Читать книгу: «Город Порталов»

Под блестящей витриной скрываются трудовые лагеря, где добывают редчайшие ресурсы, способные изменить ход истории.Планета Сунне Твеген формально поделена между четырьмя державами гоминоидов, но за видимым равновесием кипит холодная война: Север против Юга. Дарвин Чарльзон, начальник Тайной полиции Юга, ведёт дело о серии терактов, способных перевернуть баланс сил. Исчезновение его младшего брата превращает расследование в личную одиссею за гранью закона – и привычной реальности. Тем временем Фарадей приходит в себя в Городе Порталов – курорте вне времени. Синхронизирующие браслеты обманывают часы, позволяя богачам всех миров предаваться казино, клубам и запретным развлечениям. Кульминацией удовольствий становятся яркиепоединки, в которых существас разных планет нередко ставят на кон собственную жизнь.

Это история о выборе, верности и той цене, которую приходится платить за власть и надежду.

Первый том фантастического цикла о мире, где всё дозволено… если ты готов платить.

Глава 1

Эпизод 1. Планета холода и тепла

В этот торжественный день за длинным столом собрались близкие родственники: от самых маленьких до возрастных гоминоидов¹. Глава клана, сорокалетний именинник Дарвин Чарльзон как старший самец занял почетное место в торце. Несмотря на свой возраст (средняя продолжительность жизни гоминоидов – пятьдесят лет), Дарвин был бодр, да и выглядел моложе. Короткая чёрная шерсть чуть прикрывала сильную грудь и руки, а рост – чуть более двух метров – позволял ему гармонично вписаться в просторный зал с высокими потолками.

За двадцать лет службы в Тайной полиции Дарвин укрепил тело и развил аналитический ум, что позволяло ему оставаться начальником Тайной полиции округа Гейт даже в пенсионном возрасте.

– А вот и гости из Заполярного круга приехали! – раздался вежливый, но уверенный голос Алетты Чарльзон, самки именинника.

Она встретила Альфо Солберга – еще более крупного самца с пепельно-белой густой шерстью, представлявшего один из северных кланов. С ним прибыла молодая самка по имени Бонетта с ухоженной чёрной шерстью, указывавшей на ее высокое происхождение. По сравнению с тёплым югом, их северное полушарие целый год изнывало в морозах от минус тридцати до порой минус ста градусов.

– Бонетта! Как я рада тебя видеть! – искренне воскликнула Алетта, крепко обняв сестру.

Тихо, почти шёпотом, она поведала, что недавно приходил Томрас – бывший партнер Бонетты. Он стоял на пороге с букетом персиковых роз и пытался выяснить, где ее найти. К счастью, Дарвина не было дома. В противном случае, непрошеный гость вряд ли ушел бы целым.

Альфо и Бонетта вместе всего три года, но уже успели завести двоих детёнышей: Арно и Белтаста – метисов с удивительным сочетанием белой и чёрной шерсти. Старший, Арно, почти полностью унаследовал снежный окрас отца, а младший, Белтаст, был почти угольно-чёрной, если не считать белых рук.

– А это кто у нас такие маленькие? – с улыбкой спросила Алетта, приласкав обоих детей.

Пока няни уводили племянников в детскую, Бонетта тихо обратилась к Алетте:

– Где наши сестры?

Алетта тяжко вздохнула и виновато улыбнулась:

– Мы снова пытались их позвать, но они, как обычно, вежливо отказались. С твоим Альфо проще: он северянин, и их обычаи позволяют ему присутствовать. Жалко, что мы так редко видимся со своими…

Бонетта сжала руку сестры, разделяя ее сожаления, и они обменялись понимающими взглядами.

В южных семьях обычно бывает по четыре-пять детёнышей, а двоюродных и троюродных родственников – десятки. Согласно обычаям, дальним членам семьи не принято приезжать на праздники, чтобы не теснить тех, кто ближе к имениннику по крови. Также считалось дурным тоном, если самка посещала какое-либо мероприятие без своего самца.

Наконец все расселись. Справа от Дарвина, по праву старшинства, занял место его брат Хаксли Чарльзон – историк и директор Научно-исторического Университета округа Гейт. Слева расположился Гальтон Чарльзон, посвятивший себя изучению Электрума. Оба брата поддерживали хорошую физическую форму, ведь их род славился потомственными стражами Портала.

Младший брат Фарадей Чарльзон так и не появился за столом, что заметно нервировало Дарвина. Чуть дальше определили Крафта Айсборна – верного друга и сослуживца именинника, коренного северянина с пепельно-белой шерстью. Альфо устроился в центральной части торжественного стола, а его спутница заняла место напротив него.

С противоположного торца, подчеркивая свой статус и родственные узы, грациозно устроилась единственная любовь Дарвина – Алетта. Справа от нее находилась детская, где младшие члены клана сидели за отдельным столом, а слева располагалась кухня, в которой трудились нанятые повара. Благодаря такому расположению Алетта могла одновременно присматривать за детьми и следить за ходом застолья. Забота о малышах и уверенность в том, что все под контролем, наполняли ее душевным спокойствием.

Неизменным фаворитом южных застолий был самогон из кактуса опунции – жгучий пятидесятиградусный напиток. Первый тост произнес Хаксли, отметив в неспешной речи важность преемственности для клана и ответственность, которая ляжет на того, кто продолжит дело Дарвина. Именинник залпом опустошил украшенную гравировкой рюмку и, чтобы погасить острое послевкусие алкоголя, съел обжаренную во фритюре личинку древесного жука. Гости последовали его примеру, проявляя уважение к главе клана. Стол ломился от угощений – фруктов, овощей, насекомых и личинок. Особенной популярностью пользовались жареные скорпионы.

Второй тост произнес Гальтон, огласив теплые пожелания имениннику. По традиции слово передавалось всем братьям именинника по старшинству. Отсутствие Фарадея позволило выступить третьим Крафту Он, следуя обычаю гоминоидов, не стал пользоваться приборами и зачерпнул розовых червей рукой – символ единения с природой. Сжав рюмку, Крафт произнес:

– За того, кто дал мне все, когда другие пытались отнять. За друга, наставника и учителя – Дарвина! До дна!

Не желая пренебрегать порядками южан, Крафт вскоре вежливо попрощался, сказав, что служба в Тайной полиции не позволяет ему засиживаться. Алетта как радушная хозяйка обняла его у дверей. Дарвин оставался внешне спокойным, но все сильнее тревожился.

– Не время! Я все исправлю!– повторял он мысленно. – Сегодня решится моя судьба.

Фарадей, его восемнадцатилетний брат, уже окончил Научно-исследовательский Институт округа Гейт. Его манило изучение Электрума, тогда как отец Роберт и старший брат Дарвин хотели, чтобы он посвятил себя науке, а не бессмысленной охране Портала, который не открывался много лет. Согласно законам Объединенного Блока Наций планеты «Сунне-Твеген», через Портал разрешалось перемещаться только ради добычи Электрума. Но Портал исчезал внезапно и непредсказуемо, в последний раз – сорок лет назад.

Фарадей был обделен физической силой своих братьев, зато обладал острым не по годам умом. Природная замкнутость мешала ему делиться своими уникальными идеями в области физики, и единственным, кто понимал юношу, оставался брат Гальтон. Отстранение от службы не сильно расстраивало Фарадея, но лишало его возможности увидеть Портал, если тот вновь появится.

Понимая, что большая часть гостей уже поздравила Дарвина и что ему, скорее всего, удастся избежать публичного тоста, Фарадей направился к себе домой.

Определить время на планете с двумя солнцами без электронных часов было практически невозможно. Единственным признаком вечера в южной части мира служили затемнённые крыши и окна домов, изготовленных из стекла и песка – главных строительных материалов в краю, где пустыни покрывали около семидесяти процентов суши. Почти неисчерпаемая энергия Электрума позволяла делать крыши и окна из энергопроводимых кристаллов, способных выводить любую визуальную проекцию и надёжно защищать обитателей от палящего солнца без дополнительных затрат.

Одноэтажный, но просторный дом главы клана Чарльзон отражал его статус офицера Тайной полиции округа Гейт – именно там впервые обнаружили Портал. Зарплата Дарвина не позволяла роскоши, но государственные льготы и бесплатная электроэнергия обеспечивали семье комфорт. К тому же каждый, кто происходил из рода стражей Портала, получал ежемесячное пособие на протяжении всей жизни.

Зайдя в дом, Фарадей – стараясь не привлекать внимания – тихо занял место за столом. Дарвин, увидев его, ощутил краткое облегчение.

– Фарадей! Ты стал крепче с нашей последней встречи, – громко заметил Альфо, окидывая его оценивающим взглядом. – Сколько уже прошло? Три года? По тебе видно – готов к службе стражем!

Он говорил с легкой насмешкой, прекрасно зная, что Дарвин против этого. Альфо уже слышал от Бонетты, как Фарадею не дают исполнить долг рода, и теперь намеренно поддевал его, напоминая об обязанностях, которые он якобы должен был принять.

– Его выдающиеся знания в физике говорят о том, что он рожден быть ученым, – спокойно возразил Гальтон. – Но познание мира требует не только книг, но и опыта. Иногда, чтобы понять неизведанное, его нужно увидеть собственными глазами.

– Хм… любопытно, – протянул Солберг, поднимая бровь. – Но что же скажет глава семьи? – он явно давил на слабое место, желая вывести Дарвина на спор.

Дарвин, не поддавшись на провокацию, спокойно ответил:

– Он взрослый самец и сам вправе решать свою судьбу.

Слова прозвучали ровно, но отозвались за столом тяжелым эхом.

Дарвин всегда выступал против службы Фарадея в стражах Портала, и все ожидали, что он вновь это подтвердит. Однако вместо привычного отказа он внезапно дал младшему брату свободу выбора. Это не просто шло вразрез с его прежними убеждениями – это меняло сам ход разговора, рушило предсказуемый порядок вещей.

Альфо, привыкший просчитывать каждый шаг и давить на слабые места, вдруг почувствовал растерянность. Он ждал возражений, напряженного спора, а получил нечто иное – то, к чему был не готов. Фарадей, наоборот, уловил в этом ответе неожиданную надежду, словно впервые услышал, что его выбор действительно имеет значение.

Алетта внутренне напряглась. Она слишком хорошо знала супруга и понимала, что его слова не были случайностью. За этим решением крылась причина, которую он пока не раскрыл.

Бонетта, еще минуту назад оживленно рассказывавшая о своей жизни на Севере, осеклась на полуслове. Атмосфера за столом изменилась – неуловимо, но ощутимо. Остальные гости тоже притихли, ощущая, что этот вечер только что перешагнул в нечто большее, чем просто семейное торжество.

Тишину нарушила София, старшая дочь Дарвина и Алетты, которая с легкой улыбкой вошла в зал:

– Папа, с днем рождения. Я тебя люблю.

Она подошла, обняла отца и поцеловала его в щеку, после чего бросила взгляд на стол:

– Можно мне десерт?

Дарвин кивнул, и София, схватив кусочек пирога, уселась рядом.

Гальтон, всегда охотно разговаривавший с племянницей, улыбнулся:

– Что вы сейчас проходите по физике?

София уселась поудобнее и, чуть приподняв подбородок, уверенно ответила:

– Сезонность и свет. Почему у нас жара круглый год, а на Севере – полгода день, полгода ночь.

– Ну и почему же? – лукаво прищурился Гальтон.

– Все дело в движении планеты! – оживилась София. – Мы вращаемся вокруг первого солнца – оно основное. Южное полушарие, где мы живем, всегда повернуто к нему, поэтому здесь постоянно тепло и светло. А на Севере все иначе: примерно на полгода та сторона поворачивается ко второму солнцу. Оно дальше и почти не греет, но света хватает, чтобы начался длинный день. Потом снова приходит полугодовая темнота, а у нас – все как всегда: солнце и жара.

Дарвин улыбнулся и одобрительно кивнул:

– Умница. А теперь иди к своим братьям и сестрам.

София кивнула и ушла, а за столом на мгновение вновь воцарилась тишина. Дарвин, ненадолго задумавшись, перевел взгляд на Альфо.

– Кстати, как идут дела с вашим промыслом? – спросил он, сменив тон на более деловой.

– Отлично, особенно летом, когда солнце немного растапливает океан, и выследить плавучих верблюдов становится проще. Ледоколы слишком дороги, а охотничьи суда – вполне доступный вариант,

– ответил Солберг.

– На каком топливе они работают? – с интересом вмешался Гальтон. – Говорят, на Юге нашли Терролиум и Небулит – горючие ископаемые. Можно было бы заменить ими жир плавучих верблюдов.

– Мои суда работают на Электруме, – ответил Альфо. – Но не все могут позволить себе переоборудование, поэтому по-прежнему используют переработанный жир плавучих верблюдов в качестве биотоплива.

Он сделал небольшую паузу, затем продолжил с оттенком недовольства:

– Кто-то на Юге пытался освоить Терролиум, но проект внезапно свернули. Очевидно, кому-то выгодно удерживать монополию на энергоресурсы. Да и талантливых северян, которые могли бы продвинуть исследования, давно переманили на Юг.

– Хм, интересно, – протянул Хаксли. – А разве Электрум можно просто так купить?

– Официально его поставляет южная сторона по договорам, – вмешался Дарвин, – но процветает контрабанда, особенно среди северян.

– Да вы в курсе, что девяносто процентов северян еле выживают? – вспылил Альфо. – Нужного тепла нет, продукты приходится ввозить от вас.

– Зато вы не брезгуете вывозить жир верблюдов, – не сдержавшись, уколол Дарвин.

– Нам приходится его экспортировать, чтобы закупать еду на Юге, – возразил Альфо, все больше раздражаясь. – То, что южанам развлечение, для северян – спасение. Ваши каминчики, кремы, мыло – все это стоит денег, а нам приходится вкалывать ради пропитания.

– И при этом вы забираете основную прибыль в свой карман, – процедил Дарвин, теряя самообладание.

Хаксли, пытаясь унять спор, заговорил ровным, но внушительным голосом:

– Давайте не забывать, что Север не всегда был в таком положении. Сто семьдесят восемь лет назад он контролировал источники воды и плавучих верблюдов, что позволило ему держать Юг в подчинении. Но затем открылся Портал, Великий Чарльз Дарвин принес Электрум, и баланс сил изменился. Наши предки использовали этот шанс, чтобы обрести свободу. Теперь мы живем в другом мире, и история не должна нас вновь разделять.

Но едва он замолчал, как Солберг резко ударил кулаком по столу.

– Чушь! – рявкнул он, сжимая кулаки. – Юг просто не хочет уступить Электрум! Вы держите нас в

зависимости и даже не пытаетесь скрывать этого!

Дарвин медленно обвел гостей взглядом. Напряжение за столом нарастало.

– Хватит! – его голос прозвучал твердо, как удар меча о камень.

Он дал спору утихнуть и продолжил:

– Мы не решим этот вопрос сегодня. И тем более не за этим собрались. Выпьем за здоровье – наше и всех гоминоидов.

На мгновение воцарилась тишина, но затем один за другим гости подняли рюмки.

– Grunala vistom!²– раздалось в ответ.

Слова раздались хором, будто омывая недавнее напряжение, но осадок все же остался.

Когда праздник подошел к концу, потолочные и оконные стекла из энергопроводимых кристаллов сменили солнечный свет на проекцию ночного неба, усыпанного звездами. На нем ярко сияла луна, ее фазы и движение точно воссоздавала программа «Энгус и Марвин».

Создатели этой технологии сколотили целое состояние, ведь для большинства гоминоидов, никогда не покидавших южные территории, по-настоящему живое звездное небо оставалось чем-то недосягаемым.

Гости разъехались, а Альфо ушел с обидой. Семейство Чарльзон, как и всегда, осталось довольно праздником.

Уложив детей, Дарвин и Алетта тоже легли отдыхать.

– Сегодня ты меня удивил, позволив Фарадею самому принять решение, – сказала она вполголоса. – Я рада, но у меня какое-то беспокойство. Все ли в порядке?

– Я тебя люблю, – отозвался Дарвин, поцеловав свою самку. – Все будет хорошо. Numbala zorn³.

– Спокойной ночи, – тихо ответила Алетта, хотя тревога не покидала ее.

Дарвин долго лежал, глядя на проекцию звездного неба, и размышлял о предстоящем дне. Он надеялся, что рассвет принесет ему облегчение и подтвердит правильность его решений.

Эпизод 2. Это конец или начало?

Утро понедельника, шесть пятьдесят восемь. Дарвин проснулся и выключил будильник – беспокойные мысли не дали выспаться. Встав, он заварил цикорий, избегая синтетических заменителей. С чашкой в руках Дарвин отключил электронную «картинку» на окне и занялся любимым занятием – наблюдением за родной улицей. Годы, проведенные за разглядыванием соседских детей и повседневной жизни гоминоидов, укрепляли его моральные ценности и помогали ему держаться, продолжая службу в Тайной полиции. Однако главной его опорой всегда оставалась семья, ради которой он был готов пожертвовать намного большим, чем требовала служба.

– Я все исправлю, – негромко сказал Дарвин.

Алетта встала на полчаса позже и принялась готовить завтрак, одновременно помогая детям собраться: каждого нужно было отправить в свою школу или сад.

– Привет, мой чёрный одуван, – ласково сказала она, коснувшись губ Дарвина поцелуем. Когда-то, после водных процедур, его голова действительно напоминала одуванчик. С годами это прозвище стало для них чем-то особенным.

– Ночью ты что-то бормотал, говорил, что все исправишь, – заметила Алетта, стараясь не выдать тревогу. – Что-то случилось?

– Просто плохой сон, ничего страшного, – уверенно ответил Дарвин, благодарно взглянув на свою самку.

Пока вся семья была занята завтраком, он прошел в кабинет, открыл сейф и достал укороченный пистолет «Лайтер Ф-19У», военное оружие с регулируемой мощностью: на минимальном уровне оно лишь шокировало противника, а при максимальном – оставляло жуткие ожоги на теле. Магазин был заряжен Электрумом, позволяющим обходиться без перезарядок. Дарвин перевел мощность на максимум.

Раздался звонок на портативном видеофоне – сигнал, которого Дарвин ждал.

– Дарвин Чарльзон, – послышался взволнованный голос его старого приятеля и по совместительству начальника полиции округа Гейт Эгреога Лависа. – Чрезвычайная ситуация на стадионе «Дронбак». Неизвестные устроили стрельбу, есть раненые. Точное число нападавших пока неясно. Я передаю командование вам.

– Принято, – спокойно откликнулся Дарвин.

В этот момент за окном показался автомобиль: Дарвин заранее попросил заехать за ним Крафта Айсборна. Служебная машина марки «Нейрсорс» на первый взгляд ничем не отличалась от обычного южного транспорта, который перемещался по магнитным магистралям, используя бесплатную энергию. Однако, в отличие от гражданских моделей, этот автомобиль был оснащен выдвижными колесами для передвижения по обычным дорогам, системой вертикального подъема на четыре метра в экстренных ситуациях и небольшим кристаллом Электрума в качестве резервного источника питания. Это позволяло машине продолжать движение даже там, где магнитная сеть заканчивалась.

Сев справа от водителя, Дарвин кивнул Крафту:

– В курсе нападения на полицейский патруль у стадиона?

– Конечно, я же твой заместитель, – ответил Крафт.

– Хорошо, когда рядом такой заместитель, – сказал Дарвин с лёгкой улыбкой, в которой трудно было различить искренность.

– Я уже дал указания группе быстрого реагирования, они будут там через десять минут, – продолжил Крафт.

– Сначала заедем кое-куда, – сказал Дарвин, задав маршрут в навигаторе. – Это займет полчаса.

– Полчаса? Что может быть важнее стадиона? – удивился Крафт.

– Нужно встретиться с информатором. Поддай газу.

Крафт включил экстремальный режим автопилота, и машина резко ускорилась, сокращая время в пути вдвое. Несколько минут они ехали молча, наблюдая, как за окнами проносятся огни города. Дарвин первым нарушил тишину:

– Ты ведь часто бываешь на Севере. Не нашел там самку?

Айсборн мельком взглянул на него, нахмурившись:

– У меня там агенты под прикрытием, но семью… с чего бы вдруг?

Дарвин продолжал смотреть перед собой, словно размышляя вслух:

– Я долго чувствовал за тебя ответственность.

Крафт не сразу понял, к чему он клонит.

– Потому что мы работаем вместе? – спросил он с иронией.

– Потому что когда-то взял тебя под опеку. После той операции, где погибли твои родители.

Айсборн сжал руль крепче, но не ответил.

– Ведь они пытались взорвать Портал, – негромко напомнил Дарвин. – Что ты теперь чувствуешь к жителям Юга?

Крафт тяжело вздохнул:

– Мне было десять. Родители дали мне только разочарование. Я уважаю лишь тех, кто не отвернулся от меня потом.

Он задумался, прежде чем задать встречный вопрос:

– Можно и я спрошу? Почему ты до сих пор не ушел на пенсию? Разве я не смог бы тебя заменить?

– Смог бы. Но пока не готов, – коротко ответил Дарвин и внезапно сменил тему: – Сворачивай направо.

Крафт почувствовал напряжение. Дарвин вел себя странно, но причин не объяснял, что настораживало еще больше.

– Здесь? – переспросил он, глядя на заброшенный желтый дом за пределами магистрали. – Выглядит так, будто сюда никогда и не доходила магнитная сеть.

– Останавливайся у «Мукомольни Гаарла», – спокойно сказал Дарвин, указывая на проржавевшую вывеску.

Чувство тревоги у Крафта стремительно перерастало в панику.

–  Неужели он все знает? Но откуда? А вдруг я ошибаюсь?

Поток мыслей бился в голове, но внешне Крафт сохранял спокойствие, продолжая следовать приказам.

Дом выглядел заброшенным: глиняные стены, ржавая металлическая крыша. Такие строения давно исчезли на Юге.

Крафт вошел первым. Уже с порога стало ясно: внутри никто не жил, и никакого информатора здесь не было. Запустение, пыль, следы давней сырости – все указывало на то, что этот дом давно покинули.

Внутренний голос кричал: пора что-то делать! Пора действовать!

Он старался незаметно нажать кнопку экстренного сигнала на наручном коммуникаторе. Одним касанием отправил тревожный импульс своим гоминоидам, надеясь, что они успеют среагировать.

Тихо откашлявшись, чтобы заглушить щелчок предохранителя, Крафт плавно перевел «Лайтер» в боевой режим. Развернувшись к Дарвину, он вскинул оружие, готовый стрелять.

Крафт попытался заговорить, но не успел.

– Дру-у-уг м… – слова застряли в горле, когда обжигающая боль пронзила правую ногу.

Дарвин выстрелил первым.

Крафт Айсборн дернулся, пытаясь нажать на спуск, но тело предало его. Он рухнул на пол, а выстрел ушел в сторону. Если бы они стреляли одновременно, у него еще был бы шанс. Но разряд от «Лайтера» уже прожег плоть.

Лежа на потрескавшемся полу, Крафт судорожно пытался собраться с силами. Несмотря на боль, он вновь поднял руку с оружием.

Дарвин оставался невозмутим. Холодно переключив «Лайтер» в режим шока, он выпустил второй прицельный разряд.

Крафт вздрогнул. Его тело дернулось, пальцы разжались, и оружие с глухим стуком упало на пол.

Молча, без спешки, Дарвин ввел ему адреналин, затем перевернул стул и сел напротив.

– Имена. Все, кто с тобой. Все, кто замешан… – голос звучал спокойно, но в нем вибрировало напряжение.

Крафт судорожно вдохнул, стиснув зубы, чтобы не застонать.

– О чем ты вообще?.. – прохрипел он, выдавливая слова через боль.

Дарвин посмотрел прямо ему в глаза.

– О тебе!

Холод сковал Крафта изнутри. Мысли метались, но одно было ясно: нужно тянуть время. Любой ценой. Пока сигнал тревоги не дойдет до тех, кто может помочь.

– У меня есть самка… детеныш… – едва слышно выдавил он. – Я сделаю все… лишь бы они жили…

Дарвин наклонил голову, внимательно изучая лицо Айсборна, будто пытаясь в последний раз найти в нем хоть что-то, что могло изменить его решение.

– Сделаешь, – повторил он тихо. – Ты уже сделал. Теперь моя очередь защитить свою семью.

Он прицелился, и палец застыл на курке.

Крафт не двигался, лишь тяжело дышал. В его взгляде больше не было сопротивления – только странное, почти обреченное понимание.

Дарвину предстояло принять решение.