Читать книгу: «Как найти работу», страница 5

– Прячусь, – отозвался Ярослав вяло, махнув рукой в неопределенном направлении.

– От кого? – снова спросил Кенар, а Тасманов недовольно закатил глаза.

– От нее! – рыкнул он, тыча в сторону «Ауди». Кенар нахмурился и осторожно выглянул. Суровые секьюрити продолжали стоять, переминаясь с ноги на ногу, курили и периодически касались гарнитуры в ухе.

– От них? – Кенар вскинул брови, а Тасманов раздражённо схватил его за голову, заставляя смотреть туда, куда нужно.

– Не от них, а от нее!

Чуть дальше стояла дородная дама в шубе. Мех явно дорогой, но совершенно непрактичный. Тем более что в Москве было не так уж холодно, чтобы запахиваться в подобные изделия из зверушек. А женщина отбросила сигарету небрежным движением и сунула под руку сумочку, прошагав до охраны. Она что-то коротко сказала и те принялись отчаянно кивать.

– Хотя от них тоже, – добавил Ярик, чуть погодя, и Канарейкин скрипнул зубами от злости.

Он потратил кучу денег, несся через полгорода в эту дыру, – а Тасманов просто бегал от очередной подружки. Неужели белобрысый идиот не мог решить эту проблему без его участия? Недолго думая, Кенар схватил Ярика за шкирку, не ожидавшего такого подвоха, и встряхнул.

– Ты чего? – ошарашенно открыл рот Ярослав, прекратив шептать от неожиданности.

– Я? – рыкнул Павел, надвигаясь на друга. Он схватил его за шею в крепком захвате, наклонил и принялся стучать по светлой макушке, едва шапка Тасманова оказалась на земле.

– Я его спасать рванул, все бросил, кота не покормил…

– Ай! Паха! У тебя нет кота, – вскрикивал Ярослав. Он хотел вырваться из стальной хватки Канарейкина, но ничего не вышло. Кулак Павла точно пытался пробить в нем дырку, дабы осмотреть черепную коробку на наличие мозга.

– Неважно! – рявкнул Кенар, продолжая душить в захвате Тасманова, – сам не мог разобраться?! Идиот безголовый!

За своими криками и борьбой они не сразу поняли, что привлекли внимание общественности и преследователей Ярослава. Лишь когда совсем рядом раздался радостный женский голос, парни замерли в странной позе, стараясь не дышать.

– Снежок, вот ты где! А я тебя повсюду ищу. Ты почему сбежал из магазина одежды? Твоя звездочка нашла отличный костюм для тебя на нашу свадьбу!

Паша уставился на даму преклонного возраста, явно пользующуюся услугами косметологов и хирургов. Она поджимала наколотые губки и щурила глаза, разглядывая их с интересом натуралиста. Возможно, в уме она решила, что два мужика лучше, чем один. Пусть даже красивый, но совершенно бестолковый.

– Снежок? – нервно хихикнул Кенар, отпуская Ярика и стараясь не подходить ближе к этой странной компании.

– Я был пьян, Пах, – сипло выдохнул Ярослав и добавил, – сильно.

– Видимо, в говно, – меланхолично протянул Паша в ответ. Женщина нехорошо оскалилась, услышав его имя. Она подобралась, запахнула шубку и яростно зарычала:

– Так это ты Павлик?!

– Допустим, – отозвался он неуверенно, шагнув к другу. Ярик отчаянно мотал головой и пытался делать какие-то знаки руками своей бывшей «возлюбленной».

– Ты забрал у меня Снежка! – взвизгнула она.

– Не тычьте пальцем – это невежливо. Кого и куда я увел? – Кенар уже знал, что ответ ему не понравится.

– Нет! – взвился Ярослав, пытаясь остановить безумную дамочку. Но поздно. Следующие слова подвергли Канарейкина в такой шок, что он едва не осел на асфальт.

– Отмазываешься? Снежок сказал, что у вас любовь!

Очень медленно Павел повернулся к другу, чувствуя, как дергается его глаз и кровь закипает в венах. Еще никогда желание прикончить безалаберного идиота не достигало таких масштабов.

– Ярослав! – взревел Паша. Смекнув, что дело пахнет керосином, Ярик дернул его за рукав и потащил за собой.

– Я все объясню, – заявил он, скользя по льду и спеша убраться подальше от возмущенной «Звездочки», – а сейчас валим отсюда!

Тасманов бросился в сторону клуба, пока Кенар не успел очухаться и возжелал поправить ему лицо. Да так, чтобы ни одна бабка больше не повелась на красивую внешность. Дама в шубе что-то кричала им вслед, требуя вернуть Снежка и обещая Паше кары небесные. Где-то в ее голове медленно таяли мечты о совместных детях, имена которым она придумала в единственную ночь любви. Канарейкину было все равно. Его даже не волновали охранники, бегущие за ним. Юркий Ярик ловко лавировал в толпе, бросаясь в самую гущу очереди, напугав половину посетителей клуба.

– Пахан, я не хотел. Она сама! – попытался воззвать Ярик к разуму лучшего друга.

– Я тебя так отлюблю, пассив белобрысый, кости замучаешься в пазл собирать! – орал Канарейкин.

Розовая вывеска и голый мужик на плакате – последнее, что запомнил Паша. Растолкав толпу из визжащих дамочек и двух секьюрити на входе, они почти одновременно вбежали в клуб. Всего нескольких секунд не хватило Кенару, чтобы схватить Ярика за капюшон куртки. Он ловко увернулся, обогнул ошарашенного администратора и нырнул в темный провал прохода, ведущего в зал. Тасманов чувствовал, что короткая и прекрасная жизнь подходит к концу.

– Добро пожа… – обрадовался Жорик, едва успевая отскочить, когда мимо него пронеслись два парня. Они бросились в сторону служебных помещений: раздевалка, кабинет директора и гримерная.

– Боженьки, эти танцоры такие нервные, – пробурчал он, поправляя бейджик. Жора подышал на него и улыбнулся.

Два амбала перегородили дорогу остальным гостям, возмущенных таким бесцеремонным вторжением без очереди. Георгий схватился за сердце и отчаянно захлопал ресницами, когда внимание преступных элементов обратилось в его сторону. Он сильно пожалел, что у него нет кнопки вызова полиции. Когда один из мужчин двинулся на него, Жорик пискнул и прижался к стене, нервно озираясь в поисках помощи.

– Два хорька не пробегали? Белобрысый, а второй в коричневом пальто и рожей недовольной? – поинтересовались у него и Жора, сглотнув, ткнул пальцем в сторону коридора, ведущего к лестнице на сцену.

– Не могу больше, – выдохнул он, едва слышно всхлипнув, когда мужчины побежали вперед. Запоздалая охрана появилась и осторожно помогла ему подняться, оттряхивая от невидимой грязи. – Увольняюсь!

Кира скучающе зевнула, прикрыв рот ладонью. Часы показывали полночь, и скоро должно было начаться шоу, ради которого они сюда приехали. Пока все, что было, нисколько ее не вдохновляло. Лана и ее подруги с восторгом освистывали пожарных, пляшущих под хиты Бритни Спирс, Леонова скучала и отчаянно боролась со сном. Неля, сидящая рядом, уже заказывала приват у Тарзана, а Леся стремилась добраться до «леопардов», крутящих задом у ее носа.

– Не куксись. После выступления поедем домой, – пьяно улыбнулась Лана, пока по сцене бегали помощники и устанавливали нужный реквизит.

Решетки заменили на части пиратского корабля, повесили флаг с черепом, а импозантный мужчина в костюме с бабочкой пытался настроить микрофон. Послышался неприятный писк, когда он приблизился к одной из колонок. Кира поморщилась и недовольно прищурилась, но ведущий только улыбнулся. Свет софитов упал прямо на него, ослепляя возбужденных клиенток

– Дамы и господа, – поприветствовал всех присутствующих в зале ведущий, – Меня зовут Алексей Гавриленко…

Кира отвлеклась от директора клуба, игнорируя его похвалы в сторону себя любимого. Пока Алексей распинался, перечисляя собственные заслуги в стриптиз-сфере города, Леонова заметила две тени, мелькнувшие мимо сцены. Что-то в них показалось ей знакомым. Особенно светлые волосы одного из парней. Не так уж много блондинов она знала, но мысль о Паше с Ярославом в этом клубе ее рассмешила. Разве парни ходят по таким заведениям?

– Наша новая программа. Только сегодня и сейчас…

Кира вздрогнула, когда послышались первые аккорды музыки «Пиратов Карибского моря» и переглянулась с улыбнувшейся Ланой.

– Быстрее, чего телимся! – подгонял танцоров Гриша с беспокойством.

Сам постановщик нервно теребил пуговицу на рубашке, готовясь к  шоу, которое он разрабатывал почти полгода. Это его выпускная работа в «ГИТИС», вместо большой сцены – клуб с полуголыми мужиками. Увидеть сей шедевр могли только пара десятков дам, ошалевших от алкоголя и возбуждения. Взгляд прошелся по полуголым парням. Все танцоры выглядели как герои фильма про пиратов, но не хватало главного действующего лица – капитана Джека Воробья.

– Так, – танцоры обернулись, и Гриша нервно оглянулся, ища актера, – где Джек Воробей? Где мой Джек Воробей? Где Миша?! – взвыл он в панике, чувствуя, как накрывается медным тазом карьера великого постановщика. А ведь Григорий мечтал ставить пьесы Шекспира в столичном театре.

– В туалет вышел, – отозвался один из ребят, и Гриша успокоился. В туалет – это хорошо.

– Босс! – в раздевалку ворвался один из помощников, заставив постановщика вздрогнуть, а танцоров нервно забегать по помещению.

– Чего орешь, Шариков?! – взвизгнул фальцетом Гриша, топнув ножкой в розовых джинсах. Увидев, как Севочка Шариков покраснел, он дернулся и поправил шарфик на шее, милостиво фыркнув. – Говори.

– Это… – Шариков запнулся и показал в сторону гримерных, – беда у нас, босс. Джек Воробей блюет в сортире. У него отравление сырыми яйцами.

– Что-о?!

Послышался какой-то шум за дверью, ведущей в гримерные, но Григорию было наплевать. Он жевал шляпу с перьями и плевался пухом. Другие артисты пытались его успокоить, но страдающий постановщик рухнул на колени и возвел руки к потолку, заскулив точно раненный зверь:

– Моя карьера! Жизнь кончена! Я умру на помойке в коробке от телевизора под мостом!

– Босс, там шеф начало объявил, – осторожно пробормотал Сева, трогая Гришу за плечо. В ответ постановщик заскулил сильнее и свернулся калачиком на полу.

– Дай мне умереть, – всхлипнул он.

Они услышали чьи-то перепуганные крики. Кажется, уборщица Мария Митрофановна пыталась от кого-то отбиться шваброй. Грише было наплевать, ведь жить ему осталось недолго. Разъяренный Алексей Степанович его убьет за сорванное шоу. Или продаст за долги по частям на черный рынок. Возможно, несчастному Петрушкину оставались последние секунды свободы до того, как у него отнимут почку и продадут в рабство.

Гриша не сразу обратил внимание на грохот, когда внутрь ворвались двое: высокий, испуганный блондин и разъяренный шатен. Они захлопнули дверь перед носом каких парней, которые орали благим матом и пытались ворваться. Подскочив с места, постановщик отряхнулся и деловито оглядел новоявленных гостей. Пока один пытался задушить другого, он быстро сделал подсчеты и обратился к ним вежливым тоном:

– Здравствуйте.

Паша повернул голову и озадаченно уставился на странного парня в обтягивающих штанах. Его взор уперся в бирюзовую рубашку, которая так ослепляла, что он даже Ярика прекратил душить. А ведь бегал за ним от преследователей по всему помещению. Старая бабка с тряпкой едва их не убила, когда свернули в эту часть коридора. Злость медленно утихала, зато проснулся инстинкт самосохранения. В дверь долбились два секьюрити сумасшедшей фанатки Тасманова, а к ним на помощь спешила охрана клуба. Выход был один – на сцену через неприметную серую дверь, которая вела за кулисы.

– Здрасте, – привычно улыбнулся Ярик, осторожно отцепляя пальцы Павла от своей куртки, – меня зовут Ярослав.

Сумасшедший клоун в ярких одеждах осмотрел их с ног до головы и коротко приказал:

– Раздевайтесь!

– Че? – выдохнули одновременно Ярослав с Пашей и округлили глаза. Гриша покачал головой, махнул рукой парням и принялся отдавать указания:

– Мальчики, за дело! Беленькому – шляпу, камзол и шпагу. Темненькому – платье и веер. И принесите парик!

– Но, босс, – осторожно спросил у Гриши Шариков, косясь на странную парочку, – Джей Воробей не был блондином, а леди Элизабет не мужчина.

– У нас толерантный клуб, – прозвучал невозмутимый ответ, – даешь в люди разнообразие.

Несколько парней с голыми торсами и в камзолах восемнадцатого века, схватили Пашу и Ярика. Они пытались сопротивляться, никто их не слушал. Заботливые руки шести рослых стриптизеров принялись стягивать их верхнюю одежду, пока еще двое бегали с пышными юбками платья и туда-сюда таскали шляпу с перьями. На голову Паше нахлобучили кудрявый парик, а Ярику попытались вручить обтягивающие бриджи и стянуть с него джинсы.

– Живее, живее! – поторапливал их Гриша, нервно глядя на дверь, – Шариков держи оборону! Они не должны сорвать нам шоу!

– Пустите меня, – заорал благим матом Паша, отбиваясь веером от гримеров.

– Что делать-то надо? – озадачился Ярик, почти не сопротивляясь. Григорий внимательно посмотрел на бунтующих новеньких и фыркнул:

– Раздеваться, мальчики. По вашим лицам вижу: профи. А не будете раздеваться, я этих амбалов сюда позову, – зловеще добавил он, и Паша прекратил сопротивление. Канарейкин сдул темную прядь парика с глаз, запыхтел и выхватил платье у стриптизера из рук, мрачно покосившись на его белые, обтягивающие бриджи.

– Ничего, ничего, – пробурчал он, пытаясь натянуть юбки поверх своей одежды, – я вас потом всех закопаю. И тебя, Тасманов, первым! – Кенар наставил на друга веер, угрожающе им помахав в воздухе. Ярослав только затрясся от хохота, мешая пудрить свое лицо пуховочкой.

– Грозная леди Павлитта.

– Заткнись!

Когда сборы были закончены, а Шариков, держащий дверь, принялся тыкать на свою гарнитуру, Гриша вздохнул и перекрестился. Затем осмотрел танцоров, умилился и крикнул:

– Выпускайте Кракена!

Глава 11. Шест и тридцать три несчастья

– Долго еще ждать?

Кира скучала и не знала, чем себя занять. Шампанское почти закончилось, а легкий туман в голове не способствовал приятному времяпрепровождению. Ведущий успел объявить о начале шоу, но на сцене по-прежнему ничего не происходило. Она отвернулась, разглядывая темный зал. Большинство клиенток были либо пьяны, либо теряли время за телефонами, поэтому никто не реагировал на внезапную задержку. Начали бегать официанты и администратор, периодически переговариваясь по гарнитуре, что-то пошло не так.

– Может, пойдем? – вновь попыталась воззвать Леонова к разуму Ланы, но та только покачала головой, – ждем и терпим. Съешь лучше закуску, – Неверова пододвинула к Кире блюдо с канапе и вылила остатки шампанского в бокал подруги.

– Эй, хватит, – пробурчала Леонова в ответ, однако бутылку отобрать не получилось.

От алкоголя уже начинала болеть голове, в висках стучало, а щеки краснели. Почему-то она подумала, что Паше ее вид не понравится. Никогда он не давал ей пить, даже по самым большим праздникам. «Сок понюхаешь и хватит с тебя», – неизменно отвечал на любые возмущения. Кира вдруг поняла, как соскучилась по нему. Один вечер без Кенара, а она уже готова на стенку лезть. Ни дурацких шуток, ни ворчливого фырканья и возмущений из-за закончившегося чая.

Можно ли привязаться к человеку настолько сильно? А к другу?

– Что ты вздыхаешь, как героиня любовного романа? – подозрительно прищурилась Лана, и Кира поежилась.

– Ничего я не вздыхаю, – буркнула она, отворачиваясь от подруги, – я просто…

Договорить она не успела. Рядом с Ланой подскочила Олеся и вгляделась куда-то в сцену. Судя по радостным воплям – шоу все-таки началось. Захотелось закрыть уши ладонями, но Леонова не стала. Они с Неверовой повернули головы, и Кира вгляделась в две фигуры, жмущиеся друг к другу. Свет упал прямо на Джека Воробья и его спутницу – леди Элизабет. Во всяком случае, так их представил радостный ведущий. Зато ей сделалось дурно, едва она смогла разглядеть знакомые лица.

– Какой горячий мальчик, – выдохнула Олеся с восторгом и принялась трясти подруг, показывая на Ярослава.

– Гляди, Кир, красавчик, – восхитилась Лана, а Кира потянулась к бокалу и залпом осушила его.

– Ты чего? – удивленно воззрились на нее девушки.

– Два идиота! – прошипела Леонова, потянувшись через Лану, и хватая сумочку, – Паша, черт подери!

– Паша? – повторили за ней подруги Ланы, а Неверова посмотрела вновь на сцену и громко расхохоталась, понимая, что к чему.

Они бочком продвигались к краю. Осторожно, подобрав пышные юбки, Канарейкин прикрывал лицо веером и косился в сторону кулис. Он мечтал о двух вещах: как убьет Ярика и выберется отсюда раньше, чем успеет знатно опозориться. Тем более, вид у него был совершенно дурацкий: платье с пышными юбками поверх обычной одежды. Корсет ему завязывали прямо на ходу, дышать становилось трудно. Как женщины в таком разгуливали целый день? От парика чесалась голова, а под множеством слоем ткани он был точно в паровой бане.

– Давай, сейчас аккуратно дойдем до шестов и свалим отсюда, – пробормотал Ярик, улыбаясь радостным женщинам, мгновенно хлынувшим к сцене. – Главное, не мешкать. Тебе, кстати, идет этот розовый.

– Просто заткнись, ладно? Или я тебя прямо на месте грохну, – прорычал Паша, одергивая подол от чересчур ретивой красавицы в черном платье. Она томно посмотрела на него, пошатнувшись на каблуках, показала ему пятитысячную.

– Зайка, – выдохнула страстная фанатка женских нарядов на мужчинах, – я куплю тебя прямо сейчас! Хочешь?

– Семь миллионов, буду весь твой, – брякнул Паша, шлепнув ее по рукам веером, когда девица забралась на сцену и попыталась его обнять, – ну-ка! Я приличная леди. Продаюсь только богатым, властным и бандитам!

– Таким?

Охранники поклонницы Ярика и секьюрити клуба оттолкнули Гришу, нервно жующего листок сценария. Шариков стенал возле стены, куда его отбросили после того, как снесли дверь в гримерную. Мужчины стояли у края сцены, судорожно вглядываясь в толпу и щурясь от яркого света. Вокруг плясали танцоры, отчаянно пытающиеся отвлечь ошарашенных зрителей от разворачивающегося действа. Алексей Степанович нервно дернул галстук, погладил живот и коснулся пальцем гарнитуры в ухе, возмущенно заорав:

– Петрушкин! Это что за хрень на сцене?

– Простите, – позвал начальника бармен, ставя перед ним бокал виски на барную стойку, – рискну предположить, что это новое виденье. Братва – все, как в американских блокбастерах.

Валентин говорил так уверенно, Алексей даже засомневался в своем решении уволить недалекого постановщика. К тому же дамам нравилось. Они охотно включились в игру. когда шатен в женском платье толкнул светловолосого пирата к разъярённым парням. Махнул рукой, поправил кружево на груди и бодро спрыгнул со сцены, на радость женщин. Один из амбалов, в котором Алексей смутно признал своего охранника, попытался схватить беглеца за юбку, но получил по лицу веером, – а после кулаком в челюсть.

– Харизматичный парень, надо брать. Спроси у Гриши контакты. Гляди, как уворачивается, – восхищенно проговорил Алексей.

– Беленький тоже ничего, – Валя, наливая Алексею Степановичу еще один бокал, – грация какая.

– Согласен, – торжественно кивнул Гавриленко, махнув повелительной рукой.

– Это просто кошмар, – взвыл Григорий, падая в очередной раз в обморок прямо в руки Севы Шарикова.

Паша мысленно прикинул маршрут по спасению. Не то, чтобы он собирался бросать Ярика на произвол судьбы. Однако, когда на тебя агрессивно смотрят шесть рослых, накаченных мужиков, невольно колонка с плюсами от этих отношений становится значительно меньше. Поэтому недолго думая, Канарейкин резко развернул Тасманова лицом к амбалам, выдыхая с трудом:

– Давай, Джек Воробей, будь кавалером. Спаси даму, – и заорал замершим мужчинам:

– Эй, олени, он здесь!

– Не вздумай меня бросить! Я твой лучший друг! – взвизгнул Ярик, но было поздно. Кенар подхватил юбки и спрыгнул со сцены, игнорируя свою новую поклонницу.

Один из охранников все-таки добрался до него. Пока Ярик спешно пытался влезть на шест и не дать себя поймать, он побежал за Пашей, намереваясь схватить его за шкирку. У него почти получилось, но, ловко увернувшись, Канарейкин ударил оторопевшего амбала веером. А потом еще добавил хороший хук справа, заставляя повалиться на пол. Отряхнул юбку, поправляя сползающий корсет, и поднял голову, глядя туда, где Тасманов бодро влез по шесту наверх и схватился за висящий канат.

– Ты смотри-ка, а ведь профи, – хохотнул Павел, оглядываясь и замечая еще парочку охранников, – да, блин.

– Я даже не знаю, что фееричнее: этот идиот на канатах или твой Паша, – сквозь смех выдавила Лана, когда Ярослав, съехав вниз, рухнул прямо на голову своего преследователя. Зрители свистели и кричали, а Кира цыкнула и попыталась сделать вид, будто не знает эту парочку.

Женщин в зале было много. Почти все столики заняты, кроме самых неприметных и дальних, находящихся у туалетов. Бежать особо некуда, потому Кенар быстро подскочил к первой паре женщин, хватая за руку ту, что постарше. Она вскрикнула удивленно и резко поднялась на ноги, одергивая юбку своего темно-синего платья, большими глазами глядя на Канарейкина в перекошенном парике.

– Леди, – широко улыбнулся Кенар, отбрасывая подальше искусственные волосы и с удовольствием чувствуя освобождение, – вы сегодня восхитительны. Можно ваше имя?

Он приобнял ее за талию, поэтому охрана не решилась подойти к нему. Но стояла настороже, а бодрые крики начальника в гарнитуре, требовавшего продолжения, убедили их в правильности своих действий.

– Г-Галина Сергеевна, – с запинкой ответила его новая знакомая, поправляя съехавшие очки, – бухгалтер.

– Ой, какая прелесть. Почти коллега, – радостно сообщил ей Кенар, оглядываясь на сцену, – давайте потанцуем!

– Но…

Лучший способ избежать паники – возглавить ее. Канарейкин толкнул Галину вперед, хватая ее за талию, и принялся бодро подпрыгивать в такт песни. Вокруг них скакали танцоры, лилось рекой шампанское, а взбудораженная публика приняла его жест, как сигнал к действию. Несколько девушек помоложе подскочили с диванов и поспешили к ним. Спустя минуту они всей вереницей уже прыгали возле сцены, бросая деньги, которые Паша не забывал заботливо прятать в корсаж.

– Бродяга, по жизни холостой, – орал он во всю глотку, успев схватить чей-то бокал шампанского с подноса официантки и шлепнуть ее по заднице.

Резко повернувшись, Кенар встретился взглядом с недовольной Кирой. Она стояла прямо перед ним и на секунду Паше показалось, что ему мерещится. Не могла быть Леонова в таком месте. Несколько девушек в танце едва не сбили ее с ног, и Канарейкин сразу же бросился на выручку. Схватил за руку и потянул из толпы в сторону одного из столиков, убеждаясь, что ему совсем не привиделось.

– Ты что здесь делаешь? – начал он возмущаться, но в ответ получил удар сумочкой по груди и ойнкул.

– А ты?! – зарычала Кира, неспособная справиться со своим гневом. Непонятно, что его вызвало: фривольное обращение Паши с официанткой или в целом сама ситуация. Анализировать все равно некогда, потому Леонова просто решила высказать этому идиоту свои претензии.

– Деньги зарабатываю, – улыбнулся Кенар, вытаскивая из корсажа стопку смятых купюр. Она так очаровательно открыла рот от удивления, что Кенар едва удержался от поцелуя. Пришлось даже потрясти головой, прогоняя хмель странного вечера.

– С ума сошел?! – прошипела Кира, пока Канарейкин заботливо прятал деньги у нее в сумочке. Затем повернулся спиной и попросил:

– Расстегни, а? Заколебался. Как вы бабы ходить в этих платьях?

С ним было бесполезно ругаться, во всяком случае, сейчас время не подходящее. Кира потянулась к кнопкам, мысленно поражаясь тому, где они нашли такого размера наряд на рослого мужчину вроде Павла. И порадовалась, что сегодня на каблуках – просто не дотянулась бы.

– Потаскун, – фыркнула она, дожидаясь, когда Кенар отбросит наряд, надоевший до печенок, и приподнял толстовку за ворот, обмахиваясь от жары.

– Это старье воняет нафталином, – скривился Паша, принюхавшись к  одежде, и заметил очередного секьюрити.

Он повернул голову, ища взглядом друга. Ярик бодро прыгал, размахивая камзолом, отвлекая женщин на свои прелести. Сейчас им хватало его торса, хотя Тасманов успел несколько раз попасть в руки самым возбужденным клиенткам. Они тянули к нему свои ручки и совали деньги, требуя раздеться. Два охранника лежали без чувств, еще троих оттеснили к бару. Даже танцоры прекратили пытаться следовать сценарию, двигаясь в такт музыки.

– Эту песню по-о-ой, – завыл Ярик, размахивая руками, подбадривая остальных, – Паша, иди сюда!

– Пошли, – улыбнулся Кенар, чувствуя восторг. Он уже забыл напрочь о том, как злился на Тасманова за дурацкую шутку про геев. Вечер оказался не так плох, да и Кира рядом. Это успокаивало.

– Куда?! – ахнула Леонова в ответ, когда Паша потянул ее за собой. Мельком она заметила Лану. Подруга показала большой палец и бросилась к сцене, забираясь на нее при помощи Ярослава, который подал ей руку.

Танцор с нее всегда был так себе. Чувствуя себя очень скованной, Кира пыталась избежать лишних телодвижений. Но разве подобное остановило Канарейкина? Никогда. Он направлял, осторожно касаясь талии, повернув спиной к себе и горячо дыша куда-то в затылок. Несмотря на бьющие по ушам басы, ощущала его рядом, каждой клеткой тела. Едва ладони Павла скользнули вверх, Леонова хотела возмутиться, только не успела. Паша снова развернул ее, наклонил и улыбнулся.

– Дурак! – взвизгнула она, отчаянно хватаясь за его одежду.

– Да брось, это весело, – расхохотался Кенар, возвращая Леонову в вертикальное положение и переплетая пальцы их рук.

Они стояли так близко друг к другу, и лишь жалкие несколько сантиметров отделяли их губы от поцелуя. Кира смотрела на его длинные ресницы, ждала с замиранием сердца, когда Паша наклонится. Затаив дыхание, хотела сделать шаг, прижаться к нему, но страх парализовал конечности. Ведь ей могло показаться. Вдруг Канарейкин совсем не чувствовал того же, что она.

– Я… – облизнула губы Леонова, опуская взгляд.

Какая-то сила принесла Тасманова прямо к ним. Улыбчивый блондин, позаимствовавший у кого-то футболку, подбежал и схватил Пашу за капюшон, крикнув весело:

– Кенар, пошли! О, привет, Кира. И пока.

Канарейкин возмутиться не успел столь бесцеремонному обращению, его втянули в пучину веселья. Он до последнего цеплялся за пальцы Киры, но был вынужден отпустить.  Всего на секунду это прикосновение обожгло кожу, заставляя Леонову замереть на месте. Затем Паша пропал из виду, чтобы вновь оказаться среди толпы. Женщины встретили его криками, даже последний охранник не пытался ему помешать, стоило проскочить мимо него.  Тасманов отплясывал, поднимая руки и двигаясь в унисон песне, в которую почти не вслушивался. В какой-то момент друзья прижались друг к другу, подпевая низкому голосу певицы, что доносился из колонок. А Кира тихо вздохнула и отступила в тень, стараясь не поддаваться отчаянию.

Гонорар составил почти три зарплаты Павла на заводе. Щедрый хозяин от души предложил ему работу, но Канарейкин вежливо отказался и быстро шмыгнул в такси следом за друзьями. Усталые, довольные, с гудящими ногами – они поделили деньги на четверых. Хотя Кира все равно решила, что эта сумма пойдет в их общую копилку.

– Прямо как жена, – весело сказал Тасманов, получив от Паши по голове, – ай! Кенар!

– Молчи, гиена, – цыкнул на него Канарейкин.

– Зря ты отказался от работы хостес, красавчик, – догнал его голос Ланы Неверовой, когда они с Кирой вышли из машины у своего подъезда.

– Пусть научится держать себя в руках, леди Элизабет, – непроизвольно съязвила Леонова, прожигая Павла недовольным взором.

– Это он виноват, – указал на Ярика Паша и пожал плечами, не понимая плохого настроения Леоновой.

– Чего опять Ярик-то?

Канарейкин хмыкнул и услышал, как Ярослав поинтересовался Ланы:

– К слову, красавица, а что ты делаешь сегодня утром?

Не задерживаясь, Кенар поспешил за Кирой, которая почти дошла до подъезда. Взгляд упал на фирменный пакет, в котором лежало что-то женское. Видимо, платье. Ведь девушки сегодня ездили выбирать именно его. Прозвучал писк домофона, и они вошли внутрь, заметив на обратной стороне двери объявление о сломанном лифте.

– Платье? – кивнул Павел, шагая за Леоновой к лестнице.

– Вечернее платье, – коротко ответила Кира, напрочь игнорируя эти попытки начать дружеский разговор.

В груди бушевала странная обида, но сказать о ней прямо Леонова не решалась. А Паша не догадывался о причинах ее дурного настроения, посчитав, что она надулась из-за бедлама, устроенного в клубе. Возможно, ей было стыдно – так считал он. Кира же просто злилась на него и весь женский пол.

– О, правда? – Кенар ловко обогнал ее, перепрыгивая через ступеньки и вставая перед ней, не дав пройти.

– Да, и отойди. Это не сработает.

– Что именно?

– Попытка сделать вид, словно ничего не было.

– А если я попрошу прощения?

Кира смерила его мрачным взглядом, сделала шаг и уткнулась лбом в крепкую грудь. Тело словно прошибло молнией, и Леонова отскочила, совсем забыв о том, как опасно делать такие трюки на лестнице. Каблук хрустнул, сломавшись из-за неудачной попытки побега, и она поняла, что не успеет даже коснуться спасительных перил. Приготовилась к болезненному приземлению, но на помощь пришел Паша. Он схватил Киру за руку и потянул на себя.

– Все в порядке, Львенок?

Она коснулась груди, но почувствовала лишь биение сердца.

– Угу. Только сломала каблук, – прошептала Кира, зачарованно глядя ему в глаза. На секунду ей показалось, что Паша хотел коснуться ее щеки. Однако передумал в последний момент и сжал пальцы в кулак. Выражение лица стало наглым, словно Кенар задумал какую-то пакость.

– О, правда? Тогда я знаю, как извиниться, – промурлыкал он, и Кира вскрикнула, когда Паша наклонился, дабы подхватить ее на руки.

– Канарейкин!

– Ась?

– Ты, ты, ты… – Кира запыхтела от негодования и попыталась воздействовать на очаровательного засранца своим фирменным взглядом. Но не работал он раньше, ничего не вышло и сейчас. Паша просто улыбнулся, позволяя ворчащей Леоновой сцепить руки у него на шее.

– Прекрасный? Милый? Чудесный?

– У вас с Яриком самооценка одна на двоих, – съязвила она, но сопротивляться и рычать прекратила, просто наслаждаясь моментом уединения.

– Неправда. Не путай частную собственность с государственной, – патетично заявил Кенар, шагая по лестнице, – вот скажи мне, Львенок, откуда в маленькой тебе столько тяжести? Груди вроде нет, а словно несу даму с полноценным пятым.

Кира фыркнула и ударила его пакетом по макушке.

Глава 12. Бизнес-план без подвоха

Уважаемый Павел Александрович! 

Спасибо, что откликнулись на нашу вакансию. В данный момент мы не можем предложить вам работу, но ваше резюме добавлено в базу данных нашего предприятия.

Желаем успехов в поиске дальнейшего трудоустройства.

С уважением, начальник отдела кадров ПАО «СильверБанк». 

Мухина Наталья Степановна.

– Алло? – Паша сонно приоткрыл один глаз и оглядел гостиную. Огромный диван раскладывался в двуспальную кровать, поэтому можно было свободно перекатываться с боку на бок, не боясь упасть. Вот и сейчас Кенар лениво перекатился на спину и уставился в потолок, пытаясь проснуться.