Карлос Кастанеда

такой ясностью, ты должен вести правильную жизнь. Только при этом условии ты будешь знать, что любой путь – это всего лишь путь, и ничто не мешает ни тебе самому, ни кому-то другому оставить его, если сделать это велит тебе твое сердце. Но предупреждаю: твое решение должно быть свободно от страха и честолюбия. Смотри на любой путь прямо и без колебаний. Испытай его столько раз, сколько найдешь нужным. Затем задай себе, и только самому себе, один вопрос. Этот вопрос задают лишь очень старые люди. Мой бенефактор задал мне его однажды, когда я был молод, но понять мне его тогда помешала слишком горячая кровь. Теперь я его понимаю. Я задам этот вопрос тебе: имеет ли твой путь сердце? Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Они ведут через кусты или в кусты. Я могу сказать, что в своей жизни прошел длинные-длинные пути, но я не нахожусь нигде. Таков смысл вопроса, который задал мой бенефактор. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Оба пути ведут в никуда, но у одного есть сердце, а у другого – нет. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь – ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь дает тебе силы, другой – уничтожает тебя.

Если что и калечит наш дух – то это как раз постоянные придирки, оплеухи и указания, что нужно делать, а что нет

Дон Хуан сказал мне: для того чтобы видеть в сновидении , я должен не только намереваться видеть , но и вложить свое намерение в произнесенные громким и ясным голосом слова. По причине, которую он отказался объяснить, он настаивал на том, что мы должны высказать свое намерение громко и отчетливо.

Чувство собственной важности делает человека безнадежным: тяжелым, неуклюжим и пустым.

торое было у меня раньше, – будто что-то во мне собиралось вырваться наружу. Чтото такое, что было закупорено и упрятано в глубине, так, что я не мог сознательно до него добраться. Я почти знал, что это такое, но тут же терял, стоило мне к нему прикоснуться. В Оахаку мы приехали в начале вечера. Я оставил машину на одной из боковых улиц, и мы прошли к площади в центре города. Мы искали скамейку, на которой обычно сидели дон Хуан и дон Хенаро. Она была не занята. Мы уселись там в благоговейном молчании.

Чувство собственной важности – главнейший и самый могущественный из наших врагов. Подумай вот о чем: нас уязвляют и обижают действия либо посягательства со стороны наших ближних и это нас ослабляет. Наше чувство собственной важности заставляет нас почти все время чувствовать себя кем-то оскорбленными или на кого-то обиженными.

Самая трудная вещь в мире для воина – предоставить других самим себе.