Ольга Акопян

Привет! – Илюхина порывисто обняла Стратт. – Я здесь, чтобы отдать жизнь ради спасения Земли! Просто фантастика, да?! – Неужели все русские чокнутые? – шепнул я Дмитрию. – Да, – тихо ответил он. – Только так можно быть русским и счастливым одновременно. – Ух… жестко. – Зато по-русски !

Подавленные эмоции никуда не деваются. Их хоронят заживо, но со временем они обязательно прорвутся наружу в куда более отвратительном виде. Зигмунд Фрейд

этот момент на кухне звонит телефон. – Детка, возьми телефон,

смотрит телевизор, слушает и подпевает каким-то неизвестным мне группам

Внезапно становится ясно, что жизнь – штука хрупкая и не длится вечно; будущего не существует, и наши поступки не имеют значения. В отчаянии мы воздеваем руки к небу, воем и кричим, а потом в какой-то момент все равно чистим зубы, едим и одеваемся. И как бы тошно ни было внутри, мы повторяем привычные рутинные действия, как заводные игрушки.

Человеческая глупость просто поразительна! Жизнь – это бесценный дар, а люди порой готовы отдать его за деньги, за щепотку порошка или за улыбку незнакомца. В облаках цветного дыма девушка

мои обессилевшие конечности тоже сдавлены: запястья и щиколотки привязаны к подлокотникам и ножкам кресла ремнями. Судя по ощущениям, ремни сделаны из того же материала, что и кресло – прохладная гладкая кожа. Как ни странно, я предпочел бы обычные пластиковые хомуты. По крайней мере, тогда мое пленение выглядело бы как импровизация.