Мгновения

Старики молча дошли до склона холма, посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись и Степан шагнул вперед.

– Подними ворот кофты, – произнес Степан – дождей давно не было, будет пыльно, еще аллергию заработаешь.

Он крепко взял Нину за руку, чтобы ей было легче подниматься по, довольно крутому, склону. Пыль из-под ног действительно поднималась густыми облаками выше их роста и Степан вскоре сам расстегнул верхнюю пуговицу и прикрыл лицо до глаз воротником. За его спиной на веревке в сетке болталась полуторалитровая бутылка с водой, и сейчас ему хотелось остановиться, открыть бутылку и дать супруге воды. Но он передумал, на таком склоне стариковские ноги могут не устоять и Нина, а может и они вдвоем, замертво скатятся вниз, и пролежат у склона до тех пор, пока их изъеденные насекомыми тела не найдут во время сбора урожая. До вершины оставалось немного, но сил оставалось еще меньше. Каждый шаг становился все тяжелее и тяжелее. Казалось, что ноги распухли и кровоточили, и теперь обувь вовсе не снять.

Вскарабкавшись на верхушку холма Степан тяжело задышал, позади слышалось такое же тяжелое дыхание Нины.

– Сейчас отдышимся и попьем воды, – пробубнил он – а то так и захлебнуться немудрено.

Когда дыхание немного успокоилось Степан снял веревку с плеча и достал из сетки бутылку, Нина запустила руку в карман кофты и чем-то зашуршала. Звук напомнил Степану шуршание фольги. Нина достала из кармана пластинку с таблетками.

– Прежде мы приходили сюда с шампанским, а теперь с таблетками, – сказала она и рассмеялась.

Степан кивнул и улыбнулся.

– Не выпей все, мне тоже оставь.

Они рассмеялись в один голос.

Солнце потихоньку спускалось к горизонту. Отсюда его ничто не скрывало и закат будет виден до крайней кромки гигантской звезды.

– Постой здесь, – произнес Степан, – а я пока приготовлю нам диван.

Степан хихикнул и Нина улыбнулась ему в ответ. Она знала, что сейчас он будет бороздить руками всю верхушку холма, собирать листву и траву, пока на наберет большую кучку, на которой они усядутся и проводят закат, погрузившись в воспоминания. Раньше они приходили сюда с ужином и даже с походным столиком, но это было несколько лет назад, когда их здоровью завидовали старики помоложе. Они подолгу засиживались здесь, могли проводить закат и встретить рассвет, выпить бутылку шампанского или вина, понаблюдать за звездами через бинокль. А много лет назад каждую зиму катались на санках и собирали снеговиков, весной плели цветочные венки, собирали букеты для соседей.

На ветку дуба села маленькая птичка и начала что-то напористо чирикать, будто старалась что-то рассказать или узнать. Может она отбилась от своей стаи и теперь пытается спросить в какую сторону те полетели. Может это совсем юный птенец, который только и научился что летать и вовсе не ориентируется в своей птичьей местности.

– Степ, посмотри, как пташка надрывается.

Степан остановился, со стоном выпрямился и посмотрел наверх.

– Наверное погода изменится, может к дождю. Обычно птицы так возбуждены перед похолоданием.

– Степ, мне кажется ты уже насобирал достаточно листвы для дивана – сквозь смех произнесла Нина.

– Еще немного. Не хочу копчиком стукнуться о землю.

– Хи… А ты не боишься насобирать слишком мягкое сиденье, потом же не встанешь.

Степан вдруг остановился, снова со вздохом выпрямился и посмотрел на жену задумчивым взглядом. Едва заметно кивнул и произнес почти шепотом:

– Пожалуй ты права. Полгода назад я был куда подвижнее. Кстати, надо бы к весне прокопать ступеньки сюда по склону.

– Это надо было сделать лет пятнадцать назад – улыбнулась Нина.