-другую раундов Ярость втихаря заморозила стихийным выбросом часть реки, и Ночь с Негодяем больно стукнулись мордами об лёд. Клинок надменно фыркнул, осуждая их глупые забавы, и принялся наблюдать серыми как грозовые тучи глазами за безмятежно плавающими под прозрачной коркой рыбами.

Скандар подумал, что они очень удачно выбрали для пикника зону воды. Им пришлось лететь сюда от Гнезда целых полчаса, зато они оказались как в другом мире: всю равнину рассекали реки и притоки, создавая целую сеть голубых вен, а по их берегам зеленела густая трава. По пути сюда они увидели немало раскидистых ив, на которых жители этой зоны строили свои дома, и редкие рыбацкие лодки, скользящие под воздушными мостами, в избытке перекинутыми через каналы.

В центре зоны Митчелл показал им знаменитый плавающий рынок, где торговцы со всего Острова оборудовали прилавки прямо на воде. Одни покупатели изучали товары, стоя на деревянных плотах в виде листьев кувшинок, другие спускали покупки на лодках. Рядом с поворотами рек из-за избытка воды образовались озёра, где островитяне могли плавать в чистой воде, а животные – утолить жажду, не боясь, что ими закусят голодные единороги. В этой зоне даже пахло по-особому…

Скандар поперхнулся.

– Ты что, съел сэндвич Бобби? – с сочувствием спросил Митчелл. – А я ей говорил, что никто не мешает джем, сыр и «Мармайт», – но разве она кого-нибудь слушает, не говоря уж…

– Вы чувствуете этот запах? – перебил Скандар.

Их единороги громко завизжали. Негодяй встревоженно забил чёрными крыльями и торопливо попятился из воды на берег. Его страх передался по связи Скандару, резонируя с его собственным.

«Только не здесь, – подумал он. – Не может быть».

Фло схватила его за руку:

– Скар, что это?

Но порыв ветра заставил её глаза округлиться от ужаса, и Скандар убедился, что ему не почудилось. Она тоже уловила этот запах: удушающую вонь от разлагающейся кожи, гниющих ран и смерти. Так пахнет лишь одно существо на свете.

– Нужно скорее убираться отсюда. Раз вонь такая сильная, значит, он где-то совсем близко!

Скандар побежал к Негодяю, чтобы взлететь, не дожидаясь появления угрозы.

Шея единорога была вся мокрой от пота. Он завизжал, увидев что-то в воде, его глаза то краснели, то снова чернели. Скандар тоже посмотрел вниз. Его друзья встали по бокам от него.

В ушах у Скандара зашумело, и он едва расслышал, как Фло вскрикнула, Митчелл чертыхнулся, а Бобби ахнула.

В реке лежал дикий единорог.

И он был мёртв.

Мозг Скандара отказывался воспринимать увиденное. Потому что это казалось невозможным.

– Я не понимаю, – прохрипел Митчелл. Услышать такое от него было само по себе из ряда вон выходящим.

Бессмертная кровь дикого единорога, окрасив камешки и траву вокруг него, смешивалась с прозрачной водой. Над большой раной в груди уже кружились первые мухи. Скандар предположил, что тело, должно быть, какое-то время пробыло в реке, пока не застряло здесь на повороте.

– Он точно мёртв? – шёпотом спросила Фло.

Митчелл скрестил руки на груди:

– Ну, я проверять не собираюсь.

Скандар и Бобби спрыгнули в реку и побрели по мелководью. От страшной вони у мальчика заслезились глаза. Негодяй испуганно пискнул, совсем как в глубоком детстве, сразу после вылупления. Скандар мысленно его ободрял, хотя каждая клеточка его тела была на низком старте, готовая рвануть назад на берег при первом же движении дикого единорога. Бобби опустилась на колени рядом с полупрозрачным рогом гнедого единорога, и её губы сжались в упрямую линию. Она покачала головой, и Скандар, нагнав её, наклонился. Его штаны успели пропитаться окровавленной водой. Красный глаз единорога уставился в пространство невидящим взором. Скандар осторожно опустил морщинистое веко и глядел на его густые ресницы – совсем как у Негодяя, – Скандар задохнулся от охватившей его невыносимой грусти. Негодяй на берегу одобрительно заржал.

– Думаю, он ещё молодой, – пробормотала Бобби. – Он не такой страшный, как те, которых мы видели в Пустоши.

– Скандар! – Громкий голос Митчелла заглушил плеск реки. – Уходи оттуда! Духовный маг и дикий единорог?! Нельзя, чтобы кто-нибудь тебя увидел рядом с ним!

Скандар повернул голову к нему и Ночи и недоумённо моргнул:

– Духовные маги не могут убить дикого единорога.

– Ничто не может убить дикого единорога. Они вроде как бессмертны и неуязвимы. И однако же, пожалуйста! – Митчелл нервным жестом взлохматил рукой свои пылающие волосы.

– Он прав, Скар. – Фло уже забиралась на спину Клинку. – Кое-кому только дай повод, чтобы повесить на тебя всех собак.

Перед внутренним взором Скандара промелькнуло лицо Дориана Мэннинга. В конце их первого курса глава Серебряного круга выступил категорически против возвращения духовных магов в Гнездо.

Уже сев на Негодяя, Скандар в последний раз посмотрел на лежащее в реке тело дикого единорога, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Дикие единороги не умирают. Они живут вечно, их невозможно уничтожить. Но если их можно убить, если есть способ… Какие тёмные силы забрали жизнь у бессмертного существа, вечно живущего и вечно умирающего?!

«Мама?» – напрашивался очевидный ответ, но Скандару не хотелось в это верить. От мысли, что она успела накопить достаточно сил, чтобы убить бессмертное существо, сердце в страхе замирало. Ему хотелось верить, что она тут ни при чём, что это невозможное убийство совершил кто-то гораздо могущественнее и ужаснее.

Но Скандар не мог вообразить никого хуже Ткача.