Грань Миров. Меч Равновесия

Глава 1

Погода стояла мерзопакостная: шел косой дождь, и морось просто висела в воздухе. Флай вышел из таверны глотнуть воздуха, когда к нему подошли эти четверо. Вид у них был угрожающий, и один показался ему смутно знаком, как будто где-то уже пересекались их пути.

– Вот этот, – сказал идущий впереди из них, показывая на него пальцем. – Вот этот обокрал меня, и у него все ваши деньги.

Вокруг никого не было, и время было самое безлюдное: пол пятого утра. Когда уже даже самые стойкие пьяницы, которые начинали свой путь к бутылке в кабаке с вечера, отключались и спали на руках на барных стойках, а новые ещё не успели прийти сюда и досматривали свои сны в постелях.

Четверка подошла к Флаю вплотную с мрачной решимостью. Он заметил, как один из них начал наматывать на руку верёвку, а другой положил руку на нож в ножнах.

– Верни деньги, – сказал тот, что привел остальных, – или они уже тебе не понадобятся.

Вот интересно, всегда в жизни встретится подонок, который считает, что он умнее всех, и хочет на тебе нажиться или спихнуть на тебя свои грехи. Флай вспомнил, где он его видел. Вчера вечером, когда он с командой праздновал удачное окончание торговли по возвращению в порт, этот малый проигрывал в карты, сидя за столом рядом с ними. Видимо, там всё и проиграл мерзавец.

– А не ты ли вчера проиграл их в карты?! – только успел сказать он, как сбоку его попытался с размаху ударить здоровый детина.

Уходя от этого удара сбоку, Флай пропустил спереди удар в лицо, сделал отчаянную попытку вырваться, сбросив с себя прыгнувшего на него сзади головореза, прорваться сквозь стоящих перед ним парней на открытое пространство. Но эти люди, видимо, хорошо знали свое дело, и, пропустив удар коленом под солнечное сплетение, Флай почувствовал, хватая ртом воздух, что сзади ему накинули на шею удавку.

“Глупо как глупо так бесславно погибнуть, расплачиваясь за чужие грехи”, – мелькнуло у него голове. Тот, кто привел остальных, достал нож и ухмыльнулся:

– Сейчас ты за всё нам ответишь!

Поднеся нож к его лицу, он медленно сделал глубокий порез сверху вниз на левой щеке и быстро отвел нож уже для смертельного удара под сердце.

Флай не понял, что произошло дальше, только увидел до предела расширенные глаза стоявшего перед ним подонка. Переведя взгляд вниз, он увидел, что рука с ножом, который должен был сейчас вонзиться ему в сердце, лежит на земле, а из оставшегося обрубка хлещет кровь. Только потом он услышал исступленный крик.

– Спокойно, – сказал чей-то голос сбоку, – не вопи. Ты просто получил по заслугам. В моих краях принято вору отрубать руку – ты же сам украл деньги у этих людей, когда вчера проиграл их в карты. Я был там и всё видел своими глазами, и сакэ не застилало мне разум.

А этого моряка вам нужно отпустить, – продолжил неизвестный, – потому что он здесь совершенно ни при чём. Я свидетельствую в защиту этого человека.

Трое оставшихся бандитов в некотором ступоре отпустили Флая и отошли немного в сторону.

Воин с катаной вышел из полумрака, жестом показав Флаю: пойдём отсюда, пускай они сами разбираются с тем, кто их обманул.

Никто из ночных убийц не сказал ни слова, освободив им дорогу. Обернувшись назад, Флай увидел уже только одиноко лежащий труп подонка с отрубленной рукой – те трое, видимо, тоже не стали долго раздумывать на его счёт.

Дойдя до развилки, незнакомец, повернувшись к Флаю, поклонился и, развернувшись, пошел прочь.

– Эй, эй! Вы куда? – опешил Флай. – В моих краях за спасение жизни принято отвечать благодарностью!

– Ну, значит, в другой раз ты спасешь мою жизнь, – улыбнулся незнакомец.

– Как хоть Ваше имя?! Я зовусь Флай. И я, и команда моего кнорра всегда к Вашим услугам. Ещё пять дней мы будем стоять в этом порту, затем пойдем через море в Кадирстан торговать мехом и сушеной рыбой.

Незнакомец ещё раз поклонился Флаю.

– Благодарю, рад был помочь тебе, Флай. Моё имя Сакура, но вряд ли мы с тобой ещё встретимся.

Флай долго смотрел на удаляющегося воина. Хмель, адреналин, боль в разрезанной щеке и усталость смешались в нём и разом дали о себе знать. Пора на корабль, обработать рану и спать – на том и порешил он закончить этот долгий во всех отношениях день.

.....

Каждое утро перед их прогулкой на лошадях, когда он шел ей навстречу, она любовалась им! Её мужчина, её Император и её страсть – все соединилось для неё в этом человеке.

А скоро он ещё станет и её мужем, а она его женой! Могла ли она мечтать, что будет так счастлива, даже в мыслях хоть на мгновение? И тот момент, когда он впервые посмотрел на неё долгим, неотрывным взглядом, проникая в самую её глубь – ей не забыть никогда! Эта секунда перевернула всё у неё в душе – и всё, что было потом, она делала только для того, чтобы быть с ним навсегда!

Выходя навстречу Адель, Амир думал: “О Боже! Какое же это счастье снова видеть тебя, моя девочка!” Поцеловав её, он вставил ногу в стремя подведенного ему жеребца, легко оказался в седле и поскакал вперед, а она, выезжая вслед за ним на белой в яблоках лошади, не могла привыкнуть, что всё это происходит с ней наяву.

Их знакомство состоялось в обыденных для него и совершенно невероятных для неё обстоятельствах. Император со своей ближней свитой и охраной ехал через пустыню в свой город-порт на морском побережье – там планировалась его встреча с Королем Монеты, который мечтал о возможности заключить договор о торговле товарами его южной Империи с Горным Севером и Королевством междуречья. Остановившись передохнуть и напоить верблюдов в небольшом оазисе, Император, приняв поклоны и дань уважения местных подданных, решил искупаться в озерце, которое и дало жизнь этому местечку. Разоблачаясь и передавая своему верному телохранителю Ахмеду свой меч, он увидел её. Невероятная по своей красоте девушка стояла на другой стороне крошечного озера и смотрела на него.

Амир никогда не видел такой красоты, затаенной страсти, сексуальности и невинности одновременно.

– Эй! – не вполне осознавая, как это выглядит со стороны, крикнул он. – Подожди, подожди, не уходи никуда!

И сбросив искусно кованую, как плетённый кафтан, кольчугу, прыгнул в озеро. Подплыв к девушке, он не мог оторвать от неё глаз. Сколько он смотрел на неё, он не помнил, но её открытый, прямой, отвечающий ему взаимностью взгляд был невероятен. Такое ощущение, что они уже были знакомы вечность и только и ждали этого мгновения, чтобы встретиться вновь.

Амир нырнул в воду, мотая головой, пытаясь сбросить наваждение этих красивых карих глаз: “А вдруг она замужем?! Какой же это будет позор!”

– Ты замужем?! – почти крикнул он, снова вынырнув на поверхность.

Девушка, опуская глаза, ответила:

– Господин, за такую беседу я получу осуждение от своего отца. Простите меня, я должна уйти, – и она, развернувшись, пошла от озера вглубь оазиса к нескольким скромным жилищам кочевников – «домам из шерсти», как их называли здесь.

– Значит, она не замужем, – пробормотал Амир, вылезая из озера.

Сделав знак свите, он переоделся в роскошный халат, надел свою кольчугу, взял меч и, вспрыгнув на коня, подъехал к хижине, куда ушла девушка. Навстречу ему вышел старый воин пустыни, весь в шрамах и морщинах, держа одной рукой меч, а другой свою дочь за руку.

Увидев Императора, он склонился в поклоне, но Амир узнав его спрыгнул с коня.

– Басир, ты ли это?! Ты верно служил моему деду и отцу! Старый воин, рад приветствовать тебя!

Басир снова поклонился и убрал свою дочь рукой себе за спину.

– Приветствую и я тебя, молодой Император! Долгих лет жизни тебе и процветания!

– Басир, эта девушка твоя дочь?! – воскликнул Император.

– Да, мой Господин. Адель единственная отрада в моей старости. Берегу её как зеницу ока. Часто приходится отдавать шакалам тела тех, кто зарится на нее, проезжая мимо, но, слава Богу, пока хватает сил защитить свою Честь.

– Басир, ты был великим воином, соратником моего деда и отца, и я обещаю, что никто и никогда не обидит твою дочь. Я вас обоих беру под свою защиту и забираю отсюда с собой. Собирайтесь, завтра мы двинемся дальше в путь.

Во время разговора Амир всё раз за разом смотрел на девушку, прятавшуюся за своим отцом, и понимал, что без неё он теперь никуда не поедет.

– Но, Император, зачем тебе моя дочь?! Я спрашиваю тебя об этом прямо, даже если ты за это повелишь убить меня!

– Я хочу жениться на твоей дочери, Басир! Дай нам благословение, моя помолвка с Княжной Бьянкой будет расторгнута.

…

В далеком прошлом

Луций родился слабым, хилым ребёнком. Отца своего он никогда не знал, а мать была слишком забита жизнью, чтобы защитить своего сына от её невзгод.

Он не любил мать, испытывал к ней безразличие и презрение, и ещё больше он не любил окружающий его мир и людей в нем.

Мальчишки с детства дразнили и били его, и он мечтал только об одном: отомстить им всем.

Своё равновесие с миром Люций нашел, мучая тех, кто был слабее. Сначала это были воробьи и голуби, которых он убивал и травил ядом, потом кошки и собаки. И вот, наконец, он добрался и до людей.

Первой его жертвой стала старуха, которую в их селе все очень боялись и к которой ходили за советом и разными снадобьями. Старуха эта пользовалась дурной славой. Поговаривали, что не только снадобьями торговала она у себя в покосившейся избушке, но и помогала дурным людям творить их темные делишки. Немало народу отправилось на тот свет от её ядов и черных приворотов. Особенно опасались её молодые девушки: говорили, что если положит эта старуха на какую девицу свой черный взгляд, побормочет свои заклинания, бросит щепотку порошка из перетёртых сушеных гадов в огонь – не видать той счастья. Или вообще, может со свету сжить, наслав болезнь или проклятья. Очень не любила она счастливых молодых девушек, наверное, потому что сама счастья никогда не знала, оттого и другим его простить не могла.

Люций любил бывать у неё в жилище, часами сидеть в углу и наблюдать, как она разделывает крыс и лягушек, сушит тараканов, размалывает в труху сушеных змей и делает из этого свои яды и снадобья.

Он поймал змею, гадюку с сильным ядом, который вызывает медленную смерть с распуханием конечностей и удушьем. Посадил эту гадюку в кувшин, где старуха держала лягушек, предварительно поморив гадюку голодом несколько дней.

Когда старуха запустила руку в кувшин и с криком отдернула её, Люций молча улыбался в углу комнаты, спрятавшись в темноте. Старуха пыталась найти противоядие, но он заранее нашел и выкинул его, поэтому её усилия были тщетны. Она попыталась выползти наружу – видимо, хотела позвать на помощь, но дверь была заперта изнутри, и ключ вынут.

– Ах ты маленький паршивый ублюдок, – захрипела старуха, догадавшись, кто это сделал, – я поймаю и убью тебя.

Но яд уже начал свое действие, и она упала на пол в судорогах.

Люций вышел из темноты и сел рядом со старухой на её скрипящий стул. Он молча смотрел на неё все те несколько часов, которые она задыхалась и хрипела, умирая. Едва заметная улыбка блуждала на его губах – это была именно та жизнь, которой он хотел жить. Жизнь разрушителя и убийцы. Жизнь, в которой он воздаст всем этим паршивым людишкам по их заслугам.

Когда старуха прохрипела в последний раз, и судороги выгнули её тело, Люций собрался уйти восвояси, взяв перед этим у неё из запасов разных порошков. Но тут что-то изменилось в окружающем его пространстве, и над потускневшими углями очага появилось пламя, принявшее нечеловеческий облик.

Властный голос заговорил с ним в его голове:

– Куда это ты собрался, ничтожный червяк? Убить прислугу – дело, конечно, нехитрое. Но ты взял чужое, взял МОЁ! Эта прислуга была Моей собственностью!

Леденящий ужас сковал всё существо Люция. Он ощущал страх, жуткий первобытный страх перед этим Злом, пришедшим к нему. Но в то же время им овладело чувство радости и наслаждения от возможности подчиняться и служить этому Злу, отдаться ему.

– Хорошо, – сказал голос Темного Господина в его голове, – я возьму тебя в прислужники, но ты должен искупить свой проступок и понести наказание!

И Демон, выкинув Люция на одинокую скалу в море, сказал:

– Мучайся здесь, пока мимо не проплывёт корабль. Когда тебя возьмут на борт, убей всю команду. После этого я снова приду к тебе.

– Да, мой Господин, – прохрипел Люций, – я всё сделаю, я счастлив служить тебе!

.....

Для Князя Островного Княжества Сандро прибытие посланника Императора Юга было неожиданным, ведь скоро он готовился принимать у себя его самого. Визит этот должен был состоятся в ближайшее время.

Помолвка его дочери с Амиром состоялась давно: 3 года назад, когда Бьянке было ещё 14, и выдавать её замуж тогда, конечно, было рано. Да и брак этот нужен был в первую очередь ему. Князь понимал, что без поддержки Юга ему трудно или почти невозможно будет выстоять в войне с Королем Междуречья, который давно вынашивал планы захвата его Островного Княжества.

И вот теперь, когда личный посланник Императора сообщил ему весть о расторжении помолвки и грядущей свадьбе Амира, Князь чувствовал себя оскорбленным.

Невероятным усилием воли ему удалось сдержаться.

– Передайте Императорскому Высочеству, что мы желаем ему счастья, но присутствовать на его свадьбе не сможем ввиду большого количества внутренних дел.

Когда личный посланник Императора с поклоном удалился, Сандро дал волю захлестнувшим его чувствам. Как отец он был оскорблен и разгневан. Как Князь он должен был сохранять хладнокровие для безопасности его прекрасного цветущего острова и его подданных.

История знает примеры, когда лишь самой малости силы или запаса прочности не хватает государству и народу, чтобы самостоятельно определять свою судьбу, вне зависимости от воли и зависти соседних стран. Его прекрасный остров, который он любил всей душой, был слишком мал, чтобы не искать союзников, и слишком велик и богат, чтобы его не хотели захватить и поработить. Географическая расположенность на всех основных морских коммуникациях делала его и слишком значимым, и слишком уязвимым одновременно. А его сегодняшние друзья: Вольные Морские Торговцы и Король Монеты – с удовольствием присоединились бы к грабежу, если бы им представился такой случай.

Из мрачных мыслей его вывели шаги жены. Инес подошла и положила ему руки на голову.

– Наша Бьянка не станет женой Амира, – сказал он.

– Может, это и к лучшему, – ответила жена. Она сказала это так обыденно, как будто с самого начала знала, что так и произойдет. – Мы не знаем, была бы наша девочка там счастлива, на чужбине.

– Какое счастье! – раздался рядом юный красивый голос.

Князь вздрогнул:

– Бьянка, ты здесь?

– Да, я здесь и счастлива, что не поеду в эти пустыни! – вскрикнула она и выбежала прочь.

Жена, конечно, пыталась успокоить его, и Князь был благодарен ей. Но оставшись один, Сандро снова и снова размышлял о случившемся. Это означало одно: ему надо было готовиться к войне с Королем Междуречья.

.....

Детство и юность Сакуры прошли в старом Додзё, который был центром их Школы много веков. Расположенный в горах севера вдалеке от суеты и людей, он сливался с окружающей его природой и, казалось, что он был здесь всегда и будет стоять еще вечность.

Ямада, также выросший и воспитанный здесь с ранних лет, несмотря на возраст был старшим учеником. С одиннадцати, двенадцати лет он побеждал всех взрослых учеников в Додзё, внушая им страх своей жестокостью и беспощадностью по отношению и к себе, и к другим. Он никогда не останавливался в тренировках, пока не начинал делать то, над чем работал лучше других. Когда все ученики отдыхали в последние вечерние часы, он снова выходил на тренировку, отрабатывая до автоматизма полученную за день технику, и подглядывая за работой Учителя над внутренней энергией. Ямада безусловно был лучшим среди них: самый жесткий, беспощадный, жестокий – но его характер привёл к отчуждению и страху со стороны других учеников. Он был старший ученик, но не любимый и не ближний, а это, как известно, огромная разница. Учитель годами работал с ним, пытаясь изменить, оттаять его душу, но усилия эти были тщетны.

С Сакурой же всё было наоборот. Учитель растил его как сына, видел и чувствовал в нем своё продолжение. То, чего своей яростью и жестокостью никогда не мог добиться Ямада.

Ямада ненавидел Сакуру. Ненавидел всем своим существом. Ненавидел потому, что у Сакуры было то, чего он сам никогда не мог получить: любовь Учителя.

Глава 2

Королевство Междуречья было государством, выгодно расположенным на центральной части материка, богатого плодородными землями, реками и озерами.

Казалось, всё было в этих землях для гармонии и процветания, но простые люди вряд ли были здесь счастливы под бесконечными поборами и унижениями со стороны Короля и его вассалов. Ожидание каких-то ещё больших бед и невзгод словно висело в воздухе.

Поговаривали, что Король хочет ещё увеличить поборы для подготовки к новой войне. Неважно, что никто не угрожал его государству. Как говорится, было бы желание, а повод для войны всегда найдется.

Правитель Междуречья Саймон лениво оглядывал своих подданных, собравшихся в Большом Зале на заседание Совета.

– Мои крестьяне не могут увеличить сборы, – сказал пожилой статный Герцог, выходя вперед. – Мы не можем бесконечно увеличивать налоги!

– Кто ещё из членов Совета хочет высказаться? – предложил Король.

– Я поддерживаю Герцога Дарси, – сказал ещё один Барон, выходя вперед. – В моих владениях крестьяне уже почти не могут приносить мне пользу: всё своё время они отрабатывают налоги и пытаются прокормиться. Никаких доходов с них для себя мы уже давно не видим.

– Я присоединяюсь, – сказал третий Барон, также сделав шаг вперед.

– Хорошо, мои дорогие Лорды и мой дядя Дарси. Я освобождаю вас от этих забот, – сказал Король, сделав знак. В этот же момент вышедших вперед Герцога и Баронов обступили воины Короля.

– Я протестую, – сказал Герцог Дарси. – Мой дорогой племянник, ты переходишь черту!

Больше он ничего не успел сказать. Обхватив его шею удавкой его начал душить здоровенный воин, подошедший сзади.

Члены Совета в ужасе смотрели на судорожную борьбу Дарси, его хрипы и конвульсии. Наконец, он перестал дергаться и обвис на руках убийцы. Последний член Совета, который рисковал открыто говорить, что думает против воли Короля, теперь был мертв.

– Мой дядя – уважаемый Герцог Дарси, к сожалению, скончался, – сказал в оглушительной тишине Король. – У него было больное сердце, мы навсегда сохраним память о нем. Ну, а теперь повторяю снова, мои дорогие Лорды, – угрожающе прокричал Король членам Совета, – вы в течение месяца соберете всю требующуюся мне дань с вверенных вам земель! И я, наконец, построю сильный флот для войны с Островным Княжеством!

По всему Междуречью запылали дома и избивались люди. Саймон собирал нужное ему для войны золото.

.....

Подготовка к празднику Солнца в Хеймгарде – замке Горного Короля и его окрестностях шла полным ходом. Везде царила предпраздничная суета. Крестьяне отовсюду привозили в замок свои припасы, готовясь к недельной ярмарке. Девушки подбирали наряды, а парни готовились померяться силами в схватках на кулаках и деревянных мечах.

Горный Король Норри смотрел на эти приготовления и вспоминал, как несколько лет назад на таком же празднике Учитель Додзё спас жизнь ему и его семье.

…

Около трех лет назад

В тот вечер как обычно в долине около стен королевского замка был карнавал. Король с женой Урсулой и дочерью Ингред сидели за праздничным столом и смотрели, как веселится и развлекается их народ.

Внезапно Норри заметил, что за их спинами нет больше воинов охраны, Встав из-за стола он пошёл посмотреть, в чем дело.

– Сигдх, где ты? – позвал Король начальника своей стражи и вдруг увидел его лежащим на подмостках рассечённым мечом.

Обнажив свой меч, Норри бросился обратно к своей жене и дочери, которых оставил одних. Какие-то тени мелькали за тяжёлыми шторами занавеса. Он почти опоздал. Урсула, защищая дочь, закрывала её от приближающегося к ним человека в черном. Норри бросил в него свой меч, потому что сблизиться с ним для защиты своей семьи у него уже не хватало времени. Бросок звёздочки ниндзя и попадание в цель его меча произошли почти одновременно. Его жена упала с металлом в теле. Ниндзя был пробит насквозь мечом Короля.

Несколько людей в черном окружили его. Их круг сужался, и защищаться ему от них уже было нечем. Но вдруг что-то стало происходить с этими людьми. Оставив его, они закружились с обнаженными мечами словно в каком-то танце, переместившись за тяжелый занавес, откуда и появились до этого.

Снизу бежала внешняя стража.

– Король в опасности! – кричали они.

– Быстрее! Уведите отсюда принцессу! – скомандовал Норри. Сам он бросился к жене, но та не подавала признаков жизни.

За занавесом тем временем разыгрывалась другая трагедия. Хищники вдруг стали жертвами, преследователи – дичью. Учитель Додзё убивал одного ниндзя за другим. Его катана совершала невероятно красивый и смертоносный танец. Он сближался, проходил сквозь их мечи, уходя от атак, и после каждого такого сближения один из ниндзя прекращал свой земной путь. В течение полутора минут всё было кончено. Учитель зарубил пять ниндзя, и ещё одного до этого убил сам Король.

И всё же тогда меч Короля достиг ниндзя на какую-то долю секунды раньше, чем он успел бросить свое оружие в королеву Урсулу, потому что она все-таки осталась жива.

…

Урсула неслышно подошла к мужу и обняла его.

– Хорошо, что Господь не разлучил нас тогда, – тихо сказала она, понимая, о чем он вспомнил.

.....

В далеком прошлом

Роджер снова и снова думал об этой девушке. Случайно встретив её на ярмарке на границе Королевства семи городов и Междуречья, он мечтал и грезил встретить её снова.

Но как же это теперь возможно?! Он даже не решился подойти к ней и спросить её имени! Роджер знал только одно: она продавала муку. Значит, или работала на какой то мельнице, или была дочерью мельника.

Он решил обойти все мельницы в округе 50 миль, откуда люди приезжали на эту ярмарку.

Оставив книги, отпросившись у своего наставника – книжника, хранителя знаний из Нодинбурга, Роджер отправился в путь.

Сердце всегда приведет к цели, особенно когда это сердце влюбленного юноши! Через неделю, обойдя уже пять мельниц, он увидел её. Она поила отцовского коня, привязанного к колышку после трудового дня, а её отец мельник управлял разгрузкой мешков с зерном с пришедших крестьянских подвод.

Роджер, как и тогда, лишился дара речи. Он просто стоял и смотрел на неё. Она, заметив его взгляд, вероятно вспомнила, что этот парень уже также смотрел на неё на ярмарке, хихикнула и убежала в дом. Роджер, сбросив с себя оцепенение и увидев, что мельник вопросительно смотрит на него, решил, что отступать ему некуда и, решительно подойдя к нему, сказал:

– Господин! Вам не нужен умеющий читать, писать и считать помощник в делах?

Мельник, улыбнувшись (он, конечно, ещё на ярмарке приметил этого юношу), сказал:

– Ну, давай попробуем. Если поможешь мне навести порядок с учётом и счетами, отблагодарю тебя. Ну, а нет – выгоню. Согласен? А до того будешь работать за еду.

Роджер был согласен работать для него и без еды, поэтому с радостью согласился, ведь теперь он каждый день и каждый час мог находиться рядом с этой девушкой!

“Ученый зять – дело хорошее. Уж всяко лучше, чем этот остолоп – его помощник Макс, который двух слов связать не может и всё норовит посвататься к моей дочери!” – подумал мельник.

Симпатия молодых людей была взаимна, и любовь Роджера и Мэри расцвела как цветок в ту весну. Уже осенью они решили сыграть свадьбу.

.....

Предводитель Торгового союза, Король Торговли и Монеты Хирам не мог глаз оторвать от этой женщины. “Боже что за женщина, что за совершенство привёз с собой Император Юга?!” – думал он.

Когда он вышел поприветствовать прибытие Императора, то просто потерял дар речи.

Как было теперь вести дела? Мысли в голове постоянно возвращались к этой страстной и целомудренной как невинный цветок спутнице Амира.

Когда он на следующий день послал своего доверенного человека разузнать о ней, кто она и откуда, расспросить, например, этого старика-воина, который всегда был с ней рядом, то его человек просто не вернулся. Его нашли зарубленным мечом – как сказали, удар был профессиональным, и умер он мгновенно.

После этого Император перестал быть разговорчивым и настроенным на общение. Договор их расстроился и Амир, сообщив Хираму, что сделки не будет, встал и уехал со всей сопровождающей его свитой и охраной, и, самое главное, с этой девушкой.

Это был полный провал, крах двухлетних усилий бесчисленных его доверенных лиц, которые искали подступы, выходы на Императора Юга.

Товары Империи были нужны ему не случайными перекупленными партиями, не перехваченными у вольных торговцев урывками. Они нужны были ему широким большим легальным потоком, рекой, чтобы наполнить его корабли и кораблики, чтобы везти их через море и продавать по двойной, тройной, пятикратной цене в Междуречье, Островному Князю, Королевству Семи городов или даже Горному Королю. Он замышлял организовать и обратный поток товаров в эту огромную раскинувшуюся на бескрайних песках и степях Империю, заключив такие же соглашения с другими королевствами.

Но теперь всё пошло прахом! Глупо, бездарно и бессмысленно было так потерять голову из-за женщины, возможно даже, возлюбленной самого Императора, возжелать её самым бесстыдным и явным образом. Только дурак не видел, как он на неё пялился, да ещё и ближайшего помощника послал выведывать о ней.

Натура дельца в нем отчаянно протестовала такому развороту событий, но Хирамом овладело такое вожделение, что он не мог совладать с ним.

Не спав ночь, утром к нему пришло осознание, что теперь Император Юга стал его врагом, и он должен убрать его со своего пути и обладать этой женщиной.

Эта стало теперь главным для него, необходимым как сама жизнь, вытеснив из разума жажду наживы. Нужно было только найти способ.