Чудесный доктор

уже более пяти минут торчали перед этой великолепной

самого Гришки, который в описанный мной

сурово: – Ну, Володя, идем, идем… Нечего тут… Одновременно подавив тяжелый вздох (старшему из них было только десять лет, и к тому же оба с утра ничего

встретились с врачом. Я, конечно, ни за что не могу ручаться, но… поедемте!

Уже более года жили Мерцаловы в этом подземелье. Оба мальчугана давно успели привыкнуть к этим закоптелым, плачущим от сырости стенам, и к мокрым отрепкам, сушившимся на протянутой через комнату веревке, и к этому ужасному запаху керосинового чада, детского грязного белья и крыс – настоящему запаху нищеты.