Читать книгу: «Герой вчерашнего дня», страница 4

«ДА» – «НЕТ»

Наверное, со стороны картина выглядела глупо. Фез сморщил лоб, уставившись на меня в ожидании ответа. Я стоял, словно столб, открыв рот, разглядывая свечение, которое, по всей видимости, наблюдал лишь я один. Мне только не хватало слюны, стекающей с уголка рта – вот главный штрих героя с ограниченными мыслительными возможностями.

– Так что? – уже не выдержал Фез и повторил свой вопрос.

А я был словно загипнотизирован. Мог бы спросить его о свечении, о словах, но тогда бы выставил себя еще большим идиотом. Поэтому я попытался абстрагироваться, принял явление за возможную часть бытия и дал ответ.

– Да, – ответил я, – согласен.

Светящиеся слова развеялись подобно туману над рекой, подобно призрачному облаку в яркий солнечный день. Вместо них остался лишь фонарь, выглядывающий из-за плеча Феза. Его контур тоже поблек и совсем перестал быть видимым. На некоторое время задержалось лишь слово «ДА», но и оно, взорвавшись яркой ослепительной вспышкой растворилось в пространстве.

– Замечательно! – хлопнул в ладоши довольный Фез. Улыбка красовалась на его лице… морде. Или это был оскал? Так бывает с крысолюдьми, не всегда понятно. – Чего желаешь набрать в свое долгое и опасное путешествие?

И тут я обрадовался, что прихватил с собой рюкзак. Вот как знал, как чувствовал. Оказалась нужная вещь в хозяйстве. Так вот.

Мимо бродили жители Стоков. Никто не видел сияющих букв. Никто не видел слов, прорезающих вспышкой пространство. Как и прежде горели лишь огни вдоль улиц и вокруг площади. Крысолюди обсуждали свои обычно-привычные дела. У меня же перед глазами было так светло, так ярко. Но в голове царила тьма. Странно. На что я подписался?

***

Вечер не собирался заканчиваться. Набитый под завязку различными вкусностями рюкзак оттягивал плечи. А ведь Рэдс оказался прав, когда говорил, что он мне пригодится. Присев на бетонных плитах на окраине города, я ел самое вкусное яблоко в жизни. Никогда бы не подумал, что лучшее яблоко за все года я отведаю в таком необычном месте, как Подземелье. Но на этом странности не закончились. Стоило мне открыть рюкзак, стоя возле Феза, я увидел на дне металлический прут. Тот самый, которым я размозжил голову Хаки. Рэдс сохранил его, бережно опустив на дно подаренного рюкзака. А я ведь успел и забыть о нем. На ребристом металле виднелась засохшая кровь, навевающая тошнотворные воспоминания. Хрясь-хрясь! Череп ломается на раз-два! Хорошо, хоть продукты Фез старательно упаковал в пакеты. Не хотелось бы мне есть яблоки с кусочками засохшей крови и ржавчины.

Я любовался вечерним засыпающим городком. Глядел на расходящихся по домам жителей. И было так спокойно, будто бы я оказался дома. Во рту сладко, в желудке сыто, на сердце легко. Что еще нужно для счастья? Поймать миг, сохранить момент. Застыть, слившись с холодными бетонными плитами. Но мои погружения внутрь себя и размышления ни о чем вдруг прервал странный звук. Звук стал громче, доносясь из-за заваленного тоннеля, который находился за моей спиной. Я обернулся, прислушался, всматриваясь во тьму, где виднелись лишь обломки бетонных стен, кирпичи, арматуры. Ничто не могло проникнуть сюда сквозь обвалившийся тоннель, как и никто не мог покинуть Стоки через него. Наглухо замурованный проход. Но звук усилился. К нему прибавилось содрогание земли. Землетрясения? Только этого и не хватало. Я схватился руками за плиты, на которых сидел, старясь удержаться на ногах. Грохот сотряс землю подо мной, передо мной и надо мной. Глухой металлический звук донесся из-за стен. Сердце ушло в пятки.

– Это гигантские черви несутся сквозь тьму. Слепые, ненасытные, смертоносные. Но ты не пугайся, им сюда не добраться. Они бродят по своим проторенным дорогам.

От неожиданности я вздрогнул. Да что там, даже подлетел. Старый крыс из неоткуда оказался рядом. Его хриплый голос заглушил стихающий грохот.

– Это они обвалили тоннель? – поинтересовался я, взяв себя в руки.

– Да, – ответил он, вслушиваясь в почти уже стихший гул, – давно это было. Давно. -Он вздохнул и погрузился в свои личные воспоминания, пропитанные тяжестью прожитых лет.

Одной тайной стало меньше. Идем дальше.

Огромные черви больше не беспокоили пространство. Мы еще немного посидели молча, смотря на Стоки, наслаждаясь тишиной. А затем я достал из рюкзака пару яблок и протянул их старику. Он принял подарок не без удивления. Я спускался вниз в сторону домов, когда позади услышал: «Спасибо!»

***

Наступила ночь. Погасли огни. Я решил прогуляться перед тем, как вернуться домой, сделав небольшой крюк. На моем пути не встретилось ни единой души. Все разбежались по своим домам и теперь из окон светили одинокие огоньки. В тишину и безмолвное спокойствие погрузились Стоки. Легкая прохлада побежала по улицам. Тени наблюдали, притаившись в закоулках. И я шел в приподнятом настроение, пока меня не остановил плачь.

Да, это определенно кто-то всхлипывал и шмыгал носом. Я остановился и поглядел по сторонам, пытаясь найти источник звука. Долго искать не пришлось. Им оказалась маленькая фигурка едва различимая в сумраке Стоков. Девочка сидела то ли возле дома, то ли сарая, опустившись на колени.

– Что случилось?

Девочка испугалась, резко обернувшись на меня. Хотела убежать, но вместо этого заплакала еще сильнее.

– Тише, – старался я ее успокоить, но при этом ближе не подходил, чтобы не спугнуть, -вот, на, – я протянул ей апельсин, который достал из рюкзака, – могу я чем-то помочь? Что все-таки у тебя случилось?

Она не ответила. И апельсин не взяла. Она собиралась протянуть руку, чтобы принять дар, но одернула себя. Нельзя доверять человеку, все это знают. Оно, в принципе, и правильно. Даже человеку нельзя доверять человеку – истина истин.

Тем не менее, я не оставил ее в беде. Опустил апельсин на замелю и катнул его к ней. Лапка опустилась на подкатившееся оранжевое солнце и протянула его к себе.

– Меня не стоит бояться. Я хочу помочь. Расскажешь, что произошло?

Она всхлипнула, утерла рукавом нос и прижала апельсин к груди.

– Мама мне сегодня купила мячик на рынке. Я игралась с ним, а он укатился от меня и закатился под дом. Я вижу его, но не могу достать. Мама убьет меня!

– Эй, это ведь не проблема. Давай я его достану. Где он, показывай?

Она указала на небольшую прорезь под домом.

– Так, сейчас я, ага.

Я опустился рядом с ней. Девочка отошла в сторону, наблюдая за моими манипуляциями.

Попытался заглянуть под дом, но ничего не увидел. Ладно, не беда. Протянул руку, надеясь, что она не застрянет. Погрузил ее по локоть в пустоту. Я чувствовал, как на руку наматывается паутина. Вспоминался паук из подвала. Передернуло. По коже пробежал холодок. К горлу подкрался ком. Я старался отогнать прочь дурные мысли.

– Он там! Немного правее.

– Хорошо.

Я повел руку вправо, пытаясь на ощупь отыскать мячик. Нашел. Кончиками пальцев подтолкнул его поближе, перехватил ладонью и крепко сжав в кулаке вытащил на свободу.

– Это он?

В руке у меня был небольшой бледно-розовый резиновой мячик. Неужели он стоил детских слез?

Она радостно закивала. Я отдал ей игрушку.

– Где ты живешь? Уже поздно.

– Тут, недалеко, – ответила она, махнув в сторону.

– Пойдем, я провожу тебя. Мама, наверное, переживает?

– Наверное, – опустила она голову.

Пока мы шли, она рассказала мне, что у нее мало друзей. Их вообще почти нет. В поселении осталось мало детей. И родители запрещают им уходить далеко от дома. Опасно ведь. Поэтому так скучно. А она что-то заигралась, а потом и мячик потеряла. Боялась без него вернуться домой, так как мама очень рассердится. Пока она рассказывала мне все это, мы уже подошли к дому. Девочка постучала. На пороге тут же оказалась ее мать.

– Где ты была?! – глаза матери расширились при виде меня и напоминали два озера, наполненные чернилами.

– Я… да я…

– Быстро в дом!

Дверь хлопнула передо мной. Уже отойдя на приличное расстояние от дома, я слышал крики матери. И голос девочки, пытающейся оправдаться.

В свете единственного на всю улицу фонаря появилась знакомая фигура. Она вышла, а скорее даже вывалилась на улицу из заведения «Огонек», местной таверны. Его нога и кончик хвоста были перемотаны бинтами. В этот раз без костылей. Видимо пропил их.

– Так, э-э-э, нельзя с инвалидами! Я еще трезв, как стеклышко!

– Иди домой, Трип.

На сей раз не стал испытывать судьбу и решил свернуть в проулок. Так мой путь становился немного длиннее, зато нервы останутся в порядке. Зачем мне лишние пустые стычки с неадекватными крысолюдьми. Пройду мимо, да и все. Так думал я. На деле же оказалось все несколько иначе.

Я свернул в проулок и побрел в обход в кромешной тьме. Здесь даже окна не горели. Большинство жителей уже видели второй, а то даже третий сон. А я же, подобно неприкаянному призраку, плыл сквозь ночь, стараясь отыскать для себя приют. Дом Рэдса, однако, уже виднелся на горизонте. Темными окнами взирает вдаль, возвышаясь над поселением. Если бы я до этого не был внутри и не провел там некоторое время, он бы показался мне пугающим. Жуткий вид заброшенного дома, где определенно должны жить призраки. Ну, один там точно скоро будет. Глаза слипались и зевалось весьма славно. Ноги вели меня вперед, и я думать забыл о пьяном амбале. А зря. Бдительность – залог долгой и счастливой жизни. До дома оставались считанные метры, когда передо мной из темноты выросла фигура. Несмотря на усталость, живости в моем теле было предостаточно. Рука молниеносно оказалась на рукоятке ножа.

– Думаешь, ты геро-о-ой? – раздался хриплый пьяный голос. – Думаешь, Мэр тебя защитит? Я вижу, вижу, кто ты есть на самом деле. – в мою сторону повеяло стойким букетом самого дешевого пойла на свете.

Трип стоял покачиваясь. Я боялся, как бы он не приземлился на меня и не придавил своим весом.

– Я вижу твою темную человеческую…, – он смачно рыгнул, а затем договорил, – …сущность. Ты изувечил меня. И я тебе этого так не оставлю. Ты нажил себе врага. Пусть д-д-другие и закрыли глаза, но не я.

– Как скажешь, – ответил ему я, немного расслабившись.

Трип не собирался нападать. Он выглядел жалко. Крайне жалко для такого огромного крысочеловека. Его бинты на ноге и на хвосте пропитались грязью и засохшей кровью. Глаза, налитые алкоголем, не горели, не пылали яростью, они пропитались грустью и тоской. Мне даже на миг стало немного жаль его, но память о побоях оказалась сильнее. Я попытался пройти мимо. Он перехватил меня своей огромной лапой.

– Эй!

– Я всем докажу, что ты не герой. Попомни мои слова.

– Да как скажешь. А теперь отвали! – я вырвался из его хватки и быстрым шагом направился к дому.

Уже открывая дверь, миновав ступени, я обернулся и увидел темный силуэт. Он стоял на том же самом месте, где и был. Так же покачивался. И просто стоял, просто смотрел мне вслед, не собираясь уходить. Пусть стоит хоть до утра, чокнутый алкаш. Уже скоро я покину городские стены и отправлюсь в путешествие. Подальше отсюда. Как можно дальше. Пройду сквозь нелегкий путь, но в конечном итоге окажусь победителем. И все увидят. Все-все-все. Каждый убедится, что я НАСТОЙЩИЙ ГЕРОЙ!

«Ты не герой», – звучал голос в моей голове.

Это мы еще посмотрим.

***

Когда за полночь я вернулся домой, тихо приоткрыв дверь, из коридора виднелся свет. Рэдс так и сидел в своей комнате, перебирая бумаги.

О, ты уже вернулся?

Услышал я удивленный голос в своей голове.

В тусклом свете танцующей свечи его глаза казались еще более черными, еще более бездонными, чем при свете тоннельных лампочек. Ему не нужны ответы и рассказы, он заглядывал глубоко в душу, открывая даже самые потаенные ящики. Кто-кто, а Рэдс видел тебя насквозь. Его голос, звучащий в твоей голове, одновременно пугал и воодушевлял. Слова переплетались с собственными мыслями. Он знал, где я был и что делал. И он вздохнул с облегчением, видя, что я не встрял в неприятности. Хотя, толика подозрительности закралась в уголок его левого глаза. И чуть-чуть в уголок правого. Или просто так тени легли?

Ты можешь не заключать сделки, в которых не уверен.

Прервал Рэдс тишину.

– Понятно, – ответил я, – но зато смотри, теперь есть, что взять с собой в дорогу. Столько вкусностей!

Хорошо. Позволь мне кое-что показать тебе. Присядь.

Конечно же я послушался и приземлил свою пятую точку на соседней стул. Рэдс копался в листах. Желтых, отсыревших листах, исписанных рукописными текстами и разрисованными кривыми рисунками.

Все переплетено. Любые действия имеют последствия.

– Ладно. Как скажешь.

Взгляни.

Он протянул мне лист. На нем была фотография. Точнее копия фотографии из паспорта неудачно отсканированной. Что может быть хуже фотографии из паспорта? Конечно же ее отсканированная версия. Лицо больше походило на черную грязь. Но в нем я каким-то чудом смог разглядеть знакомые черты. Свои черты. От фотографии шли линии.

– Что это значит?

Я знал, что ты окажешься здесь. В нашем подземелье. В положенный час, спустившись с небес, явится он – герой. Линии его пути не ясны, перемешены в тугой клубок, напоминающий сплетенных змей. Однако, ответь, что делает из тебя героя?

Я не успел дать ответ. Рэдс продолжил.

Выбор. Любое принятое тобой решение влияет на окружение. Там, где Поток скребет берега, я ждал тебя. И спустя недели, дни – ожидания мои подтвердились. Ты сделал свой первый выбор. Помог мне. Тем самым была запущена череда последовательных событий. Но куда приведет тебя дорога, увы, мне не ведомо. Одно лишь безусловно ясно: грядут перемены. Они уже настали.

– Постой-постой, ты хочешь сказать, что все предопределено судьбой? Грустно как-то получается, когда за тебя все уже кто-то решил.

Судьбой и твоим собственным выбором. Части паззла разбросаны и лишь в твоих руках собрать его в целостную картину. Моя же роль -быть твоим верным другом, товарищем, соратником и наставником.

– Вот и замечательно! – я поковырялся в бумагах, но ничего в них не понял. – Голова уже ватная от этих… странных разговоров, да и день был долгим. Я, пожалуй, это, пойду спать. Хорошо?

Разумеется. Утро вечера мудренее.

– Все так! Спокойной ночи. Удачи… в чем бы ты там не занимался.

В своей комнате я скинул рюкзак, снял куртку болотного цвета и завалился на диван. Глядел в потолок, почесывая шею. Вновь так зачесалась сильно. Не аллергия ли часом? Надеюсь, пройдет. Я прикрыл глаза, позевывая, думая обо всем и ни о чем. Сон подкрался незаметно. Так обычно и бывает. Тьма подкрадывается и хватает тебя, а когда понимаешь, что произошло, уже поздно. Ты во власти бессознательного. Прими. Смирись. Но я и не жаловался. Отдых был необходим. Жаль только, что я снова падал, падал и падал в бездонную черную пропасть.

– ПАПА? -слышится до боли знакомый голос.

– Кто это? Кто здесь?

Я ведь сплю. Это мое сознание разговаривает со мной. Я знаю этот голос? Естественно. Он же мой. Как это я его сразу не узнал?

– Папа? – вновь раздалось со всех сторон. -Помоги!

Страх. Паника. Сны должны успокаивать, а не причинять боль. Для боли есть реальность.

– По-мо-ги! – эхом пронеслось вокруг.

– Чем я могу помочь? Я же достал мячик!

Боль стала пульсировать по вискам, словно кто-то кидал о стенки мяч. Тук-тук-СТУК.

– Не уходи!

– Я здесь. Здесь. Но кто ты?

Я разговариваю с самим собой. Я же сплю. Я, мой голос, мое сознание, моя собственная черная пропасть в которую падаю.

– Ты ведь герой. Мой герой! Почему оставил меня?

– Никого я не оставлял. Я путник, странник без прошлого. Иду, куда хочу, куда глаза глядят.

Совсем крыша поехала.

Ноги коснулись твердой земли. Тоннель. Свет в конце. Нет-нет-нет. К свету в конце тоннеля я не готов. Решение развернуться вокруг собственной оси и пойти в противоположную сторону воплотилось в жизнь. В коридоре находилось множество дверей. Большая их часть оказалась намертво закрыта амбарными замками. Ключей, естественно, рядом не оказалось. Я проверил. Карманы пусты. Над некоторыми дверями весели таблички «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!», но я ведь не посторонний. Мне можно. Все это знают и каждый может подтвердить мои слова. Я не лжец! Так и знайте. Вот только в эти двери мне не хотелось входить. Закралось странное чувство, будто я не хочу знать, что находится за ними. Поэтому проходил мимо, старясь не глядеть в их сторону, опасаясь, вдруг откроются сами.

– Папа? – донеслось из глубин расширяющегося коридора.

– Я не я и корова не моя. – пропел себе под нос, стараясь не слушать назойливый голос.

Голову сдавило тисками. Впереди возникла высокая стройная черная фигура. Без лица. Размытая.

– Ха-ха-ха, – раздался дикий холодный смех.

Фигура стала расширяться и поползла своим телом по стенам, по полу, по потолку. Ее руки тянулись ко мне.

– Тебе ее не спасти!

– Да я и не претендую. – свет в конце тоннеля уже не казался таким отталкивающим. Может, стоит вернуться?

– Жалкий трусливый опарыш.

– Я бы с тобой не согласился, но ты что-то такой большой… пойду, я, пожалуй. А это корона у тебя?

Существо ответило смехом.

Я стал ломиться в двери. Даже в те, над которыми висели таблички, что мне туда нельзя.

– Я не посторонний. А ну откройся!

Двери открывались. В дверных проемах стояли крысолюди.

За первой дверью оказалась девочка, потерявшая мячик. Она плакала. Я успел ее увидеть лишь мельком. Дверь тут же закрылась перед моим носом. Но ее плачь продолжил тревожить сознание.

За следующей дверью стоял Трип. Он пробил мне своей лапой в грудь. Рассмеялся и произнес: «Вот какой из тебя герой, тараканчик. Мелкий хиленький жучок-паучок». Дверь с грохотом закрылась. Но его слова эхом бежали за мной. Преследуя вместе с ползущей по пятам тенью.

За последней дверью перед светом был Рэдс. Он молчал. Это на него похоже.

Запрыгивай.

– Ладно.

Что есть мочи я оттолкнулся от пола и прыгнул в его черный глаз. Тень, преследующая меня, осталась позади. Я слышал, как она кричала и материлась. Ее последние слова донеслись до меня обжигающим клеймом: «От прошлого не убежать!»

– Но ведь у меня получилось? – спросил я пространство вокруг. Пространство промолчало. И я проснулся.

***

Просыпаться от холода собственного пота, вырываясь из лап безумия и тьмы уже стало для меня своеобразной фишкой. Я не хотел и не собирался к этому привыкать. Надеялся, что смена места пребывания поможет побороть страхи, преследующие меня во снах.

День пролетел незаметно. Большая его часть прошла во сне. Не знаю даже насколько меня вырубило, но, по ощущениям, проспал часов двенадцать, точно не меньше. И все бежал, бежал от кого-то во сне. Даже толком и не выспался из-за этого. Глаза слипались. Вставать не хотелось. В голове пусто и тяжело. За окном, как назло, весело светили огни и раздавались голоса оживленного поселения. Отличное начало дня под вечер, ничего не скажешь. Я будто бы вернулся с попойки и теперь пытаюсь вернуть себе чувство адекватного восприятия пространства. Так можно было бы пролежать остаток дня, но времени оставалось все меньше и меньше. Уже скоро Стоки окажутся позади. Мы вместе с Рэдсом побредем по закоулкам подземелья, сторонясь каждой случайной тени. Здорово! Приключение! Вы видите? Я улыбаясь. Вот-вот. Да, это улыбка. Нет, это не оскал. Господи, убейте меня кто-нибудь…

Вечер подкрался незаметно.

Я знаю, что вы, люди, не очень хорошо видите в темноте. Поэтому для тебя я приготовил еще один подарок.

– Фонарик?

Такие обычно называют фонарь-дубинка или дубинка-фонарь. Как-то так вроде. Тяжелый, увесистый. Я включил его, направил луч в стену. Мощный. Да, это нужная вещь. Точно пригодится.

– Спасибо! Отличная штука!

В рюкзаке навел порядок. Со дна достал прут, переложив его в вертикальное положение к боковой стенке. Больше, чем наполовину рюкзак был забит предоставленными в награду за еще не выполненное задание продуктами. Бутылка чистой (надеюсь) воды покоилась возле противоположной от прута стенки рюкзака. Куртку надел. Наличие ножа в кармане проверил. Взгляд глаз Рэдса под его черным капюшоном поймал на себя, когда тот был уже на пороге. Что же, на этом, пожалуй, сборы можно назвать завершенными. Я готов отправляться в путь. Удачи дом, не скучай, было приятно с тобой иметь дело. Когда дверь закрылась за нами, стало даже немного грустно. Дом проводил нас в путь своими черными окнами, пока мы спускались к площади вниз по улице.

Крысолюдей должно было собраться много, чтобы проводить нас в путь. Но нет. Пришли единицы.

– Удачи, – пожелала нам Мэв, – пригляди за ним, Рэдс.

– Еще увидимся, – ответил я, махнув рукой на прощание.

Рэдс же промолчал. Он вообще был немногословным. Все больше как-то по ментальным штучкам. Может, он что-то и сказал Мэв, когда мы уходили. Может, она услышала его голос в своей голове. Мне это неизвестно.

Луч прожектора, устремленный вдаль, уже светил перед нами. Бетонная стена, ограждающая Стоки от инородных вмешательств, тоже стояла на прежнем месте. Вышка со знакомым одноглазым крысочеловеком – в наличии.

– Не помрите там, – раздался голос с вышки.

– Постараемся, – ответил я.

Ворота открылись перед нами. И мы шагнули в неизвестность. Нет, тоннель-то этот я видел. Но неизвестность дальнейшей судьбы немного тревожила. Не пугала, а именно тревожила, беспокоила. Я всю жизнь плыл по течению и не переживал о том, что будет дальше. Но только не в этот раз. В душе скребли кошки.

– Эй, человек, надеюсь, больше не увидимся! – крикнул вслед одноглазый сторож Стоков. И по своей привычке рассмеялся противным хриплым смехом.

Он надеялся, что я обернусь, отвечу что-нибудь язвительное. Не дождется. Вернусь ли я вновь? Стоки уже стали родными. Можно было к ним привязаться? К столь неприглядному месту населенными агрессивно настроенными жителями? Почему бы и нет, собственно. Мы не всегда выбираем себе дом. Иногда домом можно назвать то место, где тебе спокойно. Так было для меня в доме Рэдса. И на окраине поселения, когда я ел яблоко и смотрел на гаснущие огни. И когда я помог маленькой девочке найти ее мячик. Да даже в тот момент, когда избавил дом старушки от гигантского паука. И дав отпор не дружелюбному соседу. Все эти факторы вместе делали Стоки для меня домом.

«Дай им шанс», — говорил мне Рэдс.

Так и получилось. Дал шанс. Мне не хотелось уходить. Мне не хотелось сбегать. Но если это место и вправду стало для меня домом не смотря на тех жителей, кто был мне не рад, то за свой дом необходимо бороться.

На душе полегчало. Скребущиеся кошки разбежались по разным углам. Мне стало как-то… комфортнее что ли. Правда. Взгляните теперь на меня. Улыбка? Да, это именно она. Со спокойным сердцем, со спокойной душой я отправился в путь. Рядом тихо шагал Рэдс, словно моя тень. Я поправил лямку рюкзака на плече, и зашагал увереннее, ускорив шаг. Луч света все еще бил нам в спину. И перед тем, как свернуть влево, скрывшись в глубине темного тоннеля, я все же остановился. Остановился и оглянулся назад. Туда, где рассекал тьму прожектор. Туда, где находилось поселение под названием Стоки.

Где был мой новый дом.

Пойдем.

Я глубоко вздохнул. Закрыл глаза и шагнул в тоннель следом за Рэдсом. Тьма приняла нас, как свои родных детей. А мы были и не против. Дорога вела нас вглубь. Смело шагали дальше, сливаясь с окружающей тишиной.

– Мы уже пришли? – спросил я.

Нет.

– А теперь?

Все еще нет.

– Ну ладно.

Мы стали тенями. Тихими жителями безлюдных тоннелей. Вдоль стен рос мох, сияя голубоватым бледным светом. Он привлекал к себе мошек. Стоило пройти мимо, как они норовили забраться к тебе во все потаенные уголки и щели тела, в особенности за веки, в рот и ноздри. Как долго нам блуждать по тоннелям я не знал. Как и не догадывался, где находится запад. Палаточный лагерь казался таким далеким, но в то же время близким. Настоящим и нереальным. Но я знал точно одно: с каждым шагом мы становились ближе к цели. И мне было безумно интересно, какие странности приготовили самые глубокие закоулки тоннелей Подземелья.

***

Костер горел, выплевывая языки пламени. Здесь было душно, жарко. После сырых коридоров воздух казался очень сухим. Дышать сложно. Я пил горький чай. Руки тряслись. Но уже становилось немного лучше. Я перевел дыхание. Сделал глубокий глоток и осушил до дна свою чашу. На дне остались только разбухшие черные листья. Гадкое пойло. Возможно, с сахаром было бы приятнее, однако в этом я сильно сомневался. В горле и на языке осталась неприятная горечь. Тем не менее, чай сработал, как успокоительное. Согрел и расслабил. В воздухе царил букет из сладких запахов цветов и экзотических фруктов, развеянных в дыме благовоний. Под потолком над нашими головами весели самодельные ловцы снов и жестяные ложки, перевязанные красными нитями. Ложки звенели, заполняя пространство шумом перезвона. В голове плыло, плыло, плыло…

– А теперь загляните в саму суть вещей. На дне чаш вы увидите судьбу. Чайные листья меняют форму. Они указывают вам путь. Они открывают перед вами истину. Что ждет вас? Взгляните, узрите!

Ничего кроме чайных листьев, напоминающих по своим причудливым формам насекомых, я не увидел. Сперва. Но затем меня будто стало втягивать и засасывать. Лоб напрягся, виски сдавило. Сознание поплыло. Быстрее, быстрее, быстрее…

Стоп! Как мы здесь оказались?

Все просто!

– Зачем тут столько дверей? – спросил Рэдса.

Мы тогда шли по коридору, вдоль которого и справа и слева располагались проржавевшие двери. Меня не покидало чувство, будто я был уже здесь когда-то. Словно вот-вот должно случиться нечто ужасное. Тревога.

В подземелье много тайн. Много дверей, много отдаленных тоннелей, мрачных, опасных. Туда лучше не ходить. И двери некоторые лучше не открывать.

Мы шли дальше. Но я стал постоянно оборачиваться. Мне чудились чьи-то шаги позади. Голоса. Кто за нами следит? Обычная паранойя. Которая подтвердилась, хоть и отчасти. За нами не следили, но шли. Трое. Не позади, а спереди. Они громко разговаривали, ржали. Им было неведомо, что в тоннеле помимо них есть еще кто-то.

Патруль.

Мы остановились и прижались к стене. Бежать было некуда. Они приближались. И стоит нам развернуться и погнать обратно, как нас заметят и догонят. Куда спрятаться? Рядом не нашлось никаких ответвлений или проемов, разве что двери.

Рэдс будто бы услышал мои мысли.

Опасно. Неизвестно, что ждет нас за ними.

– Зато ясно и понятно, что ждет нас через пару минут, когда они дойдут до нас. Тогда уже будет не до размышлений и раздумий. Подвинься.

Я попытался открыть дверь. Но ничего не вышло. Намертво срослась она со стеной. Шаги приближались. А вместе с ними и голоса. В дальнем свете лампы можно было увидеть трех людей, двигающихся в нашем направлении. Один из них, здоровый бородатый мужик, тащил в руке мачете. Лезвие вспыхнуло в свете. А мы с Рэдсом поползли назад вдоль стены до следующей двери в надежде ее открыть.

Я дернул за ручку пару раз. Аналогичная история. Дверь не желала открываться перед нами. Начала подкрадываться паника. В голове заработали извилины на переделе своих возможностей, стараясь придумать план отступления. Три фигуры, бредущие во тьме, были от нас уже в метрах пятнадцати. Шаги, шаги, шаги. Мы едва заметно и предельно аккуратно передвинулись немного назад до очередной двери. Люди остановились.

– Ты пробовал его жевать? Хрящ говорил, что от него приход неслабый. – бородатый ковырнул своим мачете мох со стены.

– Хрящ еще тот выдумщик. Врет и не краснеет.

– Я как-то раз попробовал, – встрял в разговор третий, – дристал потом два дня. Зад горел так, будто в него раскаленную кочергу просунули!

Оглушительный гогот сотряс стены.

– Или может это было от того супа из этих треклятых мидий?

– Ладно. Я попробую.

Худосочное тело в вязанном свитере отодрало пальцами мох со стены.

– Мушки, налипшие на мох, вкуснее, чем он сам. А так… тьфу. Гадость.

Он стал плеваться.

Пока они отвлеклись у нас оказалось чуть больше времени, чтобы найти нужную дверь. Мы, наверное, даже могли бы успеть вернуться назад и затаиться в глубине тех тоннелей, откуда пришли. Но когда я попробовал открыть очередную дверь, ожидая прежнего исхода событий, она все же поддалась. Троица продолжила свой путь. Медлить было некогда.

– Заходим, – прошептал я.

Рэдс не стал меня разубеждать. Он тяжело вздохнул и проскользнул в дверной проем следом за мной. Мы оказались по ту сторону в кромешной тьме. Затворил дверь за нами, оставив лишь узенькую щелку. Притаился. Трио прошагало прямо перед нами. Я задержал дыхание, наблюдая за ними. На всякий случай прикрыл дверь до конца. По ту сторону проржавевшего металла доносились голоса. Мы ждали, вслушиваясь в отдаляющиеся звуки, пока они вовсе не стихли.

– Опасность миновала?

С облегчением выдохнул. Можно выходить. Пора продолжать путь. Попытался открыть дверь, но что-то пошла не так. Кто ее закрыл? Сердце унеслось с размаху в пятки. Рэдс дышал мне в шею. В шею, которая очень желала, чтобы ее почесали. Мы стояли в полнейшей тьме, где даже собственных рук не было видно. Я не отпускал ручку двери, боясь, что не смогу найти ее вновь. Это они нас закрыли? Знают, что мы здесь? Видели, как вошли сюда? Не может быть! Я отчетливо слышал, как они ушли прочь. Как их голоса стихли вдалеке тоннельного мрака. Так почему же эта чертова дверь не желает открываться?

Используя все свои силы, всю свою мощь я пытался хотя бы приоткрыть дверь. Пыхтел над ней, потел. Тщетно. Даже на миллиметр не шелохнулась.

Позади нас из тьмы раздался детский смех. Тихий, тоненький смех. В этот момент, как мне показалось, я поседел. Пальцы онемели. Еще яростнее принялся ломиться в дверь, стуча по ней, позабыв о врагах, которые могли оказаться где-то там неподалеку с той стороны.

Мы потревожили нечто дремавшее здесь.

Сны иногда сбываются.

– Поиграете со мной? – детский голос прозвучал у самого уха.

Я вздрогнул и вскрикнул.

Оно здесь.

– Серьезно? -самое время для сарказма.

Меня трясло. Холод растекался по телу жидким азотом.

В очередной раз я потянул дверь на себя, чуть ли не содрогаясь в истерике. И, о, чудо, она поддалась. Я еле удержался на ногах, чтобы не приземлиться на пол. Мы выбежали из тьмы… во тьму, оказавшись в том же самом месте по эту сторону двери. Не было знакомого коридора со множеством дверей. Не было света лампочки впереди, как и не было патруля ехидно ухмыляющегося. Только тьма. И детский смех.

– Вы же поиграете со мной?

Я выхватил фонарик и включил его. Луч света спугнул тени. Дверь закрыта. Засов приварен. Ее невозможно отрыть.

В дальнем конце есть свет.

Оставаться на месте ожидая того, как дверь сама собой распахнется или идти на свет? Выбор очевиден. Пространство сжималось. Тьма усердно старалась пережевать нас. Но не на тех напала. Луч света обжигал ее, слышались стоны. Либо эти странные звуки издавал я. Руки тряслись, свет фонаря дергался, шепот и детский смех звучали за нами, рядом с нами. Голосов становилось все больше. Во тьме мерещилось движение.