Цитаты из аудиокниги «Пандем», страница 3

Первый качественный скачок – отмена необходимости смерти… И в конце концов переход человечества в иную форму существования… Ладно, человек-из-мяса принужден вечно болтаться между сортиром и храмом. Но почему не поискать другое воплощение, другой, если хочешь, носитель… Человек-импульс, человек-информация, душа, не обремененная тру

навроде «Проезд запрещен». «Мобили оставляйте здесь», – было написано красным на белой жести.

воздух дрожал. Из марева вырастали

жели зацепил-таки? «Знаешь, на кого ты похож? На огородника, который гоняет с грядки птиц, топчась по росткам. Тебе совсем не хочется

услышать от Кима, что его призывают в армию

новку, где к герою по имени Дэвид пришел, например

После вчерашнего мы все вступаем в новую эру – теперь не будет вседозволенности, зато будет страх. Пустые улицы… Пустой транспорт… Пустые лица… Надо вставать и идти. Идти по школам по универам, по детским и подростковым сетевым каналам. Что-то объяснять. Успокаивать и запугивать. Говорить, что решение властей… теперь у нас появилось такое слово – власти… хорошее хлёсткое слово, вместо аморфной «координатуры»… что решение властей насчёт применения силы было правомерным и единственно возможным… Какой ужас. И это ведь правда…

– Отец Георгий… Вы знаете, что мы находимся в так называемом шлюзе? Что скоро – через несколько лет – по нерадивости взрослых будут умирать дети?

Священник медленно повернулся к нему – всем телом:

– Я каждый день молю Господа, чтобы он вразумил… их. Я молюсь… Это всё, что я могу сейчас сделать.

– А те люди, что каждый день приходят к вам, – снова спросил Ким, – они тоже молятся? Чего они хотят?

– Они чувствуют себя брошенными… Пандема-педагога больше не существует. Зато есть немой Пандем-опекун… Многие жалуются. У них совершенно детское представление о справедливости – всем по яблоку, всем по одинаковому кусочку торта… Кто-то ненавидит Пандема за то, что он ушёл. Кто-то – за то, что он всё-таки остался. Кое-кто спрашивает: почему Бог допускает Пандема?

– А вы…

– А я? Я молюсь за него. Не за прежнее безопасное мироустройство, нет… Я молюсь за душу существа по имени Пандем, – отец Георгий вздохнул. – Теперь я верю, что она существует.

– Я боюсь будущего, – сказал Ким. – Мне кажется, Пандем совершил ошибку.

– Если он и ошибся… То не тогда, когда ушёл. Раньше… Давно. Он желал нам добра…

– И в этом его ошибка?

– Нет… Его ошибка… я могу только догадываться, я могу быть неправым… его ошибка в том, что он взялся хозяйничать в материальном мире… исходя из того, что у человека есть только тело и только мозг. Только ощущения, побуждения, ценности, мотивации… Химические процессы, нейроны, аминокислоты…

– Отец Георгий, а вот если бы вы были Пандемом… Или могли посоветовать Пандему – тогда, в самом начале… Или я мог посоветовать – давно, когда он приходил ко мне мальчиком, и говорил со мной, и…

– Не тешьте гордыню, Ким, вы вряд ли могли как-то его изменить… даже тогда. Впрочем, ладно, давайте фантазировать… Возможно, Пандему не следовало заявлять о своём физическом присутствии в нашем мире. Пусть были бы его взгляд, его слово – но только не рука…

– Да, – сказал он, с трудом возвращая себя в колею разговора. – Его могущество. Он мог бы остановить, например, оползень, сходящий на посёлок. Или открыть дверь моей машины… помятую заклинившую дверь… за двадцать секунд до взрыва. Но не стал бы этого делать. Да, он сказал бы людям в посёлке – уходите скорей, и уносите всё, что сможете… И, наверное, прыгал бы вокруг машины, давая мне советы, как справиться с замком. Понимаете?

– Да, – сказал отец Георгий. – Наверное, вы правы… Я всего лишь человек. А он – всего лишь Пандем. Поэтому он ошибся, а я не могу указать ему, в чём ошибка… и ничего не могу посоветовать, кроме как уйти потихоньку и оставить нас…

– Нам потребуется чёртова прорва тюрем, – сказал Ким.

– Ничего, – Алекс оскалился, – есть, например, механизм насильственного отключения от сети. Или запрет на выезд из слоя… Они ведь не привыкли ограничивать себя ни в чём. Никогда. Они ощутят…

– И вряд ли это кому-то понравится, – заметила Александра.

– Да, – Алекс кивнул. – Мы ещё пожнём… плоды. Ещё начнутся возмущённые вопли: по какому праву? А кто вы такие, чтобы лишать нас свободы? Вы что, возомнили себя равными Пандему? Тогда нам придётся отвечать: нет, но мы избраны Пандемом, чтобы эта цивилизация – вернее, система цивилизаций – не скатилась обратно в постиндустриальный век… а может, и ниже. Координаторы избраны Пандемом – скоро придётся написать такой флажок и прошить его в системе…

– Они не испугаются смерти, пока не увидят смерть, – сказала Александра.

– Ерунда! – Алекс растирал в ладонях метёлочку какой-то травы. – Они видят смерть… но она не производит на них никакого впечатления. Она чужая. Как на экране. Эх, Аля, если бы каждое человеческое существо умело от рождения соотносить чужие страдания и собственные – история человечества была бы другой…