Хроники Арли. Книга 2. Кто я?

Я облегченно выдохнул, не в силах сдержать радостную улыбку, растянувшую мой рот до ушей. Черт, еще немного, и я побегу к нему вприпрыжку. Но даже на это я готов был пойти, лишь бы этот длинноногий товарищ вернулся живым и невредимым. Лучше провалить план, чем потерять друга. В лагерь мы вернулись все вместе, я шагал посередине излишне бодрым шагом. Эльфа оказалось видно издалека, его фигура на целую голову возвышалась над остальными. Наконец он тоже обратил внимание на нашу троицу и решительно двинулся нам навстречу.

– Аридил!

– Как успехи?

– Цел?

– Ты почему один?

Последним подключился к опросу Оррик и, как обычно, первым вспомнил о деле.

– Нам нужно отправляться в Зитау, – ровным голосом сказал Аридил, едва мы с ним поравнялись.

– Куда?! – воскликнул я.

– Это город, следующий после Архана, – пояснил Оррик. – Но мы и так бы поехали в том направлении. Вернемся к отцу Полю, расскажем о результатах…

Только тут я заметил, что бледностью кожи Аридил напоминал мертвеца, а за те несколько дней, что он провел, следуя за караваном, ему словно добавили пару сотен лет.

– Нет, нужно ехать немедленно! – глаза эльфа горели мрачным огнем.

– А я могу вставить слово? – обиженно спросила Валена.

– Нет! – в один голос ответили Аридил и Оррик, глядя в глаза друг другу.

– Что вообще случилось? Ты можешь сказать?

– Не могу, но нам нужно поторопиться.

– Что такого есть в этом Зитау, чего нет в Архане?! – возмутился я.

Оррик внимательно посмотрел на эльфа, почесал бороду и перевел взгляд на меня.

– Там есть портал. Связь.

– Связь с кем? – спросил я, начиная догадываться, о ком пойдет речь.

– Мне нужно увидеть князя.

– А нам, значит, ты рассказать не можешь? – обиженно спросил я.

– Прости, Иан, вас это не касается.

Оррик тронул меня за плечо.

– Иан, есть только одна новость, о которой он нам ничего не расскажет.

– И что это за новость? – спросил я, глядя в глаза Аридилу.

– Что мы влезли в дела, касающиеся эльфов, – сказал Оррик и глубоко вздохнул.

Глава 20

Еще пара дней, и я буду чувствовать себя заправским гусаром. Спать в седле я практически научился, если это полузабытье можно назвать сном. Мы неслись по дороге, останавливаясь, только когда сил держаться в седле уже не оставалось. Будь на то воля эльфа, то пришлось бы обходиться вообще без отдыха. Моя спина вскоре перестала посылать мне сигналы, словно до организма дошло – предупреждай или нет, ничего не изменится. Так или иначе, я держался в седле, если и уступая спутникам, то ненамного. Подозреваю, именно в этот момент моя выносливость наконец-то шагнула на новый уровень.

В путь мы отправились не сразу, а как только Валена убедилась, что сделала для своих пациентов все, что могла. Нас провожали удивленными взглядами, засыпав волшебницу словами благодарности, Оррику тоже досталась немалая их толика, ко мне подошел лишь Грид и просто кивнул, впрочем, в этом жесте было больше почтительности, чем благодарности. К эльфу же не осмелился приблизиться ни один человек, но, по-моему, ему было наплевать – его захватила навязчивая идея, и ничто другое не интересовало, а своим мрачным видом он пугал даже бывалого инквизитора – во всяком случае, Оррик на время оставил свои шуточки и старался его не задевать. Вместо этого он забрал лошадей у охраны вдобавок к тем, что вели в поводу Аридил с Валеной, так что у нас получилось по одной заводной.

Принц с ходу взял такой темп, что уже через три дня я с умилением вспоминал анекдот про английского и русского летчиков, в котором англичанин честно признался, что «лучше бы он умер в субботу». Я даже периодически думал, что суббот получается чересчур много – каждый день мне казалось, что уж хуже, чем сегодня, точно не может быть. Однако наступал следующий, меня поднимал окрик эльфа или мягкая рука волшебницы, и Оррик привычным баскетбольным движением закидывал мою тушку в седло. Дальше в сознании отпечатался лишь монотонный «тук-тук-тук» под копытами лошади.

Иногда к концу дня я настолько уставал, что подолгу не мог заснуть. В такие вечера я сидел у костра, пялясь в огонь, и ни о чем не думал. В один из них ко мне и подсел эльф.

– Опять не спишь.

Я вяло качнул головой.

– Не могу. Честно. Кажется, что, стоит упасть с лошади, и засну, как мертвец, но сна ни в одном глазу. – Я понял, какой получился каламбур, и усмехнулся. – Ну ты понял.

Аридил печально вздохнул.

– Поверь, я хотел бы все рассказать.

– Расскажешь, когда сможешь, – сказал я. – Я не в обиде.

Что-то там Аридил увидел. Или кого-то встретил, но не хотел или не мог говорить. Чего уж там, любопытство грызло меня почище пса, нашедшего сочную кость с остатками мяса. Но давить на Аридила нельзя. Лучше узнать новости позже, чем потерять только-только зарождающееся между нами доверие. Тем более между плеч у меня не только горб и вешалка для шляпы, кое-какие мысли на сей счет появились, пока без подробностей, но здесь, в лесу, можно обойтись и без них, так что подождем.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Аридил как-то странно на меня посмотрел.

– Я все чаще думаю, что князь и сам не понимает, какую услугу мне оказал, связав нас обязательством.

– Но поначалу ты костерил его на чем свет стоит, – усмехнулся я.

Аридил улыбнулся.

– Я рад, что ошибался.

– Я тоже рад, – сказал я, – что не стал проклятием для вас.

Аридил помолчал, а затем вздохнул. От той горечи, что оказалась вложена в этот вздох, меня пробрало до печенок.

– Проклятия бывают разные.

– Мои легкие. Умылся, и все прошло, – попытался пошутить я, но Аридил не принял шутливый тон.

– Это хорошо. К сожалению, не со всеми бывает так просто.

– Ты про что? – я начал понимать, что мы говорим о разных вещах.

– Ты знаешь, втайне эльфы завидуют людям.

Что-то я вообще перестал понимать, куда он клонит. Или сейчас все это предисловие к чему-либо более серьезному?

– Где-то очень глубоко, – хмыкнул теперь уже я, все ещё не зная, как реагировать.

– Зря смеешься, так и есть, – возразил Аридил. – Ваш век недолог, вы поколениями живете без войн и потрясений. Многие из моих родичей помнят времена, когда мир был другой. Невозможно остаться наивным идеалистом, когда за плечами столько всего. – Он помолчал. – Ты можешь вообразить, что до ста двадцати я торчал в школе?

Я честно попытался себе представить этот срок и содрогнулся.

– Чему можно учиться такую прорву времени?

– Много чему. Этикет, языки, искусство – все это требует массу времени.

– Искусство – еще поверю, но этикет?

– А знаешь ли ты, что почтительность можно демонстрировать девятью разными способами, и у каждого из них есть своя степень?

Это оказалось представить еще сложнее, чем сто двадцать лет в школе. Я понял, что в теме почтительности я полный профан. А еще мне стало много понятнее, что с прогрессом здесь полный швах. Мир Арли если и развивается, то темпы его развития сродни черепашьему спринту.

– Чтобы запомнить все это, требуется, как ты сказал, прорва времени, но во дворце без этикета не ступить ни шагу. Чуть-чуть ошибся – разговоров на месяц.

– Тяжело вам.

– А сколько учился ты?

– Одиннадцать лет, – сказал я и понял, что меня только что поймали на крючок. Учиться здесь могут только самые сливки общества, что автоматически свидетельствует о моем положении. Я пытался проникнуть в мысли эльфа, но то ли он не обратил внимания на мои слова, то ли не показывал виду, что ему это интересно. – Но до тебя мне, конечно, как до Рогона ползком.

Эльф не повел ухом на мою попытку пошутить.

– Куда хуже то, что у нас не изучают историю. О ней принято слагать легенды, воспевать в балладах, но четко задокументированных трудов – единицы. Получить к ним доступ можно только с разрешения старейшин, которые не спешат его раздавать.

– Почему?!

– Никто не хочет отвечать на этот вопрос. Да мне даже задать его не дают! Приходится по крупицам собирать сведения из других источников, а любопытство никем не приветствуется.

Оп-па! Выходит, у эльфов тоже не демократия. Кто-то попридержал исторические факты и не спешит оповещать население, предпочитая подготовке к конфликту счастливое неведение толпы.

– И до чего же ты докопался? – я весь превратился в слух.

– Наши старейшины скрывают историю. На глубину в тысячу-полторы лет очень много очерков и воспоминаний, но дальше – табу! Но я выяснил, что две тысячи лет назад эльфы едва выжили в чудовищной войне на истребление.

Я ещё больше насторожился.

– Ты уверен?

– Мать в минуту слабости рассказала мне историю нашей семьи. Как они с отцом чудом пережили последнюю Войну Заката. Им на тот момент было чуть больше ста, их с другими детьми отправили в тайный город, чтобы уберечь от гибели. Никогда ни до, не после она не говорила о тех годах. По ее словам, наша семья потеряла очень много родных в те годы смуты.

Мне стало не по себе. Я уже знал, как трепетно относится Аридил ко всему, что касается его семьи.

– А есть подробности?

Аридил вздохнул и посмотрел мне в глаза.

– Она рассказала, что в тот год на Арли пришел человек, и вместе с ним на наш мир обрушились все кары небесные, какие только может придумать себе смертный или бессмертный. Он огнем прошелся по землям эльфов, оставляя за собой только пепелище и трупы наших сородичей. Но самое страшное, что я узнал, оказалось другое. Зло не исчезло, оно дремлет где-то и вскоре вернется вновь. Имеющий уши да услышит – о его пришествии шепчутся наши старейшины, но для других ничего не происходит. Мы не готовы, никто не ждет крови и смерти. Мы обречены, если его не остановить, если я его не остановлю, чего бы мне это ни стоило.

К счастью для меня, во время скачки я еще не научился думать, иначе точно слетел бы с катушек. Неожиданное признание Аридила выбило фундамент из-под моих ног и повергло в уныние. Нашел, называется, команду. Почему у меня все не как у людей? Почему не может быть просто и понятно? Этот – плохой, тот – хороший, это – черное, то – белое. У меня же все настолько запутанно, что сам черт ногу сломит. Теперь еще и клятва эта. Аридил мне нравился, но теперь я не смогу ему открыться, а значит, не смогу доверять. Хотелось все послать, и подальше.

Но прошел пятый день пути, за ним потянулся шестой, следом – седьмой. Монотонность дороги притупляла чувства, а усталость довершала начатое, и вскоре мне стало казаться, что этот разговор состоялся полтысячи лет назад, когда Аридил еще ходил в школу. Эльф больше о сказанном не вспоминал, мне поднимать тему вообще было ни к чему, так что через некоторое время я вообще не смог бы сказать, сон вокруг или явь. Мы что-то ели, что-то пили, садились в седло и наматывали километр за километром. В записях, с которыми я сверился перед самым выездом из Архана, говорилось, что между городами никак не меньше пятисот километров, сколько мы прошли, а сколько осталось, оставалось для меня загадкой.

А на восьмой день на нас напали. Это случилось, когда мы искали место для дневной остановки. Не доезжая до очередного перелеска, перед тем как дорога выскакивает из чащи, позади Валены с треском обрушилось дерево, отрезав путь к отступлению. Пришпорив коней, мы вырвались из теснины и угодили под слаженный залп арбалетов. Целились в основном в Оррика, поэтому ему досталось две стрелы, мне – одна. Валену и эльфа стрелки проигнорировали, хотя эльф как раз и являлся для них основной опасностью.

Мне стрела пробила предплечье, причем расстояние, с которого стреляли, оказалось настолько смехотворным, что черенок прошил руку навылет. Но это я понял уже после, когда старался выползти из-под копыт лошади, куда я свалился, на миг потеряв сознание от боли. К счастью, нападавшие решили, что меня можно не брать в расчет. Как назло, пострадала правая рука, так что я с трудом извлек из-за голенища кинжал левой и замер, постаравшись определиться с диспозицией, – на меня пока не обращали внимания. Параллельно с этим я не переставал браниться, потому что мат, как известно, может приглушить боль.

Нас давили. Оррик вроде бы отбивался, но как-то вяло, как будто после изрядной порции пива, на него наседали двое, впрочем, не особенно стараясь. Основное внимание уделяли эльфу, который в очередной раз демонстрировал чудеса владения своим страшным оружием. Вокруг него пропеллером вращались лезвия глефы, парируя один удар за другим. Но враги подготовились – его теснили длинными рогатинами сразу семь человек. «Живьем будут брать» – подумал я. Засаду планировали с расчетом на специфику оружия Аридила, знали, по какой дороге мы будем идти, а значит… Выводы мне совсем не понравились, к тому же о них можно вспомнить и позже, когда мы отобьемся. Если отобьемся…

– Иан, уходи! – крикнул Оррик, не оглядываясь.

Ага, щас, так я взял и ушел. Во-первых, кто меня посадит на лошадь; во-вторых, что я, их всех брошу, что ли?

Дела шли все хуже и хуже. Аридила теснили к лесу. Как только он окажется в перелеске, наша песенка спета – не очень-то помашешь среди стволов такой штукой. При этом противник, похоже, прекрасно знал, что убежать он и не подумает. Оррика уже несколько раз ранили, и я заметил, что при замахе он держится за левый бок – стрелы видно не было, возможно, он ее просто сломал. Меня никто не держал и не преследовал, но уйти я тоже не мог. Что же делать?

– К лесу, к лесу его! – услышал я крики, полностью подтвердившие мои подозрения.

Еще чуть-чуть, и что-либо делать станет совсем поздно. И тут в дело вмешалась волшебница. Зачет по огненной магии ей точно поставят. Все это время она готовилась и в роковую для нас минуту выпустила в спины загонщиков эльфа целых два огненных шара, а затем мешком повалилась на землю. В следующее мгновение произошло столько событий, что их хватило бы на целую книгу.

На волшебницу, как и на инвалида, нападавшие не обращали внимания, видимо, не принимая нас в расчет. А зря. Оба шара врезались в спины врагов, окружавших эльфа, и взорвались с оглушительным грохотом. Шестерых человек разбросало, как тряпичные куклы. Аридил краем глаза в последний момент что-то заметил, поэтому успел шарахнуться в сторону, и ему досталось меньше всех остальных. Вскочил он необычайно резво, хоть его одежда оказалась прожжена на груди насквозь. Через несколько секунд я убедился, что контрольными бывают не только выстрелы, но и удары – тремя длинными движениями эльф добил тех, кто лежал на земле, и снес голову воину, который держался руками за глаза. Глефа прошла через плоть, как нож сквозь масло.

Оррик тоже не терял времени даром. Стоило двум его обидчикам оглянуться на своих коллег, когда Валена потчевала их огоньком, как инквизитор словно взорвался, двумя короткими ударами поставив точку в бою. В эти удары он вложил все оставшиеся у него силы, поэтому рухнул вслед за волшебницей. На ногах остались мы с Аридилом, который ошалело оглядывался в поисках очередных врагов.

– Плохиши кончились! – крикнул я ему.

В глазах эльфа заиграло осмысленное выражение.

– Я думал, нам конец, – честно признался он.

– Скажи спасибо Валене, – сказал я. – Когда она очнется, конечно.

– Обязательно! – в сердцах ответил Аридил. – Что с Орриком?

– Ах, черт! – Я бросился к лежавшему на земле инквизитору.

К счастью, он был жив и уже пытался встать.

– Я в норме.

– А стрелы?

– Одну обломил, чтобы не мешалась, а вторая прошла вскользь. – Он охнул и упал на одно колено, но все же с третьей попытки смог подняться.

Я обшарил его глазами и увидел обломок, торчавший из левого бока.

– Никогда не думал, что придется когда-нибудь благодарить колдунью, но, видно, у тебя, Иан, все не как у людей.

Я в ответ на его реплику промолчал.

– Где эта девчонка? – прохрипел Оррик, и мы вдвоем с эльфом бросились в сторону ее лошади.

Валена лежала без сознания.

– Она потратила все силы, – сказал Аридил. – Лечить вас некому.

Мы все дружно посмотрели на Оррика, он скривился, но нашел в себе силы махнуть рукой.

– Тут до города максимум день, а там меня подлатают.

– А ты доедешь со стрелой в боку?

Оррик посмотрел на меня с таким видом, будто я спросил его, не откажется ли он завтра от пива.

– Нужно только извлечь наконечник и перевязать, – безапелляционно заявил эльф.

Я где-то читал, что стрелу как раз извлекать нельзя, потому что раненый может истечь кровью, о чем немедленно сказал вслух.

– Ты что, лекарь? – удивился инквизитор. – Да и не каждый из них знает, что делать.

– Не лекарь я.

– Так чего ж лезешь?

– Потому что хочу сделать правильно, – буркнул я.

– Правильно он хочет, – сказал Оррик. – Коли так, то не лезь, куда не просят. Тащите стрелу!

– Может, Валену дождемся? – спросил я.

– Может, ты помолчишь уже? Тащите, пока не передумал.

– Хорошо, но я никогда этого не делал, – предупредил эльф.

– Все когда-то бывает в первый раз, – хмыкнул Оррик. – Только давайте побыстрее, а то могу и передумать.

– Не нужно, – сказал Аридил.

– Ты ж торопишься на пожар.

– Потерплю, теперь нас вряд ли смогут остановить.

– Это из-за тебя нас тут чуть не порешили?

Аридил оглядел поляну: в двух местах лежало семь человек, еще двое валялись поблизости.

– К сожалению, да. Из-за меня вы подверглись смертельной опасности, но теперь уже все позади.

– Тогда давайте не будем рубить шею тупым мечом. Хочу завтра вечером свиную ногу и кувшин темного эля, – заявил Оррик. – И ты, Иан, лично принесешь мне добавки!

Мы разожгли костер и накипятили воды. Эльф взялся за обломок стрелы, слегка торчавший над поверхностью кожи. Я сразу понял, что просто так вытянуть его не получится – не за что зацепиться.

– Ты разворотишь рану, когда будешь его доставать, – сказал я. – Он истечет кровью прямо здесь, и мы его не довезем.

– Тащи, я сказал, – перебил меня Оррик. – Ничего со мной не сделается. Я этих зубочисток уже столько вытащил – не сосчитать.

Я вздохнул, почувствовав на секунду, что ощущали мои родители, когда пытались меня убедить в своей правоте.

Эльф задумчиво покачал головой.

– Иан, ты был бы прав, но нам повезло: болт слегка ослабила защита, а потом он попал в ребро. Видишь это? – он указал на место на коже. – Кость раздроблена, но наконечник не ушел глубоко. Я так думаю.

– Да тащите уже! – завопил Оррик. – Я умру, прежде чем вы договоритесь!

Эльфу пришлось расширить рану и долго ковыряться в крови, но он извлек наконечник из тела Оррика. Инквизитор ругался так, что мой переводчик выл от натуги, но так и не смог распознать и половины того, что он выкрикивал. Палку в зубы он почему-то брать отказался, заявив, что никто не может назвать его слабаком. В итоге, когда показалось навершие болта, Оррик называл его мясником, которому доставляет удовольствие копаться в человеческих внутренностях. Лоб инквизитора покрылся мелкими каплями пота, и его бил озноб, как будто он только что прибыл из страны вечных снегов без шубы.

Затем Оррика туго перевязали прокипяченными полосками одежды и заодно перебинтовали меня. Я к тому времени уже едва стоял на ногах, – по всей видимости, сказывалась потеря крови. Еще через полчаса очнулась Валена, и мы все схлопотали хороший нагоняй, что не растолкали ее до операции.

С помощью эльфа она, бледная как поганка, поколдовала над раной Оррика и остановила кровотечение, заявив, что, если бы они так не торопились, она ни за что не позволила бы ему продолжать путешествие. О том, что девушка спалила шесть человек, никто не обмолвился ни полусловом, а эльф предусмотрительно оттащил обугленные тела подальше в лес. Я же героически отказался от лечения, заявив, что царапины не стоят внимания волшебниц, а шрамы украшают настоящего мужчину.

– Слова мужа, – заметил Оррик, он хорохорился и старался демонстрировать бодрость духа, но его аура говорила мне о другом.

До утра мы остались на месте боя, а едва забрезжил рассвет, отправились дальше. Оррик крепился изо всех сил, но было видно, насколько он бледен. Инквизитор, взобравшись на лошадь, почти что сразу перестал улыбаться и время от времени кусал губу, когда думал, что его никто не видит. У меня начался жар, пока еще слабый, но я чувствовал, что лиха беда начало. Теперь-то я был совсем не против, чтобы меня подлатали, но Аридил отдал все, что мог, Валена истощена сверх всякой меры, так что оставалось надеяться на себя. Теперь все решали расстояние до города и наша выносливость.

К воротам Зитау мы выползли, когда стража уже вовсю тащила створки друг к другу. Нас увидели, но и не подумали подождать с закрытием города. Вообще нафига нужно запирать город, если нет ни внешних врагов, ни внутренних?!

– Стойте! – заорал я и из последних сил пришпорил коня. – А ну стойте! Именем инквизиции!

Выдрав левой рукой из-под куртки кругляш, я вцепился в него рукой, чувствуя, как по пальцам поползли капли горячей крови. Знают они про знак «Голоса» или не знают, мне было наплевать, нам позарез нужно попасть в город сегодня, потому что я сомневался, что все мои спутники переживут эту ночь за его пределами.

Солдаты бросили свое занятие и принялись что-то обсуждать. Когда я подъехал, чудом умудрившись не сверзиться с коня, потому что держаться за поводья было элементарно нечем, они уставились на меня, как на привидение.

– Именем инквизиции! – Я сунул в нос самому старшему на вид знак «Голоса» – он же знак курьера для не сведущих в отличиях между ними – и прохрипел: – Я требую нас пропустить!

То ли внешний вид изможденного до крайности человека, то ли мой исступленный голос заставил его вздрогнуть и посмотреть на меня чуть ли не испуганно.

– Что с вами, господин?

– Попали в засаду! Нам нужен лекарь. Немедленно!

Солдаты засуетились.

– Как же это?! Где?! Кто посмел?! – меня засыпали вопросами, но я от них лишь отмахивался.

Наконец к нам подъехали мои спутники. Оррик безжизненной куклой свисал с лошади, его придерживал Аридил. Валена выглядела ненамного лучше инквизитора, но еще держалась на своих силах. Завтра ей придется куда хуже всех.

– Дайте нам провожатого, – распорядился я, даже не имея понятия, могу ли приказывать страже. – И отправьте посыльного к лучшему лекарю, пусть немедленно явится в гостиницу.

Старший стражник быстро отдал все распоряжения, и самый молодой из них побежал впереди нас, показывая дорогу.

– Куда ты нас ведешь?

– В гостиницу «Молодой эльф», господин.

– Далеко до нее?

– Да нет, тут рядом, пройдем по Садовников, а там уж рукой подать.

– Хорошо, веди.

Город, по улицам которого мы шли, оказался не таким запущенным, как Архан, и он был больше и выше. Строения окружали нас плотным строем, исключительно из камня, зачастую двух- и трехэтажные. Несмотря на поздний час, навстречу попадались прохожие, провожавшие нас взглядами, но я не чувствовал удивления в их глазах. Как будто раненых тут возили чуть ли не каждый день. Интересно…

Начальник стражи не соврал – к гостинице мы вышли буквально через несколько минут после того, как въехали город через ворота. В темноте здание ничем не отличалось от соседних, разве что слегка возвышалось над остальными и расползлось вширь сразу на пару зданий. В окнах первого этажа за мутными стеклами горел свет – там не спали.

Неожиданно Аридил натянул поводья и подъехал ко мне.

– Иан, послушай, мне нужно срочно отправить сообщение.

– Это не потерпит еще минут двадцать? Я один с Орриком не справлюсь.

– Мое дело не терпит ни минуты, я должен был бросить вас еще там, на месте первой засады, и мчаться сюда во весь опор, – сказал он, отводя взгляд. – Уверен, здесь вы найдете всю необходимую помощь, а я вернусь, как только закончу дела.

С этими словами он развернул коня, и уже спустя мгновение только цоканье копыт указывало направление, в котором скрылся эльф. Я поднял глаза и заметил, что Валена не сводит с меня глаз.

– Иан, нам нужен лекарь и быстро, рана слишком тяжела – от меня мало толку.

– Эй, малый, как тебя кличут? – спросил я нашего провожатого.

– Соф, господин.

– Вот что Соф, вот тебе целый серебряный, найди мне лучшего доктора в городе! Приведешь быстро, получишь вторую монету.

– Но ведь вы сказали десятнику…

– Его я попросил, а тебе плачу за скорость. Усек?

Парнишка кивнул и тоже умчался, издали крикнув:

– Хозяина гостиницы зовут Бардварт!

Стоило нам подъехать к парадному входу, дверь распахнулась, и оттуда выбежали двое: почтенный толстяк и его полная противоположность – высокий тощий дядька с пышной бородой. Как будто они только и ждали, как мы доберемся до них из леса.

– Почтенный Бардварт, – обратился я к толстяку, – нам требуется ваша помощь!

– О, нет, молодой господин! – ответил толстяк, подступая к лошади Оррика. – Я – Клес, это – Валлис, мы тут работаем, а господин Бардварт будет рад услужить вам за стойкой. Он редко покидает гостиницу.

– Надеюсь, у вас есть свободные комнаты, наш друг совсем плох, мы ждем доктора, и нам нужно хорошее, светлое место, чтобы врач смог его осмотреть.

– Лучшие номера к вашим услугам! – воскликнул Клес, всплеснув руками, и сноровисто принялся вытягивать инквизитора из седла.

Не обращая на нас с Валеной больше никакого внимания, они осторожно опустили Оррика на землю, затем Валлис сбегал куда-то и притащил большой кусок плотной ткани, который расстелили на земле. Вместе они переложили его на импровизированные носилки и споро понесли в дом. Хлопнула дверь, и мы остались с волшебницей вдвоем на пустынной улице. Валена легко соскочила с лошади, чего нельзя было сказать обо мне.

– Э-э… – проблеял я. – Можно тебя попросить мне помочь?

Подо мной была заводная лошадь, с которой мы пока не нашли общего языка. Вряд ли всех моих навыков хватило бы, чтобы заставить ее встать на колени. Хорошо, что вечер скрывал детали, я чувствовал, что мое лицо сейчас по цвету не отличалось от спелой вишни. Девушка сначала одарила меня недоумевающим взглядом, потом легонько хлопнула себя по лбу, и мы вместе кое-как справились с проблемой, при этом я чуть не потерял сознание, зацепившись пострадавшей рукой за седло.

– Коней оставьте, о них позаботятся, – услышал я голос Валлиса из-за приоткрытой двери.

Едва очутившись внутри, я почувствовал, как у меня подгибаются ноги. Если бы не волшебница, растянулся бы на полу, а так мне пришлось повиснуть на ней, чтобы не упасть. Не знаю, почему так получилось, то ли пружина внутри меня разжалась, то ли ощущение безопасности ударило в голову вместе с запахами горячей кухни. Вечерняя прохлада еще как-то поддерживала меня на ногах, а горящий камин и теплый воздух, окруживший меня, стоило переступить за порог, окончательно выбили подпорку. Кое-как Валена дотащила меня до ближайшей лавки и впихнула за стол.

– Я закажу ужин.

– Нет, сначала нужно позаботиться об инквизиторе. – Я сделал попытку встать, но не смог даже пошевелиться.

– Сиди уж, будущий инквизитор. – Валена толкнула меня в плечо. – Сама все сделаю.

Удивительно, но, несмотря на близость красивой девушки, я не чувствовал к ней никакого влечения. Нежность – да, признательность – несомненно, но ни о какой любви и речи не шло. Я словно нашел в ней сестру, которой у меня никогда не было. Валена как будто сразу почувствовала мое отношение и с радостью ухватилась за эту ниточку. Девушки всегда с готовностью взваливают на себя ношу по опеке немощных и убогих.

– Что угодно, молодые господа? – У нашего стола остановился любопытнейший тип. Если кратко его описывать, то лучше представить себе одноногого старика на деревянной ноге из известного всем романа. Только выправка у него оказалась солдатская и не хватало на плече попугая. Это, видимо, был тот самый хозяин гостиницы, который встречает гостей за стойкой, и теперь я понимал, почему.

– Уважаемый Бардварт? – сказала Валена.

– Он самый, – усмехнулся тот. – Клеса часто со мной путают. Я вижу, вас потрепало.

– На нас напали в дне пути от города… – волшебница хотела добавить что-то еще, но я ее перебил.

– Мы едва ушли, – сказал я, а вот то, как мы разобрались с бандитами, никому знать не надо.

– Совсем разбойники распоясались, – вздохнул Бардварт. – И куда смотрит барон.

Мне показалось, что все эти вздохи предназначались для нас. Уж слишком острый у него взгляд.

– Я не знаю, куда смотрит он, а мы – на пару комнат. Одну – для леди, другую – для троих мужчин, побольше. Вам уже сказали, что мы ждем врача для друга?

– Я уже велел слугам положить его в самую удобную комнату и послал за свечами.

– Мы вам благодарны, – сказала Валена. – Мне будет нужна теплая вода завтра утром.

– Все сделаем в лучшем виде, – кивнул хозяин. – Желаете отужинать? Поросенок едва поспел.

Я почувствовал, как рот помимо моей воли наполняется слюной. Есть хотелось еще больше, чем спать.

– Сначала мы проведаем друга, – сказал я. – Кстати, почём у вас кров?

– Пять серебряных за комнату, – ответил Бардварт. – Но вам уступлю один серебряный и сегодняшний ужин за мой счет.

Вот интересно, если к нему не заваливаются среди ночи с полумертвым человеком в придачу, то комната стоит один серебряный с носа? Но не идти же теперь в другое место. Я уже не в силах подняться, да и Оррику лишние телодвижения не добавят здоровья. Хоть Валена и утверждала, что опытный маг поставит его на ноги за пару дней, я в это верил с трудом. Как, впрочем, и в какие-то регенерирующие функции моего организма: в последнее время глаз перестал чесаться, но я так и не прозрел.

– Распорядитесь проводить нас к нашему другу.

В комнату, где разместили инквизитора, нас отвел Клес. Очевидно, по жизни этот толстяк был крайне жизнерадостным человеком, который к любым горестям относился легко и непринужденно. Вот и тут ранение Оррика немедленно превратилось в царапину, а доктор, которого мы ждали, должен был непременно поднять его на ноги за пару минут. Если бы так и было! Впрочем, с магией я пока сталкивался лишь поверхностно, впоследствии нужно будет окунаться в нее гораздо сильнее, если хочу «вжиться в мир».

– Он здесь, – Клес толкнул дверь. – Миледи, ваша дверь следующая.

Мы зашли, и сразу в глаза бросилось ложе с неподвижным телом Оррика. То, что дело плохо, видно было невооруженным глазом: его грудь вздымалась мелкими толчками, как будто он проглатывал воздух по кусочкам, а не вдыхал его, как обычный человек. Дополнительные свечи еще не принесли, так что на лице воина плясали тени, и даже при плохом воображении их легко можно было принять за духов смерти. Я с трудом опустился рядом с ним и приложил ухо к груди. Даже через одежду чувствовалось, что у него горячка.

– Ты уверена, что он поправится?

– Ты просто не знаешь, на что способен хороший лекарь. – Валена опустила ладонь мне на плечо. – Мои потуги в сравнении с их умением – все равно что холмик с горным хребтом. Не за один день, конечно, но за неделю будет лучше прежнего. Но приготовься к тому, что аппетит у него вырастет втрое от обычного.

Я вздохнул. Давно пора наступить на горло собственной жадности. Раньше я проще относился к деньгам. Неужели и это подарок от того, прежнего Иана? Хотя с чего бы? У него денег отродясь не водилось. К тому же при отъезде Оррик не забыл и захватил с собой четыре меча, доставшиеся ему в качестве трофея. Он сказал, что железо так себе, но каких-то денег они все равно стоят. Их можно продать и здесь, все-таки попридержав меч десятника, аккуратно притороченный к седлу лошади эльфа.