Полина Александровна Раевская

Вот это мальчик разошелся! – Угу. Сейчас, подожди

Одно утешало: какой-то именитый психолог говорил, что именно устойчивость к неудачам и огромный подкожный слой совершенно-неоправданного оптимизма и отличает успешных людей от неудачников.

, будто Алисы вовсе не существует, и отец от неё не отставал, сконцентрировав всё внимание на внуке.

дательно замечаю я, на что Ванька скептически приподнимает бровь.

Мы с тобой замечтались, пора взглянуть правде в лицо. Нам лучше врозь, чем такой «миру мир». Ничего не получится. Я пру в одного, а ты – спускаешь на меня всех собак. Знаешь, мы давно с тобой ни в унисон, а может быть и никогда. Мы не друзья и не враги. Бешеная страсть, бесконечные ошибки, ревность, невыносимые страдания. У нас с тобой больная любовь, Эни. А может, и не любовь вовсе…

Яна поднимает на меня взгляд, смотрит пристально несколько долгих секунд, думая при этом о чем-то своем, а после ничего не говоря, отворачивается, продолжая заниматься сервировкой. Меня это напрягает. Сижу и думаю, что надо сделать и чего она сейчас от меня ждет. Стоит ли чтото спросить, дать ей выговорится или ждать, когда  сама захочет поговорить на тему моей «проверки».  Вот, не знаю, как других мужиков, а меня  женщины своей этой «загадочностью» в самые неподходящие моменты просто вымораживают. Ну, не нравится тебе что-то – скажи. Нет же! Будет ходить и дуться, а ты гадай, что там с ней.  И главное –  сейчас если спрошу, она, конечно же, скажет, что все в порядке. Ну, а раз в порядке, то и ладно. Но нет! И еще раз нет! Она  начнет злиться сильнее, что я не бегаю вокруг нее, гадая, что же там случилось. Ведь нужно было  по блеску ее глаз  все понять, как будто я, бл*дь, оракул какой-то. Да простят меня дамы, но создания они малость придурковатые. И малость – это еще  мягко сказано.

ну а потом услышала, как вы это… ну, с этой… – Я понял. Дальше, –  закатываю глаза, поражаясь Лехиному кретинизму.  Тридцать