Читать книгу: «Повторная жизнь. Том 2», страница 4

Глава 53

– Ещё хуже?

Юн Джон встала, крепко сжимая сценарий. Атмосфера в клубе стала холодной и молчаливой. Мару ожидал подобного.

– Вы уже месяц нормально не репетировали. Через неделю начнутся летние каникулы, а затем – конкурс, так?

– Д… да.

– Так что нужно репетировать. Осталось не так много времени. Сегодня 15 июля, каникулы начинаются 22-го. Конкурс в начале августа. У нас всего две недели.

– У нас и так всё идеально, – заявила Юн Джон, но глаза у неё дрожали. Мару задумался, что она сейчас чувствует.

[Мару прав. Нужно репетировать. Но если я соглашусь с ним…]

Она знала, что им нужно репетировать, но не могла этого сказать. Бедняжка. Её беспокоило то же самое, что и всех остальных.

Все обратили внимание на Гын Сока, который снова уставился в пол.

– Говорят, что тело первым узнает, если вы пропускаете хоть день тренировок. Ваши друзья – вторыми, а третьими – весь мир. Это просто поговорка, конечно, но она существует не просто так. Мы и так целый месяц ничего не делали.

– Ничего? Мы всё это время читали, – сказала Юн Джон, показывая Мару сценарий.

В глазах Мару она выглядела жалко.

– Вам нравится театр или вам нравится клуб?

– А?

– Когда вы впервые пришли в наш класс, вы сказали, что вам нужны ученики, чтобы поставить пьесу, верно?

– Д… да.

– Тогда я спрошу ещё раз. Вы хотите сделать пьесу или хотите, чтобы клуб продолжал существовать?

– Ну…

Юн Джон не смогла ответить. Мару прекрасно знал ответ. Она была увлечённой, честной перед лицом актёрского мастерства. Естественно, ей хотелось поставить пьесу с другими учениками.

Но, к сожалению, у всех второкурсников была одна и та же травма из-за события, которое разрушило клуб в прошлом году. Это, вероятно, и заставляло их молчать. Потому что они боялись, что могут разрушить клуб в попытках что-то решить.

До сих пор они, вероятно, не вспоминали об этом благодаря интенсивным тренировкам Мисо. Но теперь они снова стали главными, и у них было, о чём подумать.

Иронично, но они позволили клубу прийти в упадок, потому что так сильно его любили.

– Наверное, вам кажется, что я очень грубо говорю. Думаете, что я просто зритель, который лезет не в своё дело. Это нормально. Я прекрасно понимаю, что не имею права вмешиваться.

Постороннему действительно не стоило вмешиваться. В конце концов, Мару не переживал это вместе с ними. Разница между ними была невероятно велика.

0 и 1. Разница между существованием и отсутствием.

Мару только наблюдал за тем, как усердно работают члены клуба, и не чувствовал того, что они, поэтому должен был молча терпеть колючие взгляды. Мару опустил взгляд. Друзья странно на него смотрели.

Если даже его друзья… Не нужно было смотреть, чтобы знать, как на него смотрят другие.

– Но как зритель, я могу с уверенностью сказать, что, если я в чём-то и хорош, так это в наблюдении. Сейчас в клубе полный бардак. То, что второкурсники должны быть внимательны к тому, что говорят первокурсники, – тому доказательство.

Брови Мин Сока недовольно дёрнулись.

– Эй, Хан Мару.

– Прости, но скажешь позже. Ты наверняка чувствуешь то же самое и прекрасно знаешь, что если так будет продолжаться, то клубу конец. Если ты большой поклонник клуба чаепитий, который здесь образуется, то мне нечего тебе сказать. Вы, разумеется, выступите, но это будет совершенно не та пьеса, которую вы репетировали целых три месяца. Как я уже говорил, даже обычные люди могут заметить разницу, если профессионал прекратит репетиции на три дня. Мы любители. Любители, которые отдыхали целый месяц. Вы серьёзно думаете, что чтение… Ха. Вы думаете, что читать слова из сценария – это то же самое, что и играть на сцене? Так зачем тогда вы месяц назад репетировали на сцене?

– Ты действительно…

Мин Сок попытался встать, но его остановил Чжун Хёк. Мару коротко кивнул Чжун Хёку, прежде чем продолжить.

– Я прекрасно понимаю, что вас беспокоит.

Мару посмотрел на Гын Сока. Мальчик медленно поднял голову, чувствуя на себе чужие взгляды.

– Ты вообще хочешь заниматься актёрским мастерством?

– Хочу. Разумеется.

– Этого должно быть достаточно. По крайней мере, ты говоришь, что хочешь. Хотя я не уверен, что так и есть на самом деле.

Лицо Гын Сока напряглось. Ю Рим выступила на его защиту.

– Эм… Не слишком ли ты строг? Гын Сок тоже старался. Он многое пережил. Разве ты не можешь хотя бы попытаться его поддержать?

Это было странно. Ю Рим была не из тех, кто высказывает своё мнение. Гын Сок ей нравится?

– Все его давно поддерживают, но лично я не могу утешать и подбадривать того, кто не извиняется за свои ошибки.

– Не извиняется? Но Гын Сок…

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы он говорил «извините»? Что он говорит, когда вспоминается тот случай?

Гын Сок заговорил, когда Ю Рим замолчала.

– Я извинился. Мне было очень жаль остальных членов клуба, поэтому я продолжал…

– Перекладывать вину. Ты никогда не извинялся.

– Я?

Гын Сок смотрел вверх, казалось, не понимая, что он сделал.

– Да, что ты ошибся, потому что ребёнок заплакал. Причина твоей ошибки – это ребёнок. Но если актёр на сцене ошибается из-за зрителя, то вина лежит на актёре.

– Но я не виноват, что ребёнок заплакал.

– А почему ты потом тупо уставился на судью? Почему ты вёл себя так, будто вся пьеса закончилась из-за одной ошибки? Ты вообще помнишь, что ты сказал в ответ на реплику И Сыль?

– Н… ну…

– Даже новичок, который никогда не смотрел в сценарий, справился бы лучше тебя.

– Эй! Мару! – гневно закричала Ю Рим и сразу же отвернулась, удивлённая громкостью собственного голоса, покраснев от смущения.

Трещина. Куда бы Мару ни посмотрел, в клубе была трещина. Казалось, всё вот-вот рухнет. Атмосфера, которую второкурсники так старательно поддерживали, распадалась. Мару чувствовал, как члены клуба смотрят на него с ещё большим неодобрением. Даже второкурсники сердито смотрели на него.

Понятно. Мару был членом клуба, но не имел к этому никакого отношения.

«Я многое теряю, делая это».

Если бы не просьба Тэ Сика, если бы он не услышал, что Мисо плакала, Мару бы не стал этого делать. Но теперь он должен был довести дело до конца.

– Вы собираетесь и дальше развлекаться? Вы, должно быть, делаете это, потому что знаете, что проиграете на всех чемпионатах?

– Хан Мару!

Юн Джон шагнула вперёд. В её глазах читались гнев и стыд.

– Я не должен был выступать с этой речью. Это была твоя работа. Ты фанатка старого доброго чайного клуба? Хорошо, тогда я с радостью куплю закуски в любое время, с радостью расскажу о еде, которую вчера ел, как ты всё это время. Я не скажу ни слова об актёрском мастерстве. Этого ты хочешь?

– Мы могли бы справиться и без тебя.

– Разве?

– Да!

– Так почему до сих пор не справились?

– Мы собирались. Как только Гын Сок успокоится.

Мару покачал головой.

– Больше отговорок. Гын Сок перекладывает вину на ребёнка, а теперь ты перекладываешь её на Гын Сока. Все просто обвиняют друг друга. Что нам тогда делать? Я полагаю, нам нужно поймать того маленького ребёнка и добиться от него извинений?

– Хватит! – закричала Юн Джон, бросив сценарий на пол.

Мару мысленно горько улыбнулся. Вот почему люди ненавидят доносчиков. Горькая правда никогда не бывает приятной.

– Ты просто отказывалась видеть правду, потому что боялась, что клуб снова развалится, как в прошлом году. Почему ты не подтолкнула клуб? Почему не предложила порепетировать?

– Перестань нести чушь. Мы внимательно следили за вами, просто ничего не говорили, потому что ждали подходящего момента.

– Ждали подходящего момента? Какого? Ты же видела, что происходит в клубе?

– Да.

– Ну, в таком случае, я могу только сказать, что ты слепа. Ты просто притворялась, что видишь. Тебе нужно смотреть на это беспристрастно, без личных мнений, затмевающих твои суждения. Если убрать боль Гын Сока, членов клуба и события прошлого года из уравнения, то всё станет намного проще. У нас есть клуб, который не репетирует. Клуб, который просто уходит домой после 17:00. Клуб, который, несмотря на все свои текущие проблемы, говорит о победе в следующем соревновании, будто это так просто. Даже ребёнок заметит, что что-то не так.

Мару вздохнул и опустил взгляд. Он пришёл сюда, заранее приняв решение, но это всё равно было очень трудно. Он не был создан для того, чтобы говорить такие вещи.

«Ну, я здесь, так что стоит попробовать».

– Давайте проясним раз и навсегда. Мы здесь, чтобы пить чай или чтобы ставить пьесу?

Ему больше нечего было сказать. Мару поднял свой сценарий, перетащил стул в центр актового зала и сел туда, где всегда сидела Мисо.

– Ну что, вы собираетесь репетировать?

Мару посмотрел на одиннадцать человек перед собой. За исключением нескольких, все выглядели очень сердитыми. Он, безусловно, их раздражал, они считали, что он только и может, что говорить, но они отчасти были правы.

– Ладно! Я сделаю это! Мы сделаем это!

Второкурсники первыми встали и вышли на сцену, сложив руки на груди. Первокурсники последовали за ними. Дэ Мён и До Джин коротко улыбнулись Мару, прежде чем занять свои места.

Теперь оставались только трое с факультета дизайна. Со Ён вышла первой. Ю Рим и Гын Сок сердито посмотрели на Мару, прежде чем занять свои места.

– Смотри внимательно, мы не просто развлекались целый месяц. Даже если бы и развлекались, три месяца работы не прошли даром. Тебе, наверное, не понять. Ты ведь никогда не работал так усердно, как мы. Мы всё ещё помним, насколько трудными были репетиции. Репетировать, сейчас? Мы не просто так только и делали, что читали сценарий.

Юн Джон выплёвывала слова, как ядовитая змея, но она вовсе не выглядела сердитой, а скорее виновато. Мару понял. Она была школьницей и ещё не умела скрывать свои настоящие мысли, это было нормально.

Мару замолчал и кивнул им.

– Пожалуйста, покажите, что мои опасения были необоснованными.

– С радостью.

Глаза одиннадцати членов клуба загорелись. Мару начал пьесу, сказав: «Начинает играть звук телевизора».

Пьеса была испорчена с самого начала. Ученик, который должен был войти первым, пришёл позже, потому что не думал о том, где он стоит. Его игра выглядела очень неловко.

Мару сразу заметил, как лица всех за пределами сцены напряглись.

Прошёл месяц. Небольшой срок, но за это время клуб когда-то успел полностью освоить пьесу.

Пьеса продолжалась до самого конца, как настоящая репетиция. Гын Сок завершил свой монолог, и…

«Снова начинает играть звук телевизора».

Мару поднял голову. Члены клуба встревоженно смотрели друг на друга. Они все выглядели так, будто только что съели что-то отвратительное.

– Идеально. Могу с уверенностью сказать, что вы выиграете на чемпионате.

Раз уж начал, стоит идти до конца. Мару оставил свой сценарий на стуле и вернулся к месту с закусками. Он взял один из пакетов и начал есть.

– Возвращайтесь. Вам явно не нужны репетиции. Юн Джон была права, вы сейчас на пике своих умений.

Может, это слишком? Мару мысленно вздрогнул, но это было не важно. Он убедился, что клуб не станет местом неформальных посиделок за чаем. Теперь всё зависело от них – вернуться к привычным репетициям или…

«Просто сдаться».

В актовом зале стояла тишина, за исключением хруста закусок Мару время от времени.

Глава 54

– Фух.

6 утра. Мару оделся и вышел в гостиную. Все ещё спали, поэтому он старался быть как можно тише.

– Лето есть лето.

Солнце уже поднималось, несмотря на ранний час. Мару глубоко вдохнул, ожидая свежего утреннего воздуха, но даже он не был прохладным. Сейчас август. Прошло две недели с начала летних каникул. Мару потряс руками и ногами, думая о том, как быстро летит время.

Его отец первым поздоровался с ним после пробежки по парку неподалёку.

– Ты бегал?

– Да. На улице жарковато.

– Конечно, середина лета. Мама ещё спит, так что постарайся потише.

– Хорошо. Удачи на работе.

– Спасибо. Работай усердно.

– Да, сэр.

Попрощавшись с отцом, Мару выпил стакан воды. Когда он закончил пить, его внимание привлекла семейная фотография. На фото его улыбающийся отец держал на руках двоих маленьких детей. На голове у него тогда не было ни единого седого волоса. Мару оглянулся. Всего минуту назад он видел на голове у отца кучу седых волос.

«Он стареет… Надеюсь, с ним ничего не случится».

Было бы неплохо знать, что произойдёт с его семьёй, но, к сожалению, это он помнил довольно смутно. Единственное, что он помнил, это развод сестры.

«Наверное, спасение жизни человека сильно меняет будущее».

Любые воспоминания, которые могли бы позволить ему сильно повлиять на общество, исчезли. Как и воспоминания о его семье. Будто бог хотел установить равную ценность жизни человека и денежного потока.

«Какой добрый бог».

Было бы неплохо, если бы этот бог немного потрудился и сделал более справедливое общество. По крайней мере, тогда бы меньше хороших людей сдавались.

Размышляя об этом, Мару вышел из душа. Пора было остановиться. Особенно когда он начал размышлять о том, зачем существует бог.

Бог займётся своим делом, а Мару займётся своим. Он не в том положении, чтобы беспокоиться о жизни всемогущего.

Мару приготовил завтрак и разбудил маму. В какой-то момент она бросила подработку из-за боли в запястье. Спустя пару дней она сказала, что может снова работать, но сдалась, когда папа и Мару решили остановить её.

– Тебе нужно больше спать. Я бы приготовила завтрак, – сказала мама, взяв ложку.

Она повторяла эту фразу последние несколько дней, но сама не вставала с постели. Она стала выглядеть гораздо лучше, когда бросила работу. Настолько, что начала выходить на ежедневные тренировки.

– Не переживай, ешь. Как рука?

– Нормально. Почему вы так сильно переживаете?

Мама говорила это, улыбаясь. Наверное, она была благодарна.

– Я тогда пойду на работу.

– Хорошо, будь осторожен на дороге.

– Конечно.

Мару надел кепку и вышел на улицу. Как только начались летние каникулы, он устроился на подработку на автозаправке и смог сразу приступить, потому что как раз искали временного работника. Оплата составляла 2800 вон в час, что довольно много для заправки.

Тётушка, которая продавала там еду, первой поприветствовала Мару, когда он пришёл.

– Ты пришёл, Мару? Вот, выпей холодного супа из водорослей.

– Спасибо.

Выпив супа, Мару переоделся в рабочую одежду и принялся за работу. Рядом с шестиполосной дорогой находились две заправки, и ежедневная выручка здесь зависела от того, насколько хорошо работники привлекают внимание.

Мару махал полотенцем в сторону машин с мигающими фарами.

– Эй! У нас лучшее топливо, правда! Я протру вам окна, если приедете! Давайте, давайте!

Возможно, из-за того, что Мару так отчаянно махал руками, некоторые машины, которые собирались заехать на другую заправку, развернулись и направились к нему.

– Ну ты чего, это слишком, – жаловался с соседней заправки работник в синей униформе, но не выглядел особенно раздражённым.

– Извините!

– Лучше переходи к нам. Они платят тебе 2800 вон? Мы дадим на сотню больше.

– Я не могу так поступить с менеджером. Поработаю у вас на зимних каникулах.

– Ладно.

Мужчина вернулся в здание, игриво перебирая одну из перчаток. Он не спроста не переживал из-за того, что делал Мару.

Прямо под логотипом автозаправки Мару значились слова «братская заправка». Менеджеры двух заправок были братьями.

– Добро пожаловать!

На заправку заезжало много машин. Наверное, потому что начиналось лето. Как бы Мару ни старался, ему не удавалось уменьшить очередь машин.

– Вот, поешь немного!

Менеджер позвал Мару к себе. Мару сменился, поднялся в офис и сел есть с менеджером, двумя работниками и тётушкой.

– Ты создан для рынка. У тебя неплохой голос, – сказал один из работников.

Менеджер с радостью ответил:

– Да, в последнее время у нас сильно вырос доход.

– Наверное, это просто из-за сезона. Я не так уж много сделал.

– Ха-ха, вы посмотрите на этого скромнягу. Таких ребят сейчас не встретишь.

Мару смущённо улыбнулся.

– Мару, не хочешь попробовать мыть автобусы?

– Мыть?

– Человек, который за это отвечал, уволился. Хочешь заняться этим, пока мы ищем замену?

– Конечно, чаевые лишними не будут.

Машины обычно быстро справлялись с автобусами, но нужен был человек, который бы следил, чтобы они ничего не пропускали. Работа утомительная, но, если делать её хорошо, Мару иногда мог получить чаевые от водителей автобусов.

– Ты справишься. Кстати, ты здесь как надолго?

– Летние каникулы заканчиваются 24-го числа, так что, вероятно, до этого времени. Я предупрежу за неделю до ухода.

– Ого, я смотрю, ты уже работал.

– Действительно.

Мару быстро выпил немного макколли, которое ему предложили работники. Холодный напиток мгновенно утолил жар внутри него. Он убрал свою тарелку с рисом и встал.

– Пойду дальше работать.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Я уже отдохнул. Не хочу тратить время на безделье.

– Ха-ха, хорошо. Вот, возьми. Это ледяная вода. Можешь сразу идти в зону мойки машин.

Мару кивнул и пошёл туда, куда ему указали.

В 5 часов вечера Мару снял рабочую одежду, когда менеджер попросил его зайти внутрь.

«На самом деле я неплохо заработал».

Мару достал 5000 и 10 000 вон из униформы и положил их в карман. Водители автобусов, видимо, были довольны, как юноша моет автобусы. Если добавить 20 000 вон, которые дал ему водитель грузовика, он заработал сегодня больше 50 000 вон только на чаевых. Это было намного больше его дневной зарплаты.

– Тебе не пора домой?

– Пора.

– Что на ужин?

– Ничего особенного.

– Тогда оставайся. Мы идём на барбекю с устрицами.

– Можно?

– Конечно!

Мару решил остаться. Он был большим фанатом устриц. Он сел на диван в офисе и попытался достать свой телефон. Прямо перед ним на столе лежал велосипедный журнал.

«Велосипедная жизнь?»

Если память ему не изменяет, это был один из немногих корейских журналов о велоспорте, которые сейчас выходят. Он поднял журнал и начал листать его. Этот конкретный выпуск, похоже, был посвящён горному велоспорту.

– Вы, наверное, очень любите велосипеды?

– Я? С таким телом? Хватит шутить, – сказал менеджер, слегка хлопнув себя по животу.

– О, это не ваш?

– Нет…

Мужчина немного замялся. Он улыбнулся с лёгкой горечью, а потом подошёл к дивану, открыл один из ящиков под столом и показал множество других велосипедных журналов, а потом взял один из них.

Этот даже не был распакован.

– Кажется, моему сыну они нравятся.

– Вашему сыну?

– Да. Я знаю, что он любит велосипеды, но больше ничего. Я купил эти журналы, чтобы изучить, но понятия не имею, о чём идёт речь. Я и не заметил, что их стало так много.

Мару поднял пыльный журнал. Этот был иностранным. Полностью на английском. Наверняка он стоил немалых денег.

– Ух, я даже не знаю, как это произошло.

– У вас какая-то проблема?

– Нет, не переживай об этом. Не стоит говорить о таких вещах с ребёнком.

Менеджер положил журнал обратно в ящик. Отец, который учится, чтобы понять своего сына…

– Вы хороший отец.

Лицо мужчины слегка напряглось. Он покачал головой.

– Я не очень хороший отец.

– Я бы сказал, что хороший, если так стараетесь.

– Говоришь так, будто тебе столько же, сколько и мне. Определённо не как подросток.

– Я уже повзрослел морально.

– Ха-ха, как скажешь.

– Я не знаю, что происходит, но почему бы вам не попробовать поговорить с сыном? Любой ребёнок будет гордиться отцом, который так старается.

– Я бы хотел, но мы уже очень давно не разговаривали. Я не знаю, что ему сказать.

– Как давно…

– Примерно два года.

– Два года?

– Я плохой отец. Мне следовало уделять ему больше внимания.

Мужчина вернулся на диван после того, как встал, чтобы уйти, снял бейсболку и слегка провёл рукой по вспотевшим волосам.

– Когда он был маленьким, он всегда за мной ходил. Мы много играли. Но я стал меньше обращать на него внимание, когда был занят. У меня есть ещё старшая дочь. Ей в этом году исполняется двадцать девять. Мой сын примерно твой ровесник. Мару, ты сказал, что учишься в первом классе старшей школы, верно?

– Да. Ваш сын родился довольно поздно?

– Да. Он был таким же, как сестра, но потом… Эх, почему я вообще тебе это рассказываю. Извини, что заставляю тебя это слушать.

Мужчина встал, шепча себе под нос: «Неужели я жалуюсь ребёнку…»

– Не важно, кто слушает, если нужно просто выговориться. Если вы будете чувствовать противоречие, просто скажите. Я буду готов вас выслушать. А, но я буду брать за это деньги.

– Хах, у тебя действительно дар говорить. Ты неплохо справишься в обществе.

Просто «неплохо»? Я уже прожил больше десяти лет.

Мару слегка улыбнулся и принял чашку чая от менеджера.

– Кстати, Мару.

– Да?

– Кажется, у тебя хорошо получается учиться. Почему бы тебе не сосредоточиться на этом? Это помогло бы тебе в жизни.

Мужчина обеспокоенно посмотрел на него, отчего Мару неловко почесал голову.

– Я не очень подхожу для учёбы. Я учусь больше, чем большинство людей, но просто не могу сосредоточиться.

– Но ты ведь на днях был очень увлечён книгой.

– Дело в том, что мне будто сам бог говорит, что я не создан для учёбы. Думаю, мне стоит принять этот факт.

– Ты посмотри, уже беспокоишься о жизни. Но это тебе подходит. Не старайся работать за гроши. Другим бы я этого не сказал.

– Учёба – это не единственный путь, просто один из них.

– Ха-ха. Я знаю, что ты умный, так что пока поверю тебе.

Мару улыбнулся. Ему было приятно, что менеджер так волнуется о нём и делится своим мнением. Он учился достаточно, чтобы быть третьим в классе. Если он будет стараться, возможно, сможет поступить в университет в Сеуле.

«Я даже не знаю, куда хочу пойти…»

Мару огляделся вокруг. Было бы здорово управлять местом вроде этого, если бы у него были деньги. Но у него их нет, так что не получится.

– Отдохни.

Менеджер выбежал на улицу, как только увидел, что заезжает машина.

Устрица раскололась на угольной решётке. Мару взял последнюю. Обмакнув её в острый соус, он снял перчатки.

– Поешь ещё, – сказал менеджер.

– Я уже поел. Ах, тётушка, спасибо за еду.

Тётушка дала Мару жареный сладкий картофель, когда он собирался уходить. Один из работников заметил, наблюдая за этим: «Она никогда не давала мне такого за все эти годы. Как жаль, как жаль».

– Я пойду, сэр.

– Ладно, удачи.

– Спасибо.

Мару вышел, попрощавшись. Он покинул красную автозаправку и прошёл мимо синей. Менеджер с синей заправки заметил Мару и помахал ему. Мару снова поклонился. Когда он шёл к своему велосипеду, у него завибрировал телефон.

Сообщение. Мару достал телефон, чтобы проверить, кто его отправил.

«У них ведь всё хорошо?»

Мару положил телефон и взглянул на небо. Луна этой ночью светила особенно ярко.

[Эй, Мару! Мы заняли первое место! Приз 300 000 вон!]

Сообщение было от До Джина.