Читать книгу: «Стихи-Я Пушкина. Эссе», страница 5

руки-ноги на стол – Я Дубровский

Яков Кротов – Пушкин 200 лет – РС

К 200-летию Пушкина

22.05.19 – Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад. С Христианской точки зрения. Развивать Пушкина и развивать Церковь – Яков Кротов

Передача за 2019.05.21

Половина церкви считала Пушкина святым – половина:

– Наоборот.

Пушкин – Одиссей, – Яков Кротов

Оказывается, сейчас уже нет указания развивать Пушкина – только:

– Церковь.

Михаил Ардов:

– В конце жизни у Пушкина был поворот к семейной жизни.

Едва заставили умереть христианином.

Православие привезено из-за моря, – Яков Кротов.

Пушкин баловался, так как был человеком своего времени. Так сказать:

– До 17-го года. – Это говорил поэт Наум Коржавин, – как грится:

– Да – так то есть!

Пушкин отрекся от Гавриилиады, – Александр Мень, далее:

– Каждое слово Евангелия изучено, проверено, и т.п., – это ошибка, т.к.:

– Изучено – значит понято, а понято – значит стало ясно, что слова Евангелия не застывшая лава прошлого, а именно то, что может быть оживлено человеком.

Что-то много ошибок у Александра Меня, – то говорил, что Евангелист ошибся, что и мир не вместит книг, написанных об Иисусе Христе, еще что-то, – и всё это ошибки:

– Принципиальные! – противоречащие устройству мира по Евангелию.

Похоже об этой разнице:

– Устройству мира после 17-го года и по Евангелию – А. Мень – не соответствовал.

Но, видимо, говорил какую-то другую правильную конкретику, касающуюся напрямую церковных дел сиюминутного дня.

Наум Коржавин:

– Поэт ходит на грани греха, – ха-ха-ха.

Поэт – это тот, кто живет просто так, просто по-простому, – но он связан с богом, – вопрос:

– Зачем сюда приходили немцы, если и без них – и так – всё ясно?

Наум Коржавин:

– Поэт мозет поиграть с сёртом, но бога не забывает, – оказывается, шепелявит.

Так сказать, Филарет прав только по грамматике.

Выдает трафарет, но может быть, решаемый:

– Погрешить можно, так как нельзя иначе, но нельзя грешить сознательно, забив окончательно на мораль.

Не Сенека.

Яков Кротов:

– Поэт – показал себя намного выше митрополита Филарета.

Ответ Пушкина:

– Неужели жизнь напрасна? – точнее:

 
Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт.
 

Яков Кротов:

– Митрополит отвечает не по-христиански, а по ветхозаветному!

Первый человек нашелся, который за искомое время отличил принципиально Новый Завет от Ветхого.

И – как P.S. – принципиальную разницу можно заметить в замене цензором в этом четверостишии слова:

– Согрета, – душа согрета, – было заменено на:

– Палима, – что является не просто смягчением – так сказать – своеволия человека, а принципиальной ошибкой перевода События:

– Твоим огнем душа согрета, – на:

– Душа палима, – так как цензор фотографирует событие буквально, не замечая, что было совершено дополнительное действие – это:

– Фотографирование, – переворачивающие событие с ног на голову, – о чем пел свои победные песни Король Лир у Шекспира. – Или по-другому:

– За подлинник принимается первоисточник, как заведомая правда, – а не:

– ПЕРЕВОД, – вот это самое P.S., – который поставил во главу угла Екклесиаст, – как:

– Второй заход в Ту же самую реку. – Как и написал Пушкин, когда творил это стихотворение, а не записывал буквальный ужас, – который:

– Видел и я.

Разница в том, что в слове Палима – в отличии от слова Согрета:

– Не учитывается – как говорится одна простая вещь:

– Существование Человека, – который может этот перевод сделать.

– За что мне это?

– У Пушкина есть ответ на это, – Яков Кротов.

 
– В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.
 

 
Я стал доступен утешенью;
 

 
За что на бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!
 

Да, в этих трех строчках ясно обозначена Связь человека с Богом:

– Я – как бог – могу-у, – что значит, Человек находится внутри Бога.

Яков Кротов:

– Руки священника не могут быть обагрены кровью, – даже случайно.

Ольга Седакова:

– Истина для Пушкина низкая, а обман – возвышает.

Но!

Возвышение обмана – это не возвышение обмана, – а:

– По Новому Завету, у каждого утверждения существует посылка, – что значит, видимый на первый взгляд – по ветхому завету – обман, будет правдой при существовании Посылки, что значит:

– На Фоне Бога.

По Данте истина возвышает, но именно тем, что человек из маленького одиночки становится великим, всемогущим на:

– Сцене, – которой является Бог.

И Данте, и Пушкин имеют в виду одно и то же.

Повторяет слова КАК БЫ, КАК БЫ, – как:

– Молитву, – но, если только соцреализма.

Пушкин – говорит – никогда не скажет, как Данте, – но!

– Именно ТАКЖЕ и сказал, только с другой стороны начал:

– Один под обманом имеет в виду истину на Фоне Бога – другой истину на Фоне Бога называет доступной человеку именно потому, что Человек в ней:

– Участник! – ибо:

– Он один, но вышел на Подмостки, – как Земля на Ките.

Ольга Седакова говорит, не заглядывая в дом, как это сделал Иисус Христос:

– Вошел, когда все двери были заперты, – что значит:

– Артист – человек и сцена – Бог – находятся – очевидно – в разных измерениях.

И до такой степени, что при советской власти никто не догадывается даже, что они связаны и:

– И Содержанием, – ибо оно от этой связи меняется, как смерть Ромео и Джульетты превращается в Жизнь.

Вот такая на вид смиренная разлюли-малина Ольги Седаковой значит только одно:

– Прямое декларирование советской власти под видом ее противоположности.

Не зря применяет для объяснения своих мыслей госстандарт:

– ТО ЕСТЬ, – что принципиально ошибочно по устройству мира по Новому Завету.

Так как объяснение будущего идет из прошлого, а по Новому Завету наоборот, как и сказал Иисус Христос:

– Я был раньше.

Ибо Ветхий завет при Новом Завете – стал его:

– Рассказом.

Яков Кротов сейчас ошибается:

– Поэт может воспроизвести всё. – Но в том-то и дело, что Пушкин не воспроизводит ни Коран, ни что-либо еще – он пишет только – как Иисус Христос:

– ПОДЛИННИК.

Вот Яков Кротов сейчас:

– Личность Пушкина для на КАК БЫ закрыта, – это хау ду ю ду – и есть:

– Ветхий Завет.

Никаких Как Бы быть не может – ибо создается Новый Мир, – как Подлинник, ему не нужна похожесть на натуру, которая стала его – нового мира – составной частью. И именно поэтому идет противостояние Новому Завету, что:

– Прошлого рабства уже не вернуть. – Вот этих слов:

– Да, То Есть, Как Бы.

Приводится лекция Александра Меня 80-х годов, и, к сожалению, это сплошная липа. Ибо:

– Новый Завет – это не абстрактность, конкретно переустройство мира, состоящего уже из:

– Двух Частей.

Не в том – следовательно – дело главным образом, что человек переделан, а то, что он стал способен:

– Для вечного Контакта с Богом, – для чего – чтобы не забыть сию великую истину Король Лир Шекспира привязал себе на голову пучок травы:

– Там низ, – ибо мир перевернулся, как он переворачивается в фотоаппарате, – всё, как и было:

– Только теперь Бог и Человек – Вместе.

И удивляет уже далеко не в первый раз именно эту Посылку отметили в 17-м году, начав с отрицания этого Контакта: первый урок первого класса каждого года, каждой школы:

– У Земли уже – детки-котлетки – нет ее Кита.

Кто-то и не один – видимо – реципиент – знал точно, куда надо бить:

– Именно в эту связь Человека с Богом, в Новый Завет, где про человека, про людей уже сказано вы теперь:

– Боги, – а про Бога, что:

– Он есть.

– Это только неграмотные древние люди придумали, – выдали такую прохиндиаду, что можно подумать, кто-то здесь был:

– Далеко не глупее паровоза, – что вот даже сейчас Яков Кротов ненароком, а просто наугад:

– Делает фундаментальную ошибку, выводя Новый Завет из Ветхого, – наоборот!

Ветхих Завет стал частью Нового. Вся живопись, Микеланджело, Рафаэль, Леонардо да Винчи, Ван Гог, Рембрандт – писали только об и только буквально так:

– По Новому Завету.

Ольга Седакова опять начинает со своей прохиндиады:

– Вроде Того, – под видом:

– Да, я понимаю правильное устройство мира по Новому Завету, но не смею делать и говорить так сама, – как:

– Боги, – ведет – думает – себя скромно, – но!

В том-то и дело, что наоборот-т. Вместо того, чтобы – как все – войти в картину, например, Леонардо да Винчи Тайная Вечеря – выдает нам взгляд на эту картину со стороны, – что и значит:

– Ставит себя выше бога-а! – А это чистой воды 17-й год.

Под видом, что их бин просто-напросто не смею верить в бога. Это ошибка, и – думаю – что сознательная.

Вот сейчас Яков Кротов развел разлюли-малину, что плохо убить и плохо желать смерти себе, что значит то же самое:

– Убить человека, как себя. – Но!

Все – почти – Апостолы так сделали, а Апостол Павел, быв уже мертвым – или почти – пока точно не знаю:

– Встал и пошел опять в город – после того как его забросали камнями.

Пошел со словами:

– Хочу умереть за Господа!

Зачем? – вопрос, проповедуй Веру дальше!

Но в том-то и дело, что и все проповеди Апостолов, взявшихся идти по городам и весям с проповедью Нового Завета заключались в показательном примере самих себя, – как:

– Гонимых и избиваемых. – Рассказывая Этим, что Истина не снаружи, а внутри Человека.

Зачем евреям было придумано собирать Манну Небесную каждый день? Чтобы изменилось их сознание:

– Не снаружи, а внутри себя надо искать еду.

Сложность, конечно, приличная для реального выполнения, ибо она в самом этом Переходе на новую пищу.

Когда применяются слова примерности Как Бы, То Есть, Да, – то вывод будущего идет из прошлого, которое не может быть передано точно, поэтому и говорится примерно. Но потому Екклесиаст и сказал, что всё уже:

– Было, было, было, – что идет – следовательно – повтор и вывод – значит – делать надо из Будущего, а не из Прошлого.

Что Ветхий Завет, как царь Агриппа должен взойти на СЦЕНУ Нового Завета, – а не:

– Наоборот.

Логика Коржавина в этой передаче Якова Кротова, как ответ на вопрос:

– Почему?

– И знаете, почему? Потому что дважды два – это четыре, так как два надо умножить именно на два.

Не дослушал немного.

23.05.19 – продолжение

Начато с Михаила Ардова и его языка:

– Было КАК БЫ два языка.

Русский матерный и не он же книжный, – Я.

М. Ардов:

– Модернизм – это крушение Арабских Эмиратов, – про крушение чего-то точно было – про Арабские Эмираты – естественно, так как было такое кино. Михаил Ардов его сиськи-миськи продолжает.

Яков Кротов в комментарии к Михаилу Ардову:

– ТЕБЯ изнасиловали, – имея в виду, впрочем, Вольтера. Не зря, значит, с ним очень хотела познакомиться любительница Этого Дела – Фике.

Ибо:

– Чего только ни писал и тем более ни говорил Вольтер, – а он был философ, которые всегда покупают пальто с подкладкой:

– Посылкой, – что значит, из сказанного вполне может следовать и обратное.

Владимир Соловьев по Якову Кротову:

– Великий мыслитель, – ругал Пушкина за то, что он поднял пистолет. – Но!

Этого не может быть, так как не может быть никогда! Ибо в Новом Завете нельзя ругать ни за что, – не имея в виду Посылку. – Здесь:

– Не просматривается, – просто: ну, нельзя же так! – А:

– Яков Кротов забыл, зачем была Тайная Вечеря? – все, однако, договорились умереть.

Хотя и с непонятной многим Посылкой:

– Продолжить битву там, где находится ключ к сердцу мира, у Стены под Землей, отделяющей Бога и Человека друг от:

– Друга.

Поэтому: говорить банальности – дело не в пошлости, а именно в заведомой ошибке. Которую и совершают чаще, намного чаще, чем обычно думают.

Яков Кротов:

– Из-за каких-то Своих представлений о чести, Пушкин готов был пролить кровь другого человека. – Но!

– Почему своих, – что Я. Кротов может противопоставить представлениям о чести человека? – Ответ можно взять из Пушкина:

– Узоры надписи надгробной на непонятном языке.

Почему в Голливуде положительные герои убивают? Только в ответ. В ответ на то, что бандиты могут убить и детей, и всех остальных. Тем не менее считается:

– Нельзя, – надо обязательно Подставить Вторую Щеку. – Но, что это такое: подставить вторую щеку – не думаю, что и Яков Кротов понимает. Может быть, понимает, но и то только иногда, – как я, например, даже не только по четным или нечетным дням, – а:

– Редко, редко, редко.

Можно сказать, мне показали только то, что она – такая возможность – существует.

Вот Ольга Седакова сейчас повторяет опять про низкие для Пушкина истины и про высокие же:

– Истины, – для Данте, применяя при этом доказательство идеологии Соцреализма:

– ДА, – в конце своего же утверждения, – как, что?

Как то – получается – что это кем-то сказано, и она с этим согласна.

Но!

Нет контекста, именно Евангелия.

Нас Возвышающий Обман – это указание на то, что является единственным продуктом Литературы:

– ВЫМЫСЕЛ, – а не внешний вид, по которому Ольга Седакова судит.

Опять:

– Пушкин КАК БЫ идет, – принимая условия скептического века. – А:

– Это тоже самое, что назвать Песню Победы Екклесиаста в виде развевающегося на божественном ветру:

– Всё уже было, было, было, – скептицизмом.

Тогда как Это БЫЛО – значит:

– Всё остальное происходит на ФОНЕ этого Было. Что значит, по Шекспиру:

– На Сцене – в театре.

Поэтому, когда Сильвия ругает Протея, что он посмел объясняться ей в любви – это есть Песня Екклесиаста – только сознательно неверующими принимая за оскорбление ее и предательство своего друга Валентина в пьесе Вильяма Шекспира:

– Два Веронца.

Ибо на Сцене – как в фотоаппарате – изображение – в данном случае смысл сказанного – ПЕРЕВОРАЧИВАЕТСЯ с ног на голову и наоборот.

Ибо царь Агриппа потому не смог поверить в бога в На Пути в Дамаст – Апостола Павла, что не смог подняться на эту сцену, не смог связать Посылку, выданного Богом удостоверения, – на:

– Личность.

Следовательно, слова Протея о любви к Сильвии – не человек, а:

– Почти то же самое, что и Человек – ПИСЬМО к нему!

Ибо и сказано, что Протей принес письмо, или, пусть:

– С Протеем Сильвия ждала письма от Валентина, – то, да, Протей должен был отдать ей письмо, – но:

– Только Ветхом Завете! – которого уже нет вот только-только что, а был он – Ветхий Завет:

– Именно НЕ театром, не имел Сцены – этой решающей части Нового Завета:

– Второй Скрижали, подаренной Человеку Богом.

Именно до этого должен додуматься Зритель, что есть принципиальная разница между тем, что он сидит в Зрительном Зале, а артисты этого Сиэтэ куролесят на:

– Сцене.

Что такое СЦЕНА, – а это и есть искомое ПИСЬМО. Поэтому ожидание еще какого-то письма, кроме самого Протея – это уже:

– Тавтология.

Поэтому, и Сильвия, и Протей это понимают, как люди – специально для Якова Кротова:

– Именно ВЕРУЮЩИЕ в Новый Завет.

Протей для неверующих представляется нахалом и предателем своего сэра Валентина, а Сильвия праведной дурой. Но зрители поначалу этого не только не понимают, но и не должны понимать, чтобы увидеть потом главное – вот это самое открытие Екклесиаста:

– Вход в одну и ту же реку ДВАЖДЫ. – Увидеть не просто однородное пространство театра – мира – но его деление на две части – увидеть:

– Сцену, – которую увидел и царь Агриппа, но только, к сожалению, ужаснулся.

Поэтому у Шекспира в Двух Веронцах Сильвия поняла Протея, что он сам и есть письмо Валентина, его слова – это слова именно:

– Валентина, – а сама говорит не:

– Спасибо, спасибо, большое спасибо, – а как и должна по первоначальной посылке, что Протей говорит от себя, что любит ее:

– Ругаецца. – Что, как посмел ты, скотина соцреализма, посчитать, что у Земли и на-те вам:

– Есть огромный Кит, который ее держит!

Но ее ругань в душе Протея звучит именно:

– Песня Давида, – которую не поняла даже его жена, что:

– Нельзя так прыгать и сказать, даже славя Бога, и даже:

– Тем более.

Отсюда и главный вывод, который произнес Иисус Христос:

– Я был раньше, – что значит, Давид в Ветхом Завете спел как раз про Новый Завет, но еще пока стоящий, как царь Агриппа у Сцены, а скоро, скоро всё равно:

– Сдаст свой экзамен на инженера, так как на него давно уже и учится.

Но это так, для некоторого пояснения, а на самом деле, Новый Завет уже был, и только стал виден у горы Синай, как дарственная Моисею от крепостного права на людей.

В Ветхом Завете везде виден НОВЫЙ.

Зрители до сих пор идут и идут на Шекспира и Пушкина потому, что каждый раз из неверующих на их спектаклях, превращаются в:

– Верующих.

Вместе с царем Агриппой, как бывшим рабом, поднимаются на сцену, чтобы услышать слова Бога, которые услышал Моисей в битве с неверующими – не поверившими его кличу:

– Ко Господни? Ко мне!

– Вы – боги.

Поэтому высокий или низкий сравниваются не просто так, – а:

– В Сиэтэ, – которым стал мир – где есть не только ученическая тетрадь с Долбицей на ее обратной стороне, – но:

– Две Части.

Как – повторю в неизвестно уже какой раз – слова Иисуса Христа, обращенные к апостолам:

– Видели ли вы Отца Моего?

– Нет!

– Как же нет, ибо: видели Меня – видели и Отца Моего. – Из чего следует что Человек виден только на Фоне БОГА.

Как Земля на фоне Слона, который ее удерживает и удерживает от окончательного грехопадения.

Ольга Седакова:

– Искусство – природный дар человека.

Как говорится:

– Спасибо, хорошо. – Но в том-то и дело, что этого мало, ибо Искусство от:

– Бога.

Дар этот существует не сам по себе, как подарок, – а именно Контакт:

– Связь с Богом.

Пророк Пушкина – по Якову Кротову – написан в стиле Ветхого Завета, – но это именно и есть Новый Завет, который представил Шекспир в Ромео и Джульетте – доказав, что:

– Новый Завет всегда был! – и Ветхий только находится в нём, – как – вполне возможно – Иона в Ките.

Следовательно, Новый Завет не появился внезапно, а люди – в конце концов – просто вышли из дома – из Ветхого Завета – на улицу – как это произошло в Ромео и Джульетте – и увидели в его площадях и скверах:

– ЭТО – Новый Завет.

Почему и рассказал Ромео Джульетте – прежде, чем идти спасать ее – сказку:

– Я – правитель мира.

Оказавшуюся правдой.

Александр Мень сейчас – в 80-х – говорит, что человек должен измениться, – имеется в виду Пророк Пушкина, – но всё-таки:

– Рассечение груди человека – это рассечение мира на Сцену и Зрительный зал – и есть не что иное, как:

– Новый Завет.

Яков Кротов:

– Поэт может воспроизвести всё, – имея в виду Пушкина и его Подражание Корану.

Я повторю, что это Ветхий Завет, – имея в виду: Воспроизвести, – ибо Подлинник в Новом Завете – это:

– Создание.

И выдает дальше – можно сказать – ловя себя самого на слове – Яков Кротов, имеется в виду:

– Где личность Пушкина для нас КАК БЫ закрыта! – но в том-то и дело, что Пушкин пишет по Новому Завету, что который Бог сказал:

– Вот творю всё заново, – что и значит никаких Как Бы, никакой безличности, – ибо и нет того, о чем говорит Яков Кротов:

– Нет Повтора.

Новый Завет – это Личность, как раз.

Точно также можно сказать, что личность Пушкина для нас закрыта в стихах:

 
За что на бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать.
 

В этих стихах сказано именно про личность, что она может даровать свободу именно по причине связи с Богом. За что мне на Него роптать, если мы были:

– Вместе, – в этом даровании свободы.

Александр Мень:

– Пророк – это призыв к поэту! – но:

– С какой стати?! – ибо это описание – в том числе и:

– Физиологических изменений, происходящих в человеке, если к нему послан Ангел для его возможности объединения с Богом.

Следовательно, это не призыв, а факт. Ответ Бога на призыв человека:

– Мне страшно, Господи, в мире, который имеет конец, что и звезды падут с неба, и луна сделается красной, как кровь, что всё прейдет, лишь слова:

– Мои не прейдут.

Слово – подтверждается – Невидимое – стоит в фундаменте, как вечность, и в этой жизни. О чем Пушкин прямо написал в двух текстах:

– Воображаемый Разговор с Александром 1 и Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана.

Александр Мень говорит об очищении человека в стихотворении Пророк, но это слишком абстрактно. Происходит парадоксальная вещь, которая и так-то считается очевидной, – ибо:

– Что мы читаем? – воздух, невидимое, – а:

– Когда доходит до дела это Невидимое ставится на второе месте – на первое материя.

Так вот Пророку дается Ангелом, посланным от Бога возможность дать Человеку Веру, что действие Воображаемого Разговора с Александром 1 происходит на Сцене, как в реальном мире, а не наоборот:

– Реален мир, которым мы видим, и Пушкин – следовательно – никак не мог быть сам в роли Царя, – как это на самом деле написано в Воображаемом Разговоре с Александром 1:

– Когда б я был царь, – и:

– Им становится. – Пушкин в роли царя разговаривает с Царем в роли Пушкина – вот она:

– Реальная Картина Мира, – а не наоборот!

Поверить в это, как в реальность – хотя логически это и так видно – дает возможность Человеку Шестикрылый Серафим, на перепутье мне явившийся.

Все говорят – это выдумка только – реальностью быть никак не может, – имеется в виду, что Пушкин – это Царь, а царь – это Пушкин, – но!

Разговор идет не о том, как это вообще бывает или даже в частности, – а о:

– Художественном произведении, – отрицают.

Отрицают – имеется в виду, литературные редактора – что – собственно?

А то именно, что художественность – это не сказка про белого бычка, – а и есть искомая реальность Самого Мира! Ибо принцип художественности – это Связь Автора и Героя, как и Нового Завета – Связь – появляется вечная связь человека с:

– Богом, – поэтому и бьют по человеку, зная, куда на самом деле направлен этот удар, – по:

– Богу.

А. Мень говорит, что Серафим должен был всё заменить в человеке, – нет! В том-то и дело, что действие Бога – через Ангела – ничего не отменяет уже созданного Им!

Человек меняется, не меняясь, как Пушкин становится Царем в Воображаемом Разговоре с Александром 1, как Джонсон становится Макферсоном в Оссиане. Эти произведения Пушкина именно об этом, – как:

– Новый Завет отличается от Ветхого:

– Кроме АВТОРА в произведении появляется ГЕРОЙ – и всё. Тогда у Текста появляются Поля, которым можно быть преданным душой, как – однако – реальность, которую и использовал Дубровский, чтобы помочь Марье Кириловне, она же думала – поначалу – как Александр Мень:

– Помочь человек человеку может только в жизни, в тексте – следовательно – художественного произведения, – достать с Полей?

– Так не бывает.

Но было, и Джульетта помогла Ромео остаться живым, а потом он ей:

– Из Зрительного Зала! – почему и просил Апостол Павел царя Агриппу, постараться залезь из Зрительного Зала на Сцену, чтобы:

– Поверить в Бога. – С первого раза не получилось.

Что не получилось? Вот именно посчитать Мир Невидимый фундаментальней мира видимого, для чего мало логики и мало очевидности:

– Мир Видимый встает поперек и того, и другого.

Пророк уже – можно сказать – прямым текстом отдает приоритет Миру Невидимому.

А до сих я не читал и не слышал, чтобы хоть кто-то поверил, что Дубровский и сам остался жив и спас Марью Кириловну, – ибо есть сложность, заключающаяся в том, что нельзя прямо сказать, и сказать прямо ей, Марье Кириловне:

– А, слышь ты, я приду к тебе в роли князя Верейского, – мы всех обманем и будем счастливы. – Ибо тогда получится, что всё действие происходит на Земле – Небо не участвует.

Или, по-другому:

– Весь мир – это Сцена, или Текст Художественного произведения:

– Зрительный Зал, Поля, – где живет душа, – не участвуют в этом деле освобождения Маши из плена.

Проблема решается рукой, поданной Герою с Полей.

А:

– А это и есть никем почти непризнанная и непонятая Велика теорема Ферма, о Связи именно Полей и Текста.

И получается, если уж наука в лице Французской Академии до сих пор не признала эту теорему Ферма доказанной, – остальным грешникам, тем более нет смысла думать наоборот.

Как и можно сказать:

– Ну Ферма, ну Шекспир, ну Пушкин, ну Я, – а еще-то кто понимает, что мир Невидимый реальнее вира Видимого?

Яков Кротов, похоже, тоже иногда сомневается.

Поэтому, когда говорят, что только пять человек в мире понимают Теорию Относительности – не знаю, кто пятый – Эйнштейн, если только.

Однако, не только вся Библия, и Новый и Ветхий Заветы набиты святыми, знавшими и понимавшими ЭТО, – но и:

– Авторы и Герои достояний Литературы, – как-то:

– Чацкий, Онегин и не только, а даже герои Дюма, Сэлинджера, и не только Бальзака, но и Фенимора Купера и Джека Лондона, Стивенсона Остров этих самых сокровищ, Робинзон Крузо Даниэля Дефо, Эрнест Хемингуэй, и весьма-весьма еще приличное количество людей, живших на Земле, и не только таких, как Данте, но Стендаль, например, а уж художников, начиная с Ван Гога и до Леонардо да Винчи, и еще дальше и ближе, – и:

– Пересчитать трудно.

Все они сражались за Веру в Бога, – как:

– Кант и Гегель, – за своих Слон-офф и Кит-офф, удерживающих Землю от падения, несмотря на то, а как оказывается, даже наоборот, что они:

– НЕВИДИМЫЕ.

Стивен Кинг удивил свой книгой:

– Как писать Книги, – ничего более здравого не только не читал, но и не слышал даже от Хемингуэя.

Имея, разумеется, в виду здешних просветителей – какую только неправду ни говорят, что можно подумать, правды и вообще никогда не бывает.

И все эти Книги – есть не что иное, как Вера в Бога.

Не знаю, всем ли являлся Серафим, как А. С. Пушкину, – я:

– Так и не смог – кажется – вынести ужаса Его присутствия.

Много раз пытался, но ужас видения себя над собой оказался выше моих сил. Но сейчас думаю, что это и не нужно было:

– Отрываться от Земли полностью.

Если после Этого и можно что-то понимать, то только одно, – что:

– Вообще ничего понять невозможно! – Так, если, просто по-простому.

И так получается, что никто – или почти никто – не верит тому, что уже и даже:

– Логически очевидно, как правота написания Пушкиным Воображаемого Разговора с Александром 1 и то, что Дубровский спас Машу, но именно:

– Из другого мира! – как, например, кто-то подал руку со Сцены царю Агриппе и он смог подняться к Вере в Бога.

Не понимают на вид элементарную вещь, что Весь Мир – Театр – это значит, что и сама Сцена делится на:

– Сцену и Зрительный Зал – тоже!

Поэтому увидеть, что Пугачев в Капитанской Дочке – царь настоящий – трудно именно поэтому, что, да, но только на:

– Сцене, – как промельк маховой.

Как, возможно, увидел и Ромео живой Джульетту, и Владимир Набоков:

– Лолиту, – рядом, но из Зрительного Зала на Сцене.

И нет разочарования, что путь туда и сюда, и далек, и долог – протянуть руку можно, как они – Ромео и Джульетта и сделали это в конце концов.

Набоков добился ли от кого-то еще такого же взаимопонимания с реальностью – не знаю. Генис не забывает повторять:

– Так не бывает.

Но в том-то и сложность:

– Посчитать дробь тоже за число.

Обращение к себе на:

– ТЫ, – как иногда делает и Яков Кротов – означает, что человек очень хочет поверить в бога, но не получается, как это рассказано в На Пути В Дамаск про царя Агриппу.

Ибо высота этой Сцены – Крепости настолько велика, что и вообще непреодолима, – как это и понял Одиссей Многоумный в Илиаде, что и предложил продолжить владения Трои еще дальше – вплоть до того, что в ней оказались и греки, как невидимые:

– В Коне спрятанные.

Это и называется:

– Отдай и нижнее бельё – ибо:

– Вот теперь уж точно – подавятся.

Переход на ТЫ – к самому себе – Не в ту же строку делается! – вот в чем вопрос, ответ на который и дает, как раз:

– Новый Завет, – должен быть Посредник.

24.05.19

Опять включил Якова Кротова, немного вчера не дослушал. Ольга Седакова говорит:

– Пушкин был прост, поэтому побеждает простодушие, а не хитрость. – Но!

Был ли хитер Дубровский, придумавший Новозаветный способ спасти Марью Кириловну, был хитер Ромео, обещавший спасти Джульетту? Думать, что человек поступает просто, а дальше уж Бог всё устраивает, как надо – не получается! Если про Дубровского еще можно заблудиться, то Ромео прямо заявляет, что он сам создает нужную ему картину мира, – имея в виду, разумеется, что к тому времени, когда он вступит в решающую схватку со всеми Закавыками в виде графов и герцогов:

– Новый Завет уже успеет вступить в силу.

Тут настолько много ума, что в Шекспире и боятся даже разбираться, а про Пушкина не хотят даже верить, что он:

– Может, – и не хуже Шекспира расписывать Сказки мира, однако, реального.

Этот упор на простоту Пушкина – есть не что иное, как барьер его книгам, его творчеству во всех инстанциях, – пусть Шекспир, да, верил в Бога, но Пушкин, по крайней мере:

– Очень сомневался.

Вся эта липа – есть диктант в начальной школе.

Сейчас:

– В Капитанской Дочке простота Гринева побеждает иррационализм прохиндиады Пугачева.

Это не только ерунда, но и вообще полное отрицание не только Нового Завета, но и вообще всей Библии. Ибо:

– Если говорить в таком контексте, что делает Гринев, и что делает Пугачев, – то:

– Гринев обходит Пугачева на повороте точно также, как Ромео обходит своих противников – Герцога и Графа – в Ромео и Джульетте.

А именно Гринев – по замыслу был уже двойным человеком – еще и Швабриным, чтобы одолеть Пугачева с двух сторон, но потом Пушкин передумал этот ход выдавать На Гора, а:

– Как и Шекспир нашел Ромео Джульетту для битвы с Ветхим Заветом, так Пушкин Гриневу:

– Капитанскую Дочку – ту же Джульетту.

Оба произведения написаны, как битва Нового и Ветхого Заветов между собой, и в их понимании людей. Это такая простота, что Лев Толстой сразу сложил перед ней оружие, – как:

– Так вообще не бывает.

Понимание Нового Завета, как Двух Скрижалей Завета – вообще нигде незаметно, кроме философий Гегеля и Канта, и то не в прямом смысле, а силлогизмах своих категорий.

Про Теорию Относительности говорят, что ее понимают только пять человек в мира, про Великую теорему Ферма я знаю только двоих:

– Ферма – раз, и Я – два-с, – остальные:

– Только интересующиеся.

Это первая премия Ольге Седаковой за ее начальное образование, вторая:

– Она это начальное образование, специально одурманенной Начальной Школы, – что:

– Дорохгие дети-и, скажите спасибо пайтии и иё правительству, что Ник-Каких Кит-Тов больше не существует, держащих Землю на руках, – и знаете почему:

– Потому что их никогда и не было, а была только полная дремучесть на этом свете наших дуболомных предк-офф.

Именно эту сознательно дуболомную идеологию О. Седакова выдает за свои глубоко понятые личные размышления.

Умильно-с.

Яков Кротов не отстает:

– Пушкин противопоставил иезуитству Пугачева – трезвенность.

А что это, если не первый вступительный урок в первом классе начальной школе, когда учительница – одна по всем предметам – именно эту трезвенность советской жизни деткам-котлеткам:

– Разъясняет, – Кит-офф уж нет – они далече, – и знаете почему?

– Почему?

– Так вам легче идти домой.

Вовочка:

– Почему?

– Так, мил мальчик, Вовочка, головка-то у тя пустая – вот и хорошо, легко те шагается по просторам-то нашей деревушки.