Модус Эффектора

– Но здесь не собирают информацию! – Он оборвал меня резко и с раздражением. – У нас не архив, не библиотека и не справочное бюро! ОГБИЧ, да будет вам известно, существует лишь на паре географических карт и только для особой категории населения! Случайные же любопытствующие остаются здесь навсегда.

Зато ты теперь близко—близко… А в руки вот не даешься. А ты не смотри, что я не образованная, да с бутылкой пришла. Так воспитали меня. Но я не пьяница. Так, со всеми, чтоб не выделяться. Зато как все изменилось вокруг, как думать о тебе стала. Вот проснусь посреди ночи и молюсь о тебе, молюсь, пока все молитвы, что знаю, не перешепчу. О тебе, родимом, только и молюсь. Даже сынок мой младший, Павлуша, уж больно на Мишку вашего похож. Прям один в один. Это ж как люблю я тебя…

И вот он, Загорский. Он так же, как все, не может сдержать улыбку, гордо аплодируя распавшемуся за секунду на частицы Габриэлю Сирину – добровольцу, отдавшему свое тело на улучшение человечества!

Записывай, Аркадий, записывай! Пальцы человеческие, конечно же, с обрывками кожи. В основном же голая кость. Останки свежие. Очень свежие. Им всего несколько часов отроду. – Так и писать? – нервно сглотнув, прошептал Аркадий. – Нет, так не писать! – тяжело посмотрел на помощника Морозов и наклонился за уликой. – Где у нас пакеты?

Он до сих пор помнит тот синий автобус с тремя почти уже дремлющими в салоне пассажирами, тусклой темно—желтой лампочкой под потолком и невероятной штормовой качкой по неровным дорогам поселка. Редкие мелькающие за окном огоньки и запах бензина в этом стареньком, но таком уютном послевоенном ботинке засели в морозовской памяти как время прихода в его однообразно-терпеливую жизнь счастья.