Заголовок, напечатанный на фоне железной дороги кровью четырёх подростков, гремел с обложки каждой городской газеты. Дикторы в новостях прикрывали лица маской скорби, зачитывая тяжелые строки с крохотных экранов, припрятанных в глубине студии, подальше от взгляда внимательного зрителя. Известные телеведущие, примелькавшиеся в прайм – тайм федеральных каналов, то и дело пускали скупую слезу, проговаривая заученную наизусть фразу о том, насколько велико их сочувствие родственникам погибших. Независимые интернет – порталы пытались дать объективную оценку трагедии, публикуя бесконечные статьи на тему: “Как на ранних стадиях распознать в своём ребёнке склонность к суициду”.

Рейтинги абсолютно всех средств массовой информации уверенно ползли вверх.

Охочие до горячих сенсаций журналисты устроили осадное положение убитым горем семьям, чьи дети взялись за руки и шагнули на рельсы под аккомпанемент оглушительного сигнала приближающегося междугороднего экспресса.

«Четверо подростков из небольшого городка, расположенного в ста километрах к северу от столицы, вечером десятого февраля взялись за руки и шагнули навстречу приближающемуся составу. Они не оставили записок, которые могли бы стать ключом к разгадке мотивов их страшного поступка. По словам тех, кто их знал лично, ребята были очень дружны между собой и проводили вместе свободное от учебы время. Все четверо воспитывались в благополучных семьях. Учителя о них отзываются как о прилежных и любознательных учениках. Почему они это сделали? Никто из их окружения не может дать однозначного ответа на этот вопрос. Расследованием трагедии сейчас занимаются следственные органы. Мы будем держать вас в курсе событий»

12 февраля.

– Утром моя дочь позавтракала двумя сырниками с вишневым джемом и выпила чашку кофе с молоком. Она, как обычно, переписывалась с друзьями в чате и одновременно общалась со мной на тему выбора экзаменов для поступления в десятый класс. Она сидела на табурете на мягкой подушке, поджав под себя ноги, и ножом старательно разрезала свой завтрак на маленькие кусочки. Вы знаете, мы совсем недавно поставили ей брекет-систему, и пользование ножом за приемом пищи стало её обыкновенным ритуалом. Она резала сырник. Я мыла посуду. Мы болтали и смеялись. Всё было так обычно, как в любой другой день. Это утро ничем не отличалось от тысяч других, – рассказывала молодая мать лет тридцати с небольшим, прерываясь всхлипываниями.

– Моя дочка крутилась перед зеркалом, когда я случайно задел её локтем. Она нарочито громко вскрикнула и попросила быть осторожней. Я отчитал её за излишнюю вульгарность. Она недовольно поджала губы и бросила косметику в свою сумку. Она всегда просила отстать, а я ведь просто переживал за неё. Я был слишком строг с ней. Моя дочь не заслуживала подобного отношения. Теперь я всё время думаю о том, что она, скорее всего, не знала, как сильно я её люблю, – вспоминал отец, потирая виски, переливающиеся ранней сединой в свете студийных софитов. Здесь он находился не ради славы. Хождение по всем этим бесконечным телепередачам давало надежду на то, что история с его дочерью не канет в лету, оставшись нераскрытой. Страдания в прямом эфире приравнивались к ощутимому пинку следственным органам для слаженных действий на всех этапах дальнейшего расследования. Он сам много лет отработал в полицейском управлении и четко знал, о чём говорил. Только таким образом можно придать ускорение делу, которое вот-вот станет гиблым, если не раскрыть его по горячим следам.

– Дочь поцеловала меня в щеку и с грохотом захлопнула дверь. Но через мгновение отворила её и попросила прощения. Она пояснила, что не хотела хлопать, что во всем виноват сквозняк. Я рассмеялась, потому что мне всегда нравилось, как она делает виноватое лицо там, где можно обойтись и без него. Я собиралась заправить стиральную машину, когда услышала, как входная дверь снова открывается. Дочь прискакала на одной ноге. Теплый сапог с отломанным каблуком она держала в руках. Быстро переобувшись в удобные ботинки, снова поцеловала меня и умчалась. В этот раз уже навсегда. Если бы я только могла подумать о том, что вижу её в последний раз. Я заперлась бы с ней в комнате и на коленях умоляла не делать этого. Не существует нерешаемых проблем и безвыходных ситуаций. И солнце не светит на протяжении всей жизни. Иногда нужно просто переждать сложности, если нет сил справиться с ними сегодня. Именно это я бы сказала ей в то утро, когда она смеялась над своей неловкостью, махая сапожком со сломанным каблуком. У меня просто не укладывается в голове, как моя ласковая и озорная девочка могла шагнуть под поезд. Я не верю, что она сделала это сама. Её кто-то заставил, – безутешную мать душили слезы, но никто не пытался её успокоить. Знали, что это не имеет смысла. Единственный во всём мире человек, способный дать ей умиротворение, несколько дней назад вместе с друзьями резко оборвала свою жизнь, едва успевшую начаться.

– В тот вечер он впервые после страшной трагедии, затронувшей нашу семью в сентябре, вышел из своей комнаты. Все полгода до этого дня он сторонился нас, будто в случившемся видел отчасти и нашу вину. Мы сидели на диване. Я вязала, а муж читал детектив. Сын подошел к нам неслышно. Я даже не смогу вам сказать, как долго он простоял на пороге зала, засунув руки в карманы и наблюдая за нами со стороны. Он улыбнулся, когда мы обратили на него внимание и предложил заварить чай, чтобы провести вечер всей семьей под просмотр доброй комедии. Во время фильма он много шутил и смеялся вместе с нами, совсем как раньше. Мы тогда еще подумали, что он, наконец, пережил наше горе и теперь жизнь пойдет своим чередом. А на следующий день он шагнул под поезд со своими лучшими друзьями, – завершила свой рассказ женщина с потухшим взглядом и седой головой. Зрительный зал издал дружный вопль массового удивления, но ей было всё равно. Прийти сюда велел отец одной из девочек, погибшей вместе с её сыном. Большую часть жизни он отработал в полицейском управлении и теперь всеми силами пытался организовать шумиху вокруг дела о гибели четырех подростков, чтобы кто-нибудь особо умный не вздумал его закрыть за отсутствием состава преступления.

Четверо жизнерадостных подростков не могли уйти по собственной воле. В этом не сомневались те, кто знал их лично.

13 февраля.

– Первый школьный хулиган, с которым невозможно было сладить, – звенящим полушепотом делилась с репортершей местной газеты молодая преподавательница. – Хамил всем учителям, не признавал авторитетов. Единственный, кто имел на него хоть какое-то влияние, был его лучший друг. Ну, тот, вообще, наша местная звезда! Абсолютно очаровательный парнишка. В младших классах он ходил в синей жилетке с бабочкой, подобранной в тон. А когда подрос, то создал себе уникальный стиль, благодаря которому выгодно выделялся из толпы. Его невозможно было не заметить. А заметив, не полюбить. Если на просторах интернета остались видео, которыми он так сильно увлекался последние годы, то обязательно посмотрите их. Даже дреды нисколько не портили его, наоборот, придавали внешний шарм и искорку незаурядности. По нему страдали все школьные девчонки. Сколько он записок любовных получил за все годы учебы, а сколько слез из-за него было пролито, не счесть! Ужасная трагедия! Я никогда не смогу его забыть.

После удивленно-вопросительного взгляда репортерши тут же исправилась:

– Всех не смогу забыть. Все они замечательные добрые ребята, но вот он, конечно, особенный парнишка. Рожденный стать звездой. Безумно жаль.

По всей стране гремела история четырех подростков, решивших прервать свои жизни, не оставив равнодушным ни единого жителя страны.

Немолодая женщина со старческим пучком на голове и в цветастом переднике, вытащила из кухонного шкафчика початую банку мясного корма для своего кота.

– Тише ты, – зашипела она недовольно на рыжего бандита с рваным ухом, выкладывая дурно пахнущую массу в его алюминиевую миску.

Кот крутился у её ног, ожидая, когда же хозяйка соизволит опустить миску на клеенку, расстеленную в углу у плиты. Но она не торопилась. Щелкнув красной кнопкой пульта, дождалась включения старенького цветного телевизора и уткнулась в экран, автоматическим движением продолжая выскребать желейные ошметки из консервной банки.

– Я считаю, что в нашей стране одна из самых главных проблем – это перегруженность подростковой неокрепшей психики бесполезной информацией, – уверенно вещал мнимый эксперт в одной из бесконечных телепрограмм, посвященных четырем погибшим ребятам. – Они не могут отфильтровать мусор, черпаемый из недр интернета. Да, пускай он и задумывался изначально как хранилище всех данных, что есть в мире. Но для чего нашим детям знать постельные подробности однодневных самовыдвинувшихся звездуль? Секс сейчас перестал быть чем-то интимным и личным. Дерзкие танцоры, раскрепощенные певички и бесстыжие блогеры – вот самая главная проблема молодого поколения! Оторвите ваших детей от гаджетов и выведите их в парк на пикник, тогда ваш ребенок никогда не задумается о том, чтобы взять за руки друзей и шагнуть вместе с ними под приближающийся состав! У них должен быть подстрекатель. Найдем зачинщика – найдем причину.

Выслушав эту длинную бессвязную тираду, женщина усмехнулась и отерла лоснящийся лоб краем передника.

– Мэрлин, ты это слыхал? – обратилась она к коту. – Найдут они зачинщика, как же! Почти полгода прошло, как мы с тобой остались вдвоем на белом свете, а они так и не смогли отыскать ни единого свидетеля. И ребята сейчас прогремят на всю страну, а потом народ переключится на свежую громкую историю, а мы так и останемся прозябать позабытые Богом. Страна огромная. Каждый день в любом её уголке может случиться всё, что угодно. Справедливости на всех не хватит. Жри, ненасытная скотина.

Сделав недовольное лицо, она ударила миской о пол и ногой пнула её к стене. Кот рванул с места, словно огненная молния. Женщина глянула на него, а затем, неожиданно для себя, наклонилась и почесала его за ухом. Её расчерченное морщинами лицо на миг разгладилось и открыло возраст, не превышающий и сорока пяти. Много лет она терпела этого кота ради своих близняшек. Её девочки притащили животное в дом, когда им не было еще и десяти. Возились с ним, как с родным, потратили на его лечение все свои карманные деньги, подаренные на праздники. И теперь, когда отлаженная годами жизнь этой женщины рухнула, оказалось, что у неё нет больше никого, кроме этого кота, ради кормежки которого нужно заставить себя подниматься с кровати минимум два раза в день.

14 февраля.

– Не замечала ли я чего-то странного в поведении своей дочери в последнее время? – переспросила заплаканная женщина в годах, сидящая на краешке деревянного обшарпанного стула в кабинете следователя. – Спросите лучше, когда она не была странной. Она хватала куски жизни, даже не пытаясь увлечься чем-то серьезно и вдумчиво. Писала стихи. Так много, что наберется на целый сборник. Потом бросила и взялась за музыку. Играла на гитаре незамысловатые мелодии, напевая под них свои стихи. Потом ей надоело, и она записалась в секцию восточных единоборств. По вечерам часами сидела в полной темноте и дышала благовониями, провоняла мне всю квартиру. Ранее были курсы испанского. Вот скажите, на кой ей мог сдаться испанский язык в нашей глубинке? Целыми днями болтала на непонятном дуэнта морэ. Что это за слова? Что они означают? Я никогда не понимала, что творится в голове моего ребенка. Единственное, что мне хотелось делать для неё: не ограничивать свободу. Мне хотелось помочь ей расправить крылья. Видимо, она была еще не готова летать сама. И в этом виновата только я одна.

– Он не расставался с камерой ни на минуту, – вспоминал отец, задумчиво почесывая щетину с проблесками седины на щеках. – Она так интересно цеплялась на руку, и он носил её вместо часов. Знакомые рассказывали, что мой сын знаменит в определенных кругах. Но я не смотрел его… влоги? Кажется, так это называется? Иной раз я замечал камеру у него в руках даже ночью. День за днем он осознанно превращал свою жизнь в реалити – шоу. Иногда он просил меня надеть приличную футболку, чтобы записать видео со мной. Чаще всего это был спор на какую-либо тему. Например, что он никогда не сможет месяц подниматься в пять утра ради часовой пробежки вокруг школьного стадиона. Спор окончился тем, что мы с ним стали бегать вместе. Я до сих пор продолжаю это делать, в надежде, что он ко мне вдруг присоединится… Вы знаете, я понял, что дела плохи, когда увидел камеру, лежащей на столике в коридоре. Именно в тот момент мне показалось, что я больше никогда не увижу своего ребенка.

Молодой отец на автомате бросил бутылочку со смесью в микроволновую печь на тридцать секунд и устало опустился на стул, одной рукой придерживая своего любопытного сына. Мальчишке едва исполнился годик, но его первый в жизни день рождения никто не праздновал. Если бы была жива его мама, она бы, наверняка, заказала в кондитерской двухъярусный торт и вызвала парочку детских аниматоров. Она умела делать праздник. Она сама была настоящим праздником. Когда сын научится разговаривать и спросит, какой была его мама, отец ему ответит, не раздумывая ни секунды. Она была самой лучшей. Она любила их обоих больше жизни, ведь они оба и были её жизнью. Сам он не способен на такую чистую и всеобъемлющую любовь. Поначалу, когда вещи в шкафу еще хранили её запах, он едва мог касаться этого ребенка, ведь если бы не сын, скорее всего, его жена была бы жива. Первые роды дались ей очень тяжело. Но она никогда не жаловалась.

– Мужчины, вам необходимо продержаться без меня пятьдесят четыре часа. Молоко в холодильнике, подгузники в шкафчике, конверт для прогулки в гардеробной. Будьте молодцами и скучайте сильно – сильно, чтобы я скорее вернулась.

Она рассмеялась, хоть он и понимал, как ей больно смеяться. Его жена ехала в больницу в соседний город. Если бы не сын, она была бы здорова. Если бы он не родился, она была бы жива.

Молодой отец отвлекся на писк микроволновой печи и посмотрел на своего ребенка. Такой светловолосый и голубоглазый. Как маленькое солнышко. Словно крошечная копия его сияющей жены. Он не хотел любить его. Но и не любить его он тоже не мог.

Пока малыш причмокивал молочком из бутылочки, он включил телевизор. По главному новостному каналу страны шла передача, посвященная ребятам, шагнувшим навстречу междугороднему экспрессу.

– Можем ли мы делать первые выводы, исходя из анализов образцов крови подростков? – задал известный ведущий вопрос приглашенному эксперту.

– Да, мы можем сделать вывод о том, что ребята сделали это добровольно. В их крови не найдено следов алкоголя или наркотических веществ. Абсолютно чистая слизистая языка и легких говорит о том, что трое из четырех ребят не были курящими. Также, об этом следствию сообщили и их друзья. По рассказам одноклассников ребята были грамотные, интересные, разносторонне развитые, сильные физически. Не наблюдались у психиатров. Тесты, проводимые раз в полугодие школьным психологом, показали, что и в психическом плане отклонений не выявлено. Следствие продолжает свою работу, но мы пока не можем разглашать все материалы этого дела.

Не в силах это слушать и дальше, молодой отец переключил новостной канал на музыкальный. Почему? Почему жизнь так не справедлива? Его жена хотела жить. А эти подростки – нет. Лучше бы они оказались в том злополучном поезде, в котором нашли искореженное металлом тело его любимой женщины. Тогда бы всё было честно. Но когда судьба поступала честно по отношению к людям?

– Четверо подростков, – повторил он задумчиво. – Бука, как думаешь, это могли бы быть они?

Если бы Бука умел разговаривать, он бы ответил, что ни секунды не сомневается в этом. Но пока он только смешно морщил свой кнопочный носик и причмокивал теплой молочной смесью.

– Тогда зачем они шагнули под поезд? – продолжил молодой отец рассуждать вслух. – Думаешь, за полгода их замучила совесть? Вряд ли, сынок. Это простое совпадение. К тому же, в сентябре искали одну девочку и трех мальчиков. А тут две девочки и два мальчика. Вчера уже по телику выдвигали предположение, что это могут быть они, но эксперт сделал вывод, что это невозможно. К тому же искали блондинку. А тут обе девочки темненькие. Просто наш город накрыла черная полоса. Ничего, Бука, следом за ней обязательно придут лучшие времена. Обязательно. Так всегда бывает.

15 февраля.

«Прошло шесть дней с того момента, как четверо подростков взялись за руки и шагнули под колеса приближающегося состава. По инерции поезд проехал еще около двухсот метров, разнеся останки тел по железнодорожной насыпи. Сейчас территория огорожена следственными органами для обнаружения всех частей тел. Бригады всё еще работают на данной территории и убедительно просят местных жителей не приближаться к насыпи вплоть до завершения расследования. Материалы дела держат в строжайшем секрете, но проверенные источники информации говорят о том, что следствие нисколько не продвинулось за эти шесть дней. Телефоны подростков не обнаружены, из социальных сетей удалены все аккаунты, а в личной переписке через электронную почту не найдено ничего подозрительного. Единственный выживший из компании друзей находится под воздействием антидепрессантов и испытывает сильнейшее моральное давление со стороны общественности. В ближайшее время к нему будет приставлена круглосуточная охрана, поскольку его родственники опасаются самосуда над подростком, избежавшим смерти. Обвиненный неким анонимом на известном портале в доведении до самоубийства своих друзей, молодой человек находится в постоянном страхе. Мы будем следить за развитием событий» – рассказывал симпатичный новостной диктор с экрана федерального канала.

«В пятницу состоялось масштабное прощание с четырьмя подростками, взявшимися за руки и шагнувшими под колеса движущегося поезда в минувший вторник. На похоронах присутствовал практически весь город. Напоминаем, что эта компания друзей была весьма известна в определенных кругах, как постоянные герои видеоряда известного блогера под ником «МаХсимус2000», также погибшего под колёсами состава. Юные, благополучные и весьма талантливые ребята. Какая сила толкнула их на рельсы? Похоже, что этот вопрос еще долгое время не оставит в покое горожан»

24 марта.

Молодой парнишка, хорошо знакомый с каждым из погибших ребят, задумчиво щелкал каналы телевизора, установленного на прозрачной тумбе в родительской спальне. Мама готовила ужин на кухне. Отец еще не вернулся со смены. Огромная плазма была в его полном распоряжении. Он собирался посмотреть очередную серию нашумевшего по всему миру сериала, когда вспомнил, что еще утром прочел на подъездной двери объявление о том, что в связи с плановыми работами, интернет будет отключен до полуночи.

Телевизор он смотрел так редко, как это делает в наше время вся молодежь. Последние новости, с иногда даже весьма грамотными комментариями к ним, он черпал из Сети. Но сегодня пришлось ограничиться малым. Рука не повернулась переключить канал, когда он услышал анонс свежего выпуска вечернего ток-шоу.

«Новый виток событий в деле четырех подростков, взявшихся за руки и бросившихся под поезд десятого февраля эксклюзивно только в нашей программе! Этим вечером в студии соберутся родственники ребят, готовые поделиться с вами информацией из собственного расследования. Также, напоминаем, что наша редакция просит откликнуться тех, кто знал причины страшного поступка подростков. Следственный отдел гарантирует полную анонимность»

Парнишка почувствовал, как к щекам прилила кровь, а кончики пальцев вмиг похолодели.

– Сын, пойдем ужинать? – приоткрыла дверь в комнату мама.

– Давай подождем папу? – предложил он будничным тоном, ничем не выдав своего волнения.

Программа должна начаться через пятнадцать минут, отец придет в течение часа. При таком раскладе он успеет посмотреть больше половины ток-шоу.

– Что-то случилось, родной? – обеспокоенно спросила мама и включила в комнате свет, чтобы заглянуть своему ребенку в глаза.

– Передачу хочу посмотреть по телевизору. Посвящена ребятам, – ответил он чистую правду.

– Нашли свидетелей? – уточнила она, грустно улыбнувшись. Но сын оборвал её радость.

– Нет. Но нашли что-то интересное.

Мама прихватила плед и прилегла рядом на кровать, чтобы посмотреть передачу вместе с сыном. Групповой суицид ребят, хорошо знакомых всем жителям города, до сих пор держал в напряжении каждого из горожан, воспитывавших детей того же возраста в собственных семьях. Горе затронуло всю страну и до сих пор грозовой тучей нависало не только над семьями подростков, но и над семьями их сверстников. Теперь родители очень подозрительно относились к своим детям, опасаясь, как бы их собственный горячо обожаемый ребенок не взял за руку своего близкого друга, чтобы оборвать жизнь, едва успевшую начаться.

– Знаменитый предсказатель, проживающий в японской деревне, он настоящий провидец. К нему едут за помощью со всего света, но он принимает только тех, кого сам посчитает действительно нуждающимся в его видении событий, – сбивчиво рассказывал один из родителей погибших ребят.

Все они сидели на ядовито – зеленых кожаных диванах в небольшой студии. Над ними, манерно ухватившись двумя пальцами за собственный подбородок, возвышался ведущий телепрограммы в строгом черном смокинге. Его голова, будто заведенная, беспрестанно дергалась в немом согласии с безутешными родителями подростков. Статная фигура выражала фальшивую скорбь. Эти сдвинутые брови, разрезанный морщинами лоб и губы, сжатые до болезненной бледности, были маской сочувствия, которую он обычно надевал во время подобных съемок.

Гости телепрограммы, конечно, заметили бы эту непроницаемую неискренность, обратив на него хоть немного внимания. Но в его сторону никто не смотрел. Вся студия сосредоточилась на убитых горем родителях. Все они взбудоражились настолько, что тщетно пытались перекричать друг друга, в попытках донести информацию до общественности. В нынешнем мире всем до боли знакома простая аксиома: чем больше гневных комментариев под выпуском программы в интернете, тем больше вероятность стать услышанными теми, к кому они сейчас обращаются.

– Он ни единожды предсказывал крупные крушения самолетов, предсказал смертоносный ураган на соседнем континенте и террористический захват торгового центра, случившийся почти десять лет назад, – подхватил немолодой мужчина, отец одного из ребят.

– Мы собирали деньги буквально всем миром. Через две недели после смерти наших детей, к всевидящему Сэтоши направилась делегация с вещами ребят.

– «Всему виной безнаказанность» – таков дословный перевод видений прорицателя. Больше он не захотел говорить. Он просто прогнал нас, попросив не занимать время нуждающихся.

– Это просто издевательство. Мы ведь тоже по-настоящему нуждаемся в его помощи. Нельзя так просто прогнать людей, убитых горем.

– Мы не поняли ни слова из того, что он нам сказал. Что это значит? Кто из наших детей безнаказан? Или виновный в их смерти останется безнаказанным? И относится ли, вообще, это предсказание к нашим детям или же он просто шарлатан, чьи предсказания случайно совпали с теми катастрофами, что прогремели на весь мир?

– Мы боимся, что если в смерти наших детей есть виновные, то они навсегда останутся безнаказанными. Пожалуйста, если вы обладаете какой-либо информацией, просто передайте хотя бы записку в наш почтовый ящик. Дайте хоть какой-то знак. Наши дети должны были жить…

Молодой парнишка перед экраном телевизора в родительской спальне тяжело вздохнул.

– Не переживай, если кто-то и виноват в их смерти, он еще ответит перед Богом, – произнесла мама.

– Если Бог существует, – безразлично пожал он плечами.

Мама совершенно ничего не понимала. Никто ничего не понимал. И это было просто великолепно.

Главное, что занятая ранее столько лет ниша теперь освободилась. Теперь можно взять позицию и взлететь до таких высот, до которых «богемная компашка» и за всю жизнь бы не добралась. Четыре звезды пали смертью храбрых. Но сделали это они лишь для того, чтобы на небосклоне взошла новая звезда.

Он еще затмит тех, кто раньше сиял так ярко. Дайте только время.

За полгода до трагедии.

18 сентября. Кабинет алгебры.

– Для третьей парты нужно повторить еще раз?

Молоденькая преподавательница вопросительно приподняла левую бровь в ожидании ответа от парнишки с волосами, заплетенными в дреды и собранными в аккуратный хвост во избежание конфликтов со школьной администрацией. Классный руководитель не делала поблажек никому из учеников, но его прическу упорно старалась не замечать. Несмотря ни на что, она была уверена на сотню процентов, что если кого-то из этого класса и ждет большое будущее, то только этого взъерошенного мальчишку с бешеной энергетикой во взгляде карих глаз, сидящего в крайнем ряду.

Он промолчал, позволив себе проигнорировать вопрос учительницы. Ответил его сосед по парте, с которым он переговаривался вполголоса.

– Мы признаем степень провальчика сложившейся ситуации и готовы убавить звук своего разговора, чтобы вы смогли беспрепятственно продолжить учить этих бестолочей математике.

С задних парт раздался короткий девчачий смешок. Полноватый блондин усмехнулся уголком рта и расправил плечи, ощутив поддержку. Для молоденькой преподавательницы до сих пор оставалось тайной, чем же сражает одноклассников этот недалекий мальчишка с третьесортным чувством юмора, которое проще ампутировать, чем излечить. Но факт оставался фактом. Окружение жадно ловило каждое его слово. Его моментально расхватывали на цитаты. Смеялись вместе с ним, даже когда не было смешно никому. Он умел вести за собой толпу и при правильном подходе в будущем это могло бы сыграть ему на руку, если бы он только того пожелал. Но пока парнишка довольствовался малым и не брезговал сортирными шутками, от которых учительские скулы сводило в приступе интеллектуальной судороги. Но особым пунктом раздражения для преподавательского состава шло количество вариаций слова «провал». Каким-то случайным образом именно это слово заменяло ему десятка два-три ругательств. «Провалом» блондин мог умело выразить любую эмоцию, начиная от радостного восхищения, заканчивая гневным разочарованием. Всё чаще учителя обращали внимание на учеников в параллели, тяжело вздыхающих «прова-а-ал». Любимое слово-паразит хулиганистого девятиклассника пускало корни в школьников, оставляя далеко позади даже тот сленг, который им диктовали экраны гаджетов.

– Будь добр выбросить жвачку и больше не употреблять её на моих уроках. Это, в первую очередь, неуважение к учителю. Я же не позволяю себе подобных вещей, – строго велела она, желая поставить наглеца на место.

Блондин нехотя поднялся, издав нарочито громкий скрежещущий звук стулом. Небрежно сунув руки в карманы узких брюк, он вальяжно подошел к мусорной корзине и остановился прямо около неё, слегка наклонив голову лицом вниз. Его скулы задвигались быстро и методично, выставляя напоказ очередную заготовку гримасы. Все ребята развернулись к нему и притихли в ожидании смешной выходки.

– Тянешь время?

Преподаватель специально повысила голос, чтобы казаться возмущенной, хоть и знала, что на своевольного подростка это не окажет никакого действия.

– Она еще сладенькая! Дайте дожевать, – наигранно взмолился он.

Класс взорвался хохотом, а учительница нервно вздохнула. Растянув свои пухлые щеки в ухмылке удовлетворения произведенным эффектом, он оглядел одноклассников, чтобы удостовериться: шутка не осталась незамеченной. Теперь можно смело плюнуть жвачку в ведро и не спеша вразвалку отправиться к своему месту.

– Нильс, завязывай, – рассмеялся парнишка с дредами.

– Я просто выполнил просьбу нашего преподавателя и, заметь, братан, сделал это весьма беспровальнечко, – пожал тот плечами, усаживаясь на соседний с ним стул и с тем же металлическим скрежетом двигаясь впритык к парте.

Эти парочка неразлучников являла собой самый страшный кошмар для начинающей учительницы, едва окончившей институт и пришедшей преподавать математику в лицей с техническим уклоном к смешным пятиклашкам, которые тогда, четыре года назад, были еще совсем малютками. Макс был первым, на кого она обратила свое внимание. Чрезмерно активный, он заряжал окружающих положительной энергией одним взглядом смеющихся глаз. Много говорил, много шутил и много работал на репетициях, чтобы быть ведущим школьной самодеятельности. Известность отыскала его после безобидной выходки. На спор он исполнил зажигательный танец утят перед комиссией из Министерства. Директор едва удержалась от того, чтобы не прикрикнуть на хулигана. По сути, он не сделал ничего плохого, ведь танцевать в школе на перемене не запрещено Уставом. Маленький пятиклассник в синей жилетке с бабочкой на шее, машущий локтями перед аплодирующей комиссией грозных проверяющих, молниеносно стал звездой школы. Видео с ним в главной роли в считанные дни стало вирусным и разлетелось по стране. Так началась его звездная карьера блогера.

Шло время. Макс взрослел, и шутки становились уже не такими безобидными. Вместе с его чувством юмора на следующий уровень шагнула и популярность. В седьмом классе родители подарили парнишке камеру, которая надевалась на запястье, вместо часов, и Макс с гигабайтами накопленных розыгрышей перебрался на просторы интернета. Абсолютной закономерностью было однажды утром отметить, что он стал знаменит в своем городе. Его видео неизменно набирали тысячи просмотров, а учителя стали с опаской оглядываться на улице, переживая, не прибавил ли им известности их талантливый ученик. Одновременно с камерой Макс приобрел и говорящий псевдоним, а дреды длиной до пояса появились чуть позже, когда он поверил в свои силы. Теперь он мог позволить себе оставаться собой не только вне стен школы, но и внутри них, невзирая на строгие правила Устава. Директор крайне возмутилась и поначалу грозила отчислением. Но молоденькая преподавательница математики, а по совместительству и классный руководитель, готова была отстаивать свою «звёздочку» несмотря ни на что.

18 сентября. Кабинет химии.

– Галёрка! – воскликнула седовласая дама, по самые глаза скрывшаяся в высоком воротнике своей накрахмаленной блузки.

Недовольная Юта приподняла голову, чтобы оценить, кому же вопит эта достопочтенная старушка, не жалея своей вставной челюсти, которая вылетает у неё изо рта при малейшем повышении тона.