Сломленный принц

Однажды она спросила меня, неужели я дерусь из-за денег. Нет. Я дерусь, потому что это приносит мне наслаждение. Мне нравится, когда мой кулак врезается в чье-то лицо. И я приветствую боль, растущую изнутри, когда кто-то другой наносит удар мне. Вот настоящие эмоции. Острые ощущения, в которых я никогда не испытывал необходимости. Но лишь до тех пор, пока в моей жизни не появилась она. Теперь мне трудно даже дышать, если Эллы нет рядом.

сегодня придешь в школу? – Нет. Я вернулась вчера поздно вечером, и Каллум дал мне сутки на то, чтобы прийти в себя. – Ладно. Тогда я тоже сегодня прогуляю, а ты придешь ко мне и все расскажешь.

Я ненавижу этих людей. С этого момента все они – мои враги. Они надзиратели в тюрьме, а я заключенная. Они мне не друзья, не семья. Для меня они пустое место.

Эй, детка, не подумай ничего такого. Я тут выбрасываю мусор. Видишь ли, мы пару раз переспали, а теперь, когда папа бросил ее, она, похоже, хочет залезть в мою постель. Ничего сверхъестественного, правда?

спрашивает Рид по дороге в пекарню. – Идти на вечеринку к кому-нибудь из Астора я точно не хочу, – я морщу нос. – И нужно что-то придумать с Вэл, потому что Тэм козел и надо, чтобы она была не одна. – Мы можем поехать на ферму, там есть огромный лабиринт и проводят конкурсы с тыквами. – Мы? То есть, я, ты и твои братья? – с надеждой спрашиваю я. – Да, все мы. Выплеснем переизбыток тестостерона на тыквы, после чего будем целоваться в лабиринте. – Что-то ты сильно уверен в себе. Рид ухмыляется. – Сегодня утром я обнаружил у себя на спине царапины. – Не может быть! – восклицаю я и глубоко вздыхаю. Он молчит. – Нет, правда? – тихо спрашиваю я Рида, разглядывая свои ногти. Рид продолжает ухмыляться, но благоразумно меняет тему. – Как Вэл? Я подсовываю руки под себя. – Не очень. Скучает по своему бывшему.

И не думаю, что она сказала домашним, с кем идет сегодня на свидание, иначе, поверь мне, Чак разбил бы Делакорту физиономию, если бы узнал, что эта мразь подкатывает к его сестре.

Размахнувшись, я со всей силы бью ему в челюсть, и он камнем падает на землю. Черт, это было круто.

провожу рукой по волосам. – Я не прикасался к ней больше шести месяцев. Со Дня святого Патрика, когда мы напились, помнишь? Я вырубился у себя наверху. Она забралась на меня. Я мало помню о той ночи

– Послушай меня, дражайшая дева! Прошу, позволь мне ввести мой член в твою пещеру блаженства, и я вознесу тебя к таким вершинам, о которых известно лишь бессмертным. Вэл встает из-за стола и берет свой поднос. – Если ты считаешь, что непристойности звучат именно так, то тебе еще многому предстоит научиться. Понял? И она уходит. Уэйд поворачивается ко мне и с детским восторгом одними губами произносит: «Непристойности».

под коленку, а потом поворачиваюсь к футболистам: – Я свободна. Кто хочет провести время с дешевой стриптизершей