Читать книгу: «Битва Света и Тьмы. Пески Забвения», страница 5

Орлы гнёзда вьют, в небе купаются,

Свободные духом, гордые, новые.

Когда солнце садится, багряным пожаром,

Тайгет купается в заревом свете.

И кажется, будто боги над Спартаном,

Склонились, храня его в вечной защите.

Но помни, путник, в горы входящий,

Тайгет не прощает гордыни и лени.

Он учит смирению, он учит молчанию,

И только достойным открывает колени.

И если услышишь ты шёпот ветров,

В вершинах сосновых, в ущельях глубоких,

То знай, это Тайгет, голос богов,

Вещает о мудрости, силе и роке.

Так славься, Тайгет, хребет величавый,

Длань богов, что Спарту хранит!

В твоих камнях – память, в твоих склонах – слава,

И эхо легенд, что вечно звучит!

***

Песнь о Мерепе, Страже Забытых Врат

В тумане вечном, где сплетаются сны,

Где память мира дремлет в глубине,

Стоит Мерепа, лик его суров и нем,

Хранитель Врат, что ведут в Нигде.

Не смертный он, не бог, не демон тьмы,

А эхо боли, шёпот древних ран,

Рожденный из забвения самой судьбы,

Из пепла звёзд, что пали в океан.

В руках его – ключи из лунной стали,

Их звон пронзает тишину веков,

Они откроют двери в те печали,

Что мир забыл, отринув от оков.

Глаза Мерепы – два колодца мрака,

В них отражен весь ужас бытия,

И каждый, кто осмелится, однако,

Взглянуть в них, потеряет сам себя.

Он страж границ меж явью и небылью,

Меж светом дня и вечной темнотой,

И шепчет ветру сказки о погибели,

О царствах, стертых времени рукой.

Когда луна багряной кровью льётся,

И звёзды гаснут, словно угольки,

Мерепа пробуждается, смеётся,

И Врата открываются на миг.

Тогда из них выходят тени прошлого,

Призраки надежд, разбитых в прах,

И мир на миг становится несносным,

Пока Мерепа не закроет Врата в горах.

Он вечен, как забвение само,

И будет стоять, пока жива тоска,

Мерепа, Страж, чьё имя – только эхо,

В пустых залах, где дремлет вечная тоска.

И если ты услышишь тихий шёпот,

В ночной тиши, когда луна бледна,

Знай, это Мерепа, Страж Забытых Врат,

Напоминает, что забвение – цена.

***

Стероп: Кузнец из Грозы

В пещерах Этны, где лава клокочет,

И молот титанов гудит день и ночь,

Стоял Стероп, циклоп одноглазый,

В огне закаляя божественный меч.

Он был сыном Геи, земли древней силы,

И Урана, небес необъятных глубин.

Вместе с братьями, Бронтом и Аргом,

Он ковал для Зевса громы и молнии.

Стероп, чьё имя – «блеск молнии»,

Владел огнём, как никто другой.

Его руки, грубые, словно камень,

Творили чудеса, что не под силу богам.

Он видел искры в каждом ударе,

Слышал песнь металла, что рвётся ввысь.

В его глазу, единственном и зорком,

Отражался адский, пылающий мир.

Когда Зевс сражался с титанами в битве,

Стероп ковал ему щит и копьё.

И каждый удар молота циклопа

Землю сотрясал, как гнев богов.

Но после победы, в дни мира и славы,

Циклопы были забыты, изгнаны в тень.

И Стероп, кузнец из грозы и пламени,

Продолжил ковать в одиночестве день за днем.

Он ковал не только оружие богов,

Но и цепи, что сковывали Прометея.

И в каждом ударе молота слышался

Отголосок боли, что мир не умеет лечить.

И до сих пор, когда Этна вздыхает,

И лава течёт, как кровь из ран земли,

Говорят, что Стероп, циклоп одноглазый,

В своей кузнице вечной куёт для богов.

И каждый гром, что гремит над миром,

Есть эхо молота, что бьёт по наковальне.

И каждый блеск молнии в небе ночном –

Это искра, что вырвалась из рук Стеропа.

***

Ярость Калидона: Песнь о Вепре и Героях

В долине Калидонской, где лозы зрели сладко,

И нивы золотились под солнцем без оглядки,

Прогневался Артемида, богиня лунной ночи,

Забыта жертва ей, и гнев её клокочет.

И выпустила зверя, чудовищного, дикого,

Вепря Калидонского, с яростью великою.

Клыки его, как копья, из пасти вырывались,

А шерсть, как сталь кованая, от стрел оборонялась.

Он топтал виноградники, ломал дубы вековые,

И сеял смерть и ужас в деревнях полевых.

Бежали пастухи, кричали в страхе девы,

И Калидон стонал под гнетом лютой девы.

Тогда собрались герои, со всей земли Эллады,

Услышав зов царя Ойнея, в час беды и брани рады.

Был Мелеагр храбрый, сын Ойнея, во главе,

И Тесей, победитель Минотавра, в его родстве.

Ясон, аргонавт славный, с копьём в руке стоял,

И Кастор с Поллуксом, чья слава мир объял.

Аталанта дева, лучница несравненная,

Стрела её летела, точно мысль мгновенная.

И началась охота, жестокая и страшная,

На зверя, что не ведал ни жалости, ни здравия.

Собаки лаяли, копья в шерсть вонзались,

Но вепрь лишь яростнее в битве разгорался.

Многих героев ранил, многих он убил,

И кровь лилась рекою, землю обагрила.

Но Аталанта первая, стрелой его сразила,

И вепрь, взревев от боли, на землю повалился.

Тогда Мелеагр, с копьём в руках могучих,

Вонзил его в сердце, в агонии мучась.

И пал Калидонский вепрь, чудовище ужасное,

Но слава о героях осталась вечно ясная.

Но даже после смерти, вепрь принес раздор,

За шкуру его битва вспыхнула, как костер.

И Мелеагр, в гневе, убил своих дядей,

И проклятие матери, настигло его вскоре.

Так закончилась охота, полная славы и бед,

И память о Калидонском вепре живёт сквозь много лет.

Напоминая смертным, что гнев богов велик,

И даже храбрым героям не избежать их лик.

***

Провидец в Тени: Песнь о Тиресии

В Фивах древних, где судьба плела узор,

Родился слепой провидец, мудрый взор.

Тиресий, сын Эвера, дар богов носил,

Но зренье смертных он навек утратил, сил.

Однажды в роще, где Киферон вздыхал,

Двух змей сплетенных он нечаянно застал.

Ударил посохом, нарушив их союз,

И в женщину на миг преобразился вдруг, союз.

Семь лет он жил в обличье нежном, женском,

Познал любви и страсти пламень дерзкий.

Пока вновь не встретил змей, сплетенных в клубок,

И прежний облик к нему вернулся в срок.

Зевс и Гера, в споре вечном, как всегда,

Решили мудрость Тиресия призвать сюда.

«Кто больше наслажденья в страсти познаёт,

Мужчина или женщина?» – вопрос терзает.

Тиресий, знавший оба пола вкус,

Ответил: «В десять раз сильнее женский груз

Наслаждения! Лишь малая толика

Мужчине в страсти отведена, увы, доля».

Разгневалась Гера, услышав приговор,

И зренья свет у Тиресия украла взор.

Но Зевс, смягчив жестокий гнев богини,

Дал дар пророчества, что в вечности не сгинет.

Слепой провидец, он видел сквозь века,

Судьбу героев, что вершила их рука.

Он предсказал Эдипу страшную судьбу,

И гибель Фив, и Трои вечную борьбу.

В Аиде мрачном, даже после смерти, он

Сохранил свой разум, прозорливость, ум и тон.

Лишь тень его, в царстве мёртвых обитая,

Могла героям правду открывать, сияя.

Так Тиресий, слепой провидец, жил,

Судьбу народов в сердце он носил.

И в мифах древних, эхом отдаваясь,

Его пророчества доныне отзываются.

***

Аталанта: Песнь о Ветре и Стреле

В лесах Аркадии, где тень густа и древня,

Росла дева-воительница, дитя ветров и зверя.

Аталанта, брошенная отцом в глуши лесной,

Вскормлена медведицей, сильна душой и телом.

Она бежала быстрее лани, стреляла метче бога,

И лук её, из тиса гнутый, знал лишь верную дорогу.

Охотница Дианы, дева, чуждая любви,

Свободу чтила больше золота, что ей сулили в дни.

Когда калидонский вепрь, чудовище свирепое,

На землю Греции обрушил гнев свой беспощадный,

Созвали храбрых воинов, чтоб зверя усмирить,

И Аталанта, дева-воин, дерзнула в бой вступить.

Мелеагр, сын царя, влюбился в красоту и силу,

Но Аталанта лишь презреньем чувства одарила.

Она первой ранила вепря, стрелой, что словно жало,

И слава ей досталась, хоть многих и раздражало.

Затем, когда пришло время жениться, волею отца,

Аталанта объявила: «Кто в беге превзойдёт меня,