Читать книгу: «Меч, подобный распятью», страница 12

V. Крестоносцы занимают город

Как христианство, так и ислам одинаково считали себя призванными властвовать над всем миром. И в стремлении распространить свое влияние, не останавливаясь ни перед чем, они неминуемо должны были схлестнуться в кровопролитной войне, подобно тому, как разные воздушные течения, сталкиваясь, образуют ужасный смерч, разрушающий дома, губящий посевы и калечащий живых существ…

Но вернемся к повествованию. Став участником Третьего крестового похода, Артур Бэртон вскоре прибыл в Святую землю, где в это время между мусульманами и крестоносцами шли яростные бои за Акру – укрепленный город на берегу моря. В дороге Артур завязал дружбу с нескольким рыцарями. Опишем эту компанию. В нее входили: неразговорчивый, но честный Бан, пьяница и весельчак Джек, Дик – молодой парень, которого подхватил и нес поток событий, а также знатный лорд Джефферсон. Об их знакомстве и приключениях подробно рассказано в первой повести. Поэтому, чтобы не повторять уже написанное, отсылаю любопытных читателей к ней. В этой же книге коснемся лишь того, о чем не упоминалось ранее и что имеет отношение к истории Артура Бэртона.

Итак, друзья прибыли в Палестину, встретившую их негостеприимно. Почти сразу пришлось им вступить в жестокий бой с сарацинами. А затем потянулись однообразные дни изматывающей осады.

День за днем крестоносцы штурмовали высокие стены и с каждой атакой приближались к тому, чтобы наконец овладеть Акрой. Раз за разом пехота, поднимаемая в наступление звуком трубы, плотным строем двигалась к укреплениям, прикрываемая стрелками, осыпавшими город дождем из стрел. Метательные машины заряжались огромными камнями и ударяли по крепости. Мусульмане не оставались в долгу и выливали на крестоносцев подожженную смолу, обстреливали их из луков и арбалетов.

На стене происходили самые отчаянные сражения. И Артур Бэртон всегда оказывался там. Он рубился в гуще боя в белом плаще и шлеме-топхельме¹³, и постоянно его плащ оказывался изрублен, а шлем помят, но сам Артур ни разу не получил ни одного ранения, если не считать нескольких мелких царапин.

Все повторялось почти одинаково, и через некоторое время бой начинал ослабевать. Оставляя стену, крестоносцы отступали, но с каждой новой атакой все очевидней становилась скорая победа христиан. Поняв, что им не удержать город, сарацины решились сдать Акру.

В памяти Бэртона запечатлелось, как мощные ворота столь долго осаждаемой крепости вдруг сами открылись, впуская завоевателей в город.

Окончание тяжелой осады вызвало небывалый подъем в армии христиан, рыцари ликовали так, словно освободили Иерусалим. Точней всех общее состояние тогда выразил изрядно выпивший Джек. Хлопнув Бэртона по плечу, он что есть сил закричал:

– Артур, это невероятно! Мы все-таки взяли ее!

Вокруг торжествовали, шумели и пили. На радостях даже Бан слегка захмелел, что было делом невиданным, потому что напоить его не удавалось еще ни разу. Не оттого, что Бан не пил, а оттого, что не пьянел. Джек радостно кричал что-то еще, но Артур не слушал. Внезапно ему захотелось остаться одному. Сказав друзьям, что скоро вернется, Бэртон отправился бродить по городу.

Рассматривая старинные улицы, Артур размышлял, доводилось ли его отцу побывать здесь, и если да, то шел ли он по тем же местам? «Вряд ли, – отвечал сам себе рыцарь, – дядя никогда не упоминал, что они приезжали в Акру… Отец видел только Иерусалим, Керак да этот проклятый Ливан, где сложил голову…»

Он проходил мимо невзрачного домика в узком переулке, когда до его слуха донесся вдруг плач ребенка. Артур ко многому в жизни был равнодушен, возможно, что и это не трогало его сердца, но рыцарь имел собственные понятия о чести, которые заставили его войти в дом, откуда слышался плач.

Внутри взору Бэртона предстала разоренная комната, в дальний угол которой забились черноволосая девушка, верней, девочка лет четырнадцати, и маленький мальчик лет четырех. Они были мусульманами. Их внешнее сходство навело Артура на мысль, что это брат и сестра. В другом углу под столом прятался какой-то старик. А в середине комнаты стоял человек в кольчуге, которого Артур Бэртон знал.

Это был воин из армии крестоносцев. Звали его не то Боб, не то Роберт, он заслуженно считался отпетым мерзавцем, и Бэртон давно подумывал убить его на дуэли, да все не находил повода. Неблагородного происхождения, ведущий порочную жизнь, Боб отправился в Крестовый поход, только чтобы избежать виселицы. Добра от него не приходилось ждать ни его товарищам крестоносцам, ни тем более мусульманам. И для Артура было очевидно, что он собирается ограбить дом, обидеть девушку и убить мальчика и старика.

– Что ты тут делаешь, собака? – спросил Бэртон мерзавца.

– Шел бы ты к черту, Артур, – ответил Боб, гневно взглянув на него, – и не лез не в свое дело.

– У черта я бывал не раз, – произнес Бэртон, приблизившись, – и он все спрашивал, когда ты пожалуешь к нему в гости, вот я и думаю, не проводить ли тебя?

– Много говоришь, Артур, – раздраженно огрызнулся Боб, – а с какой вообще стати ты заступаешься за сарацин?

– Я заступаюсь за тех, за кого хочу заступиться, – отрезал Бэртон и, обернувшись к девочке, спросил по-арабски: – Кто вы такие? Это твой брат?

Она была сильно испугана, но, видимо, почувствовала, что Артур может помочь, и нерешительно произнесла:

– Да, это мой брат. Мы сироты.

Как истинный рыцарь, Артур теперь уже точно не мог оставить их Бобу. Ведь он обещал защищать сирот.

– Бэртон, – зло сказал Боб, – клянусь, или ты уйдешь сейчас сам, или тебя унесут ангелы…

– Я не уйду, и ангелы меня не унесут, – промолвил Артур, взяв его за ворот кольчуги, – а вот у тебя все шансы увидеться со своим подлинным сюзереном.

– Да как ты смеешь мешать мне расправляться с врагами Христа? – в притворной ярости вскричал висельник, оттолкнув Бэртона. Такого обращения с собой Артур уже точно не мог стерпеть.

– Хоть я не верующий, – сказал он, – но сейчас постараюсь доходчиво донести до тебя, чему учил Иисус¹⁴, – и со всего размаху Артур ударил его в челюсть. Боб пошатнулся, но не упал и нанес ответный удар. Ударить второй раз он не успел – Бэртон обрушился на него со всей силой, избивая его без жалости. Пару раз Боб еще сумел дотянуться до Артура, но это уже не сыграло для него роли.

Бэртон бил его довольно долго. Наконец, устав, выкинул через дверь и, переведя дух, вновь оглядел комнатку. Старик так и не вылез из-под стола. Дети оставались в углу, со страхом ожидая развязки. Они боялись, что Артур тоже может представлять для них угрозу. Однако девочка, видимо, чувствовала, что это не так. Она хотела заговорить с рыцарем, но не решалась. Бэртон уже собирался уходить.

– Благородный рыцарь, – наконец робко промолвила мусульманка, – хотя вы и враг, но я буду просить Аллаха, чтобы он сохранил вас на вашем пути, и вашему Богу помолюсь о вас тоже… Как ваше имя?

– Артур Бэртон, – сказал он.

При этих словах старик вдруг зашебуршился и, кряхтя, попытался выбраться из-под стола, однако рыцарь не обратил на него внимания. Артуру больше нечего было делать в домике, и, выйдя на улицу, он отправился прочь.

Бэртон отошел уже шагов на двадцать, как вдруг неожиданно сзади послышались быстрые шаги. Краем глаза Артур успел заметить блеснувший клинок. Реакция Бэртона была быстрее, чем у диких зверей, и именно это вместе с его невероятной удачливостью снова спасло ему жизнь.

Артур не любил ударов в спину. И с ним не стоило так шутить. Обернувшись стремительней, чем за долю мгновения, он молниеносно выбросил руку с кинжалом, не зная еще, кого поразит. Выпад мизерикорда¹⁵ был так силен, что пробил стальную кольчугу и по рукоятку вошел во врага.

Мертвый, Боб упал к ногам рыцаря. Мерзавец не смирился с тем, что Бэртон помешал ему и избил, но, понимая, что в честном бою не сможет одолеть Артура, решил подло убить его, напав со спины. К счастью, убить Бэртона было совсем не просто.

– Вот это да! – воскликнул кто-то. – Ты достал его прямо через кольчугу, парень!

Повернувшись на возглас, Артур увидел старика, что прятался под столом в комнате, где он вступился за сирот. Это был пожилой сарацин, полностью седой и морщинистый, как сушеная груша. Однако глаза его смотрели на удивление бодро. Немного прихрамывая, он спешил за Артуром и видел, как тот убил Боба.

– Ты действительно молодец, парень! Ты спас детей, да и меня, от этого негодяя! – говорил старик. – Если бы ты не появился вдруг, страшно даже подумать, что могло бы случиться!.. Скажи, а правда, что тебя зовут Артур Бэртон? – неожиданно спросил он.

– Да, это так, – ответил рыцарь, всматриваясь в лицо сарацина, – а почему это тебя интересует? У нас что с тобой какие-то счеты?

Старик замахал руками.

– Что ты… Просто когда-то, очень давно, – начал он, – я служил у одного крестоносца по имени Арчибальд Бэртон, и я подумал, не его ли ты сын?..

– Уж не звать ли тебя Юсуф ибн Али?! – воскликнул Артур, вспомнив рассказы дяди.

– Да, – расплылся в улыбке старик, – так ты точно его сын?

– Нет, я его племянник, – ответил Артур, – но, зная его, ты должен был знать и моего отца. Его звали Максимилианом…

– Я помню его, – подумав, сказал сарацин. – Но ты больше похож на дядю…

– Может быть, мне трудно судить, я ведь почти не видел отца… – промолвил Бэртон. – Но почему ты бежал за мной? Тебе что-то от меня надо?

– Да в сущности, ничего, рыцарь. Просто я хотел выяснить, не сын ли ты моего бывшего господина, только и всего… Столько лет прошло с тех пор, как я был его слугой…

– Да, лет прошло немало, – согласился Артур, – не думал я, что повстречаю тебя, Юсуф. Ну, будь здоров, прощай…

Но Юсуф не отставал от него и только прибавил шагу.

– Господин рыцарь, – сказал он, – я вижу, что вы хороший человек и не оставите без внимания просьбу обиженного. Когда ваш дядя покинул Святую землю, я вновь начал торговать, чем занимался и раньше, и дела мои много лет шли на редкость успешно. Однако теперь после захвата крестоносцами Акры я потерял и все деньги, и весь товар, и если меня не убьют христиане, то я умру с голоду, благородный рыцарь…

– Но, право, Юсуф, причем же здесь я? – промолвил Бэртон. – Убивать я тебя не буду, а вмешиваться тоже не хочу. Я защищаю только женщин, детей и калек. Твоя история меня не касается. Распутывай свои проблемы сам. А если не можешь, помолись лучше своему Богу… Кстати, а что ты делал там под столом? И какое отношение имеешь к тем сиротам?

– Никакого. Я прятался, – просто ответил старик. – В том доме, где ты спас детей, я оказался случайно, и когда туда ворвался тот негодяй, укрылся под столом…

– Я вижу, ты не блещешь храбростью, – заметил Артур.

– Не блещу, – согласился Юсуф, – но ведь я торговец, а не воин. Был бы я храбрым, так носил бы вместо кошелька меч.

Он уже поднадоел Бэртону, но все равно продолжал идти за ним. Артур решил прекратить это.

– Чего ты за мной увязался, Юсуф? – сказал он. – Я не помогу тебе в твоих бедах.

– Господин рыцарь, – с отчаянием взмолился сарацин, – у меня действительно не осталось средств к существованию. Я верно служил вашему дяде. Наймите меня слугой. Поверьте, я пригожусь вам. Я знаю Восток, как свои пять пальцев, от Египта до Константинополя. Вам будет полезен такой спутник как я!

– Нанять тебя слугой? – задумчиво переспросил Артур. – Юсуф, денег-то у меня немного, тебе придется служить практически за еду, если это тебя устроит…

– За еду и за гарантию безопасности, – уточнил Юсуф, – сэру Арчибальду я вообще служил бесплатно, лишь только за то, что он сохранял мне жизнь. Будучи вашим слугой, я, по крайней мере, буду уверен, что крестоносцы меня не повесят. А одно это дорого стоит.

Бэртон колебался. Юсуф в общем-то не был нужен ему, но этот бедный старик когда-то служил его дяде, и Артур чувствовал себя обязанным помочь ему. Кроме того, он думал, что, может быть, благодаря ему сможет выяснить какие-либо подробности гибели своего отца.

– Хорошо, – после некоторых раздумий согласился Артур, – я принимаю тебя на службу.

…Чуть позже Бэртон вновь встретился со своими приятелями. Заметив на его одежде кровь, Джек воскликнул:

– Что произошло, Артур, в какие ты вляпался неприятности?

– Да ничего особенного, – ответил Бэртон, пожав плечами, – сущие пустяки, просто поспорил с одним человеком на богословскую тему. И чтоб окончательно выяснить, кто из нас прав, ему пришлось отправиться за разъяснениями на тот свет. Только и всего…

Жизнь шла дальше. Спустя пару дней Юсуф ибн Али спросил своего хозяина:

– Сэр Артур, вы уже довольно давно в Палестине. Как вы ее находите?

– Восток по-своему очаровательный край, – подумав, ответил Бэртон. – Но мне больше нравится Корнуэл.

VI. Покоритель Египта

Корнуэльский рыцарь Артур Бэртон, отправившись в Святую землю, хотел отомстить за гибель отца. Однако осуществить это намерение было совсем непросто, по той причине, что молодой крестоносец не знал убийц. Из туманного рассказа дяди следовало, что Максимилиана убили исмаилиты, в чем, впрочем, Артур не сомневался. Но даже если это было и так, как и где следовало теперь искать их, спустя столько времени? Возможно, что убийц уже давно не было среди живых. Тем не менее, Артур все же надеялся, что судьба сведет его с ними, а пока мстил всем сарацинам, с которыми встречался в боях.

После взятия Акры крестоносцы продолжили путь к Иерусалиму, наголову разбив мусульман в открытом сражении. Бой при Арсуфе вошел во многие хроники, где в красках описывается эта грандиозная битва. Однако ни одна летопись не упоминает о пятерых друзьях и их роли в этих событиях. А дело было так…

Армия христиан продвигалась вдоль побережья южнее Акры. Крестоносцы вязли в постоянных стычках с врагами, но контратаковать мусульман король Ричард Львиное Сердце не разрешал, приказав войску сохранять строй в любых обстоятельствах. И это было мудрое решение, ибо разбить четко слаженный строй у сарацин не было возможности.

Вскоре и Саладин осознал, что нападения малыми отрядами не приведут его к победе, и решился бросить в бой все свои силы. Мусульмане превосходили крестоносцев по численности, и сарацинский полководец справедливо рассчитывал на успех.

Когда мусульмане атаковали, крестоносцы с трудом выдержали их натиск. Враги наступали со всех сторон, и казалось, что им нет числа. Труднее всех приходилось рыцарям арьергарда, принявшим основной удар на себя. Они направили посла к королю, передав, что более не могут выносить наступление противника и намерены атаковать. Но Львиное Сердце не желал отходить от выбранной тактики и велел им оставаться на месте, во что бы то ни стало сохраняя непроницаемый строй. Король выжидал удачный момент для контратаки.

Пятеро друзей находились как раз там – в арьергарде. Необходимость выдерживать наступление мусульман, не отвечая им, выводила их из себя.

– Бесчестие и позор – терпеть, словно стадо овец, атакованное волками! – воскликнул Дик. – Почему не пустить коней галопом и не втоптать врагов в грязь?!

– Нет, – промолвил Бэртон, – король прав, еще не подошло время для нашей атаки…

Крестоносцы заранее условились начать наступление по одновременному сигналу шести труб. Но волей судьбы атака случилась немного ранее.

Джек, сражавшийся чуть поодаль от своих приятелей, и с ним еще несколько рыцарей вдруг оказались отрезаны от христианского войска очередной волной наступавших врагов. Вокруг них завертелась жестокая схватка, заблестел металл, потекла кровь, и вскоре Джек остался один на один с сарацинами. Отчаянно ударяя мечом направо и налево, он пришпорил коня и сумел вырваться из окружения. Ему нужно было преодолеть совсем небольшое расстояние, чтоб вернуться к своим. Но, помутившись от боя и волнений рассудком, а может, в силу еще каких-то необъяснимых причин, растерявшись и не сориентировавшись, Джек перепутал направление и на всем скаку помчался к армии Саладина.

– Джек! Ты скачешь не в ту сторону, – в отчаянии крикнул Бан, но Джек не услышал его.

Одинокий рыцарь приближался к войску врагов. Тем временем сарацины, из кольца которых он только что ускользнул, погнались за ним и почти настигли. Джек погибал.

– Скорее, – воскликнул Дик, – нужно ему помочь!

– Но веление короля… – начал Джефферсон.

– Ричард прав, – остановил его возражения Артур, – надо выручать Джека!

Времени на сомнения не было. Четверка друзей в нарушение королевского приказа сорвалась с места и поспешила на помощь Джеку.

Тем временем недовольство в рядах христиан росло. Тактику короля рыцари почитали за трусость. Увидев пятерых друзей, презревших приказ, маршал ордена Святого Иоанна воскликнул:

– Вот доблесть, достойная подражания! – и еще с одним рыцарем, ударив шпорами по бокам коней, они тоже устремились на мусульман, призывая Святого Георгия. За ними ринулись остальные, и все войско поднялось в наступление, вопреки королевскому плану.

Но, тем не менее, хотя и выбранный случайно, а может быть (и что вернее всего) – мудро указанный свыше, этот момент оказался удачным для атаки. Армия христиан разгромила мусульманское войско, обратив сарацин в бегство. Это была грандиозная победа. Миф о непобедимости Саладина развеялся по ветру, словно вчерашний сон.

Когда бой закончился, Артур снял помятый топхельм и, улыбаясь, сказал друзьям:

– Воистину нас вела рука Провидения. Но вся слава достанется маршалу ордена Святого Иоанна.

После победы при Арсуфе крестоносцы направились к Яффе и, взяв этот портовый город, окончательно закрепились на побережье. Теперь ничто не мешало им осадить Иерусалим. Казалось, успех близок. Саладин больше не решался на открытое столкновение. И хотя сарацинская армия не была полностью уничтожена и сохранила боеспособность, султан заперся в городе и старался максимально укрепить его к прибытию христиан. Но не рвы и не крепостные стены спасли тогда сарацин, а стечение обстоятельств. Беспорядки на родине вынудили Ричарда Львиное Сердце остановить продвижение, заключить с мусульманами мир и покинуть войско.

Такой финал вызвал среди крестоносцев уныние. Когда стало понятно, что освобождение Иерусалима теперь уже невозможно, многие возвратились в Европу, кто-то осел в городах, оставшихся под властью христиан. Среди покидавших Восток были и наши друзья. Только Артур Бэртон решил задержаться в Святой земле.

– Что ты будешь делать здесь, Артур? – спросил его Кристофер Джефферсон, когда корабли крестоносцев уже отплывали в Европу.

– Не знаю, – ответил он, – но, в общем-то, то же, что и до этого. Ведь я так и не отомстил за отца. И так и не покорил Восток. Поэтому буду продолжать воевать с Саладином, поверь, этот мир еще не окончательный. И война здесь не прекратится еще тысячу лет. Отправлюсь в Багдад, в Египет… – он рассмеялся, – может, там я найду этих легендарных вавилонских блудниц¹⁶, которых тщетно ищу здесь в каждом притоне, с тех пор как только мы прибыли в Палестину. Так что планы у меня есть, не знаю лишь, удастся ли мне их осуществить. Когда-нибудь ведь и мой запас везенья закончится…

После завершения Крестового похода Бэртон вместе со своим слугой направился в Тир. Этот неприступный город, расположенный на побережье, был одним из нескольких портов, через которые крестоносцы осуществляли морское сообщение с Европой. Саладин так и не смог захватить его во время войны, хотя и прилагал к этому все силы.

В Тире Артур намеревался провести какое-то время и поселился на чердаке в трактире под названием «Меч Святого Георгия», расположенном в маленьком переулке в восточной части города. После завершения войны крестоносцы пребывали в подавленном настроении, воспринимая мир с сарацинами как позорное поражение. У христиан оставалось лишь несколько городов, а все остальное принадлежало сарацинам. И потому многие рыцари мечтали о реванше.

Спускаясь вечерами в трактир и выпивая с такими же, как он, не знающими, что делать дальше, крестоносцами, Бэртон слышал слова, обвинявшие английского короля в трусости и измене. Что, впрочем, не было правдой: ни трусом, ни изменником Львиное Сердце не был. Но тяжело переживающие бесславное завершение похода рыцари не могли простить своему королю подобного итога.

Обстоятельством, несколько облегчившим положение христиан, стала случившаяся весной следующего года смерть Саладина. Его многочисленные отпрыски принялись делить власть, и среди мусульман начались жестокие междоусобицы. Почувствовав, что события приобретают благоприятный поворот, крестоносцы воспряли духом. Уже вскоре они развернули боевые действия в Сирии, и все чаще стали звучать голоса, призывающие вновь идти на Иерусалим.

Артур Бэртон приободрился. Подувший свежий ветер согнал с него дремотную пелену последних бессмысленных и тоскливых месяцев, проведенных на маленьком чердаке в ожидании непонятно чего. Пока крестоносцы включались в бои за Сирию, Артур решил завоевать Египет.

Ему казалось, что сейчас для этого есть все возможности. После смерти великого султана владения мусульман пребывали в беспорядке. Затерянный в этом хаосе Египет представлялся Бэртону легкой добычей, которую можно получить совсем небольшими силами. Войско Артур рассчитывал собрать из завсегдатаев «Меча Святого Георгия», где за прошедшие месяцы из посещавших его крестоносцев сложилось некое подобие рыцарского ордена. В этой среде Бэртон и стал проповедовать свою идею. И, как ни странно, добился успеха. В общем, эта пьяная авантюра, на первый взгляд кажущаяся совершенным вздором, но при этом полная дерзости и отваги, нашла сторонников, готовых попытаться воплотить ее в жизнь.

Артуру удалось собрать около двухсот конных рыцарей. Юсуф ибн Али, хорошо знавший Восток, мог быть проводником. Решив, что удача на его стороне, Бэртон с небольшим войском вторгся в Египет.

Первоначально все складывалось успешно. Разгромив несколько сарацинских отрядов, действовавших против него порознь, Артур сумел продвинуться вглубь страны, понеся совсем небольшие потери. Вокруг раскинулась Сахара. Изнывая от жажды, крестоносцы спешили скорее добраться до Нила – единственного источника жизни в этих краях.

В дельте Великой реки находилось множество сарацинских поселков, которые после короткого сопротивления сдавались. Там было чем поживиться войскам Бэртона, берущим трофеи по праву войны. Но сам Артур не притрагивался к добыче. В этом походе он удовлетворял лишь свое тщеславие, а не набивал кошелек. Бэртон никогда не изменял своим рыцарским принципам и запрещал обижать женщин, стариков и детей.

Однажды в захваченном селе Артур увидел сарацинскую женщину, плачущую возле порога. Обратившись к ней по-арабски, Бэртон спросил, почему она плачет.

– Тебе ли не знать этого, крестоносец? – горько воскликнула женщина, взглянув на него. – Твои солдаты отняли у меня последний мешок муки, и моим детям теперь грозит голодная смерть.

Ее слова опечалили Бэртона, но он хотел выяснить все обстоятельства и потому спросил:

– А что же твой муж, неужели он позволил им это?

– У меня нет мужа, – ответила вдова, – он давно погиб в армии Саладина, хотя был простым земледельцем и не хотел воевать… От него у меня осталось трое дочерей и два сына…

В задумчивости отъехав от нее, Артур приказал вернуть все захваченное в этом селении, а египетской вдове выдать вместо мешка муки мешок серебра…

Продвигаться вдоль реки было не в пример проще, чем по пустыне. Здесь, орошаемые живительной влагой, пышно зеленели растения, произрастали акации и финиковые пальмы. Птицы и животные также находили себе приют на цветущих берегах Нила, и порой их соседство оказывалось совсем небезопасным.

Как-то раз возле безымянной рыбацкой деревни отряд Бэртона переправлялся на другой берег. Река заманчиво серебрилась вокруг, Бэртон склонился из лодки и протянул руку, чтоб зачерпнуть немного воды. Как вдруг, подняв фонтан брызг, из глубины вынырнуло страшное чудовище.

– Крокодил! – в ужасе закричал Юсуф, бросив весла.

Молниеносно Артур отдернул руку, и крокодил не успел ее схватить, но край красного плаща Бэртона, мелькнув над водой, попал в зубы чудовищу, и в то же мгновение челюсти хищника сомкнулись на нем. Крокодил резко взмахнул головой, дернув за плащ, и рыцарь, не ожидавший рывка такой силы, упал в реку.

Крепко сжимая зубами ткань, крокодил потащил Бэртона на дно. Сквозь мутную воду крестоносец видел неясные контуры напавшего на него монстра. Выхватив кинжал, Артур рванул материю плаща и, освободившись от топящей его рептилии, вынырнул на поверхность. Изо всех сил ринулся он к лодочке, понимая, что каждая секунда промедления может стоить ему жизни. Жестокая тварь, почувствовав, что добыча ускользнула, погналась за ним.

– Сэр Артур, – кричал Юсуф, – скорее, он прямо за вами!

Крокодил настигал рыцаря. В последнее мгновение Артур взобрался на борт, когда челюсти монстра уже щелкнули там, где он был еще секунду назад. Рассвирепев, крокодил выпрыгнул из воды, бросившись на крестоносца. Но, обретя твердую опору под ногами, Артур перестал быть легкой добычей. Он хлестко ударил мечом и разрубил пополам морду хищника.

– Из всех моих битв эта была самой страшной, – сказал Бэртон слуге, когда они ступили на берег.

С крокодилами был связан еще один случай.

Египет был захвачен мусульманами за несколько столетий до описываемых событий. Однако среди исповедующих ислам сарацин там по-прежнему проживали исконные обитатели этих мест, прямые потомки древних египтян – христиане-копты. Последователи одной из первых христианских церквей, они смогли сохранить древнюю культуру, уходящую во тьму веков, во времена фараонов.

На их долю выпало терпеть притеснения мусульман. Селения и монастыри коптов часто грабились сарацинами, и сейчас в период междоусобицы их положение стало особенно ненадежным. Неоднократно во время своего похода по землям Египта Артур вступал в бой с сарацинами, защищая коптские села. Ему удалось спасти многих. Но однажды его отряд подошел слишком поздно, застав лишь догорающее пепелище на месте деревни. Все жители были убиты, только один древний старик, лежащий на земле, был еще жив.

Бэртон, не сходя с коня, печально оглядывал уничтоженное село и с грустью думал, что если бы он пришел сюда немного пораньше, этого бы не случилось.

Вдруг совсем рядом раздался отчаянный крик. Значит, кто-то был еще жив. Пришпорив коня, Бэртон помчался в ту сторону, откуда слышался голос. Крик раздавался возле реки, и Артур поспешил туда. Спустившись к Нилу, он увидел девушку-христианку, привязанную возле воды. Покидая селение, сарацины приковали ее к берегу, оставив на съедение крокодилам. Одна свирепая тварь уже вынырнула из реки, подбираясь к несчастной жертве.

Бедная девушка кричала, отчаянно зовя на помощь, в то время как крокодил уже распахнул страшную пасть над ее хрупким телом. Еще секунда, и он растерзал бы ее. В последнее мгновение, подскакав на белом коне, Бэртон ударил чудовище копьем, пригвоздив крокодила к песку. Девушка была спасена от ужасной гибели.

Умирающий старик с трудом приподнялся.

– Не думал я, что перед смертью воочию увижу Чудо Георгия о змее, – сказал он и закрыл глаза…

…Тем временем войско Артура приближалось к Каиру. Казалось, что Бэртону сопутствует невероятный успех. Но это было не совсем так. Ему пока удалось захватить лишь несколько сел и разбить пару дозорных отрядов. Почти все войска мусульман были заняты в междоусобной войне. И, поглощенные дележом власти, сарацины попросту не заметили небольшую армию бесстрашного рыцаря, столь дерзко действующую на их территории.

В этом и состоял расчет Артура. Избегая боя с основными силами мусульман, он надеялся внезапно выйти к Каиру и занять город. Возможно, что это и могло удасться ему, пока сарацины дрались друг с другом. Но, к несчастью для Бэртона, вскоре среди прочих соперников выдвинулся брат покойного Саладина, аль-Малик аль-Адиль, который овладел Египтом, южной Сирией и Месопотамией, принял титул султана и возглавил армию мусульман. Однако, еще не зная об этом, Бэртон продолжал поход.

Вскоре крестоносцы были на подступах к Каиру. Вокруг все так же расстилалась безмолвная и бескрайняя Сахара. Оглядывая местность, Бэртон заметил вдалеке странные силуэты – громадные каменные конусы, поднимались из песка.

– Что это там, Юсуф? – спросил рыцарь, указывая на них. – Сперва я подумал, что это горы, но сейчас, приглядевшись, мне кажется, что это какие-то сооружения… Ты знаешь, что это может быть?

Юсуф знал про все на Востоке и, взглянув, куда указал хозяин, мгновенно понял, о чем идет речь.

– Вы видите пирамиды, сэр Артур, – сказал он, – они действительно могут показаться горами, но были построены людьми несколько тысяч лет назад. Под ними покоятся древние правители этой страны.

Пирамиды величественно молчали. Эти немые исполины были свидетелями неисчислимых событий, пронесшихся перед их равнодушным взором за сотни лет, и сейчас – всего лишь наблюдали очередные…

Над Каиром собиралась гроза. Тяжелые тучи шли с запада, поглощая город. Бьющие в землю молнии золотом высвечивали острые конусы пирамид на фоне черного неба. Артур долго смотрел на сгущавшуюся тьму, а затем, взглянув в противоположную сторону, увидел безоблачное ясное небо, раскинувшееся над пустыней. Он пребывал в сомнениях несколько минут, но все же отдал приказ идти на Каир, туда, где среди пирамид ударяли молнии.

Навстречу крестоносцам из города вышло войско. Оно оказалось намного больше, чем ожидал Бэртон.

Однако Артур был талантливым полководцем и надеялся переиграть сарацин. Предусмотрительно заняв господствующую высоту, он рассчитывал использовать это преимущество. Увы, первый же натиск врагов показал, что надежды его были тщетны. Воины Бэртона, хотя и храбро сражаясь, гибли, сметаемые превосходящими силами.

Тем не менее Артур решил скорее погибнуть, чем отступить. Устремляясь вперед на белом коне, в красном плаще, он старался поднять свое войско в атаку. Но мусульман становилось все больше, а его отряд с каждым мгновением стремительно уменьшался. У отчаянно дравшихся крестоносцев не хватало сил, чтобы переломить сражение в свою пользу.

– Нам не выстоять, Артур, – раздался крик. – Надо уходить!

Он понимал это и без подсказок, но мысль о том, чтоб отступать, была для него невыносима. С плато, где они рубились, открывался прекрасный вид на пирамиды, непроницаемо взирающие на бой. И Бэртону в пылу битвы казалось, что, парящие где-то среди грозовых туч над Каиром, эти каменные исполины смеются над ним, дерзким чужаком, вторгшимся в их владения и потревожившим их покой.

– Бэртон, надо спасти людей! – вновь прокричали ему. – Ведь все погибнут без славы и смысла!