Цитаты из аудиокниги «Роковые яйца», страница 4

Лягушка тяжело шнвельнула головой, и в ее потухших глазах были явственны слова: "сволочи вы, вот что..."

Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие было ужасны

Стыдитесь. Вы, вероятно, марксист?

– Правда ли, что в течение двух суток из икры можно получить 2 миллиона головастиков?– Из какого количества икры? – вновь взбеленяясь, закричал Персиков. – Вы видели когда-нибудь икринку... ну, скажем, – квакши?– Из полуфунта? – не смущаясь, спросил молодой человек.Персиков побагровел.– Кто же так меряет? Тьфу! Что вы такое говорите? Ну, конечно, если взять полфунта лягушачьей икры... тогда, пожалуй... черт, ну, около этого количества, а может быть, и гораздо больше!Бриллианты загорелись в глазах молодого человека, и он в один взмах исчеркал еще одну страницу.– Правда ли, что это вызовет мировой переворот в животноводстве?– Что это за газетный вопрос, – завыл Персиков, – и вообще я не даю вам разрешения писать чепуху. Я вижу по вашему лицу, что вы пишете какую-то мерзость!

положение ученых в Советской России. Антр ну суа ди… 4 Здесь никого нет посторонних?.. Увы, здесь не умеют ценить ученые труды, так вот, он хотел бы переговорить с профессором… Одно иностранное государство предлагает профессору Персикову, совершенно бескорыстно, помощь в его лабораторных работах. Зачем здесь метать бисер, как говорится в Священном писании. Государству известно, как тяжко профессору пришлось в 19-м и 20-м годах, во время этой, хи-хи… революции. Ну, конечно, строгая тайна… профессор

Он вернулся к столу, взял с него бумагу, прочитал ее раз сверху вниз поверх очков, затем снизу вверх сквозь очки и вдруг взвыл: – Панкрат! Панкрат появился в дверях, как будто поднялся по трапу в опере. Персиков глянул на него и рявкнул: – Выйди вон, Панкрат!

– Лучше б убил, ей бо…

– Неужто плакал? – с любопытством спрашивал котелок.

– Ей… бо… – уверял Панкрат.

– Великий ученый, – согласился котелок, – известно, лягушка жены не заменит.

– Никак, – согласился Панкрат.

Невыносимую дрожь отвращения возбуждают во мне твои лягушки. Я всю жизнь буду несчастна из-за них»

позвать. Дадим ему третий шлем.

Он вернулся к столу, взял с него бумагу, прочитал ее раз сверху вниз поверх очков, затем снизу вверх сквозь очки и вдруг взвыл: – Панкрат! Панкрат появился в дверях, как будто поднялся по трапу в опере. Персиков глянул на него и рявкнул: – Выйди вон, Панкрат! И Панкрат, не выразив на своем лице ни малейшего изумления, исчез