Читать книгу: «Наследники по кривой»

Шрифт:

В оформлении обложки использована генеративная модель Playground, авторы идеи И. В. Козырь, М. В. Козлова.

Все права защищены. Ничто из этой книги ни в какой форме не может воспроизводиться, закладываться в память компьютера или передаваться с помощью средств связи без письменного разрешения владельца авторских прав.

Невостребованный вклад

Шустрый «Метеор», пробежав за целый день пять с лишним сотен километров по речному пути от Ханты-Мансийска до посёлка Берёзово, пришвартовался у свежевыкрашенного дебаркадера, приземистого сооружения с острыми треугольными фронтонами, точно по расписанию – в шесть тридцать вечера. Уставшие пассажиры не спеша потянулись в сторону сверкающего в лучах яркого июньского солнца стеклом и металлом здания речного вокзала, кажущегося несуразным на фоне деликатной северной природы. В первых рядах, немного опередив утомлённых, притихших пассажиров и галдящих не переставая встречающих, шли двое мужчин, прибывших на том же теплоходике. Элегантно и со вкусом одетые, с аккуратно подстриженными волосами, с небольшими дорожными сумками в руках, мужчины были чем-то похожи друг на друга, но здорово отличались от прочей публики нарочито нездешним видом.

Впрочем, внешняя схожесть необычных пассажиров ограничивалась, пожалуй, только некоторыми чертами лица и походкой. В остальном это были два совершенно разных человека. Первый – достаточно молодой мужчина, лет тридцати на вид, высокий, стройный, черноглазый, с излишне правильными чертами лица и ослепительной до приторности улыбкой, показывающей идеальные, как в рекламе услуг стоматолога, зубы. И вообще вся его внешность сразу и безоговорочно располагала к нему окружающих. Попутчик молодого человека, несмотря на подтянутую фигуру, выглядел заметно старше: волосы его были изрядно подёрнуты сединой, а на холёном лице обозначились морщины. Он тоже производил приятное впечатление, но скорее не за счёт внешности, а благодаря так и веявшей от него респектабельности. Кроме того, в нём за версту можно было узнать иностранца, в то время как его более молодой спутник походил скорее на местного жителя.

– Вот мы и на месте, – сказал молодой человек. – Именно здесь, в Берёзове и окончил свои дни светлейший князь Александр Данилович Меншиков. Причём в простой бревенчатой избе, которую сам же и срубил. Удивительная судьба: от безродного выскочки до фактического хозяина российского государства, а потом – снова вниз. Как говорится, из избы во дворец и обратно…

Он неторопливо, приятным баритоном, ровно и правильно выговаривал слова, отчего речь мужчины казалась немного убаюкивающей.

– Для небольшого провинциального городка здесь довольно неплохо, – оглядываясь по сторонам, отозвался его старший товарищ по-русски, но с довольно сильным акцентом. – Глядите, какой громадный речной вокзал построили. Непонятно, зачем он нужен в таком месте, куда раз в день приходит один маленький корабль, да и то только летом.

– Это всё нефть-матушка, нефть-кормилица, – улыбнувшись, объяснил молодой. – В этом округе находятся крупные нефтяные месторождения. Некуда деньги девать, наверное.

– Понятно, – кивнул иностранец. – У нас в Америке есть такое выражение: «Деньги, которые обжигают карманы»…

– Вроде того, – согласился собеседник. – Скажите, мистер Уолсон, какие у нас с вами планы?

– Зовите меня Майкл, – поправил спутника названный мистером Уолсоном мужчина. – Я думаю, сейчас в гостиницу, а завтра утром отправимся на могилу князя Меншикова.

– Может быть, сегодня сходим? – предложил молодой человек. – Здесь, на севере, темнеет поздно, да и смотреть-то особо не на что. Тогда завтра утром можно будет отплыть тем же «Метеором» в Ханты-Мансийск, а иначе мы целый день потеряем.

– Нет, Павел, – серьёзно, можно даже сказать, сурово произнес Майкл Уолсон, – завтра нам с вами предстоит очень важная беседа. От её результата зависит, куда и в каком составе мы направимся дальше.

– Вы меня, прямо, пугаете, – усмехнулся Павел. – Впрочем, как скажете; в гостиницу так в гостиницу.

Следующим утром погожего, но ветреного и прохладного летнего дня приплывшие накануне путешественники, будучи несколько огорошенными, молча стояли и смотрели на памятник князю Меншикову. В сём странном изваянии «полудержавный властелин» был выполнен по пояс, с нанизанным на каменный столб, как эскимо на палочку, туловищем, вдобавок ещё и с непропорционально длинной головой, в громадном парике и с каким-то крылом, выглядывающим из-за спины.

– Значит, здесь находится могила знаменитого соратника царя Петра? – с опаской поглядывая на монумент, спросил Уолсон.

– Не думаю, – ответил Павел. – Я читал, что настоящая могила Меншикова не сохранилась. Когда-то давно река Сосьва подмыла берег, где она находилась, и останки князя рухнули в воду.

– Неважно, – сказал Уолсон. – Здесь отличное место, чтобы поговорить.

– То есть мы забрались в такую даль, чтобы именно здесь взять и поговорить? – недоумённо пожав плечами, поинтересовался Павел. – А что, разве в Москве подходящих мест не нашлось?

– Дело в том, господин Чернышёв, – ответил Уолсон, – что, во-первых, наша с вами беседа будет напрямую касаться вот этого человека, – Майкл кивнул на памятник Меншикову, – а во-вторых, мне нужно было к вам как следует присмотреться.

– И как? Присмотрелись?

– Да, и скажу, что вы мне подходите.

– В каком смысле?

– Для моего дела… Мне нужен помощник, а вы – почти идеальная кандидатура.

– А вы не забыли у меня спросить, хочу ли я быть вашим помощником? – поинтересовался несколько уязвлённый Павел.

– Я достаточно хорошо вас изучил, – ответил Майкл Уолсон. – В свои тридцать два года вы многого достигли, если так можно сказать о тех довольно-таки сомнительных махинациях, которыми вы промышляете. Не совсем честных, не особенно замысловатых, надо сказать, но главное то, что вы по-хорошему любите риск и деньги, а потому моё предложение наверняка вам понравится.

– Не понимаю, о чем вы… – сделав каменное лицо и поджав губы, бросил Павел.

– А если я, например, попрошу вас сделать для меня новую биографию? – сказал Уолсон.

– Вы и об этом знаете? – испуганно встрепенувшись, спросил Чернышёв.

– Знаю, знаю, – подтвердил Майкл. – Я вот только не совсем понял, в чем заключается фокус с паспортами, который вы проделываете. Может, расскажете?

– Ну, если вам интересно… – согласился Чернышов.

Павел заговорил как бы нехотя, но со стороны было заметно, что интерес американца к его аферам весьма польстил молодому человеку.

– Видите ли, Майкл, – стал рассказывать Чернышёв, – современная Россия такова, что без паспорта прожить в этой стране невозможно. Так устроена российская бюрократия. Любой шаг требует предъявления заветной книжицы с орлом на обложке. Без паспорта невозможно получить ни один другой документ, нельзя купить жильё или автомобиль, жениться или выйти замуж, попасть к врачу, даже просто съездить из одного города в другой. Да что там говорить: для заключения любого, даже самого плёвого, договора требуются паспортные данные.

– Так в чем же смысл, если, как вы говорите, паспорт любого гражданина имеется в сотнях различных баз данных?

– В этом-то и весь фокус. Перелопачивая сотни, если не тысячи, различных баз данных, я отыскиваю паспорта, которые ни в одной из них не фигурируют. Самое ценное в этом деле – действующий паспорт, которым никто не пользуется. Это же готовая биография, причём чистая, как лист бумаги – пиши то, что тебе нравится.

– Подождите, подождите, – не поверил Уолсон, – но ведь этот паспорт могли просто потерять; возможно, его хозяин тяжело болен или же умер, наконец.

– Исключено, – отмёл Павел возражения американца. – Если человек теряет паспорт или по какой-то причине его меняет, то он получает взамен новый, а старый документ вносится в базу данных недействительных паспортов. То же самое происходит и после смерти владельца паспорта. А уж болеть без документов в нашей стране если и можно, то или совсем не тяжело, или же очень недолго.

– Тогда как же так получается? – не унимался Уолсон.

– Такое бывает только в том случае, если человек, получивший оставшийся «чистым» паспорт, куда-то пропал и никто из родственников или знакомых не стал его разыскивать. В России такое случается – не скажу, чтобы часто, но время от времени происходит. А теперь представьте, что некий человек остро нуждается в новой личности, потому как старая стала для него очень уж неуютной… В этом случае я подбираю для него необходимые данные исчезнувшего владельца паспорта, подходящего по полу и возрасту… Не бесплатно, конечно… Потом счастливый обладатель свежей биографии заявляет об утере паспорта и получает новый со своей фотографией, но с данными другого гражданина…

– Неплохо придумано, – скупо похвалил молодого человека Уолсон.

– Уж не хуже, чем ваши манипуляции со страховками после урагана «Катрина», затопившего Новый Орлеан, – состроив невинный вид, заметил Павел.

Майкл Уолсон после этих слов резко повернулся к Павлу и пристально посмотрел ему в глаза так, как будто не понял смысла произнесённых слов.

– Не удивляйтесь, Майкл, – в ответ на недоумённый взгляд сказал Чернышёв. – Я тоже кое-что выяснил об адвокате из Сан-Франциско по имени Майкл Уолсон. Как я понял, благодаря вашим усилиям страховые компании отбились от большей части судебных исков, поданных жителями Луизианы, потерявшими свои дома.

– Да, это так, – не стал отпираться Уолсон. – Ураган такой силы, как «Катрина», случается раз в сорок лет; естественно, никто не предполагал, что придётся возмещать настолько огромный ущерб. Страховые компании просто бы разорились, а оставшиеся без крыши над головой люди… Я им, конечно, сочувствую, но… дело прежде всего.

– Как же вам это удалось? – спросил Павел.

– Хотите знать подробности? – оживился Майкл Уолсон. – Пожалуйста… Дело в том, что по закону страховые компании должны возмещать ущерб, причинённый некоторыми природными явлениями, в том числе ветром, а вот защищать граждан от последствий затопления – обязанность федеральных властей. Поскольку после нашествия «Катрины» восемьдесят процентов Нового Орлеана оказалось под водой, оценщики, нанятые страховщиками, естественно, списали всё на потоп. В страховых выплатах пострадавшим отказали. Тут, как это обычно бывает, появилась не в меру ретивая юридическая фирма, которая затеяла подробные метеорологические исследования, чтобы доказать, что основной ущерб домам в Луизиане нанёс сам ураган, а не вода, которая подошла к городу лишь несколько часов спустя…

– И что? – нетерпеливо спросил Павел. – Удалось доказать?

– В целом да, но бойкой юридической фирме, при том пафосе, с которым она защищала ставших бездомными жителей, не хватало эффектного и громкого разоблачения, чтобы раз и навсегда заклеймить жадных и беспринципных страховщиков и заставить их раскошелиться, – продолжал рассказывать Уолсон. – Я поспешил исправить этот недостаток, и в один прекрасный день на пороге той самой юридической конторы появились два работника оценочной компании, которые признались в том, что оценщики сфальсифицировали отчёты, и ущерб жилищам на самом деле нанесён ветром. Эти разоблачители согласились выступить в суде, где и дали показания под присягой…

– А потом?

– Потом оба эти свидетеля сознались в том, что они ничего не знали о фальсификациях, а показания давали исключительно за деньги. И тот, и другой, естественно, угодили в тюрьму за лжесвидетельство, но вышли они оттуда довольно быстро и вполне обеспеченными людьми. После такого скандала юридическая фирма, оказывающая помощь пострадавшим от «Катрины», была обречена, а её основатель, в конце концов, сам попал в тюрьму за попытку подкупа суда штата Луизиана.

– Значит, вы отставили без компенсации многих американцев, лишившихся крова? – с притворным осуждением спросил Павел.

– Ну, вам тоже не стоит строить из себя Робина Гуда, – парировал Майкл Уолсон. – Вы своими махинациями вполне успешно облегчали карманы совсем не богатых людей.

– Ладно, ладно, – поспешил сменить тему Чернышёв. – Давайте вернёмся к князю Меншикову.

– Давайте, – согласился Уолсон. – Начну с главного. Сей государственный деятель кроме того, что сотворил при Петре I немало громких и славных дел, обладал отменным аппетитом по части кражи денег из царской казны. Воровал он постоянно, на всём, на чём только можно украсть…

– То есть нашего с вами поля ягода? – вставил Павел.

– Не думаю, Павел, – возразил Майкл. – Александр Данилович крал много, нагло и довольно примитивно, отчего неоднократно попадался на воровстве, но он оказался достаточно прозорливым человеком. Часть своего огромного состояния Меншиков умудрился переправить в Голландию…

– А я-то думал, что это только наши казнокрады прячут деньги за границей, – заметил Чернышёв.

– Нет, Павел, – возразил Уолсон, – не нынешние чиновники придумали воровать государственные деньги и переправлять украденное в другие страны. Как только при Петре I открылось пресловутое окно в Европу, так сразу и потекли через него ворованные денежки.

– Так что там всё-таки с деньгами Меншикова? – поторопил собеседника Павел, которому эта история становилась всё более и более интересной.

– Вывезенные за границу капиталы князя были вложены в голландский Виссельбанк, а когда имущество опального Меншикова конфисковали, иностранные банкиры отказались отдавать деньги Александра Даниловича кому-либо, кроме него самого или его наследников.

– Откуда такие сведения?

– О размещённых в Голландии суммах стало известно ещё в восемнадцатом веке после описи бумаг самого Меншикова.

– Я хотел спросить, каким образом это стало известно вам?

– Это довольно длинная история, – сказал Уолсон, – но для того, чтобы вы были в курсе дела, я должен её рассказать. Давайте-ка сядем вон на ту скамейку… – Майкл кивнул на массивную каменную скамью, установленную тут же, рядом с памятником Меншикову.

История, которую поведал внимательно слушающему Павлу американский адвокат, оказалась не такой уж длинной, но достаточно интересной. Когда-то, будучи молодым помощником адвоката, Майкл Уолсон участвовал на вторых ролях в одном довольно крупном земельном споре. Вопрос стоял о собственности на земельный участок, расположенный на атлантическом побережье штата Массачусетс. По заданию шефа Майкл зарылся в архивы Бостона в поисках документов, способных хоть как-то обосновать права клиента адвокатской конторы, где работал Уолсон, на спорную землю. Нужных документов он тогда не нашёл, но наткнулся на любопытнейшие записи некоего Ивана Прокофьича Ряхина, датируемые далёким 1738 годом. В те, теперь уже почти легендарные, времена встретить в Новом свете кого-нибудь с русским именем было довольно сложно, а потому бумаги, составленные человеком, невесть как попавшим из далёкой северной страны на другой континент, сами по себе являлись чем-то необычным, а уж содержащийся в них текст просто сразил молодого помощника адвоката наповал.

Любопытный документ, написанный Иваном Ряхиным на английском, к слову сказать, языке, представлял собой что-то вроде завещания или послания к его потомкам. Писал он о том, что дети его, прочтя сей документ, должны будут непременно продолжить начатое отцом дело, которое он так и не успел завершить.

Будучи не кем иным, как доверенным лицом князя Меншикова в Голландии, Ряхин прекрасно знал о финансовых делах князя. Когда же Александр Данилович угодил в опалу и умер в нищете в Берёзове, Иван Ряхин предпринял попытку получить в Виссельбанке вложенные Меншиковым деньги. По каким-то причинам ему это не удалось, и предприимчивый русский оставил это дело своим потомкам.

– Кроме, собственно, самого письма в бостонском архиве пылились и другие бумаги, оставленные Ряхиным, – закончив рассказ, добавил Майкл Уолсон, – очевидно, те самые, что изъяли у Меншикова, и эти документы однозначно свидетельствуют о том, что послание Ивана Ряхина потомкам не выдумка и не плод расстроенной психики.

– То есть вы нацелились на то, чтобы получить заграничные капиталы князя Меншикова? – уточнил Павел Чернышёв.

– Что-то в этом роде, – несколько уклончиво подтвердил Уолсон.

– Но, Майкл, – довольно эмоционально возразил Чернышёв, – двадцать первый век на дворе! Вы что ж, всерьёз думаете, что вложенные триста лет назад в банк деньги преспокойно дожидаются, пока их кто-нибудь заберёт?!

– Если вы наводили обо мне справки, то вам должно быть известно, что я никогда не берусь за безнадёжные дела, – назидательным тоном сказал Уолсон. – Того самого Виссельбанка, куда вкладывал свои капиталы Меншиков, давно не существует; он был ликвидирован в 1795 году после взятия Амстердама французами, но… – Майкл выдержал многозначительную паузу, – выяснилось, что в кассе банка не хватает более десяти миллионов флоринов. Оказывается, Виссельбанк тайно давал ссуды правительству Нидерландов и Ост-Индской компании, что было прямо запрещено уставом банка, а это значит, мы можем предъявить иск к Королевству Нидерландов и потребовать вернуть вклад.

– Я не особо разбираюсь в юридических тонкостях, – признался Павел.

– Зато я – лучший адвокат, и если не в Соединённых Штатах Америки, то уж в Калифорнии-то точно, – без всякого пафоса, а так, как будто озвучил общеизвестную вещь, сказал Майкл Уолсон. – Так что поверьте мне на слово.

– Хорошо, – согласился Павел. – А о какой сумме идёт речь?

– Иван Ряхин как доверенное лицо Меншикова утверждает, что князь вложил в Виссельбанк в общей сложности шестьсот тысяч рублей, – ответил Уолсон.

– Сколько же это в современных рублях или в долларах?

– Деньги Меншикова переправлялись в Голландию в золотых червонцах Петра I. По весу эти монеты совпадали с голландскими дукатами и стоили в то время от двух до двух с половиной рублей. Таким образом, в Виссельбанк было вложено около двух тысяч двухсот фунтов золота, что по сегодняшней стоимости составляет шестьдесят пять миллионов долларов…

– Вот это куш! – воскликнул Чернышёв. – Ради такого стоит и посудиться!..

– Не спешите, Павел, – остудил пыл своего молодого собеседника Майкл. – Дело в том, что требовать у правительства Нидерландов компенсацию могут только законные наследники Александра Даниловича Меншикова, а ни вы, ни я таковыми не являемся.

– А они вообще-то существуют, эти наследники? – с сомнением в голосе спросил Павел.

– Удивительно, но существуют, – ответил Майкл Уолсон. – По прошествии трёх столетий после смерти князя Меншикова мне удалось разыскать четырёх его потомков, право наследования которых можно доказать в суде. Осталось только убедить этих наследников передать право требования к правительству Нидерландов мне.

– И для этого вам понадобился помощник?

– Такое щекотливое дело в одиночку провернуть сложно…

– Почему же вы выбрали именно меня?

– По трём причинам. Во-первых, у вас, несомненно, есть способности к делам такого сорта. Во-вторых, двое наследников князя проживают в России, а я, несмотря на то, что достаточно хорошо выучил русский язык, в российских реалиях разбираюсь неважно…

– А третья причина?

– Третью причину я вам раскрывать пока не буду… да она на самом деле не такая уж и существенная, – поморщившись, сказал Уолсон. – Ну так что скажете, Павел?

Чернышёв ответил не сразу, он некоторое время молча сидел и сосредоточенно смотрел на стоящую неподалёку церковь.

– Затея ваша, Майкл, довольно сомнительная, – наконец сказал Павел, хлопнув себя по коленке, – но, черт возьми, интересная! Стоит рискнуть. Опять же, сумма немаленькая. Вот только я пока не совсем уяснил для себя, что нужно делать…

– Как вы понимаете, выложить наследникам Меншикова начистоту то, что они могут оказаться владельцами многомиллионного состояния, – скверная идея, – сказал Майкл Уолсон. – Поэтому действовать придётся хитростью и обманом, то есть, собственно, так же, как вы и я это делали до сих пор…

– Согласен, – не моргнув глазом отреагировал Павел. – Понятно, что если кто-нибудь из наследников пронюхает о деньгах светлейшего князя, то нам с вами даже спасибо никто не скажет, а тогда и затевать всё это не стоит.

– Ну что, я так понимаю, мы с вами договорились? – сказал Уолсон, протягивая руку.

– Не совсем, – остановил его Павел. – Надо бы ещё обсудить условия нашего… так сказать… сотрудничества.

– Всё просто, – сказал Уолсон. – У нас четыре наследника. С одним из них я справлюсь сам, а в трёх остальных случаях вы мне помогаете. За это я готов выплатить вам по миллиону долларов за каждого наследника, в том случае, разумеется, если удастся взыскать деньги Меншикова с правительства Нидерландов.

– То есть вы мне предлагаете меньше пяти процентов и при условии, что дело выгорит? – уточнил Павел, лицо которого вытянулось от изумления после слов адвоката.

– Конечно, – уверенно подтвердил Уолсон. – А что вы хотели? Я всё-таки мастер аферы, а вы, уж извините, до моего уровня пока ещё не доросли. Кроме того, мною проделана вся подготовительная работа: найдены наследники князя Меншикова; собрана доказательная база для того, чтобы обосновать их право на наследство в суде. Я думаю, что предложенной мною суммы будет более чем достаточно.

– Знаете, Майкл, – сказал Павел после некоторой паузы, – если бы вы или кто-нибудь другой – без разницы – попросил меня оказать услугу по части организации некой махинации и посулил за это солидные деньги, я бы не раздумывая согласился. Однако вы предложили мне участвовать в деле, то есть работать на свой страх и риск, без гарантии на успех и на получение вознаграждения. При этом вы предлагаете мне пять процентов на том основании, что мои способности по сравнению с вашими ничто и большего якобы я не стою…

– Да, я так считаю, – отрезал Майкл Уолсон довольно сердитым голосом, – потому что ни вы сами, господин Чернышёв, ни ваши мелкие махинации не убедили меня в обратном.

– Так я вам докажу, что я в своём деле ничем не хуже вас, – глядя исподлобья на американца, проворчал Павел, – а в чём-то, может, и получше…

– Это вряд ли, – спокойно и демонстративно холодно возразил Уолсон. – Видимо, я в вас ошибся, и в качестве помощника вы мне не подходите, а потому – прощайте.

Майкл Уолсон встал со скамейки и размеренным шагом направился прочь.

– До скорой встречи, – проговорил ему вслед Павел Чернышёв.