Цитаты из аудиокниги «Занимательная механика», страница 4

Людям нравится смотреть с высоты, нравится смотреть далеко, нравится видеть перспективу. Открытые просторы вдохновляют и молодежь, и стариков, заставляют дышать полной грудью, наполняют силой. Открытые просторы радуют глаз, тем более — глаз горожанина, обреченного коротать дни в лабиринте каменных стен. Именно поэтому места, с которых открывается вид на город, всегда привлекают внимание его обитателей. Становятся знаковыми, в чем-то даже сакральными и уж во всяком случае известными каждому жителю. Воробьевы горы, колокольня Ивана Великого, Останкинская башня, сталинские высотки и современные небоскребы — люди машинально отмечают подобные места, машинально пытаются представить, что именно можно разглядеть с их высоты: весь город или только его часть? Если часть, то какую? Будет ли виден мой дом? Место моей работы? Мой любимый парк?

Людям нравится перспектива. Ощущение простора, ощущение полета над с детства знакомыми улицами дарит надежду. Не какую-то конкретную надежду, а абстрактное понимание того, что ты способен на многое. А может быть — даже на все.

А если ты уже добился многого? Если ты уже способен почти на все?

В этом случае вид расстилающегося у ног города заставит тебя надуться от самодовольства, вызовет высокомерную ухмылку: «я — хозяин!» либо погрузит в неспешные размышления. Мягкие, спокойные и немного сентиментальные размышления ни о чем и обо всем сразу, отвлекающие от повседневных дел. Размышления человека, на мгновение прервавшего стремительный бег.

— Если в официальной истории России не было инквизиции, это еще не значит, что не было убийств.

Если это и игра, то, несмотря на обманчивую легкость, отнюдь не в поддавки. И нора, в которую его манит этот кролик, вряд ли ведет в Страну Чудес.

Объявление в универмаге: «Бесплатный сыр в отделе Хозтовары».

Каждый из нас идет по канату. Смерть поджидает нас едва ли не за каждым углом, однако тысячи различных причин позволяют нам ускользать от нее, дожидаясь своего часа. Но если выбрать подходящий момент, человека можно убить, просто пошевелив пальцем.

— Пустить в человека пулю только в кино легко, — усмехнулся Оружейник. — Или в книжке дурацкой: найдет кто-нибудь пистолетик и давай сразу же пулять направо-налево. А в жизни даже в спину выстрелить тяжко. В жизни у каждого нормального человека есть внутренний барьер. У кого-то пониже, у кого-то повыше, но есть. С первого раза, вот так чтобы нашел пистолет и сразу кого-нибудь убил, только у психопатов получается, у отмороженных до спинного мозга ублюдков. Нормальный человек с первого раза барьер не возьмет.

Рюмка за рюмкой. Водки, разумеется: она дешевле, а по мозгам бьет лучше. Может заглушить самую большую тоску. До утра глушит, до того, как вернешься в реальность, но разве сейчас это важно? Сейчас нужно убить мерзкое ощущение собственной слабости, забыть о том, что не смог… не смог… «Трус!»

— Когда человек опрятен, когда он в тонусе, он начинает думать по-другому... Позитивным становится общий настрой.

Кто-то строит космические корабли, а кто-то коллекционирует задранные юбки.

Удивительно, как много впитывается и навсегда остается в наших вещах. Едва уловимый запах и соль пота, прикосновение пальцев, тепло кожи и уникальное дыхание души. Мы редко задумываемся над тем, какая хорошая память у наших вещей. Как относятся они к нам? Почему некоторые из них прикипают к сердцу, становятся любимыми, а другие лежат в шкафу, позабытые, ни разу не надеванные?