Читать книгу: «Нечисть»

Глава 1

1907 год, где-то в России.

Майское солнце в полдень разогрело воздух до изнеможения, а на холмах, среди раскинутых степей, спасения от него не было нигде, только изредка, когда большие кучевые облака, гонимые ветром, заслоняли землю от знойных лучей, можно было облегченно вздохнуть. По восточному склону, в полукилометре от хутора, два маленьких пастушка, лет одиннадцати, уставшие и измученные от жары и зноя, подгоняли прутиками небольшое стадо коз, едва волоча ноги по земле.

–Ну и погодка сегодня, а!? Припекает как никогда!– воскликнул кудрявый светловолосый пастушок, разминая свои щеки с бровями от жары, – Уже скорее бы дойти, пить хочется. Что молчишь то?– оборачиваясь, он увидел, что друг его отстал.

–Ну что ты встала, глупая, там нет ничего!!– ругал тощую козу второй, черноволосый.

–Ты что, Никита!?– крикнул кудрявый.

–Да бесит она меня уже, идти не хочет! Вот как дам уже палкой!!

Подходя к козе, мальчишка увидел, что она стоит у полузаброшенного, на вид, колодца, обложенного огромными валунами бурого железняка, она стояла на одном из таких и блеяла, заглядывая вниз.

–Нет, ей богу, я ей всыплю сейчас хворостиной!!

–Да ладно тебе, Никита, это же коза, ну глупая она. Давай догоняй!

Как только Никита стал подходить ближе, все вокруг стоящие козы, как по команде начали топтаться на месте, а их блеяние было похоже больше на человеческий плач, и через мгновенье его непослушная коза провалилась в этот колодец.

–Куда ты, глупая?!! – закричал Никита. Бросившись к колодцу, он не увидел её, и даже не слышал.

–Лешка! Лешка! Коза моя упала!!

Пока его друг добежал к нему, Никита уже снял с себя все лишнее и приготовился лезть за ней.

–Ну, куда ты?– останавливая друга, крикнул Лешка. – Она, поди, разбилась там, он же сухой, вон как воняет.

–Живая она!– чуть не плача ответил Никита, – Как я её там брошу!? Она там, я сейчас её достану, держи веревку.

Кудрявый намотал веревку на руку и уперся ногой в край колодца, а черненький уже встал на край и стал тихонько спускаться. Как только Никита ушел из видимости, веревку, будто кто-то с огромной силой, дернул, отчего Лешке обожгло до крови руки

–Ай!– вскрикнул мальчишка,– Никита, ты как там!!?? Не удержал!!! М-м-м, как жжется. Никита!!! – крикнул мальчик в колодец, понимая, что веревка тоже упала туда. Кудрявый Алёшка не растерялся, не побоялся оставить коз одних без присмотра и рванул в хутор звать на помощь. Встретив там двух товарищей, он объяснил, что произошло, после чего все трое побежали на помощь, прихватив с собой длинную, прочную веревку.

Прибежав на место, ребята огляделись. Стадо не разбежалось кто куда, а, на удивление, стояло на месте, окружив колодец, и молча смотрело на него.

–Ну что он, там, где?? Живой?– спросил один из прибывших на помощь.

–Да там он, там,– ответил кудрявый,– Никита!!!– Крикнул он в колодец, а в ответ, из глубины, донесся отвратительный запах гнили.

– Фу, что это ещё такое? Тут же не воняло никогда так,– возмутился второй помощник.

–Не знаю, я его вообще тут раньше не встречал,– ответил Алёшка,– если он сам не схватится, я полезу за ним, вдруг поранился.– Но неожиданно из колодца раздался крик Никиты: – Лешка, давай, прыгай сюда!!

–Ты что, совсем ку-ку?! Я кричу, кричу тебе! Ты не поранился??

–Не-а, все хорошо!! Давай, прыгай!!

–Я не буду прыгать! Ты чего!? Лови веревку, мы вытащим тебя!!

–Просто прыгай!! – голос мальчишки стал более грубым и настойчивым, – Спускайся!!!

–Да перестань уже!– крикнул Алёшка,– бери свою животину и хватайся за веревку!

Ребята уже приготовились, встали поудобнее, чтобы быстро и резко за один раз достать оттуда Никиту. Двое уперлись одной       ногой в колодец, стоя с боков, а Лешка натянул веревку прямо на себя, чтобы с разбегу вытащить друга.

–Ну, тогда пусть Колька со Степаном прыгают! – раздался глухой и холодный голос из темной глубины колодца, пробирающий до пят. Никита, держась за веревку, медленно наклонился посмотреть в колодец, остальные оцепенели от такого голоса.

–А откуда ты знаешь с кем я пришел?! – напугано спросил Алёшка. В ответ был слышен завывающий ветер на дне колодца, и больше ничего:

– Э-эй!– крикнул дрожащим голосом Степан.

Неожиданно ребят что-то столкнуло туда, и все трое провалились на дно колодца, не успев и крикнуть. Неподалеку за всем этим наблюдала младшая сестра одного из двух пришедших на помощь друзей, которая мгновенно сообразила бежать в хутор рассказать о случившемся родителям. Взрослые, прибежав на место, звали ребят, надеясь, что хоть кто-то отзовется, и распутывали длинную веревку, подготавливая одного из отцов ребят, спуститься в этот каменный колодец. Вдобавок ветер стал усиливаться и нагонять следом за облаками тучи, люди стали торопится, в противном случае дождь затруднит работу, будет скользко, и он может потушить керосиновую лампу, которую начали погружать на веревке параллельно с мужчиной.

–Давай, давай, пониже!– раздавалось каменным эхом с глубины.

– Видишь кого??– кричали сверху.

–Юлька, точно это место?– спросил один из мужчин у девочки. Рядом собирались женщины, начался галдёж, слезы, появился страх.

–Есть!! Есть!! Одного вижу!! Опускай еще,– наконец-то закричал из колодца отец.

–Так тихонько, тихонько мужики!– раздалось в толпе.

–Что-то глубокий он, какой то? – вторили другие.

–Да там темень, камни, куда его там. Быстро-то не спустишь, поди! – ответил еще один.

–Давай!! Давай!!– раздался дикий мужской крик с глубины колодца. Мужчины как один, начали перехватывать веревку и тянуть с большой силой. Мужчина, в темноте разглядел только одного мальчишку, лежавшего на камнях, и как только он его взял на руки, стали слышаться звуки льющейся воды по камням. Он не знал, своего ли сына он спас или товарищеского, просто торопился. Где-то на середине подъема, керосиновая лампа неожиданно взорвалась, её осколки разлетелись в разные стороны, поранив мужчину, его рубаха загорелась на рукаве и частично загорелась веревка, но вот уже кто-то сверху схватил его за руку…

Глава 2

Октябрь 1947 года.

Утренний туман еще сползал с крыш бараков и двухэтажных домов, а солнце не могло пробить свинцовые тучи, затянувшие небо юного города на окраине уральских гор вблизи Казахских степей, где полным ходом шло строительство металлургического завода, где каждый горожанин был занят своим делом. Знали своё дело и военнопленные, трудившиеся в этом городе, ведь воскресный день не был поводом для выходного дня. В это хмурое утро, пережевывая ржавую грязь колесами, грузовик «полуторка» въехал на окраину города Новотроицка. Минуя несколько первых домовых кварталов и множество бараков, похожих друг на друга, он остановился возле двухэтажного дома по улице Пушкина, на пересечении улиц Клубная и Садовая. С кузова слезли двое очень юных молодых людей, одетые как геологи или альпинисты, и помогли спуститься с грузовика девушке в таком же образе как они.

–Ну что, Антонина, позволь проводить все-таки? Мы и так все перепугались за тебя,– сказал крепкий юноша, здоровяк, с доброй улыбкой.

–Да ну что ты, Витя, не нужно, правда,– смущаясь ответила курносая девушка, кудрявая с карими глазами, всеми силами пытаясь не показывать боль, которую она испытывала.

–Ну, смотри! Тогда до завтра, если надо, скажи, пригласим врача.

–Все нормально, все пройдет,– с улыбкой ответила девушка.

–Завтра тебя навестим, если не придешь,– улыбнулся второй парень, пытаясь скрыт собственное волнение и тревогу.

–Увидимся, пока ребята!!– махнула рукой девушка на прощание.

–Тоня поправляйся!!!– почти хором крикнули все остальные, с кузова грузовика.

С трудом поднявшись на второй этаж по подъезду, девушка не выдержала и сбросила рюкзак у порога, а только потом попыталась открыть дверь, но её опередила мама.

–Тонька, ты вернулась!– воскликнула с порога женщина, обнимая дочь и заметив её выражение лица, спросила:

– Что с тобой!? Что случилось?

–Ой, мам,– входя в квартиру, затаскивая за собой рюкзак, ответила девушка,– Пройдет! Наверное.

–Как это, наверное!? Что за «наверное»? Что произошло??!!

–Да уже вот тут, неподалеку от города, нашла какой-то, да больше колодец что ли, заброшенный, чем пещеру . Ну и вот, поскользнулась.– раскаянно развела руками дочь.

–Как поскользнулась!? Туда прям?

–Ну да, камни-то мокрые, и вот.

–Ты упала вниз!?– вскрикнула мама,– Ты что!!? Так больше никаких твоих этих походов. Давай, помогу раздеться идём мыться и отдыхать.

–Давай!– улыбаясь сквозь боль, ответила девушка.

Мама помогла ей избавиться от верхней одежды, и пошла в ванную, подготовить воду, вернувшись к дочери, помогла довести её умываться.

– Так, ну-ка раздевайся, давай, и это все снимай с себя! Господи!! Тонька!!– ужаснулась мама,– Да это что!!? Это надо врачу показывать! Это же какой синяк!! А если бы ты сломала себе чего? А руки! – мама расплакалась, прижав ладони к лицу.– Ты вот скажи! Ну, вот для чего тебе все это!??

–Мам, ну все хватит, ну не начинай!

– Ну как не начинай!??– возмущенно воскликнула мама,– Вот отец приедет сейчас с работы, все расскажу, чтобы тебя отвадил от этого. Нечего тебе этим… удумали, геологи они, исследователи!

–Мама ну перестань! Ну прошу… фу…– выдохнула Тоня.

–Что, «ФУ»? тебе плохо?– мама приложила ладонь ко лбу дочери,– Да ты горишь! Ну-ка быстро, давай ополоснемся, ну и синичище, и давай будем лечиться!

Мама уложила дочь на сухую постель, а сама прошла на кухню, чтобы приготовить чай на травах. Девушка осталась одна в комнате, наконец, она могла лечь и не скрывать ту боль, что она терпела при друзьях. Чуть позже мама принесла ей кружку горячего ароматного напитка.

–Я уже позвонила отцу на работу.

–Ну-у, скоро начнется, нравоучения,– сквозь зубы проговорила девушка.

–Давай, не ворчи, отдыхай, пей чай! Папа сказал договориться с врачом, чтобы тебя осмотрели.

–Мам, да это просто ушиб!

Сдерживая слезы, от переживания за дочь, мама вышла из комнаты.

– свет погасить?– обернувшись, спросила она.

–Угу,– пробормотала девушка.

Женщина протянула руку и погасила свет, чуть прикрыв дверь комнаты. На часах было около полудня, а за окном была темень, свое делал туман, ни как не растаявший, от него было не столько темно, сколько пусто. Мама Антонины уселась на стул в кухне, облокотившись на подоконник, пытаясь рассмотреть, что творится на улице. Было слышно, как ходят большие маятниковые часы в коридоре. Дождь стучал по оконному отливу, отбивая такт, лужи наполнялись водой. Так прошел час, другой, в непонятном ожидании, когда приедет домой супруг, и как быстро поправится дочь? Где-то в глубине квартиры скрипнула половица, как будто кто-то тяжелый продавил ее. Женщина оглянулась, прислушалась.

–Тонь, это ты?– спросила она, насторожившись.

В ответ стояла тишина, и только механизм часов давал знать о себе. Снова половица скрипнула, но в этот раз звук показался протяжным, медленным, как если кто-то опирался на нее не торопясь. Женщина встала со стула, обняв себя руками и волнительно всматриваясь в коридор.

–Тонь? Федор!?– позвала мама, ожидая отзыв, пошла навстречу звуку. Подойдя к повороту коридора рядом со входной дверью, женщина услышала, что еще раз раздался скрип половицы, от чего она нахмурилась и решила, что её игнорирует дочь и пытается самостоятельно дойти до кухни, и в этот момент она заглянула за угол, но там не оказалось никого. Мама увидела, что в комнате дочери горит свет, и, удивленно приподняв бровь, подумала, что там ходит Антонина. Мама подошла ближе и через дверной проем воочию убедилась, что свет в комнате горит, но дочь лежала на кровати. Сделав еще один шаг, свет в комнате погас и в ту же секунду дверь в спальне захлопнулась. Женщина вздрогнула, затаив дыхание. Уже за ее спиной, снова раздался звук скрипящей половицы. Обернувшись, она поняла, что звук доносился из её спальни. Она осторожно вошла в свою комнату, взглядом осмотрев по всем углам. Повернувшись на настенное зеркало, женщина увидела в нем силуэт обнаженной дочери: сутулая, кривая, с дряблой кожей, а все ее кости переломаны и не хватает пальцев на всех конечностях. Женщина резко обернулась, не увидела никого, и в этот момент в дверь постучали так, что она вздрогнула, от неожиданности зажав ладонью рот, дабы не разбудить дочку. Успокоившись, она выдохнула и собралась подойти к двери, но в дверь постучали еще сильнее и настойчивее. Затем снова раздалась серия ударов, затем будто кто-то в разных комнатах постучал по окнам. И снова постучали в дверь. Так же быстро в квартире стало снова тихо, послышался звук ключей в замке. Женщину окутал звериный страх, зрачки увеличились. Дверь открылась, на порог прошел мужчина, протянул руку вдоль стены и включил свет.

–Милая моя, я дома!– раздался голос знакомый и родной, отчего стало легко.

–Фух! – выдохнула мама,– Я не ожидала. Уже так много времени?

–Я ушел пораньше. Ты напугана!? Что случилось?

–Да все нормально,– отмахнулась супруга.

–Точно?

–Абсолютно. Что там за шум?

–Там непогода разбушевалась. Так, а Тонька как? Что-то серьезное? Я позвонил доктору, может вечером, но, скорее всего, утром зайдет. Как она? – отец бросил взгляд в комнату дочери.

–Да вон она лежит, не встает. Я и не знаю, как быть. Синяки ужасные на теле, как бы ни перелом, а она еще ходит по подъездам сама. Я переволновалась, уже ерунда всякая в голову лезет.

–Дорогая моя, ну не тараторь, прошу тебя,– сказал тяжелым печальным голосом отец, большой и грузный мужчина средних лет, и прошел в комнату дочери. Мужчина зажег настольную лампу в комнате, от неё свет был мягкий и уютный. Девочка лежала на боку, в полудреме, по виду боль не давала ей покоя. Отец подошел ближе, присев на ее кровать, спросил, гладя по волосам.

–Эй, чернобровка моя, ты чего тут во тьме?

–Устала. Было хорошо все, а сейчас устала. Будешь ругать?

–Да ну что ты. Мама позвонила, сказала, ты сплошной синяк, и двигаться не можешь, а я весь день себя поторапливал, вот и приехал пораньше.

–Все неправда,– подмигнула дочь,– Я не сплошной синяк, а только кусок.

–Ну-ну. Ладно, отдыхай, поспи,– улыбнулся отец,– Завтра доктор будет, разберемся.

Родители вышли из комнаты и прошли на кухню. Мама не унималась, и продолжала хныкать.

–Мне все это не нравится. Кто придумал эти походы? Им пятнадцать лет, им учиться надо, им к жизни готовиться надо! А теперь что? Что теперь? Врач с Орска? Её надо в Москву, слышишь, в Москву, мне не нравится этот город!!!

–Татьяна, прекрати, я тебя умоляю. Всякое бывает. Но сейчас она дома, сама пришла, значит уже поводов для беспокойства меньше. Я попросил товарища Бессонова прислать к нам этого немецкого врача, если что отвезем в Орск, хочешь в Москву, но если нужно будет.

–Федор, я волнуюсь, я места себе не нахожу. Давай уедем, а!?

–Тань, а мне что делать, у меня там в добавок и стройка и запуск цехов, и все жмут, мне вообще что ли… но держусь… держусь и ты держись, нам как по другому. Такая работа! И Москва твоя не сразу строилась, а тут город молодой.

–Ты как всегда на высоте спокойствия, неужели тебе все безразлично. Ты как бездушный тиран!!! Разве так можно, ты хоть понимаешь!??

–Так, хватит!!!– повысил голос глава семьи,– Я, в конце концов, тоже человек, и мне не приятен этот разговор. Есть и обстоятельства. Я же не всемогущий, есть и повыше должности.

Женщина села за стол и, спрятав лицо руками, расплакалась. Отец семейства постоял с минуту, опершись рукой на стол, затем вышел из кухни и отправился в свою комнату переодеваться. Все остальное время они провели в тишине, не разговаривая, изредка заходя в комнату к дочери проверить ее состояние. За окном усиливался ветер, дождь бил по окнам тяжелыми каплями, листву обрывало с молодых деревьев, а провода на столбах должны были уже оборваться, если не заплестись между собой. К ночи непогода утихла, становилось холодно. Все легли спать раньше обычного, но ближе к полуночи мама, Татьяна Евгеньевна, резко открыла глаза, оглядываясь по сторонам, почуяв странный запах в доме, муж, Федор Филиппович, лежал рядом, укрывшись одеялом с головой. Встав с кровати и всматриваясь в открытый дверной проем, женщина ногами нащупала тапочки, ощущая волнение, вышла из своей комнаты проверить, как себя чувствует дочь. В комнате у Тони светила настольная лампа, но девочки на месте не оказалось. Ощупав кровать, женщина не поняла, как это могло случиться. За ее спиной раздался глухой стук, откуда-то из коридора. Мама замерла, сжав кулаки, пытаясь перебороть свой страх, она выпрямилась, вышла в коридор. В коридоре, у входной двери ей показалось, что кто-то стоял, не шевелясь, и, чем дольше женщина всматривалась туда, тем страшней ей становилось. Вот снова раздался стук и она закричала на всю квартиру:

–Федор! Федор!!!

На крик супруги проснулся отец семейства и выбежал из комнаты, включив свет. Родители увидели, как в коридоре, уткнувшись лицом к входной двери, стояла их дочь в сорочке и стучалась лбом об дверь. Отец подошел поближе и аккуратно взял ее за руку, от этого девочка замерла, но не обернулась на отца. Глаза ее были закрыты.

–Спит что ли?– шепнул в сторону супруги мужчина.

–Господи, что за дела-то такие?– проговорила женщина, вытирая слезы. Руки ее дрожали. Девочка продолжала стоять. Отец принес из ванной мокрое полотенце и бросил ей под ноги. Но пробуждения не произошло, тогда он тихонько прикоснулся рукой к ее щеке. Девочка упала в обморок, а в квартире запахло неприятным запахом, отчего мама прикрыла ладонью нос. Отец взял дочь на руки, отнес ее в спальню. Как только он положил ее, девочка открыла глаза и пыталась глубоко вздохнуть, от чего родители вздрогнули, но девочка схватила крепко двумя руками отца, медленно подняв голову в его сторону, ничего не сказав.

–Тонька, Тоня, ты чего?– напугавшись, спросил отец.

–Господи, Федор, да что же происходит?– в очередной раз не сдерживая слез, прошептала женщина.

Девочка закрыла глаза и продолжила спать. Отец, не понимая, что происходит, встал и вышел от дочери к супруге.

–Я, пожалуй, выпью чего-нибудь, – устало и одновременно тревожно сказал отец, протирая лицо руками,

– я впервые в жизни вижу такое, но, так, ладно, надо держать себя в руках и собраться.

–Федь, я с ума так сойду, может, в Москву ее увезем?

–Успокойся ты, завтра для начала посоветуемся, какой нам нужен врач, и всё. А пока пошли спать,– произнес отец.

–Я не могу так, Федь,– жалобно сказала женщина.

–Ложись спать, Тоня тоже спит, – сердито сказал Федор Филиппович,– пойдем ложиться.

В доме погасили свет и все легли спать. Отец уснул быстро, а женщина долго не могла, ее мучала тревога и бессонница. В конце концов она прошла на кухню, убедив себя выпить успокоительное, иначе она не могла, переносить стресс давалось очень тяжело. Вернувшись в комнату, она легла в постель. Несмотря на выпитое успокоительное, мама долго пребывала в тяжелом состоянии, разглядывая потолок и считая, сколько раз, молодое дерево, качаясь от ветра, стукнет в окно. Через несколько минут все звуки стали затихать.

– Погода успокаивается,– подумала мама. Звуки стихли; не было слышно ни моросящего дождя, ни веток, бьющих по оконным отливам, ни звука часов, ни сопения отца.

Глава 3

В три часа ночи, в районе поселка Максай, который был частью городка, жильцы были разбужены раздирающим женским криком, просящим о помощи. Кто-то самоотверженно бросился на помощь, но не мог попасть в дом, кто-то побежал в город за помощью, что бы позвать милицию. Через несколько минут на место прибыли два дежуривших постовых милиционера, которые вошли в дом, где случилась беда, но было уже поздно. Через двадцать минут к дому подъехал военный автомобиль, газ 67б, с брезентовой крышей. Из автомобиля вышли двое, в милицейской форме, поверх которой были накинуты армейские плащ палатки. Сидевший за рулем находился в звании старшина, а второй лейтенант. Войдя в дом, оба на время оцепенели, молодой старшина даже слегка поморщился и отвернул взгляд на находившихся в доме, а лейтенант прошел вперед, туда, где лежал совсем юный молодой человек с искалеченным и бездыханным телом, в полутора метрах от него на полу сидела зареванная женщина, его мама. Она не могла ни говорить, ни вздохнуть, кончики ее пальцев были изодраны и в крови, рядом с ней сидела заплаканная соседка, одетая в телогрейку. Лейтенант обернулся ко всем находящимся и приказал старшине:

– Всех вывести в сени, чтобы здесь не натоптали, ни кого по домам не отпускать и вызови санитаров.

–Можно я ее к себе заберу, прошу вас?– Раздался голос с пола, это была та самая женщина в телогрейке, обнимающая хозяйку дома,– Лучше всех ко мне, подальше от сюда.

–Всем оставаться на местах. Что здесь произошло!?– скомандовал старшина. На его молодой дрожащий командный голос ответил голос лейтенанта, уверенным и грозным тембром:

–Да, можно, но только с одним из наших,– лейтенант кивнул одному из постовых, чтобы тот помог им. Старшина, почувствовав свою слабость перед старшим, промолчал, стиснув зубы.

Все покинули помещение, и лейтенант принялся осматривать место трагедии. Ни следов борьбы, ни взлома, он не обнаружил и тогда принялся осматривать спальное место и только потом вновь оказался рядом с телом юноши. Присев на корточки, он изучающе осмотрел лицо погибшего, напуганное и искаженное ужасом, а нижняя челюсть была странным образом оттянута вниз, его руки и ноги во всех суставах были буквально вывернуты в обратную сторону, и прогнувшийся позвоночник выглядел не менее странно. Рядом с телом не было следов крови. К дому тем временем подъехал санитарный грузовик с красным крестом на борту, два санитара сняли носилки, а с пассажирского кресла вышла врач-терапевт, пока единственный на весь город специалист. Она вошла в дом первая и столкнулась с осматривающим тело милиционером.

–Нам еще рано? Или вы уже все?– поинтересовалась врач.

–А вы санитар? – не оборачиваясь, спросил лейтенант.

–Не совсем,– ответила врач,– Колесова Ирина Андреевна, я терапевт.

–Кто-то простыл?– также резко и сурово переспросил лейтенант.

–Других специалистов для вас пока не хватает, как то работаем. Вы же тоже не сыщик?

–Ну как сказать,– офицер встал в полный рост – лейтенант Вершинин, заместитель начальника милиции города.

–А я уже вам представилась. Давайте по делу?

–Дела не очень, вот, перед нами молодой парень, тело, по всей видимости, переломано, мне бы понять, кто такое способен сделать и как положено, время смерти.

–Ну что же, как-нибудь постараемся. А вы куда?

–Я работу делать свою,– лейтенант вышел из дома и направился к старшему патруля, который первый оказался здесь.

–Ну, давай, по порядку,– глядя на сержанта сказал лейтенант.

–Так точно! Примерно полчаса назад, мы с Титовым.

–Поконкретнее!– перебил лейтенант.

–Так точно! С ефрейтором Титовым.

–Да брось ты уже, а!– вспылил лейтенант,– Конкретно, говорю тебе!

– Да, мы сюда прибыли полчаса назад, вошли в дом, а в доме вот эти все, персонажи, на полу пацан, мать трясет, он там, где и был, когда вошли.

–Так! В дом вошли до вас или при вас?

–А вонь была, жуть. При нас, товарищ лейтенант, мы подбежали, они дверь доламывали.

–Вонь!?– нахмурившись, переспросил лейтенант.

–Ага! – Усмехнулся постовой сержант,– Как будто мешок спичек зажгли разом, вот такой, едкий!

Лейтенант задумался, вцепившись взглядом в дверной косяк, а потом, подобно хищнику перенес взгляд прямо на сержанта.

– Так что потом!?

–Ну-у, – поправил фуражку сержант, и “включил” серьезный вид,– Титова стошнило, и еще двоих. Начали искать, кто ворвался в дом, а мать мычит, говорят, будто он в воздухе висел, а потом вот так вот и упал.

–Чего???– злобно нахмурил брови лейтенант,– Мне еще раз переспросить?

–Всё сказал как есть, Алексей Митрофанович! Чесн слово!– выпрямился сержант.

–Ты же сказал в дом при вас вошли!?

–Ну, мы подбегали, я видел, как они выбивали уже ногами дверь, и мы вошли, а они как вкопанные стоят, и вот про пацана, это уже они доложили.

–В дом ни кого не впускать, не выпускать, и санитаров пока тоже. Пусть доктор осматривает тело. Я пойду, попробую с мамашей поговорить. Если что, искать не надо, я вернусь. Лейтенант вышел из дома и отправился к соседке, которая взяла к себе для успокоения маму погибшего мальчишки. На входе в сенях, он столкнулся с ефрейтором Титовым.

–Здравия..! – попытался поприветствовать лейтенанта постовой, но Вершинин перебил его:

– Тихо! Так! Рассказывай.

–Что рассказывать?– не понимающим взглядом посмотрел постовой.

–Анекдот! Рассказывай, что видел тут, что делали? Как все было? Быстро, кратко, емко!

–Ээ, так, мы патрули…

–Да перестань! Сюда пришли и!?

–Мы прибежали! Нам сказали, позвали точнее, молодые парни, мол, убивают, караул! Прибежали, возле дома толпа зевак, а в доме парень на полу, странный, кривой весь, люди стоят, мать воет, а еще это, ну завоняло сильно чем-то и я это..

–Это пропусти, нежные вы наши. Не нюхали что ли никогда ни чего? Что потом?

–Ну, мы приказали оставаться всем…

–Так! Конкретнее, говорю тебе!

–Ну вот и всё. А, еще шептаться стали все, вот самое интересное!

–Шептаться??– с прищуренным взглядом спросил лейтенант.

–И те, что в доме, и тут, пока сопровождал, шепчутся, говорят, собаки страшно выли.

–А что им надо, кудахтать?

–Говорят, так не воют. Говорят, так на покойника воют или на нечисть какую-нибудь, – развел руками ефрейтор,– Да, согласен, глупо, конечно, но и… – взглянув на суровое хмурое лицо лейтенанта, Титов замолчал.

–Ну что замолчал, кончился ход мыслей?– спросил лейтенант.

–Нет! Никак нет, товарищ лейтенант. Просто… к чему лишние свои доводы,– все тише и тише отвечал Титов.

–Хорошо, это ты верно. Продолжай работать.

С этими словами, суровый лейтенант оставил постового. Вершинин вообще не любил лишние разговоры, он всегда говорил четко, внятно и только по делу, этого требовала не только должность, к его тридцати трем годам, таким была его сущность и его внешность. При своих ста восьмидесяти трех сантиметрах роста, он был не худой, но жилистый и широкоплечий и внешне больше походил на актера: правильные черты лица, высокий лоб с зачесанными назад черными волосами и коротко стриженными висками и затылком, складка между бровями, выдавала упрямого человека, который много времени проводит в раздумьях, даже не в служебное время; выраженные скулы, заостренный на кончике нос с горбинкой, поджатые губы, которые замерли в капризной усмешке. Легко подумать, эдакий “беспечный красавец”, пока не взглянешь в его голубые холодные глаза, которые запоминают и изучают каждого, и тогда уже становится понятно, что это опасный хищник, целеустремленный, мужественный офицер, видавший многое на своем пути. Через сени он оказался на кухне, переходящей в главную комнату, тут находились соседи и мама погибшего юноши, здесь и фельдшер пыталась наладить контакт с пострадавшей, но она сидела, как немая, её обнимала хозяйка дома.

–Что, так и не говорит?– спросил лейтенант, посмотрев на фельдшера и окинув взглядом всех присутствующих.

–Не говорит, – утомленно ответила фельдшер,– предлагала нашатырь, но нет.

–Водки ей налейте, товарищ фельдшер. Так и до зимы не разговорите. А кто первый прибежал на шум?– обратился лейтенант ко всем сразу.

–Я прибежала первая, товарищ милиционер,– ответила соседка,– Ведь люди помогать должны..

–Вы давно знакомы? Вас как зовут?

–Да уже как год наверное. Я? Меня? Большакова Вера Алексеевна, я с дочкой тут живу и мамой.

–Что вы видели? Что слышали?– вцепился взглядом лейтенант.

– Услышала крики, ужасно страшно стало, а еще же в округе собаки как взвыли, а потом…

–Вы одна прибежали?– перебил лейтенант.

–Нет, вот и Петр Ильич прибежал и Иван Михалыч. Они-то и дверь начали ломать.

–Вы вошли все вместе?? – окинул мужчин взглядом лейтенант

–Да! Да…ДА! Да!– наперебой, одновременно, как в школе, ответили соседи.

–И что вы увидели?

–Нина Сергеевна на полу была,– начала Вера Алексеевна,– Было видно, что встать не может… И еще царапала пальцами пол. Жутко было.

–Продолжайте,– приподнял удивленно брови лейтенант.

–Значит вот позади ней, видим силуэт, всмотрелись,– остановилась рассказчица, и заплакала.

–Да парень как в воздухе, как эти акробаты,– вставил мужчина средних лет, один из свидетелей,– И прям рухнул на пол.

–А пока дверь вот взломали, уже и милиционеры подоспели,– добавил второй.

–Я про милиционеров не спрашивал,– отрезал Лейтенант,– С парнем что было?

–Да он над полом вот так висел, через спину перегнутый, как мы вошли, дак он упал и дух-то испустил,– договорил первый мужчина в годах.

–И никого не было, никаких нападавших? А как вы поняли, что дух испустил?

–Да, честное слово! Честное слово, гражданин начальник!– отвечали все четверо дрожащим голосом.

–Может в темноте не разглядели?– спросил у всех, лейтенант, и взглянув на маму погибшего юноши, добавил,– А!? Нина Сергеевна! Кто-то был еще в доме? Или вы тоже не заметили?

–Я услышала шорохи,– с трудом, полушепотом, заговорила женщина,– Потом он начал хрипеть…Я пошла, проверить… А он руки вот так… Наизнанку…И хрипит, а я не могу подойти.

–Не могли?! Это как? Вы испугались, не могли?! Или вам угрожал кто-то??

–Нет, я просто не могла, ноги не шли, меня, что то не пускало. Я упала и просто кричала …И не могла…Я не могла помочь моему сыночку…Я…Я от злости….Я не могла..,– Нина Сергеевна подняла руки перед лейтенантом , чтобы он увидел, как она содрала ногти и кожу до крови,

– Я пыталась к нему…

Женщина замолчала. Руки ее затряслись, сил плакать больше не было, она просто сидела и смотрела, куда-то в сторону, соседка, Вера Алексеевна, держала её за руку, и тоже не могла сдерживать слез. Мужчины просто потупили взгляд, не зная, как быть в такой момент.

–Запахло,– прошептала Нина Сергеевна.

–Что?– переспросил лейтенант.

–Запахло. – чуть дыша, говорила женщина,– Перед шорохом , запахло, и всё сильнее и сильнее пахло.

–Чем запахло?

–Мы когда вошли, пахло какой-то гнилью, чем-то ядовитым,– добавила Вера Алексеевна.

–Парня как звали?

–Витя,– ответила Вера Алексеевна,– Витя Нагорных, ему пятнадцать было.

В доме повисла тишина. Соседи пытались сдержать слезы, просто не понимая, что происходит, а лейтенант разглядывал каждого, немую сцену нарушил второй милиционер, приехавший с лейтенантом, войдя в дом.

–Алексей Митрофанович! Там врач вас просит.

–Иду, – ответил лейтенант и, надев фуражку, обратился к Нине Сергеевне,– Соболезную и благодарю за содействие.

Мужчины кивнули в след уходящему офицеру и пришедшему за ним старшине. На улице лейтенант вынул и кармана пачку папирос “Казбек”, закурил и сделал глубокую затяжку, тяжело выдохнув густые клубы дыма. Старшина стоял уже возле дома, где произошла трагедия, а лейтенант не торопясь разглядывал участок, оглядел дом со стороны, заборы вокруг участка были всего высотой полметра, их лейтенант тоже осмотрел. Выбросив окурок, он вошел в дом.