Одиночка

у меня, внучок. Совсем вырос. Вон как с иконами ловко придумал. А главное, правильно очень. Доброе дело придумал. В ответ Матвей только вздохнул, не найдя, что ответить. Во всяком случае, на душе у него было спокойно. Впервые с того момента, как он оказался в этом времени. Невольно переведя взгляд в красный угол, он всмотрелся в писаные лики икон и, в очередной раз вздохнув, подумал: «Ну, хоть что-то у меня вроде правильно получилось». После обеда Матвей уже более решительно двинулся в поиск по соседним домам. Брал только порох, свинец, иконы и, если находил, деньги. Иконы тут же относил в церковь, а все остальное должно было помочь им с бабкой выжить. Хотя бы до того момента, пока он не придет в себя и найдет себе занятие, которое будет их кормить. Съестными припасами занимались женщины. Матвей только помогал им вытаскивать горшки и ящики из подвалов. На третий день этих поисков на подворье станичного плотника Матвей наткнулся на сарай, в котором тот хранил готовую доску. Обрадованно оглядев это богатство, парень тихо присвистнул и, покачав головой, проворчал:

слова совсем. Господа офицеры подобного не любят и свидетелей полученных выволочек не особо жалуют. – Только не пропади никуда. Мне еще с тобой поговорить надо будет, – кивнул комендант, явно сообразив, что начал перегибать. Выскочив из кабинета, Елисей облегченно вздохнул и быстрым шагом отправился к себе в сарай. Покоя ему не давала взятая с башибузука добыча. Едва войдя в свою мастерскую, Елисей принялся выгружать на стол все, что взял с ловкого лазутчика. Рассортировав

звука. Но работы парень не бросал. Найденный

Тяжко тебе будет, Елисеюшка. Уж не знаю, за что тебе судьбина такая выпала, да только иной все равно не будет. Смирись, внучок. Смирись и живи, как получится. Главное, заповеди божьи не забывай. А там как бог даст. – На аллаха надейся, а верблюда привязывай, –

216 же, они делают все, чтобы про них в крепости ничего не узнали.