Читать книгу: «Наш с тобой секрет», страница 5

Он бросил короткий взгляд на Лебедева, затем посмотрел куда-то в угол, вновь погружаясь в тяжелые воспоминания.

– Пробовал как-то объяснить Дарье. Писал ей. Она ответила пару раз, потом перестала. Почти через год от жены пришло письмо. Путаное какое-то, бредовое. Понял только, что с дочерью что-то. Взял отпуск, приехал. Оказалось, Дарья пропала. А жена в больнице. С алкогольным отравлением. Ухажер ее исчез куда-то. Она его сначала лечить пыталась, а потом пить вместе стали.

Третья сигарета оказалась в пальцах Бориса, и оказалось, что они заметно подрагивали. Мужчина затянулся и кашлянул. Поднял тяжелый невидящий взгляд на Лебедева.

– Дарью нашли вскоре после моего приезда. Мертвой. В канаве у шоссе. Жена узнала и через два дня повесилась.

Борис замолчал, сбивая пепел. Его глаза уставились в одну точку и уже не были похожи на глаза живого человека. Но после паузы он заговорил снова.

– Я нашел их потом. Всех троих. Это было нетрудно, их выпустили. За отсутствием доказательств. Отмазал кто-то властный. Я нашел и решил вопрос. Машина у них неисправна оказалась, с проводкой что-то. Выбраться не смогли и сгорели как свечки. Бывает. Не в канаве, правда, но тоже за городом. Чтобы не привлекать внимания.

Он взял телефон, бросил взгляд на время, положил в карман. Вдавил окурок в пепельницу.

– Что еще добавить. Из армии уволился. Переехал сюда. Чем занимаюсь теперь, вам лучше не знать. Да и ни к чему. Все закончилось. Сам не знаю, почему еще жив. Я особо не прячусь. Судьба такая, значит. Не пришло время.

Борис собрал сигареты и зажигалку, разложил по карманам.

– Но зачем вы рассказали? Какое это имеет отношение ко мне и к моей дочери? – встревоженно спросил Лебедев.

Мужчина посмотрел на него долгим взглядом.

– За десять минут я вам рассказал, как потерял всё, что мне было дорого. Угробил свою жизнь. Мне не хватило мудрости, терпения, чуткости. Как я понимаю, у вас больше шансов. По крайней мере, вы не повторите моих ошибок. А теперь мне пора.

Он встал и протянул Лебедеву ладонь. Рукопожатие Бориса было крепким и холодным. Бросив последний взгляд по сторонам, он двинулся к выходу.

– Постойте, подождите! – с отчаянием воскликнул Лебедев, сунул руку в карман и выхватил письмо. – Вы что-то знаете об этом? Где моя дочь?

Борис остановился и взял протянутый листок бумаги. Пробежав его глазами, он неожиданно улыбнулся. Это была нечаянная, скупая улыбка человека, давно позабывшего об этой врожденной способности.

– Смешная она у вас, – сказал он Лебедеву. – Чокнутая немного, но хорошая. Берегите ее.

Мужчина вернул ему письмо и направился к двери. Но, прежде чем выйти из номера, он дважды коротко стукнул в незамеченную до этого Лебедевым дверь в соседнюю комнату.

А еще через несколько мгновений на ее пороге появилась Полина.

Ее волосы были перекрашены в темный, отчего лицо казалось повзрослевшим и осунувшимся. Глаза Полины смотрели на Лебедева пристально, без улыбки, жадно ловя каждую его эмоцию.

– Привет, пап, – первой нарушила она тишину и коротко развела руками, словно подводя некий итог. – Как-то так.

– Здравствуй, дочь, – только и смог произнести Лебедев.

Заметив в руках отца письмо, Полина взяла его, равнодушно просмотрела и, скомкав, бросила на пол. Затем сделала шаг и прижалась к его груди. Лебедев крепко обнял ее, вдыхая запах подаренных им духов, и почувствовал сильное, мгновенно переполнившее его судорожное облегчение. Взгляд мужчины заметался по пустой гостиничной комнате, фиксируя каждую деталь долгожданной встречи, пока не уткнулся в брошенный ею листок бумаги. Он тут же все понял. Загадка всего этого сумасшедшего дня имела казавшееся теперь простым и очевидным решение. Незнакомцем оказалась его собственная дочь.

– Кажется, тебе не помешает хорошая порка, – проговорил Лебедев мягко и добавил после паузы: – Да и нам с твоей мамой тоже.

Полина подняла голову и пытливо заглянула ему в глаза.

– Расскажи мне все, – прошептала она. – Как ты сходил?

Они сели. Лебедев начал пересказывать свои дневные приключения. Полина внимательно и с любопытством слушала, сначала сидя на месте Бориса, затем отойдя к окну. Она не сводила с отца глаз, пока он рассказывал о встрече с Комовой. Но когда речь зашла о визите к Веселову, Полина отвернулась. Упомянув о сцене с появлением Эльвиры, Лебедев принялся было рассказывать дальше, но, бросив взгляд на дочь, остановился. Ее плечи внезапно поникли, а пальцы нервно сжали подоконник.

– Что с тобой, Поля? Тебе плохо? – привстал он со стула.

Полина помолчала, разглядывая оконную раму.

– Это ее сын, – проронила она вдруг.

– Кто? Чей?

– Денис. Сын Комовой.

Лебедев опустился на место, потрясенно моргая. Полина обернулась и посмотрела на него.

– Из-за него все и завертелось, – добавила она.

Девушка задумчиво оглядела комнату, стараясь сообразить, с чего начать свой рассказ.

– У меня есть подруга. Ксюха Волошина. Мы учились вместе в универе, выпустились. Потом как-то встретились, разговорились, стали созваниваться, переписываться, время проводить. Она поступила на работу. В контору к этой Комовой. Все было нормально сначала, Ксюхе нравилось, ее ценили, хорошо платили. Как-то раз туда наведался этот Денис. К маме, конечно. В общем, вышло так, что они познакомились. Ксюха сразу залипла. Как по голове стукнули, влюбилась с первого взгляда. Все уши мне о нем прожужжала, даже фотографию прислала. Не особо в моем вкусе, но я ее понимала. Сволочь он та еще, сразу было ясно. Но мы же, девчонки, за такими и бегаем. Прохода не даем.

Полина с горечью усмехнулась и пожала плечами, глядя на отца.

– В общем, они стали встречаться. Обычно где-то на его территории, иногда он приезжал за ней на работу. Комова знала и вроде не против была, а может просто не относилась серьезно.

Она на несколько секунд задумалась. А когда продолжила, это уже был уже изменившийся, какой-то глуховатый от тоски голос.

– Однажды ночью Ксюха позвонила. Радостная, счастливая. Сказала, что беременна. Стала опять говорить о нем, мечтать о семье, о будущем. Я слушала и не могла поверить, что это она. Ксюха же умная всегда была, психологией увлекалась, анализировала, рассуждала. Прислушивалась, присматривалась. А тут будто повело ее. Не зря говорят, что от любви глупеют. Я рада за нее была, но… Мне сразу тревожно стало. Предчувствие было, что хорошо не закончится. Попыталась поговорить с ней, как-то до головы ее достучаться, но куда там. Эйфория. Только чуть не поссорились.

Полина снова пошарила взглядом по комнате, словно в поисках невидимой подсказки.

– На следующий день она собиралась сообщить Денису. Вечером мы должны были встретиться на нашем месте, но она не пришла. К телефону не подходила. Я примчалась к ней домой, а она пьяная, в истерике. Чего я боялась, то и случилось. Никаких планов у него на Ксюху не было. Никакой семьи, никаких детей, никакого совместного будущего. Послал ее, и бровью не повел, – она попыталась улыбнуться отцу, но вместо этого ее лицо исказила страдальческая гримаса. – Что с ней было после этого, ты и сам можешь догадаться. Еще какое-то время она пыталась звонить ему, писать, пару раз приходила на работу. Бесполезно. Еще и Комова вмешалась. На ковер ее вызывала. Уговаривала, хамила, угрожала. В итоге Ксюха уволилась. Заперлась дома, почти перестала с кем-либо общаться. Только с родителями и со мной. Я старалась поддержать, как-то развлечь, вернуть к жизни. Не очень-то получилось. При мне она еще бодрилась, почти не плакала. Но я видела по лицу, что ничего ей не помогает, ничто не интересует, не радует. Она жила в себе. В депрессии. Через месяц решилась на аборт. А потом родители увезли ее к себе, в другой город. Больше мы не виделись.

– Она работала секретарем? – после долгой паузы мрачно спросил Лебедев.

– Да, как и я. Комова упоминала? – проводя рукой по влажным глазам, без интереса спросила Полина.

– Немного. Теперь понятно, с чего так рассвирепела, когда речь о ней зашла. Больная тема. О тебе Комова, правда, ничего не знала. И в базе тебя не нашли. Но о твоем знакомстве с этой девушкой кто-то знал, и ей, похоже, успели рассказать. Кто-то из бухгалтерии при мне позвонил.

– Это Катька Шулепова, наверное. Наша общая знакомая по универу. Ксюха говорила, что она тоже на Дениса заглядывалась. Косо смотрела на нее потом, а когда увольняли, ни словом не заступилась. Жаль, хорошая девчонка была, я ее помню. И она меня не забыла, как видно. Видишь, и Комовой пришла на помощь, когда потребовалось, – она шмыгнула носом и попробовала улыбнуться отцу. – Заодно и тебе досталось. Чтобы не вынюхивал. Она ведь в депутаты метит. Любого подозрения на компромат боится и пресекает на корню.

– Она и о сыне упоминала. Но я не мог себе представить, что им окажется кто-то вроде Веселова.

– Да, вот такая славная семейка, – пробормотала Полина, и по ее лицу вновь пробежала тень. – Никто из них не видел, в каком состоянии была Ксюха после того, как вышла из клиники. А я видела. И запомнила на всю жизнь. Она была совсем не похожа на себя. И вряд ли теперь станет такой, какой я ее когда-то знала. Смешливой, обаятельной, жизнерадостной. Когда я видела ее в последний раз, у Ксюхи были глаза побитой собаки. Полные тоски, страха и боли. Глаза другого человека. Постаревшего и потерявшего надежду. Меня это потрясло настолько, что я не могла себе места найти. Не могла маме показаться. Не могла тебе позвонить. Просто ходила по парку в слезах. Сидела на скамейке, где мы с ней обсуждали новости и мальчиков. Где она взахлеб рассказывала об отношениях с Денисом.

Она опустила голову и долго смотрела под ноги, стараясь собраться с мыслями.

– Я увидела его через несколько дней после отъезда Ксюхи, – проговорила девушка ровным бесстрастным голосом, сразу напомнившим Лебедеву о другой встрече в этой же комнате. – Денис не знал меня в лицо, потому я могла подойти поближе и рассмотреть его внимательнее. Может быть, даже заговорить с ним. Мне было интересно, увижу ли я в его лице хоть что-то человеческое. Хотя бы подобие раскаяния, когда он узнает, что с ней произошло. Но я не успела. Из подъезда, возле которого он стоял, выскочила девушка и бросилась ему на шею. Они сели в его машину и проехали мимо. А я просто смотрела им вслед. Заметила только, что он улыбался ей. Беззаботно и самодовольно.

Полина вглянула на отца. По ее лицу блуждала отсутствующая улыбка.

– Я решила наказать его, – сказала она просто. – Покалечить или даже убить. И чем больше я об этом думала, тем больше мне нравилась эта мысль. Мне было наплевать на последствия. Даже стало как-то легче, понятнее всё. Сама я этого сделать не могла, потому задалась целью найти подходящего человека. Потратила время, собрала кое-какие средства. И нашла Бориса.

Лебедев потрясенно смотрел на нее.

– Мы встретились и поговорили, – продолжала Полина неторопливо. – Я ему обо всем рассказала. Он спокойно выслушал, в своей манере. А потом стал рассказывать о себе. Ту историю, которую ты сегодня услышал. Когда Борис рассказал о гибели дочери и о том, как за нее отомстил, я чуть не разревелась. Он спросил, знаю ли я, о чем прошу. И представляю ли, как буду жить с этим дальше. И когда эти простые слова прозвучали от постороннего, пережившего настоящую трагедию человека… Я просто посмотрела на себя со стороны. И увидела ребенка, который подошел к краю обрыва и с любопытством заглянул вниз. Даже не понимая, что находится в шаге от непоправимого. Борис взял меня за руку и увел от этой пропасти, за что я теперь всегда ему буду благодарна. Жаль только, что уже не могу ответить ему тем же. Мы иногда встречаемся и просто разговариваем. Я немного напоминаю ему Дарью, а он в каком-то смысле заменил мне Ксюху. Стал другом, с которым меня связала судьба.

Она взглянула на отца и слабо кивнула ему.

– А еще его семейная история напомнила мне нашу. Мне захотелось, чтобы ты тоже о ней узнал. От первого лица. Тогда и пришла мысль о письме. Теперь ты понимаешь, зачем я подложила его тебе?

Лебедев горько усмехнулся. Встал, прошелся по комнате, остановился у окна рядом с Полиной. Затем повернулся и взял ее за плечи.