Отзывы на книгу «Без судьбы»

Это истоия пребывания в немецких концлагерях. В возрасте 15 лет автор попал сначала в Освенцим, а затем в Бухенвальд. Пережил потерю родных, голод, страх и бесконечные смерти, происходившие у него на глазах. Не укладывается, что такое вообще возможно.

Цитата:

Домашний воздух всё вылечит

Впечатление:

Книгу еще в 21-м году мне посоветовала в подборку Allizena . Книга прекрасна в той ужасной истории, которая была.

А вышло так, что я разбирала книги, которые подходили у меня для чтения в этой тематике и очень удачно я нашла эту книгу, ее аудио версию и, конечно-кино.

Экранизация, как по мне очень тяжелая, потому она в черно-желтом варианте ( в большинстве сцен), и режиссер сделал ее на одной тональности, ощущение, что ты всегда в напряжении. В этом плане книга более динамичная, и история отображается более интересном ключе и в ней именно видно, что история настоящая.

Сама история очень похожа, на то, что мы уже читали, выделяет ее молодой возраст участника событий и то, как все сложилось. Именно в разрезе возраста было интересно, а как дальше?

О чем книга: история молодого парня о том, как можно выжить в лагерях смерти не потеряв себя.

Экранизация: фильм "Без судьбы" 2005 г. (Венгрия)

Читать/не читать: читать любителям жанра

Это очень тяжёлая книга. Да ведь так и должно быть: о концлагерях только в последнее время начали писать, поглядывая на всё со стороны оркестров и библиотек ( не спорю, наверное, и это там было), только вот пятнадцатилетний герой этой книги не смотрел на концлагерь в этом ракурсе. Итак, еврейское семейство из Будапешта. Отцу приходит повестка в трудовой лагерь. Не смертельно, хоть и страшно. Дано время на сборы, лагерь-то трудовой, там, мол, надо будет жить, так что возьмите сменную одежду, предметы гигиены... Семейство идёт покупать вещмешок и так - по мелочи, и тут в книге случается первая сцена, которая пробивает меня навылет.

Это что-то вроде магазина спортивных товаров, хотя продают тут и много всего другого; в последнее время – даже желтую звезду собственного изготовления: желтая ткань сейчас – в большом дефиците. (О наших звездах мачеха позаботилась вовремя.) Если я правильно разобрался, они придумали обтягивать тканью картонную форму: так, конечно же, получается куда красивей, все шесть лучей выглядят ровными, одинаковыми, не торчат вкривь и вкось, как на иных домашних поделках. Еще я заметил, что у хозяев и у самих на груди красуется их собственная продукция.

Эта жёлтая звезда - такая привычная вещь. Она, казалось бы, не показывает, что ты человек второго (последнего?) сорта. Ну звезда... Главное, что юный Дюрка (полное имя Дьордь) даже не особо воспринимает себя евреем. Он венгр.

я ни словечка не понимал из тех фраз, с которыми мы обращались к Богу: ведь молиться Ему нужно было по-еврейски, я же еврейского языка не знаю.

А поскольку он мальчик большой, ему тоже надо работать. Он получает направление на кирпичный завод на остров Чепель.

Как видите, этот остров и сегодня является скоплением в основном промышленных строений. И зацепил он меня только потому, что дорога на работу в одно летнее утро становится для парнишки дорогой...в Бухенвальд. Всех "звёздных" просто ссаживают с автобуса, потом рассказывают, что они поедут в место, где требуется рабочая сила, им даже будут платить и... Они поверили. Может, потому, что очень хотели поверить.

за новое дело везде, даже в концлагере, в первый момент берешься с самыми лучшими намерениями; я, во всяком случае, на собственном опыте пришел к выводу: для начала достаточно стать хорошим заключенным, а будущее покажет, как быть дальше.

Дни сливаются в единое серое полотно. Куда -то водили. Кого-то ударили. Кто-то исчез. Какой-то осмотр. Тупое передвижение ног. Попытка набрать на лопату поменьше щебня. Женщины бритые, лысые за далёким забором женской части лагеря. Дождь. Грязь. Над всем этим мучительное чувство голода. Кертес скрупулёзно описывает названия, состав и количество еды, её раздачу, людей на раздаче.

По его словам, этот суп, собственно, не что иное, как «отвар из сушеных овощей». Для венгерского желудка, добавил он с понимающей, но в то же время и с несколько презрительной улыбкой, это, конечно, не слишком подходящее блюдо. Однако, утверждал он, привыкнуть к такой пище можно и даже, считает он, нужно, поскольку в ней много «питательных веществ и витаминов», что, объяснил он, обеспечивается способом сушки, а немцы в таких делах – мастера.

Дюрка, да и все заключённые, живёт как в тумане, мечтая слиться в единую массу, не выделиться, потому что крохи информации доходят даже до последнего тупицы, делая будущее понятным, только непонятно - когда оно настанет. И к тому же - вместе теплее...

Со станции их тоже повели в баню. Им, как и нам, рассказали про вешалки, про номера, которые нужно хорошо запомнить, про то, где и как они будут мыться. Говорят, их тоже ждали парикмахеры, и мыло им раздали так же, как нам. Потом они тоже попали в помывочную, где тоже есть трубы и душевые розетки, – только из этих розеток на них пустили не воду, а газ. Все это свалилось на меня не сразу, а по частям, понемногу, я то и дело узнавал новые и новые подробности, с некоторыми не соглашаясь, другие принимая сразу и дополняя их новыми деталями.

Это не только читать тяжело. Об этом и писать трудно, особенно с учётом того, что я в те времена тоже ходила бы со звездой, а мой дедушка лежит в большой еврейской могиле примерно на 2000 человек...

Мальчик же, прошедший все положенные круги и спасшийся только потому, что не все там были звери: врач-француз, польский санитар Петька, парень из Будапешта Банди Цитром, с которым они познакомились и сдружились в лагере, - все они приложили руку к спасению, выжил и стал писателем, лауреатом Нобелевской премии. Книга автобиографична.

Нет в мире такого, чего бы мы не пережили как нечто совершенно естественное; и на пути моем, я знаю, меня подстерегает, словно какая-то неизбежная западня, счастье.

Страшная книга. Сухая, скупая, неэмоциональная. Как газетная передовица — хроника событий без личного к ним отношения. Законопослушный, добропорядочный гражданин: Еврей, значит положена желтая звезда. Значит не будем запахивать полу пальто, лучше мерзнуть, но звезду должно быть видно. Значит послушно выходим из автобуса на каждый оклик: "Евреям выйти!". Значит покорно идем строем и не пользуемся возможностью для побега. Значит добровольно пишем прошение для отправки в Германию. И дальше все воспринимает как должное: В соседнем вагоне кричит ополоумевшая, умирающая от жажды старуха — тихо радуется, что в их вагоне нет ни детей, ни стариков. Сравнительный анализ лагерей: Освенцим — плохо, Бухенвальд — хорошо, он ему с первого взгляда понравился. Врач делит всех на две группы, задача — попасть в группу "годных". Сухая констатация, что некоторые знакомые и приятель оказались в другой группе. Каждый сам за себя. Много раз, по ходу повествования, мелькают различные эпизоды подтверждающие это правило: продажа вчерашних картофельных очисток бывшим приятелем; игнорирование просьб о хоть каких-нибудь пригоревших остатках другим знакомым, работающим на кухне; да и сам герой, попав в лазарет и подкармливаемый сердобольным санитаром, не делится со своим соседом. Дружбы нет, каждый сам по себе.

Вы не подумайте, я не осуждаю! Я искренне не могу представить, как вообще можно было выжить в таких условиях и при таком кошмаре! Где брать силы, здоровье, веру? Я всегда ставила и буду ставить подобным книгам только самые высокие оценки, потому что не дают забыть!

У меня нет слов. Так начинаются рецензии, где потом многобукв?

Поразительное название, которое я смогла оценить, лишь дочитав книгу. Поразительно мудрый мальчик, на долю которого выпало немало жутких мучений. Поразительная жестокость. Поразительное сострадание. Поразительная тупость. Здесь все.

И еще раз. Кто сказал, что евреи хуже арийцев? Чем плохи негры? Чем неугодны русские? Как определяется чистота? У нас разный биохимический анализ? В чьих-то жилах течет параша? Только потому, что у тебя прекрасный профиль, голубые глаза и папка-немец в анамнезе, ты чем то лучше?

Стыдно ли бывшим надсмотрщикам до сих пор? Снятся ли им кошмары? Часто ли они водили толпы "в душ"?

Больше вопросов осталось. Такую литературу я очень люблю.

Не первая книга в этом жанре, но к этой книге я очень долго шла. Много-много лет назад я смотрела экранизацию и загорелась прочитать. Да что там греха таить эта книга была одна из первых добавленных в «Хочу прочитать» в профиле. Не смотря на такое долгое ожидание книга меня не разочаровала. Прочитала ее на одном дыхании за один день. История рассказывается от лица молодого юноши, почти ребенка, который попадает в концлагерь. Пытается выжить, не теряя веру и желание жить, пытается искать даже что-то хорошее в такой тяжелой ситуации.

Давным-давно один человек вышел из города и пошел в сторону невысокого холма, который распологался неподалеку. Его сопровождал отряд солдат, которые то ли следили что бы он не сбежал, то ли охраняли его от толпы стоящей на обочине. Этого человека вели убивать. Женщины, как вегда более чуткие к страданиям сочувственно плакали, а чернь, столпившаяся у дороги выкрикивала оскорбления и угрозы. ...... Прошло много лет. Другое время. Другое место. И другие солдаты ведут уже бесчисленное множество людей, выстроив их по-возможности аккуратными шеренгами. Им тоже выкрикивают оскорбления, а кое-кто даже сочувственно вздохнет или всплакнет. Негромко. Потому что боятся. Этих людей тоже ведут убивать.

За что римляне убили Иисуса? А ни за что. А просто так. В угоду религиозной верхушке Израиля, которую он больно ударил по карману, и которая боялась все возрастающего его влияния на умы людей. В угоду толпе, которая кричала : “ распни его, распни!». За что нацисты уничтожили около 6 миллионов людей, прежде всего людей,а уже потом евреев...? А ни за что. А просто так. В угоду бузумному лидеру, и его идеологическим наперстникам. Эта книга, скорее даже не книга, а дневник. Только без дат, потому что ТАМ нет дат. ТАМ нет имен, но есть номера. ТАМ умирает дружба и большая часть тех качеств, которые мы называем человеческими. Но не всегда и не у всех. Я вспоминаю слова заключенных, которые помогали новоприбывшим выбратся из вагона, в Освенциме: « Сколько тебе лет? Пятнадцать? Нет, говори что шестнадцать, ты понял, ШЕСТНАДЦАТЬ! Никаких больных, не признавайтесь что среди вас есть близнецы, и т.д.» Это ли не толика тепла и участия? Изложена эта история от лица мальчишки 15 лет. Мы видим все его глазами, и осознаем все его пониманием мира. И вместе с ним мы меняемся.

С посветлевшим лицом показав на дома, между которыми мы как раз громыхали, он поинтересовался: что я чувствую сейчас, вернувшись домой и увидев город, из которого пришлось уехать? «Ненависть», – ответил я. Он умолк, но вскоре высказал замечание, что, к сожалению, может понять мои чувства. Вообще-то, по его мнению, «в данной ситуации» и у ненависти есть свое место, своя роль, «даже своя польза»; и добавил: он прекрасно знает, кого именно я ненавижу. «Всех», – сказал я.

Но в то же время, автор не пытается выбить слезу. История изложена просто, без надрыва. Изложена просто, а читается страшно. А еще, я опять и снова, поразился тому, как же все таки сильно в человеке желание жить. Даже там. Сильное и необычайно жизнеутверждающее произведение, которое в очередной раз заставляет задуматся над тем : « Кто мы? И куда мы идем?»

Я тоже прожил некую, данную мне судьбу. Это была не моя судьба, но я прожил ее до конца.

Добро пожаловать на экскурсию… По концлагерям.

Звучит дико, но так, по сути, оно и есть. Главный герой этой книги, юный Дердю из еврейской семьи, уроженец Венгрии, волею автора разворачивает перед нами свою невеселую историю, которая представляет собой самый настоящий тур по концлагерям. Освенцим, Бухенвальд…

Дердю не ставит перед собой задачу осветить нам ужасы этих печально известных мест, совсем нет; он просто рассказывает, как оно было, а было это для него достаточно серо. Страшно, да, куда без этого, но серо. Волей-неволей он сравнивает меняющиеся условия, в которых он находится, и так мы не столько ужасаемся происходящим событиям, сколько прогуливаемся по лагерям и наблюдаем, как здесь, а как там. А заодно, конечно, присматриваем за нелегкой жизнью Дердю.

Этот роман достаточно сильно выбивается из ряда тех книг, что я прочла на эту тему. Обычно авторы стремятся показать нам все возможные и невозможные по своей жестокости преступления нацистов, ужасное существование, если это можно так назвать, заключенных концлагерей, заставить нас представить множество ужасных смертей… Все это описывается темными, но насыщенными красками, либо передается через ворохи эмоций и скрупулезное описание бесконечных страданий.

Но эта книга другая. Мы читаем спокойный, отстраненный рассказ подростка, для которого все произошедшее посыпано толстым слоем серой пыли. Он не рассказывает, как он страдал в концлагерях – нет, он рассказывает, как он жил в концлагере. С тем же успехом и таким же тоном он мог рассказать о поездке на деревню к бабушке. Конечно, концлагерь – это не отдых; было голодно, плохо, тяжело, больно, мучительно, но это тоже была жизнь, которую Дердю пусть без охоты, но принял как есть. Безропотно, покоряясь судьбе, не надеясь, а просто живя. День за днем. Самое ужасное – это бесконечность серых будней, но тем ценнее моменты счастья… Да, и там бывали моменты счастья.

Самое главное - не опускать руки: ведь всегда как-нибудь да будет, потому что никогда еще не было, чтоб не было никак.

По возвращении Дердю не понимает людей. Его жалеют, ему советуют кто рассказать обо всем, излить душу, а кто – забыть о пережитых ужасах и начать жизнь заново. Но ему непонятно это; как можно рассказать об этой липкой череде повторяющихся будней, какими словами? Вместе с тем – как можно забыть? Ведь это было, и от этого никуда не деться.

Роман сумел меня удивить. Сильная, во многом неожиданная вещь.

Начинала читать эту книгу с тяжелым сердцем,в ожидании пугающего ужаса концлагерей и мрачных сцен,навеянных войной.С каждой прочитанной главой я готовилась к угнетающим подробностям,но на деле все оказалось не совсем таким,как мои ожидания( и слава Богу!).

16-летний мальчик рассказывает нам историю своей семьи,без прикрас и лишних отступлений,немного простецким,неотполированным языком.Сразу чувствуется,что это совсем еще птенец,вот-вот обретший крылья,который не знает ЧТО такое взмахнуть ими и устремиться ввысь.Он только начинает озираться и с любопытством оглядываться по сторонам,пытаясь понять кто он,зачем он,почему все происходящее никто не хочет ему объяснять,а может просто ВСЕ ЭТО не имеет объяснения.Отца послали в лагерь на трудовые работы...ПОЧЕМУ? Он еврей! Ну и что? А вина? В чем он виноват? Все смущенно опускают головы...Это и есть ответ-ОН ЕВРЕЙ...А парень все равно не может понять...Ну и что? Тяжело,до боли в сердце тяжело воспринять этот факт МНЕ,читателю,которая категорически не воспринимает претензию на нечистую кровь и остальные необоснованные аспекты по отношению к этой нации. Участь отца вскоре настигает и паренька.По пути на работу его и еще многих таких же как он высаживают из автобусов и объявляют о том,что их ждет.Полные вагоны людей целых три дня без еды и воды отправляют в лагеря.Повсюду слышны стоны,крики,плач...Кто-то уже сходит с ума от жажды,жары...а мальчик все еще озирается и пытается все ЭТО переварить и внять своим нехитрым неопытным умом. Он попадает в Освенцим,который считается адом.Пробывает там три дня,которых хватило ему сполна.Он видел,как ЧЕЛОВЕК превращается просто в номерной знак,теряя личность,имя,себя... После этого следует Бухенвальд,где все намного лучше и легче ,чем в Освенциме.Он желает остаться там,от души мечтает об этом,но судьба распоряжается иначе и его отправляют в Цейц.Там его ждет голод,побои,болезнь.Но там же он встречает человека,который всеми силами поддерживает в нем веру,не дает окончательно потеряться в хаосе. Сказать,что на долю мальчика выпали страшнейшие пытки было бы неправдой.Да,он голодал,болел,его били,но в то же время он не видел всех тех ужасов,что носили в себе концлагеря.Чудом или как,но обошла его ЭТА изнанка. Из-за тяжелой болезни его полуживого переводят в лазарет с нормальными условиями,где он лежит вплоть до того дня,когда по радио объявляют о том,что все они свободны. Парень возвращается в Будапешт через год,проведенный в лагерях.У него уже иные взгляды,он переосмыслил многое и пришел к совсем другим выводам.Пелена наивности спАла с его глаз.Люди,знавшие его раньше,советуют,чтобы он постарался забыть то,что пережил и начать новую жизнь.И вот его ответ:

Почему?..Новую жизнь можно было бы начать,только если бы я родился заново или если бы мой разум постигла бы какая-нибудь болезнь,или увечье,или что-нибудь в этом роде,-надеюсь,они не желают мне ничего подобного?

Ну что тут добавишь? Он выразил все в двух предложениях.По-моему,никто и никогда не в силах НАЧАТЬ ВСЕ СНАЧАЛА.Для этого нужна жертва-Память.

Я не знаю, что написать... Это не первая и, наверное, даже не двадцать первая прочитанная мною книга о концлагере, но она будет одной из самых запоминающихся. Не потому, что здесь говорится "что-то новое" об Освенциме или Бухенвальде, наоборот, Имре Кертес жалеет читателя и довольно скуп на описания жестокости и человеческих страданий, вполне отдавая себе отчет, что бы ни было написано в книге, ужас читателя не идет ни в какое сравнение с кошмаром участника событий. Нет, больше всего в книге Имре Кертеса поражает внутренняя сила героя в принятии своей судьбы. В гораздо более мирных и благополучных ситуациях людям свойственно жаловаться на судьбу, винить посторонних в своих неудачах, сетовать на невезение, силу обстоятельств, на то, что они родились не в той стране, не в той семье или в неправильное время. Или, действительно пережив экстремальную ситуацию, долго и настойчиво лелеять посттравматический синдром. Но герой Имре Кертеса смотрит на свою жизнь совсем иначе, формулируя в финале книги собственную концепцию философии жизни.

Такое трезвое и осознанное восприятие жизни вызывает уважение. Когда человек не сетует на ужас прошлого и не беспокоится о будущих неудачах, смотрит на жизнь как на данную реальную ситуацию и возможности, которые в ней содержатся. Без осуждения, без оценки...