– Was ist mit dir passiert, Deutschland? – пробормотал Дед, и, расплатившись за воду, они быстро вышли из магазина. В фойе отеля под звуки музыки и одобрительные возгласы абсолютно пьяная Любовь пыталась танцевать стриптиз. Снимая пиджак, наверно, чтобы произвести еще большее впечатление, она зачем-то полезла на небольшой столик, но потеряла равновесие и упала куда-то назад, за диван, стоящий рядом, сильно ударившись лицом о кафельный пол. Все бросились ее поднимать, она привстала и слабо улыбнулась окровавленным ртом, в ее белоснежной улыбке не хватало верхнего правого резца. Алексей с Дедом помогли отвести ее в номер.

Здесь, на выставке, Алексей в первый раз увидел главного человека корпорации – лет ему было под шестьдесят. Невысокий, сгорбленный человек с выцветшими глазами был больше похож на уставшего от болезней пенсионера. Но все изменилось, когда он начал говорить. Похоже, что через его тело пропустили электрический ток: он расправил плечи, выпрямился и сразу стал выше, его глаза засветились неестественным светом, говорил он громко, лающим голосом, помогая себе руками, выговаривая длинные сложносочиненные фразы и глядя куда-то вдаль, и производил на всех присутствующих очень сильное впечатление. Как рассказал Алексею Дед, выбранный им стиль управления корпорацией был довольно специфичен: генеральный отдавал противоречивые приказы и делал назначения, постоянно приводившие к конфликту полномочий. Он поощрял атмосферу недоверия, конкуренцию и даже внутреннюю борьбу. Его заместители ни разу не собирались в полном составе, и он категорически запрещал им встречи в частном порядке. Он, как правило, не издавал письменных приказов, предпочитая устные распоряжения, отдаваемые им в ходе личных встреч или по телефону. Всегда за ним ходил его помощник по кличке Тень – директор корпорации очень ценил личную преданность, о чем неоднократно громогласно сообщал подчиненным, чем провоцировал скандалы – сотрудники, пытаясь доказать руководителю свою лояльность общему делу, постоянно ссорились между собой.

Время выставки прошло очень быстро, сотрудники корпорации улетали домой. Дед с Алексеем зашли в небольшой магазин в аэропорту, Дед выбрал какой-то сувенир и вытащил из кармана брюк горсть мелочи, второй рукой придерживая пакеты:

– Алексей, возьмите и дайте женщине копеечку.

Женщина на кассе вдруг сказала со знакомым одесским акцентом:

– Та не надо так напрягаться, не обеднеет магазин без вашей копеечки.

Данила, три дня бывший в жутком напряжении, похоже, перебрал с таблетками и при прохождении паспортного контроля в ответ на какой-то простой вопрос вдруг обозвал немецкого пограничника нацистом. Пограничник побледнел и вызвал подкрепление. После большого скандала обессиленного Данилу все же увели в самолет.

Алексей приехал домой на съемную квартиру и торжественно вручил хозяйке магнит на холодильник, она с недоверием посмотрела на него мутным взглядом:

– А мой любимый магнитик, который мне муж подарил, ты спер?

Алексей сказал твердо как только смог:

– Нет, – потому что увидел, что по телу старушки уже пошел импульс и она была готова в любую минуту потерять равновесие и забиться в конвульсиях.

Она чуть успокоилась, но произнесла по инерции:

– Все про тебя знаю, к кому ходишь, как деньги от меня прячешь. Я… тебе.

Затем ее взгляд стал немного проясняться, она посмотрела на него и как будто узнала:

– Тебя что, не было? А я тут стресс перенесла…

Получалось с ее слов, что все три дня во время ее ежедневной прогулки ее хотела сбить одна и та же машина на перекрестке.

Алексей, на которого поездка произвела неизгладимое впечатление, пытался обсудить увиденное с Дедом. За соседним столом Данила собирал вещи, его увольняли. Он всхлипывал и громко причитал:

– Как же я уйду? Как же теперь Иваныч без меня? – тот факт, что Иваныч как-то жил, и до его появления в корпорации, его похоже совсем не смущал. – Жизнь несправедлива.

Дед вдруг откликнулся: