Н. М. Фишер

началась депрессия, заказчики утверждали, что у меня произошел творческий кризис или я просто исписалась. А мне всего-то нечем было дышать без моего леса, без моей настоящей семьи и друзей и, конечно, без Димы. Он жил в моих мыслях, в моей голове, в моем сознании. Каждое свое действие я внутренне обсуждала

критики оставался. Кухонные часы показали ровно десять утра: я натянула любимую

Парень вздохнул скорее по привычке, чем по необходимости. Суждено ли теперь сбыться этим планам? Что вообще теперь будет? От тревожных мыслей и накатывающей паники сердце должно было ускорить ритм. Если бы не одно но. Сердцу было все равно. Оно не билось. Боря был мертв уже три дня.

Когда я уже собирался забиться под городские стены и тихонько умереть, поскуливая так, чтобы меня не слышали, появился он. Я догадался о его появлении задолго до того, как увидел. Многоликая толпа сначала зашепталась, расступаясь и стремясь спрятаться, а потом замерла и смолкла. Такую тишину я раньше слышал только под ясным небом виноградных полей, но никак не в столице

Ожидание у самой цели казалось вечностью.

Традиции – есть традиции, и без платья, как и без Оливье, следующий год точно не начнется.

все это неважно: ни время, ни город, ни возраст и положение в обществе, когда они обретают друг друга.

Я открыла рот, готовая ринуться в атаку. Но вышла только