Читать книгу: «Гамма эксперимент», страница 2

– Работает, но с ним надо быть нежнее, тогда пускает домой.

– Бабуль, ну так не пойдёт. Кто в доме хозяин – ты или твой замок? Тебе его надо поменять. Поставим тебе замок с искусственным интеллектом, он будет узнавать тебя по лицу и здороваться с тобой будет.

– Ты хочешь, чтоб твоя бабушка с дверью разговаривала? Нет, из ума-то я ещё не выжила. Хватит с меня твоего умного робота пылесоса, за которым глаз да глаз нужен.

– Не хочешь умный, поставим глупый, но электронный, а ржавое старьё надо выкинуть.

Обсуждая замок, они дошли до кухни и стали распаковывать продукты. Услышав заманчивое шуршание пакетов, у холодильника появился полосатый кот Дарвин. Илья в знак уважения почесал кота за ухом, а кот в знак уважения потёрся об ногу Ильи, чем заработал свежую кошачью консерву.

Новый Год был уже на самом пороге, осталось «оживить» ёлочку и достать на стол шампанское к уже заготовленным салатам. Илья с бабулей присели за стол и включили телевизор с традиционными поздравлениями президента. Сытый и довольный кот лежал рядом на спинке дивана и облизывал свою мохнатую лапу. Так под бой курантов и звон бокалов Илья с бабушкой шагнули в 2031 год. Илья уснул под праздничные песни и пляски телевизора, а бабушка заботливо накрыла его пледом и не стала будить.

Илья проснулся в том же зале, где они праздновали Новый Год, на диване, на спинке которого безмятежно спал кот. Зал наполнялся утренним светом, а механический маятник настенных часов своим размеренным стуком подчёркивал безмолвие момента. Где-то очень далеко залаяла собака, обозначив край этого умиротворения. Сверху из угла зала на Илью смотрела икона Николая Чудотворца, левее висело фото его деда Вани в военной форме и в полном расцвете сил. Дальше размещались портреты Сталина, Гагарина и Ломоносова, а ниже под портретами висела школьная планка с текстом: «Не надо знать всё, нужно уметь думать!».

С кухни донеслась тихая поступь бабушки и редкие звуки посуды. В проёме двери выглянула Вера Степановна:

– Не спишь уже?

– Нет, проснулся.

– Кушать хочешь?

– Пока не особо, вот чай бы попил.

Бабуля принесла на стол чайный поднос и вкусные крепли к чаю, которые обожал Илья. Они уселись за стол друг напротив друга. Илья сидел напротив иконы.

– Бабуль, как ты считаешь, душа вечна?

– Душа является частицей Бога, а Бог вечен, следовательно, и душа вечна.

– А что думаешь про личность? Если моя душа раньше проживала другие личности, а я их не помню, значит после моей смерти, моя душа будет жить с новой личностью и это буду не я, ведь так?

– Сложно говорить про, что нельзя измерить или пощупать. Многие тайны откроются нам только тогда, когда мы шагнём в мир иной. Личность или то, как мы себя воспринимаем есть опыт нашей души в этом мире.

Илья очень хотел поделиться с бабушкой своим открытием. Его терзало предположение, что современные приборы наконец-то научились видеть человеческую душу, но он дал слово хранить молчание и следовал этому обещанию, размышляя на смежные темы духовности вместе со своей бабулей.

Илья провёл у бабушки все новогодние каникулы и вернулся на работу в четверг, где все отделы постепенно приходили в себя после праздников. Младшие сотрудники уже копошились на своих рабочих местах, а высшее руководство ещё не наблюдалось в своих кабинетах. Пользуясь затишьем, Илья пошёл в ремонтно-конструкторский цех в очередной раз полюбоваться своим открытием.

Подойдя к двери цеха, Илья обнаружил опечатанную дверь. Замешательство и волнение пробежались по его телу. И в следующую пятницу, и в понедельник дверь по-прежнему была опечатана. Единственный сотрудник, у кого Илья мог получить объяснение на месте, был его начальник отдела Антон, но с ним отношения не заладились, и этот источник информации Илья отверг. Начальник подразделения Пётр Захарович появился на работе только в понедельник днём и сам вызвал Илью к себе.

– Илья, приготовься в среду продемонстрировать своё это, то, что мы видели, экспертам нейрофизиологам и руководству компании.

– Хорошо, я готов, но сейчас цех опечатан.

– Это я распорядился. Пока не нужно лишней огласки. Ты, надеюсь, ещё не раструбил всем подряд?

– Нет, я как рыба. – Илья сделал жест рукой, как будто закрыл свой рот на молнию.

– Хорошо, готовься, будут важные люди.

Два дня, которые Пётр Захарович отвёл на подготовку, вызывали лишь смятение у Ильи, готовиться было не к чему и не на чем. «Кто эти важные люди?» и «Что я им скажу?» – эти вопросы терзали Илью. В конце концов Илья решил, что специалисты сами всё увидят, и ему нечего им доказывать, они сделают свои выводы сами.

В назначенный день в кабинет Петра Захаровича, где уже томился Илья, стали съезжаться важные люди. Сперва прибыл уже знакомый врач-рентгенолог Евгений Николаевич, затем приехали звёзды российской нейрофизиологии: Александр Яковлевич Каплан, Константин Владимирович Анохин и Татьяна Владимировна Черниговская. Затем появился Геннадий Владимирович начальник подразделения робототехники, где ведутся разработки искусственных интеллектов. Следом приехал генеральный директор Александр Анатольевич с ещё одной неизвестной седовласой фигурой из министерства обороны. Пока все собирались, Илья многократно пересказал вновь прибывшим историю своего открытия неизвестного явления. И вот наконец-то вся группа из девяти человек отправилась к томографу. Выйдя из кабинета, за дверьми Илья обнаружил ещё две плотные фигуры в штатском, которые проследовали вместе со всей группой к ремонтно-конструкторскому цеху.

Пётр Захарович сорвал печать с двери цеха и все прибывшие, кроме двух крепких парней, вошли внутрь. Воздух был наэлектризован ожиданиями. Илья больше не стал ни чего рассказывать, а только запустил томограф и погрузился внутрь. Собравшиеся обступили по кругу большой монитор, на который Илья вывел изображение. Пётр Захарович взял инициативу в свои руки:

– Ну, что ж, товарищи нейро-учёные, давайте обсудим это явление, высказывайте свои гипотезы.

Собравшиеся молча наблюдали за живым фантомом. Первая нарушила молчание Татьяна Владимировна:

– Давайте от чего-нибудь оттолкнёмся, хотя бы ущипнём Илью, если вы не против? – Татьяна Владимировна обратилась к Илье, с присущим ей добрым сарказмом.

– Ущипнуть пожалуйста, только не пилите.

– А что вам жалко, ради науки? Распилим одного талантливого юношу, получим двух талантливых юношей.

Татьяна Владимировна с одной стороны разрядила обстановку своим юмором, с другой стороны спровоцировала эмоции Ильи так, что и не понадобилось его щипать. Фантом заиграл разными красками. Следом подключился Александр Яковлевич:

– Коллеги надо исходить из методов дирекции этой структуры. Да, мы действительно видим, что какая-то структура проявилась, но пока мы не поймём физику процесса, мы не поймём и природу этой структуры. Томографы на скалярном магнитном поле дают гораздо богаче информацию о материи, и по сути всё только зависит от настроек, куда мы копнём, но само скалярное магнитное поле пока ещё не изучено досконально. Илье, можно сказать, повезло, он капнул настройками и наткнулся на некую структуру, но мы не можем сказать на каких энергиях она строится и, следовательно, мы не можем говорить о её природе.

Татьяна Владимировна сразу парировала:

– Ну почему же не можем? Можно подсобрать косвенные данные. Во-первых, эта структура красивая, для начала (смех в цехе). Во-вторых, она привязана к черепной коробке, а не летает по комнате. Если быть точнее, то её центр где-то в районе шишковидной железы. Она реагирует на эмоции. Надо проверить её реакцию на мысли. Илья, поработайте в голове с разными образами, начните с вычислений, пофантазируйте, составьте сложные образы. Но только озвучивайте нам все процессы.

Илья стал производить расчёты в голове, потом создавал и описывал образы, а учёные наблюдали за реакцией феномена на экране. Татьяна Владимировна дала ещё одно испытание Илье:

– Давайте посмотрим, какая чувствительность у этого феномена к амплитудной модуляции пения. Этот вопрос я исследовала ещё в своей первой кандидатской диссертации.

– И что мне петь?

– Пойте что-нибудь новогоднее, но не халтурьте, пойте от души.

– В лесу родилась ёлочка… – Илья с удовольствием спел детскую песенку.

– Видите, коллеги, песенка вроде эмоциональная, но реакция другая. Уже какой-то набор свойств имеем.

К дискуссии подключился Константин Владимирович:

– Коллеги, всё здорово, но пока мы наблюдаем всего одного испытуемого. Это не показательно.

– Сейчас организую. – Сразу же отозвался Пётр Захарович и сделал звонок.

– Вылезайте к нам. – Татьяна Владимировна пригласила к экрану Илью и продолжила, – если бы меня предупредили, то я бы взяла с собой своего кота, у него такой умный взгляд, что порой мне очень хочется заглянуть в его голову.

– Очень здравая идея сравнить показания человека и животного. – одобрил Константин Владимирович.

Илья выбрался из томографа и заметил, что генеральный директор, начальник подразделения робототехники и человек из министерства обороны ведут шёпотом свою дискуссию. Достаточно быстро в цехе появился новый испытуемый, им оказался Антон начальник отдела ПО СМТ. Он выглядел слегка запыхавшимся.

– Антон, ложись в томограф. – Распорядился Пётр Захарович.

Антон залез внутрь томографа, а все присутствующие снова обступили монитор и закрыли его своими спинами. Антон до сих пор не знал, что такого особенного привнёс Илья в этот томограф.

– А у этого испытуемого не такая красивая структура. – Сделала замечание Татьяна Владимировна и обратилась к Антону, – Антон, спойте нам, пожалуйста, «В лесу родилась ёлочка». С чувством спойте.

От сбитого дыхания и вероятно от волнения Антон фальшивил и забывал слова, начиная петь снова и снова.

– Ну хорошо, достаточно. Не будем пытать этого юношу. Различия видны невооружённым взглядом. Очевидно у каждого своя структура. – Подытожила Татьяна Владимировна.

– Антон, можешь возвращаться к работе. – Добавил Пётр Захарович.

Сконфуженный Антон с пунцовым лицом вылез из томографа. Илья прикинул, что после таких испытаний невзлюбивший его Антон просто похоронит его в отделе, и решился пойти на сближение:

– Антон, не переживай, меня они ещё и щипали.

– Вы забыли сказать, что ещё и пилили! – Добавила Татьяна Владимировна, – но не будьте такими сахарными, юноши, всё же ради науки!

Градус был сброшен. Антон ушёл потрёпанный, но не раздавленный.

– Мне вернуться в томограф? – Спросил Илья.

– В этом нет смысла. Если мы хотим распознать объект по косвенным признакам, то нужно проводить большое статистическое исследование разных социальных групп. – Ответил Илье Константин Владимирович. – По увиденному я могу сделать своё предположение, что это некая физическая проекция когнитома (Когнитом – термин, предложенный К. В. Анохиным для обозначения совокупности познавательных способностей мозга), сформированного посредством нейросети мозга, то есть физическое проявление ментальной модели мира, которую выстраивает наше сознание в мозгу.

– Некий отпечаток сознания. Смелое предположение. И оно мне тоже нравится, коллеги. Если в чёрной комнате что-то мяукает, то хочется верить, что это кот, а не элурантроп (мифический оборотень семейства кошачьих). – Согласился Александр Яковлевич. – Но я повторюсь, мы ничего не узнаем доподлинно об этом явлении, пока физики не разложат по полочкам теорию скалярного поля.

Илья не выдержал и вмешался в дискуссию:

– Мы не сможем, но искусственный интеллект сможет. Предварительно обученная нейросеть, посредством реакций этой проекции когнитома, может дообучиться под ментальную модель конкретного человека. Потребуется калибровка «языка» когнитома, своего рода переводчик, но я считаю, это посильная задача для промежуточной нейросети.

– Я правильно, вас понял, Илья?.. Вы хотите отобразить сознание человека в нейросеть?.. – вовлёкся в разговор начальник подразделения робототехники.

– Да, верно, я считаю это возможно. – Ответил Илья.

– Смело… Смело, юноша… – Многозначительно прокомментировал начальник и переключился на подковёрные перешёптывания.

Геннадий Владимирович своим тоном бросил зерно сомнений в дискуссию, которую нейро-учёные стали орошать своим скептицизмом, и только добродушный рентгенолог Евгений попытался поддержать своим оптимизмом полемику:

– Коллеги, вы вспомните, что совсем недавно мы понятия не имели о скалярно-магнитных томографах, а теперь МРТ уже каменный век для нас. Технологии развиваются лавинообразно, и то, что вы считаете недоступным сегодня, завтра уже будет заурядным явлением.

В целом учёные согласились, но дискуссию притормозил Пётр Захарович:

– Итак, коллеги, понятно, что пока ничего не понятно. Но надо пробовать, смотреть, думать и в целом изучать вопрос, но пока я предлагаю оставить это явление в узком кругу, чтобы непроверенными данными не подорвать репутацию в научном сообществе. Наши физики займутся изучением явления и когда что-то раскопают, то мы сообщим.

Илья был растоптан этими словами. Он представил, как начальство сейчас шепчется: «Что за выскочку вы нам привели?» Мысль о том, что скамейка запасных теперь станет для него перманентным домом сокрушила его. Евгений напоследок похлопал юношу по плечу, и Илья, попрощавшись с присутствующими, побрёл в свой отдел. Гости тоже стали расходиться.

В отделе Илью косым взглядом встретил начальник Антон. Илья безразлично опустил своё тело в рабочее кресло и уставился в никуда. Он выглядел абсолютно опустошённым.

– Кофе будешь?

Илья поднял голову и увидел Антона, стоящего рядом. В его руке была кружка ароматного кофе. Этот бодрящий напиток был бы очень кстати в эту минуту, и благо кофейный автомат стоял в отделе, но Илья не нашёл в себе сил дать положительный ответ:

– Нет, спасибо, мне не хочется.

– Они тебя там пытали что ли? Что вообще там за сборище было?

– Прости, Пётр Захарович сказал молчать. – Вздохнул Илья.

– Ну ладно, не бери в голову, всё ради науки. Если что, обращайся. – Антон, постучал Илью по плечу и ушёл к себе.

Илья начал жалеть, что не пошёл после университета в аспирантуру. Он жаждал перейти к практике, а не застревать в теории, но жизнь ему продемонстрировала, насколько учёные регалии добавляют веса к словам. Поток тяжёлых мыслей прервал звонок от Петра Захаровича:

– Илья, заскочи ко мне в кабинет.

– Хорошо, сейчас поднимусь.

У двери Петра Захаровича по-прежнему дежурил один из крепких парней. Внутри помимо начальника остались те самые три важные фигуры во главе с генеральным директором. Илье предложили сесть за стол к ним. Начальник подразделения робототехники Геннадий Владимирович обратился к Илье:

– Илья, вы сказали, что для дообучения сети необходим переводчик с языка сигналов открытой вами структуры. Каким образом он должен функционировать? – В голосе начальника не было ни капли скепсиса, только здравый интерес.

– Чем лучше обучена нейросеть, тем она более полна в плане метамодели физического мира среднестатистического человека. Нейросеть это формальное математическое описание этой метамодели. Язык даёт свёртку метамодели через категории и концепты. Надо прогнать репрезентативное множество категорий и концептов и их модальностей одновременно через человека и предобученную сеть. На выходе с томографа надо оцифровывать снимки когнитома. На выходе предобученной сети надо добавить новую сеть, предсказывающую получаемые цифровые снимки, которая и будет переводчиком. Когда переводчик достаточно обучится, его можно использовать как оптимизатор ошибки предсказанных цифровых снимков и дообучить им исходную нейросеть. – Илья вернулся к жизни. Ток загудел по его проводам.

– Вы считаете, полученная сеть будет повторять психику испытуемого? – Проявил свой интерес генеральный директор.

– Если обозначить в широком смысле, что личность человека – это его осознанная метамодель физического мира плюс система ценностей, по которой он совершает свой выбор, то чем точнее будет переводчик, тем точнее личность отпечатается в сети. – После ответа Ильи, глаза генерального директора удовлетворённо заблестели.

Начальник подразделения робототехники положил на стол перед Ильёй тонкую синюю папку и начал издалека:

– Илья, мы обсудили с коллегами ваш проект. Он вызвал у нас интерес. Мы даже готовы выделить отдельную лабораторию под него. Но вы должны понимать, что наша компания занимается гражданским оборудованием только во вторую очередь, поэтому мы обязаны в некоторых вопросах соблюдать конфиденциальность. Для того чтобы приступить к исследованию, вам необходимо подписать документ о неразглашении.

Пётр Захарович заботливо положил на документ ручку и пододвинул его к Илье. Илья раскрыл папку, которая начиналась с заглавия «Информационное соглашение» и пробежал глазами по первым строкам мелкого текста. Молодой учёный был заряжен кинуться с головой в исследования, и перелистнув документ, в конце чиркнул свою роспись. Пётр Захарович перевёл внимание на себя:

– Илья, ещё тебе надо сейчас сходить в цех и вернуть настройки томографа к заводским. В понедельник в новой лаборатории тебе подключат другой томограф. С этой минуты старайся минимизировать для посторонних информацию по этому проекту.

– Будет сделано. Разрешите исполнять? – Приободрённый Илья заговорил на манер военного.

– Молодец, Илья, всё правильно понял. – Одобрил Пётр Захарович. – И до понедельника можешь не появляться, теперь ты будешь числиться в подразделении робототехники.

Окрылённый Илья порхал по коридорам предприятия. Его мечта сбылась, теперь он займётся тем, что ему по-настоящему дорого. У дверей цеха его встретил скучающий крепкий человек в штатском и жестом дал добро на проход. Илья вернул томограф к заводским установкам и также окрылённо упорхнул домой.

В понедельник Илья прибыл как обычно на работу, но не смог попасть по своему пропуску в свой прежний корпус. Он созвонился с Петром Захаровичем, на что получил ответ:

– Так, всё. Теперь твой корпус «Р», иди туда в отдел кадров.

– А как быть с вещами в отделе?

– А что ж ты сразу не забрал?

– Да не ждал, что всё так сразу.

– Скажи, что нужно забрать, и тебе их передадут.

– Да мне там по сути надо только карандаш забрать.

– Он что из золота? Или тебе писать бедному нечем?

– Да нет, он просто очень удобный. Простой автоматический карандаш. Чёрный.

– Ладно, передадим. Иди устраивайся в лабораторию.

Корпус «Р» был значительно больше предыдущего. В этой части территории Илья раньше не бывал. Преодолев все пропускные системы нового корпуса, в отделе кадров Илья подписал ещё пару бумажек и вместе с Игорем Борисовичем, руководителем лаборатории, проследовал вглубь коридоров. По дороге Илья переоделся в белый халат, в этом корпусе так было принято.