Тайна спящих великанов

© Джон Никопол, 2021

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2021

* * *

В истории, рассказанной в настоящей книге, упоминается большое количество волшебных существ и необычных явлений, происходящих в Туманных Землях. Для понимания некоторых из них читателю стоит обратиться к Глоссарию, размещённому в конце книги.

Цикл Туманные Земли: реликвии Исчезнувшей Эпохи

Тайна спящих Великанов

Глава 1. Странное пробуждение

Далеко-далеко, за горами, за морями, за реками и лесами, укрылись Туманные Земли. Страна волшебная, страна сказочная, страна, покрытая тайнами. Лето с запахами цветов сменялось осенью с ароматами падающей листвы. На смену осени приходила зима с очаровательным запахом снега и льда, а за ней весна, наполненная благоуханием новой жизни. Ветра, дующие над великими просторами из года в год, разносили песни менестрелей о героях.

Над великими просторами Зерании стелился утренний туман. Туман клубился, туман переливался, туман медленно рассеивался под золотыми лучами восходящего солнца. Из-под тумана проступали очертания огромного сказочного леса, прореженного голубыми прожилками рек.

На севере, на самой границе видимости, высились руины Изгадии – разрушенного замка Волшебных Народцев. Развалины старой твердыни (оплывшие, как свеча) возвышались на склонах Пенийских гор. Историю этих руин давно никто не помнил, однако к разрушенному замку близко не подходили (на всякий случай). Мало ли что там может скрываться? Жизнь в Зерании была сосредоточена в лесу, где хватало своих загадок: потаённые ложбинки, глубокие пещеры, покрытые мхом камни и лесные озёра.

Карлик по имени Труфф Бальсон проснулся от странного шума. Уютный домик, спрятанный в глубине леса, покачивался и содрогался. Во сне карлик видел, как парит над родным Борогвинским лесом. Он как раз летел, оседлав облако, над рекой Хильтанос, на берегу которой стояло поселение, где жил Труфф. Он подплыл на облаке к руинам Изгадии, надеясь заглянуть внутрь (он давно мечтал сунуть в развалины свой любопытный нос), однако сон был прерван самым наглым образом.

Карлик принадлежал к Волшебному Племени пикси и обитал, как все его сородичи, внутри гигантского гриба. Каждый пикси был размером с ладонь человека, а если учесть, что гриб был выше человека, то внутри одного мухомора мог разместиться обширный домик, где хватило бы места целому семейству пикси.

В мухоморе было тепло и уютно. Стены на ощупь были мягкие и тёплые, как у всякого гриба, и немного светились в темноте. Гигантские мухоморы в Борогвинском лесу содержали большое количество фосфора, который, впитав в себя дневной свет, отдавал его вечером всем желающим.

Снаружи грибы источали мягкое лунное свечение, благодаря которому во тьме были отчётливо видны кособокие тропинки, проложенные между ними. Чем ближе подходишь к грибу, тем ярче освещена трава у толстой ножки. Возле маленьких дверок, на шестах, воткнутых в стенку, пикси подвешивали крошечные фонарики, от которых шёл оранжевый, почти коричневый свет. Фонарики покачивались на ветру, отбрасывая пляшущие тени. И гасли к утру, потому что спящие пикси не подливали в них масла.

В домиках пикси постоянно стоял запах сырости и плесени – так пахнут грибы, пребывающие в самом расцвете сил. Людям такой аромат неприятен, а у карликов запах вызывал блаженство. Благодаря этому сладкому запаху и свету пикси считали грибы самыми уютными домиками в мире.

Кровать, на которой спал Труфф, стояла у стены. Большая комната, вырезанная в мякоти гриба, была обставлена крошечной мебелью: посередине разместился обеденный стол, вдоль стен – расставлены диваны и кресла, а возле окна высился шкаф для одежды. В одну из стен была вделана печь, около неё прислонился ухват – штырь для вынимания из печи горячих горшочков с едой. Сейчас печь была холодная и тёмная, а ухват валялся на полу в дальнем конце комнаты.

Нет, подождите!

Труфф отбросил подушку, сел на кровати, протёр глаза и увидел, как стол, который должен стоять в центре, съехал к стене, сбил ухват и упёрся в холодную печь. Деревянный стул-качалка с выжженной на спинке надписью: «Труфф Бальсон» всегда был прислонён к столу, теперь валялся возле печи, нырнув под стол. Одна ножка отломана, хотя вчера вечером, когда карлик поднялся с этой качалки и лёг в кровать, стул был совершенно целым.

Падение штыря, сбитого столом, пробудило Труффа. Карлик слез на пол и поискал сапожки.

Их также не оказалось на месте. Обычно они лежали под кроватью. Но в данный момент кровать сама стояла в центре комнаты, медленно приближаясь к печи. Пол в доме-грибе почему-то сделался наклонным.

Пикси спрыгнул на пол и шатаясь подошёл к печи. Он с трудом удерживал равновесие на покачивающемся полу. Поверхность перемещалась вверх-вниз так, словно гриб летел по воздуху.

Странно.

Труфф подошёл к столу, встал на колени, залез под него и извлёк свои сапожки вместе с кафтаном. Пикси любили щегольски одеваться. Карлики были покрыты серой шерстью, редкой и почти незаметной. Голой оставалась только область возле пупка, а также ладони и ступни. Чтобы шерсть не пачкалась, пикси носили разноцветные штанишки, голубые сапожки и голубые кафтаны. Клочья волос на голове, торчавшие во все стороны, этот Волшебный Народец прятал под разноцветные шапки из цветочных колокольчиков. У Труффа шапки не было: цветок, сорванный вчера, завял и оказался в печи ещё вечером. Чтобы отыскать новую шапку, пикси предстояло выбраться из домика наружу.

Одевшись, Труфф побежал к лестнице, ведущей вниз. В его доме-мухоморе имелась только одна комната, вырезанная в шляпке. Туда вела длинная винтовая лестница, выдолбленная внутри гигантской ножки гриба, высотой в рост человека. Ножка была такой толстой, что её с трудом мог обхватить человек, в то время как остроконечная шляпка в диаметре доходила до четырех шагов. В стенах комнаты выдолблены прорези окон и даже балкончик, ограждённый крошечными (для человека) перилами и мощной (для пикси) оградой на уровне пояса.

Домик-гриб словно летел по воздуху. Пол содрогался. По дуновению ветра (точнее – сквозняку) карлик ощущал, как тот становится то выше, то ниже.

«Очень странно, – подумал Труфф. – С каких это пор грибы научились летать?» Дверь на тёмную лестницу оказалась распахнута настежь, хотя вечером карлик оставил её плотно закрытой. Труфф Бальсон начал спускаться. Преодолев пять ступеней, пикси ощутил, как ноги погрузились в нечто студёное.

Вода. Холодная. Бр-р-р-р!

«Хм… откуда внутри гриба взяться воде? Особенно если гриб летит?» – удивился карлик.

Неужели другие пикси, в особенности его друзья Гариль и Веслон, а также девочка-пикси Лирана, вечно таскавшаяся за мальчиками, отмочили какую-то пакость?

Отмочили?

Труфф испуганно распахнул глаза. Они у него большие и зелёные. Пикси поднялся по лестнице и сел на крайнюю ступеньку. Снял голубые сапоги, вылил из них воду, снова надел и побежал к балкончику. Вышел и обомлел.

Наводнение!

Поселение пикси Красная Опушка оказалось затоплено. Огромные мухоморы превратились из уютных домиков, стоявших на согнутых ножках поблизости друг от друга, в острова с красными в белую крапинку крышами. Эти островки покачивались на воде, создавая ощущение полёта. Над крышами виднелись кособокие печные трубы, отводившие дым от каминов, заботливо расположенных внутри каждого мухомора. В данный момент все печные трубы были холодные. Дыма – нет. Если внутри какого-то гриба и был разожжён камин или нагрета печь, вода давно их потушила.

«Река Хильтанос разлилась!» – догадался Труфф. Уровень воды поднялся очень сильно – оказался затоплен не только лес, но и поселение пикси. Грибы покачивались, омываемые потоками, несущимися с гор.

Грязно-коричневая вода стремительно напирала. Дом Труффа трясся и кренился всё ниже и ниже, готовясь утонуть насовсем. Пока карлик бежал на балкончик, гриб успел наклониться и ещё больше уйти под воду. Вода хлынула в комнату прямо с лестницы. Поток подхватил стол, кресла и сундуки с одеждой. Вода подняла и потащила за собой даже кровать. По белому постельному белью расходилось огромное серое пятно. Вскоре вся постель стала мокрой и приобрела грязно-серый оттенок. Поток подхватил стул-качалку с выжженной на спинке надписью: «Труфф Бальсон» и выбросил его через балконную дверь. Стул поплыл вниз по реке.

С каждым мгновением вода прибывала всё больше.

Над поселением пикси Красная Опушка из пяти десятков мухоморов склонились дремучие ели. Их острые вершины казались карлику недосягаемо высокими. Ёлки подпирали облака. Сквозь еловые ветви виднелись голубое небо и утреннее солнце, выглядывающее меж облаков.

Балкончик содрогнулся. Труфф упал, уткнувшись носом в мягкий пол, вдохнув сладкой сырости спелого гриба. И в этот момент карлик понял: гриб оторвало вместе с ножкой. Он поплыл между других мухоморов, расталкивая их красные с белыми пятнышками шляпки.

Из комнаты на балкон хлынула вода. Кровать, стол, шкаф с одеждой и даже коврик двинулись по направлению к балкону, столкнулись с узким проходом и заткнули его. Сзади ударила кровать. Раздались хруст и треск. Несколько стульев выдавило через дверь, в то время как её саму сорвало с петель, и она просвистела над ухом карлика. Дверь плюхнулась в воду, которая поднялась на уровень балкона, и отъехала прочь от гриба. Плывущая в грязном потоке дверь с ручкой в форме кольца и замочной скважиной со вставленным ключом выглядела смешно.

Жалобно вскрикнув, Труфф подпрыгнул, зацепился за краешек шляпки гриба, подтянулся и забросил ногу на крышу, взобрался на неё и побежал к печной трубе. Кривой дымоход, оканчивавшийся наверху крышечкой в виде домика, раскачивался и вот-вот грозил обломиться. Пикси судорожно обхватил его руками и огляделся.

Прежде всего он не мог понять, куда подевались другие соплеменники. Кроме журчащей воды и глухих ударов грибов друг о друга, не слышалось абсолютно ничего. Ни писка, ни визга, ни щебетания, что удивительно, учитывая скандальный нрав Волшебного Племени. Обычно пикси поднимали дикий крик по всякому поводу (и даже без причины).

Гриб-домик стремительно плыл между другими такими же мухоморами. Мухоморы отчаянно раскачивались, пытаясь всеми силами удержаться за землю. Некоторые уже утонули по самые шляпки: над поверхностью торчали лишь печные трубы, из которых временами брызгал не дым, а грязные фонтаны воды.

Впереди обнаружился стремительно приближающийся ствол сосны. Даже три человека с трудом обхватили бы его, в то время как пикси смогли бы измерить окружность этого дерева лишь в случае, если десятки карликов взялись бы за руки и встали вокруг, плотно прижавшись к коре.

Тут Труфф услышал голос.

Голос звал:

– Помогите… Спасите… Я здесь!

К еловой лапе с другой стороны ствола течение прибило ещё один мухомор. Причём прибило давно и основательно. Этот был мухомор на целых два этажа. Под натиском воды гриб почти полностью утонул. Выныривал – и тогда виднелась его обломанная ножка, – когда поток ослабевал, но лишь для того, чтобы опять утонуть. Со стороны этот мухомор, принадлежавший большому семейству пикси, выглядел как поплавок, который дёргает огромная рыба.

– Ты меня видишь? – снова раздался писклявый голос. – Посмотри на крышу!

На тонущем мухоморе прыгал, размахивая руками, пикси-ребёнок. Он был настолько мал, что носил не серые штаны, как взрослые карлики, а полосатые. Пикси-родители одевали своих деток в полосатые штаны, чтобы легче отыскивать в лесу, куда они частенько убегали. Делали дети это из озорства, чтобы досадить чересчур заботливым родителям, доказывая свою (якобы) самостоятельность.

Труфф набрал в грудь воздуха и крикнул:

– Да, я тебя вижу! Держись, малыш!

Труфф зацепился руками за проплывающую над головой ветку. Дом-гриб занесло под неё течением. Печная труба, сделанная из пустого (внутри) ствола тонкого дерева, воткнутого в шляпку гриба, ударилась об огромную ветку и обломилась. Острая вершина шляпки лишь скользнула по нижней части ветки и поплыла дальше. Ноги пикси внезапно оказались над бурлящим потоком. Грязно-коричневая вода сулила большие неприятности, если в неё упасть. Труфф испуганно расширил глаза, подтянулся и взобрался на ветку, впервые ощутив себя на твёрдой поверхности.

– Держись! – снова прокричал спасатель. – Я иду к тебе!

Труфф побежал по ветке. Родной домик-гриб уплывал всё дальше и дальше, пока не пропал за громадными соснами, которые, растопырив свои руки-ветки, укрыли его от посторонних глаз. С этого момента пикси по имени Труфф Бальсон никогда больше не видел свой дом.

Глава 2. Потерявшийся малыш

Под ногами Труффа мелькали чешуйки, которыми была покрыта ветка. Местами виднелись пузырьки смолы: для человека они были размером с ноготь, а для пикси – с пригорок, который можно перепрыгнуть, лишь хорошо разбежавшись. Внезапно карлик, который бежал и не смотрел под ноги, наступил на смолу, споткнулся и упал.

– Помогите кто-нибудь наконец! – кричал маленький пикси, чей гриб с каждым мгновением уходил глубже под воду. – Я сейчас утону!

«Надо помочь малышу! – промелькнуло в голове у Труффа. – Нужно скорее выбираться из смолистого омута!»

Пикси дёрнулся. Раз, другой, третий. Смола не отпускала: обе ноги глубоко увязли в прозрачном коричневом пузырьке. В этом наросте уже застряла огромная пчела, размером с половину карлика. Растопырив усики и раскинув крылышки, она глубоко погрузилась в вязкую жижу, сочащуюся из раны на ветке.

Труфф и так и сяк пытался освободиться от надёжных тисков, куда попали обе ноги, но смола лишь сильнее затягивала его. Сапоги увязли почти до вершины. Карлику не оставалось ничего иного, кроме как снять красивые голубые сапожки и оставить их в смоле. Выбравшись из обуви, он заметил, как смола проглотила сапоги. Они медленно погружались на дно лужицы, присоединяясь к обездвиженной пчеле. Насекомое высунуло жало, но это его не спасло: смола не испугалась жалящих уколов.

Перескакивая с ветки на ветку, босоногий Труфф добрался до тонущего гриба. Малыш из последних сил держался за печную трубу.

Шляпка гриба стремительно чернела: мухомор, давно оторванный от ножки, быстро портился и подгнивал.

– Затащи меня на ветку! – Испуганный малыш протянул одну руку к старшему пикси, другой обхватив кривую печную трубу. – Скорее! Мой гриб совсем утонул!

– Давно ты тут застрял? – Труфф спустился по колючим иголкам как можно ниже. Ветка, за которую зацепился домик малыша, была обильно покрыта зелёными иголками. Каждая размером с ноготь человека, но длиной в целую руку пикси. – Твой гриб почти совсем сгнил!

Босоногий малыш, одетый только в полосатые штанишки, жалобно тянул ручки к Труффу. Тому ничего не оставалось, кроме как спрыгнуть на шляпку гниющего гриба. Он обнял малыша одной рукой, схватившись другой за печную трубу. Малыш обхватил его за шею, едва не задушив. Худое тельце мальчика было холодным, как лёд, и скользким, как рыба. Он провёл немало времени на шляпке гриба, успев основательно продрогнуть.

– Я сижу тут со вчерашнего вечера! – Малыш уткнул голову в грудь старшему пикси. – Когда началось наводнение, я как раз…

Что именно делал малыш, когда началось наводнение, так и осталось загадкой (для исторической науки), поскольку налетевшая волна полностью утопила огромный мухомор. Труфф и маленький пикси погрузились в воду с головой. В уши ударил характерный звук: глубокое утробное бульканье, непонятный треск и грохот. Перед глазами поплыли огромные пузыри.

Обхватив обеими руками печную трубу, Труфф зажмурился. Малыш крепко держался за него, обвив руками и ногами. Младший пикси едва достигал бедра Труффа, поэтому его ноги оказались на поясе спасителя.

Мощный поток воды утянул гриб на глубину, ударил по нему раз, другой, третий и протолкнул под ветку. Гриб ещё больше осел под воду. Обломанная ножка скользнула по земле и снова отломилась, теперь уже у самой шляпки. Сразу после этого шляпка всплыла в сотне шагах от того места, где застряла до этого. Труфф и малыш жадно вдохнули воздух.

Гриб всплыл на поверхности. Медленно вращаясь, он двинулся по течению. Окружающий лес, хорошо знакомый Труффу, медленно превращался в малознакомый, а потом и вовсе неизвестный. Наводнение стремительно уносило двух пикси все дальше и дальше от поселения Красная Опушка.

Переведя дух, Труфф Бальсон оторвал от себя малыша и посадил рядом. Они оба тяжело дышали. Карлики легли на спину, подложили руки под головы и разглядывали, как мимо проносятся треугольные вершины елок. В просветах между вершинами деревьев мелькало голубое небо. Борогвинский лес, в котором жили пикси, был старый и дремучий. Солнечные лучи редко достигали земли.

– Я тебя помню! – Лёжа на спине, малыш радостно глядел в небо. Он был очень доволен, что не утонул. – Ты друг моей сестры Лираны!

– Неужели? – Труфф повернул голову к малышу. – Тогда, быть может, ты помнишь Гариля и Веслона, которые часто составляют мне компанию? Мы втроём путешествуем по окрестностям в поисках чего-нибудь интересного.

– Вы путешествуете вчетвером! – перебил малыш. – Лирана часто присоединяется к вам вопреки желанию нашей матери!

– Вопреки желанию? – переспросил Труфф. Отдышавшись, он сидел и выжимал носки. – Я никогда не слышал, чтобы мать Лираны высказывала недовольство вслух!

Сапоги карлика остались где-то далеко, погрузившись на дно смолистого пузырька и присоединившись к утонувшей пчеле. Теперь придётся ходить босым, чего Труфф крайне не любил из-за хвойных иголок, усеивающих тропинки в Борогвинском лесу. Любящему щегольски одеваться пикси отсутствие даже части гардероба очень и очень не нравилось.

– Конечно, не высказывала, – кивнул малыш. – Поскольку Лирана тайком убегает от родителей, даже не говоря, куда пошла и как долго её не будет дома. Моя мать отправилась вчера к родителям Гариля и Веслона ради того, чтобы… э… чтобы… «выяснить отношения». Ещё моя мать говорила, что намерена «расставить все точки над „и“», раз и навсегда запретив Лиране общаться с озорными мальчишками! После разговора с родителями Гариля и Веслона моя мать собиралась идти к некоему Труффу Бальсону. Насколько я теперь понимаю – к тебе. Я уснул в своей кровати на чердаке и больше никого не видел.

– До меня твоя мама не дошла. – Труфф ощутил облегчение. – По правде говоря, я её вообще никогда не видел. Лирана нас не особенно стремилась познакомить, заявляя, что её мать против дружбы дочери с «хулиганами». Последним словом она без всякого сомнения обозначала некоего Труффа Бальсона, сидящего ныне перед тобой.

Теперь Труфф вспомнил: Лирана как-то обмолвилась, что у неё появился младший братик. Имени ему ещё не придумали, поскольку он родился всего месяц назад. Карлики, принадлежавшие к Волшебному Племени пикси, росли очень быстро, но лишь спустя два месяца, по обычаю, им давали имена. Церемония называлась Праздник Наречения и проводилась в кругу семьи. Пару дней назад Лирана обмолвилась, что её семейство готовится к Свистопляске. При обсуждении празднества также фигурировали слова «Шабаш», «Кутерьма» и «Дым Коромыслом», под которыми Лирана подразумевала, судя по всему, церемонию присвоения имени младшему брату. Эту самую церемонию она считала наискучнейшим занятием в мире, а потому отзывалась о ней весьма пренебрежительно.

– Почему я никогда не видел тебя раньше? – удивился Труфф. – Например, я, Гариль и Веслон заходили за Лираной пять дней назад, когда путешествовали к Дипейским пригоркам за дудочками мастера Жувина.

– Ты не видел меня потому, что мне запрещали выходить из своей комнаты. – Малыш постучал по шляпке гриба, на вершине которой сидел. Гриб отозвался глухим звуком, похожим на эхо в трухлявом пне, когда по нему пинают. – Ведь я ещё маленький и не имею права покидать дом!

Надев мокрые носки, Труфф подогнул колени и опёрся о них подбородком. Малыш держал его обеими руками, словно опасаясь, что спаситель исчезнет так же внезапно, как появился. Труфф с ужасом осознал: если бы он не обнаружил малыша, испуганно прыгающего на грибе, то младший пикси мог утонуть! От одной мысли о плывущем в потоке малыше Труффа бросило в дрожь.

– Ты ведь меня не бросишь? – Малыш испуганно посмотрел огромными глазами на старшего собрата и разревелся. – Я хочу к маме! Где моя мама?

Из глаз спасённого полились горькие слёзы. Очень много слёз. Всё это время они копились и теперь прорвались наружу, как из лопнувшей водопроводной трубы.

Труфф был пикси-подростком, которому едва исполнилось пять лет (по людским меркам, ему было втрое больше), поэтому он понятия не имел, как следует обращаться с малышами. Мальчик-пикси просто обнял ревущего малыша за плечи и сказал:

– Мы обязательно отыщем твою маму.

Собравшись с духом, Труфф добавил:

– Заодно выясним, что случилось с нашим поселением Красная Опушка, почему разлилась река Хильтанос и каким образом получилось так, что она потекла по Борогвинскому лесу!

Это было очень серьёзное обещание, за исполнение которого Труфф теперь нёс ответственность. Карлик сразу понял: ему так просто не избавиться от вновь приобретённого груза. Как не избавиться и от малыша. Ведь перед ним живой ребёнок, его так просто не бросишь за трухлявым пеньком со словами: «Я сейчас приду», после которых можно улизнуть, растворившись в тумане.

Малыш благодарно прижался лицом к новообретённому другу. Продолжая всхлипывать, он думал о маме и папе. Труфф, в свою очередь, испытывал смешанные и непонятные чувства. Он жил на свете целых пять лет. По меркам пикси, это столько же, сколько пятнадцать лет у людей. Из этих пяти лет Труфф жил отдельно в собственном грибе почти год.

Карлик привык заботиться только о себе и не задумываться о других. Внезапно возникшая необходимость взять под защиту малыша была для Труффа Бальсона в новинку. Он не знал, как поступить. На миг ему захотелось бросить малыша: пусть тот сам выкручивается из ситуации, в которую попал. Но Труфф, разумеется, понимал, что малыш без него пропадёт. Исчезнет без следа в дремучем лесу и никогда не найдёт своих маму и папу…

А гриб уплывал всё дальше. Красная Опушка осталась очень-очень далеко. Борогвинский лес, сквозь который поток уносил сорванную шляпку гриба, стал совсем незнакомым.

Иногда шляпка ударялась о стволы деревьев, но они попадались всё реже и реже. Солнце всё чаще било в глаза. Высокое и недосягаемое, оно с любовью и заботой поливало землю тёплыми лучами.

Постепенно лес пропал, и гриб вынесло на большое открытое пространство. Это была река Хильтанос, огромная и необъятная. Вода, которая «подвезла» гриб из леса, была ярко-коричневая. Судя по всему, – Труфф давно об этом догадывался, – это селевой поток, возникший из-за прорыва какой-то плотины или даже горного озера.

Вода в реке стала голубой и прозрачной. Когда селевой поток отправил шляпку гриба в большую реку, коричневая вода смешалась с голубой. Чем дальше уплывала шляпка, тем чище становилась вода. Одинокие карлики, сидящие на вершине огромного мухомора, испуганно держались за печную трубу. Над водой торчала лишь вершина мухомора, да и та продолжала оседать. Лишившийся ножки мухомор больше не получал от земли живительных соков, поэтому всё сильнее съёживался.

Лестницы, комнаты и даже целые залы, вырезанные внутри живых грибов, совсем их не портили, поскольку карлики работали волшебными молоточками и лопатками. Они откалывали крошечные частички гриба так, что сам мухомор даже не подозревал, как в его чреве копошатся карлики. Главное для гриба – держаться ножкой за землю. В этом случае он рос и процветал.

– Ого! Даже берегов не видно! – воскликнул малыш-пикси. – Как же мы вернёмся обратно?

– Обратный путь будет очень долгим… – Труфф расширил глаза от ужаса, но постарался придать своему голосу уверенности. – И очень трудным…

Гриб вынесло на середину гигантской реки Хильтанос. Река была такой необъятной, что оба берега, если плыть по середине, превращались в далёкую и едва различимую дымку.

Труфф с грустью вспомнил Красную Опушку. Ещё пять дней назад, когда он, Гариль и Веслон зашли за Лираной, Труфф мечтал покинуть свой дом. Когда они вчетвером отправились к Дипейским пригоркам за дудочками мастера Жувина, Труфф очень радовался. Теперь же, когда дом исчез в неизвестном направлении, больше всего на свете пикси мечтал вернуться в Красную Опушку и нырнуть в свою тёплую постель. К сожалению, ничего этого теперь не стало.

– Скажи, Труфф, как мы вернёмся в Красную Опушку?

Малыш оказался смышлён не по месяцам. Он словно прочитал мысли старшего товарища, договаривая:

– Особенно если учесть, что наше поселение смыло водой, а мы плывём четверть дня в неизвестном направлении?

– Понятия не имею… – Труфф поёрзал на шляпке гриба. – Что-нибудь придумаем…

Гриб гнил. Ещё немного – и он опустится на дно. Кромка воды подступала к ногам двух пикси, прислонившихся спинами к печной трубе. Теперь даже в самой трубе хлюпала вода.