Географичка Юлия Вадимовна, кудрявая дама неопределенного возраста, ходила вдоль доски, взмахивала широкими рукавами блузки цвета морской волны, и рассказывала об истории географической карты. За глаза ученики называли учительницу «стрекозой»: она стремительно двигалась по классу, беспрерывно говорила низким, похожим на жужжание голосом, а огромные очки в пестрой оправе только усиливали сходство с насекомым. Мира задумчиво выводила узоры на полях тетради по географии, время от времени калякая в тетрадь под диктовку Стрекозы определения и даты. Оля, прикрывшись рукой, что-то переписывала из учебника на маленькие, вырванные из блокнота листочки.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила Мира. – Шпаргалки?

– Никак не могу запомнить, что такое этот азимут… В конце урока самостоятельная, я провалю…

– На тройку точно напишешь, – улыбнулась Мира. – Подумаешь, география, кому она вообще нужна? Или ты боишься не попасть на каникулах в аквапарк? Так Стрекоза триместровые оценки выставила…

– Если ты самая умная и все выучила, необязательно выпендриваться! – огрызнулась Оля.

– Да я не выпендриваюсь, – опешила Мира, – ты просто вчера сказала, что будешь учить после школы и гулять не пойдешь…

– Девочки, прекратите болтать! – стукнула указкой по столу Стрекоза. – До конца урока двадцать минут, как раз на топографический диктант. Убрали все с парт, оставили ручки и одинарные листочки. Вопросы написаны на доске!

Мира выдернула лист из тетради, вывела сверху имя, фамилию и класс. Оля с несчастным видом читала вопросы. Когда она вынула из кармана толстовки шпаргалку, Стрекоза не замедлила появиться около парты.

– Платонова, я предупреждала – никакого списывания! Как ты будешь сдавать ЕГЭ с таким отношением к предмету? Я жду тебя завтра после шестого урока, и будь добра нормально подготовиться! И это, – Стрекоза постучала пальцем по шпаргалкам, – отдай мне.

Оля с кислым видом высыпала шпаргалки в ладонь географички, затолкала ручку в рюкзак и вышла из кабинета.

– Пишем, не отвлекаемся! – прикрикнула Стрекоза на загалдевший класс.

После звонка Мира отправилась на поиски подруги. Она обнаружила Олю в холле на первом этаже. Засунув руки в карманы джинсов, Оля пинала плитку на полу носком кроссовка.

– Как ты? – спросила Мира. – У Стрекозы совсем крыша поехала! Она не имела права тебя выгонять, ты же не воспользовалась шпаргалкой!…

– Ой, помолчи, а? – раздраженно перебила Оля. – Не хочу говорить об этом.

В холле показались Воронцова и Загорская.

– Платонова, не ожидала от тебя, – насмешливо сказала Воронцова. – Понимаю, Боров списывает элементарную географию, она тупая как… боров! Но ты-то!

– Сама ты тупая! – крикнула Мира Воронцовой в спину.

– Чего? – Воронцова немедленно обернулась. – Боров, ты соображаешь, с кем говоришь?

– Девочки, что происходит? – в холл влетела Стрекоза. – Воронцова, что за грубости?

– Ничего, мы идем завтракать, – огрызнулась Воронцова, и вполголоса сказала так, чтобы слышала только Мира: – попадись мне, Боров!..

– Вот я вас до столовой и провожу! – Стрекоза подтолкнула девочек в спину. – Идемте!

Мира дождалась, пока одноклассницы свернут в боковой коридор, и повернулась к Оле:

– Фух, выпутались! Здорово Стрекоза Воронцову на место поставила!

Оля молча рассматривала свои кроссовки.

– Ты какая-то дерганая сегодня, что случилось? – Оля продолжала молчать, и Мира решила сменить тему: – Сходим в библиотеку до завтрака, книжки сдать?

– С твоей библиотекой поесть не успеем, – буркнула Оля. – Ладно, пошли.

Мира достала из рюкзака пачку книг, чтобы не тратить время на их поиск в библиотеке и двинулась за Олей по застекленному переходу.

У входа в столовую мыли руки Воронцова и Загорская. Мира занервничала. Вдруг Воронцова заметит ее? Учителей нет, защитить ее некому… В страхе, что Воронцова вот-вот обернется, Мира прижала к груди пачку книг и рванула к библиотеке, но по пути налетела на второклассника, который скатился с лестницы, ведущей на второй этаж, прямо ей под ноги. Мира взмахнула руками, стараясь удержать равновесие, книги выскользнули из ее пальцев, описали в воздухе дугу и разлетелись по рекреации.

– Боров, куда спешим? – Воронцова подняла книгу.

– Отдай, пожалуйста, – попросила Мира. – Это редкая книга из хранилища, с ней нужно аккуратнее…

– А ты отними! – развеселилась Воронцова и швырнула книгу Загорской. – Боров, это как волейбол, заодно и потренируешься!

Загорская поймала книгу за самый кончик обложки. Из ветхого переплета с треском выпал лист и плавно приземлился на пол. Загорская перекинула книгу обратно Воронцовой. Мира бегала между девочками, подпрыгивала, выкидывая вверх толстые руки. Книга при каждом броске трепетала страницами, новые и новые листы сыпались на пол. Вокруг девочек образовалась толпа учеников. Одни смеялись, другие качали головой, но в происходящее никто не вмешивался.

В очередной раз поймав книгу, Воронцова крикнула:

– Платонова, держи!

Книга приземлилась точно в Олины руки.

– Оля, спасибо! – обрадовалась Мира.

– Платонова, кидай мне! – хлопала в ладоши Воронцова.

Оля переводила неуверенный взгляд с Воронцовой на Миру и, кажется, никак не могла принять решения. Наконец, она размахнулась, и книга полетела к Воронцовой.

– Платонова, наш человек! – загоготала Воронцова.

– Оля! – жалобно позвала Мира, но Оля уже не слышала, с азартом включившись в игру.

Мира тяжело дышала от усталости. Она вновь подпрыгнула и исхитрилась ухватить книгу за обложку. Обложка с треском разорвалась по корешку. Половина страниц упала к Мириным ногам. Дверь библиотеки распахнулась и в проеме возникла Светлана Ивановна.

– Что случилось? А ну расходитесь! – расталкивая ребят, Светлана Ивановна продралась в самый центр круга.

С немым изумлением она взирала на Миру, сжимающую в руках остатки книги. Потом поднесла руки к груди и выдавила:

– Боровицкая, вы… вы что, рвете книгу?

Воронцова, Загорская и Оля переглянулись, хихикнули и гурьбой побежали в столовую.

– Библиотечную книгу из хранилища, единственный сохранившийся экземпляр! Боровицкая, я крайне разочарована вашим отношением, крайне!

– Я склею, – бормотала Мира, ползая по полу и собирая листы.

– С этого момента книгохранилище для тебя закрыто! – холодно отрубила Светлана Ивановна.

Всхлипывая, Мира сложила разрозненные листы, убрала в рюкзак, и отправилась в столовую. За столом у окна она разглядела Веру и Полину. Мира подошла к одноклассницам.

– Я сяду с вами? – убитым голосом спросила она.

Вера мельком взглянула на Полину. Та пожала плечами, уплетая запеканку.

– Конечно, садись! – сказала Вера Мире. – Ты какая-то расстроенная.

– Да снова Воронцова! – к горлу Миры подступили слезы. Чтобы не расплакаться при девочках, она сказала: – Схожу за завтраком и расскажу подробности! Вы посидите со мной?

Вера кивнула, и Мира пошла в буфет. Когда она с подносом вернулась к столу, Веры и Полины уже не было.

Заклинание

Оставшиеся уроки прошли для Миры как в тумане. Она не слушала объяснений учителей и отрешенно смотрела в окно. На улице прояснившееся было с утра небо, заволокла ватная туча. Солнце выглядывало из-за нее, освещая тучу грязно-желтым светом, который словно предвещал какую-то катастрофу.

Оля пересела от Миры на старое место, за парту позади Воронцовой и Загорской, а на перемене Мира обнаружила в своей тетради по математике морду свиньи и подпись «боров». Мира весь урок пристально смотрела на Олю: пыталась по выражению лица бывшей подруги понять, причастна ли она к карикатуре, но Оля отворачивалась, притворяясь, что внимательно слушает Марковну.

После уроков Мира спохватилась: книжки-то в библиотеку она так и не сдала! Проведя часа два в пустом кабинете, она заклеила злосчастную книгу, которую порвала Воронцова со своей свитой, скотчем и помчалась в библиотеку.

Стол библиотекаря пустовал. Свет от лампы желтым пятном разливался по разбросанным на клавиатуре тетрадям и бумагам. В расшатанных оконных рамах завывал ветер. Где же Светлана Ивановна? Наверное, в туалете или спустилась в книгохранилище.

Мира положила стопку книг на стол и побрела к стеллажам. Она не могла ни на чем сосредоточиться: настроение было настолько скверным, что его не поднимали ни вечерняя таинственность библиотеки, ни потертые корешки нечитанных ею книг. Все спуталось в гигантский, неразрешимый клубок проблем и не давало покоя. Нет, читать сегодня не хочется. На улице бабахнул гром. В окна частой дробью заколотил дождь. Мира вернулась к библиотекарскому столу: там кто-то сидел.

– Светлана Ивановна? Ой, извините!

В блеклом свете верхних ламп Мира разглядела полную женщину с соломенного цвета волосами. Ее толстые пальцы были унизаны кольцами в виде кошачьих морд. Камешки в кольцах, изображающие глаза кошек, поблескивали желтым, словно настоящие, живые глаза. Женщина прищурилась, изучая лицо Миры.

– Захворала Светлана Ивановна, я ее заменяю. Ты с чем пожаловала?

– Вот… книжки сдать… – Мира смущенно указала на стопку книг на столе.

– Вижу, тоска поселилась в сердце твоем, – женщина ловко перебрала читательские билеты в ящичке и безошибочно вынула Мирин. – По глазам вижу твоим. Дева черноволосая тебе жизнь отравляет.

Мира пожала плечами. Что тут скажешь? Про Воронцову все и так понятно.

– Не остановишь деву – будет она до конца тебя мучить! Но ежели хочешь, помогу тебе. Есть у меня средство верное… – Женщина извлекла из вороха бумаг сложенный листок. – Написано тут, как справиться с врагом твоим. Заклинание верное, сильное, а будучи над водой прочтенное, открывает оно проход в другой мир, где самое место деве черноволосой! Когда проход открываешь, в трезвом уме будь, злость – сила великая, утянет она тебя в проход, ежели осторожной не будешь!

За окном снова грохнуло, будто обрушилось небо. Мира нерешительно взяла листок. Магии в жизни не бывает, правда? Опять же, это не факт: мама вот читает книги по астрологии и гороскопы в журналах. Говорит, что все сбывается! Да и женщина рассказывает про заклинание так убедительно и, главное, единственная, кто верит Мире насчет Воронцовой! Похоже, она и в самом деле хочет помочь…

– Иди, чего стала как вкопанная! Мне свет надо гасить, библиотеку закрывать, – проворчала женщина, – четыре часа уж! – и вытолкала Миру за дверь.

В рекреации было темно и пусто. Со второго этажа доносились обрывки разговоров и музыка: в актовом зале репетировали новогодний концерт. Мира подошла к окну, разгладила листок. «Дек три мальфермас дек ти мальфермита польдего» было написано на посеревшей от времени бумаге. Ладони у Миры вспотели. Неужели она сможет отомстить Воронцовой?